До середины октября сохранялось хрупкое равновесие на всём советско-германском фронте. Он застыл на берегах Днепра и Западной Двины. На юге держалась Одесса, но черноморский флот понёс солидные потери от действий люфтваффе. Поняв, что блицкриг провалился, немцы решили срезать Киевский выступ. Наша разведка засекла сосредоточение немецких войск севернее и южнее Киева. При мне, Шапошников предупреждал Будённого, что если немцы прорвутся, то их будет не удержать до самого Донца, пройдут до самого Ростова. Удар немцев состоялся. Они прорвались, и, двумя клиньями, двинулись на Харьков. Спустя неделю они подошли к Харькову, где входящие в город танки встретили бригады истребителей танков с новыми гранатомётами, а Будённый подрезал клинья и разбомбил переправы. Защищать их было почти некому. Истребителей у немцев стало не хватать. А у нас появились двухместные 'Ил-2' под надёжным истребительным прикрытием. Клейст, отскочив от зубастого Харькова, с половиной техники, пытался маневрировать в степях, но выпавший ранний снег и активный поиск его группы авиацией, решили всё не в его пользу.
В этот момент Светлана сообщила, что переходит на другую работу. Сталин выделил средства для начала работ по ядерному оружию. При очередной встрече с Верховным, а он не забывал посещать ГенШтаб, удалось забросить удочку о том, что я не своим делом занимаюсь. Всё, что я мог отдать РККА и промышленности - отдано. Я нужнее там, где с оружием в руках решается всё.
- Нет, товарищ Букреев. Это было бы преждевременным. Вы в курсе об изменении направления работ у Вашей жены?
- Частично, в подробностях мне об этом неизвестно.
- Вы показали себя грамотным инженером, особенно, как мне говорили, при доводке конструкций, устранении производственного брака. Так как мы смогли удержать в руках наши крупнейшие заводы по производству алюминия, и есть необходимость в авиации дальнего действия, а товарищ Петляков, в основном, сейчас занимается производством и доводкой своего Пе-2, и говорит, что конструкция Пе-8 себя исчерпала, мы бы хотели поручить Вам часть завода номер 22. Нам необходимо провести модернизацию самолётов Пе-8, увеличить их дальность и высотность, снабдить их новой аппаратурой. Группа конструкторов, которая работала с этой машиной, и все технологи остаются в вашем распоряжении. Соответствующий приказ мы уже подготовили.
'Оба на! Приехали! Он с ума сошёл! Какой Пе-8, если мы с трудом удерживаем немцев на Западной Двине? Что ему Светлана наговорила? Она понимает, что нет носителей для этого оружия? На этой скорости из зоны поражения не выскочить!'
- Товарищ Букреева говорит, что для доставки её 'изделий' потребуется управляемая крылатая ракета. В Уфе начали изготавливать реактивный двигатель для неё. Само изделие и самолёт-носитель будут изготавливаться в Казани, в тех цехах, которые поручаются Вам.
- Товарищ Сталин, я же не конструктор! Тем более, не авиаконструктор.
- Вам не требуется быть авиаконструктором, Вам поручается наладить производство изделия и самолётов по готовым чертежам. Светлана Евгеньевна говорит, что у Вас это лучше всех получится.
- Почему именно у меня?
- Потому, что требуется доработать дизельный двигатель ЦИАМ-30, плюс, Вы - единственный, пока, инженер, знакомый с плазово-шаблонным методом сборки корпусов и новыми материалами.
- Товарищ Сталин! По-моему, Светлана Евгеньевна не понимает всей сложности таких работ. Особенно, когда на любом заводе высится гора брака, на много миллионов рублей, а чуть кого прижмёшь, они сразу начинают строчить анонимки в НКВД. И по ним с удовольствием 'работают'. Насколько я в курсе событий, человек, разработавший этот движок, находится в местах, не столь отдалённых от Магадана. Именно из-за анонимок, когда он попытался прижать мастеров и рабочих литейного цеха, которые не давали нужной точности.
- Его дело пересмотрено, он в Вашем распоряжении. Вопрос решён, товарищ Букреев, Ваша кандидатура утверждена ГКО СССР. Приступайте!
'Вот сволочи! Это - подстава! И кто! Собственная жена! Дура!' - с такими мыслями я взял под козырёк.
Поехал к ней, но её не было на месте: в командировке, на связь по рации не выходит. Через два часа, после разговора со Сталиным, раздался звонок ВЧ: Берия. Приказал прибыть к нему. Еду на Лубянку.
После довольно длительной процедуры оформления всяких бумажек и пропусков, наконец, меня провели в приёмную. Сижу, с интересом осматривая достаточно хорошо знакомый кабинет. Поменялось здесь не шибко много. Разве что другие портреты висели, немного другие телефоны и мордашка дежурного другая. Отделка, практически не изменилась. Последний раз я был здесь в 89 году. Дежурный снял телефон, и сказал мне:
- Проходите, товарищ капитан второго ранга.
Вошёл, представился. Меня осматривают из-под пенсне, я рассматриваю его.
- Присаживайтесь, Алексей Николаевич. - значит: 'разговор по душам'. - Как мне передал товарищ Сталин, Вы не очень довольны переводом Вас на новую должность. Это так?
- Да, это соответствует моему настроению.
- Позвольте полюбопытствовать: почему?
- Потому, что такие попытки предпринимались, и кончились неудачей, товарищ Берия.
- В чём была, на Ваш взгляд, причина неудач?
- В общей неготовности технологических цепочек СССР к выпуску такой продукции. Подвесить под фюзеляж болванку возможно, самолёт взлетит, выполнит сброс, возможно, что запустится двигатель ракеты, а вот куда она упадёт... А оружие - мощнейшее. А если по своим войскам? Для использования такого оружия требуется быть уверенным на 1000 процентов в нём.
- А вот это уже разговор! То есть, Вы прекрасно понимаете, что требуется сделать! И я, теперь, понимаю Светлану Евгеньевну, почему она настаивала на этом назначении! Поручи мы это другому человеку, он отрапортует, что готово, и произойдёт настоящая катастрофа. Мы отчётливо понимаем, что, да, мы никогда не выпускали такую продукцию, наши технологи не могут подготовить безошибочную схему изготовления ни самой ракеты, ни модернизированного носителя. Поэтому, Алексей Николаевич, у Вас на заводе будет 'карт-бланш'. Общие чертежи 3М-14, его всех отдельных устройств имеются. Ваша жена утверждает, что есть возможность вписаться в габариты на имеющейся электротехнике. Но требуется доработать или закупить лаки, перекомпоновать схему расположения, сократить объём горючего, а, следовательно, дальность, если что-то будет 'вылезать' из габаритов. 300 км дальность она считает пока избыточной. И, в первую очередь, просит подготовить морской вариант ракето-торпеды, с надводным пуском и кумулятивно-фугасной БЧ.
- Когда бабы берутся воевать, это страшно!
- Вы уже поняли для чего?
- А что тут не понять! 'Тирпиц' - единственная стоящая цель для такой дурищи.
- Совершенно верно. Англичане хотят воевать нашими и американскими руками. Сейчас весь Ленд-лиз получают они, делиться им они не рвутся, ссылаясь на угрозу 'Тирпица', которого они сами сюда и пропустили. Наш флот на Севере для немцев большой угрозы не представляет, поэтому они, пока, не используют его против нас.
- Товарищ Генеральный Комиссар, я именно поэтому и сказал о 'бабе-дуре'! Если немцы пронюхают о ракето-торпеде, то всей мощью навалятся на практически отсутствующий флот.
- Наша задача: не допустить этого, товарищ капитан 2 ранга.
- Утечка может произойти в любом месте.
- Постараемся этого не допустить. Одновременно, для защиты побережья развернём и наземные пусковые установки.
- Вас понял: 'давай-давай!'
- Да, времени на раскачку нет. Война.
- Хорошо, выезжаю сегодня в Казань.
- Захватите с собой товарища Васильева, он будет курировать от НКВД безопасность и секретность на Вашем заводе. И, я надеюсь на Вас, Алексей Николаевич. Не стоит беспокоиться об анонимках. Соберите коллектив и доведите до каждого работника об особой секретности производимых на заводе работ. Посмотрите, что необходимо дополнительно закупить.
- Это я сразу могу сказать: литьевые машины с противодавлением.
- Это уже заказано, будут поставлены через месяц. Цех уже готовится их принять. Трех размеров.
Старший майор Васильев оказался немолодым, чуть лысоватым человеком. Видимо, был проинструктирован Берия, потому, что не удивлялся ничему. Даже на мой 'Мерс' внимания не обратил, точнее, сделал вид, что уже не раз ездил на таком. Через два часа он сказал, у Дзержинска, что в Горьком нас ждут. До этого ехал молча. И точно, запищал вызов рации: Светлана!
- Привет! Ты где?
- За Дзержинском.
- Что задержался? Жду уже три часа!
- Разговоры разговаривал.
- Не злись! И давай быстрее, у меня времени нет.
- Ты где?
- В Кремле, в горсовете. Васильев с тобой?
- Да.
- Он покажет. Конец связи.
Тут заговорил Васильев.
- Удобная штука! А далеко берёт?
- Нет, 25-30 км, иногда меньше. На расстоянии прямой видимости. Показывайте куда ехать!
Вся злость уже прошла, поэтому чмокнул жену и приступили к перекачке чертежей. Оказалось, что Светлана хранила у себя на компьютере кучу зазиппованных файлов по вооружениям, технологических схем и другой информации. В отличие от меня она готовилась к переходу. На трех 3-хтеррабайтных внешних дисках была информация почти обо всём. Пока перекачивалась информация, обменялись новостями. Потом я задал вопрос о проекте в Казани.
- Ты понимаешь, что это почти нереально? Здесь нет таких технологий и оборудования!
- Ты думаешь, что сделать здесь термояд проще? У меня точно такие же проблемы, даже круче. Я подобрала для производства то, что реально здесь сделать и доработала проекты под 'здесь и сейчас'. Тем более, что ты с ней знаком!
- Ты путаешь два понятия: я эксплуатировал такие, но, не производил их. Нужна куча электроники. Это же ракета. К ней нужно привязывать какую-то систему наведения.
- Радиолокатор. И наводка по его лучу. Через два месяца получишь систему наведения из Ленинграда. И вообще, подбирай здесь способных людей, разбивай задачи на простейшие, и решай всё последовательно, но, таких ячеек должно быть много. Да что я тебе объясняю, ты сам всё прекрасно понимаешь. В первую очередь: корпуса и начинка ракет, потом носитель, когда установишь литьевые машины. Всё, закончили! Дай поцелую! Я в Сарове, будет время, заскакивай!
У неё - всё просто! Шесть отсеков, шесть поставщиков оборудования в каждый отсек: Уфа, Баку, Гатчина, Казань, Саров, Ленинград. За мной корпус, проводка, вся гидравлика, топливный танк и... работоспособность всей системы. Совсем чуть-чуть. Полиамидов и полиэтиленов ещё нет. Резина не годится из-за веса, остаётся хлопок и лак. А каждый провод будут дергать сборщики, и не по одному разу. Лак не выдержит такого обращения. На месте выяснилось, что поставщиков больше, ещё Алма-Ата и Фрунзе. Я с тоски чуть не завыл, вспомнив практику на АЗТМ. Там и 1975-м большая часть изделий уходила в брак, а потом Олег Иванович, Герой Соц. Труда и местный ударник, возвращал к жизни эти изделия, почти полностью их перебирая за сборщиков. Но, перебирая документацию, нахожу решение, которое подбросила Светлана: магистральная разводка по этой технологии заканчивается разъёмами, а из Америки заказаны разноцветные провода фирмы Дюпон. Поставщик магистральных жгутов из Куйбышева. Разъёмы поставляет ему Ленинград. На мне сборка разъёмов и их изоляция. Вчитываясь в технологическую схему, понимаю, что 9 лет жил с гением по изворотливости. Всё предельно упрощено, совершенно не похоже на те 'изделия', с которыми приходилось сталкиваться. Единственный вопрос: а оно летать будет?
Казань поразила своим тыловым видом: даже работает наружное освещение. Завод расположился на северо-восточной окраине города и представляет из себя неправильный пятиугольник, ограниченный широченным аэродромом с северо-востока. На юге - железная дорога, а с севера улицей Крылья Советов (или Каравайкой). Рядом с заводом парк 'Крылья Советов'. Рядом посёлок Казмашстрой. За аэродромом речка Казанка. Мерседес остановился у ворот завода, вохровка в синей униформе проверила документы, и принялась открывать ворота. Это заняло почти пять минут, поэтому я успел осмотреть сильно захламлённую улицу. Под деревянным забором было набросаны кучи мусора, по дороге с трудом могли разъехаться две машины. Асфальта не было, следы грязи с колёс вели прямо на территорию завода. Въехав на завод, увидел ещё большие кучи мусора, вперемешку с какими-то деталями. Валяющийся под открытым небом двигатель АМ-34 вывалился из полураскрытого ящика. Лужи лоснились разводами масла, рядышком из штабеля бочек подтекала суспензия. Из трубы над аркой между цехами валил пар. Из 'начальства' на месте был главный инженер Ростовцев и замдиректора Кульчитский. Кроме них, присутствовал ещё парторг Крылов. Они были в курсе назначения, и ждали меня. Самого Петлякова не было уже два месяца, его обязанности исполнял Кульчитский, немолодой полноватый, страдающий одышкой, интеллигентного вида человек. Самуил Яковлевич уже подготовил все бумаги и приказы, поэтому передача дел прошла довольно быстро. После этого я пригласил к себе на совещание всю техническую и инженерную службу завода и огласил, в присутствии представителя НКВД, о переходе на выпуск новой продукции, о повышении режима секретности производства. Кроме того, объявил, что санитарное состояние завода не позволяет начать производственный цикл для новой продукции.
Почти две недели занимались вывозом мусора и наведением относительной чистоты в цехах. Всё запущено до, нет, сверх предела! Васильев и его команда застращали работяг, и те, в поте лица, отмазываются от поездки на Колыму. Но, наиболее квалифицированные рабочие начали изготовление плаз, точнее, самих шпангоутов, по которым будут изготовлены плазы. Работа - ювелирная! Таких мужиков у меня шесть человек. Это мой 'золотой запас'. Они же будут делать 'столы', на которых будет происходить сборка, транспортные тележки, 'ложи' для хранения и пусковые столы наземного базирования. При общей длине 6400мм, довольно сложно, имеющимися средствами, их изготовить с необходимой точностью. В наше время используются лазеры, но здесь требуется использовать обычную оптику, что-то типа системы зеркал, совмещая марки отражений. Этакий секстан. Здесь на заводе они есть и используются при сборке корпусов самолётов. Новый цех, где будут установлены литьевые машины, находится чуть в стороне от основных цехов. Неудобно, придётся таскать литьё через двор, надо выдумывать транспортёр. Озадачил будущего начальника цеха. Инженерного состава явно не хватает, их всего 35 человек, большая часть собрана в КБ. Среди технологов: 2 инженера, остальные техники. Мой зам, Самуил Яковлевич, работает на заводе с 32-го года, знает большинство рабочих в лицо, и хорошо помогает с расстановкой людей. Главная проблема: литьём на заводе занималось всего три человека, алюминиевым литьём - один. Я отправил Берия телеграммы, что этого количества явно не хватит для организации трехсменной работы. Ответа пока не получил. Тем не менее, продолжаем изготавливать оснастку по цехам. Удивляюсь, но технологическая схема довольно хорошо ложится на имеющиеся мощности. Из Ленинграда начали поступать приборы КИПа, мы приступили к переоборудованию лабораторий и постов ОТК. Вместе с литьевыми машинами приехало два американца, представители фирмы 'Ротакастер'. Якобы для настройки и установки машин. Но, на самом деле, монтаж выполняли заводчане, а американцы утверждали, что в этих цехах ничего работать не будет. В основном ссылались на недостаточную температуру в цехах, на отсутствие предварительной очистки воздуха, низкую производительность установленных детандеров, тем более, что их в Америке не закупили, а поставили наши. Тут же последовало предложение закупить их штатное оборудование. Понятно, что надеются на комиссионные с фирмы. Наш турбинный детандер конструкции Петра Капицы, вообще-то и лучше, и надёжнее, и масло не бросает. Делаю вид, что не понимаю, о чём идёт речь. Детандер даст нам и азот, и кислород, и аргон, и гелий. Единственные поставки, в которых мы, пока, нуждаемся, это смазка. У нас такую ещё не производят. Постепенно прихожу к мнению, что не всё так плохо, как казалось вначале. Если бы ещё так не погоняли. Каждую неделю спрашивают: когда?!!! Первой запустили малую машину, которая производит шпангоуты, затем среднюю, которая делает корпуса отсеков. Меняем оснастку каждую смену, таких машин шесть, по числу отсеков, но готова пока одна. Дальше, на потоке, каждая машина будет отливать одну форму, но пока их только устанавливают. Пока идёт почти сплошной брак, этот период называется отладкой оборудования. Главное, чтобы он не затянулся до бесконечности. Я уже никакой: сплю в кабинете, ем там же, постоянно отвечаю на звонки. Очень много работы как по спеццехам 4 и 5, так и по второму цеху, где собирали Пе-восьмые. Кроме того, невероятное количество работ по модернизации узлов и механизмов, конструкции планера, особенно центроплана и крыльев. Да, съёздил на рыбалку! А тут ещё и сплошной поток брака по литью! Наконец, есть доклад, что получено 12 корпусов каждого отсека, прошедших ОТК. На улице мороз, декабрь месяц. Ветрено, идёт снег и сильная позёмка. Иду в литейный цех, посмотреть на это чудо. Смотрю карту замеров, рядом стоит Вероника Васильевна, зам начальника ОТК.
- Алексей Николаевич! Вы нам не доверяете? Эти отсеки находятся в пределах нормы.
- Доверяю, просто компоную по допускам. Подавайте на сборку вот в такой последовательности. Поняли? - я отметил очередность напротив каждого изделия.
- Да, конечно!
Теперь начнётся сборка: первый отсек - масс-макет, второй отсек - масс-макет, третий отсек и четвертый отсек: выдвижные крылья и программируемый автопилот, потом: топливные танки, затем - двигательный отсек. Последний отсек: стартовый ускоритель, ещё не готов, и нас не касается, пока.
Одновременно со сборкой ракет, заканчиваем первый носитель: Пе-8 под серийным номером 42029 с четырьмя дизельными двигателями ЦИАМ -30Ф2 (форсированный, форкамерный). С двигателем сложилось достаточно интересно. Алексей Дмитриевич Чаромский приехал на четыре дня позже меня из Перми, где 'трудился в 'шарашке''. Он русоволосый, довольно высокий, с небольшими залысинами, человек, около 40 лет, но выглядел он чуть старше своего возраста. В день, когда мы познакомились, он, в первую очередь, заинтересовался моим 'Мерседесом': дизельным и с наддувом. Целый день он ходил вокруг меня и доказывал мне, что двигатель работает не совсем ровно, что требуется посмотреть клапанную группу, скорее всего, один из клапанов требует проточки и притирки. Я понял, что он от меня не отстанет, пока не увидит этот движок изнутри. Тем более, что мой имеет ресурс 1000000 километров, а его движки рассчитаны на 100 часов работы, а потом годятся только на свалку. Спустились к машине, я её перегнал в тёплый бокс и отдал ключи Чаромскому, кроме того, дал ему в руки книгу по этому двигателю, показал, где лежит запасной комплект форсунок и плунжеров.