- Свободно читаешь с английского? - быстро пролистывая книгу и выборочно рассматривая её содержимое, спрашивает ХёБин Юну, не обращая внимания на вошедшую СуЧжи.
- Да, госпожа президент, - вежливо кланяется Юна, стараясь повторить движение сонбе.
- В рабочее время… - задумчиво произносит ХёБин, продолжая рассматривать книгу и интересуется, - У тебя что, работы нет?
- Ну… - мычит в ответ ЮнМи бросив взгляд на свою сонбе.
- Конкретнее, - требует от неё ХёБин захлопывая книгу, - Чем именно ты сейчас занята?
- Ну… - опять неопределённо мычит в ответ та.
- СуЧжи! - обращается ХёБин с вопросом к секретарше, - Почему твоя подчинённая в рабочее время читает книжки?
- Простите, господин президент, - кланяется та, - Я виновата.
- У тебя нет для неё работы? - искренне удивляется госпожа президент, глядя на СуЧжи.
- Ну… - тоже мычит в ответ та.
- Плохо, - с осуждением произносит ХёБин обращаясь к СуЧжи, - Очень плохо! Ты меня разочаровываешь, СуЧжи! У подчинённого должна быть работа. Всегда. Если у него нет работы, это значит, что компания не нуждается в услугах этого человека и он должен быть уволен. А если уволены все подчинённые, то и их начальник тоже должен быть уволен. За что ему платить зарплату, если он никем не руководит? Разве не так?
Закинув назад голову ХёБин смотрит на СуЧжи.
- Ну… ведь… она… ё… нё… же… мня… мля… - издаёт серию нечленораздельных звуков СуЧжи и её лицо покрывается красными пятнами.
- Запиши, - отвернувшись от неё обращается ХёБин к своему секретарю, - ЮнМи - штраф пять процентов от зарплаты, СуЧжи - штраф десять процентов от зарплаты, как начальнику, не сумевшему организовать работу…
- В следующий раз, - говорит ХёБин вновь поворачиваясь к СуЧжи, - если подобное повторится, размер штрафа будет удвоен, в третий раз ты будешь уволена.
- Да, госпожа, - кланяется красная лицом СуЧжи, - Спасибо, госпожа президент. Благодарю вас.
ЮнМи хмуро посмотрев на сонбе, тоже кланяется, но с задержкой и молча. ХёБин с интересом смотрит на неё.
- Ты чем-то недовольна? - интересуется она у неё.
- Нет, госпожа президент, - сделав над собой видимое усилие, отвечает та и ещё раз кланяется. Видно желая во время поклона справиться со своим лицом и убрать с него несоответствующее выражение.
- Ты уже сдала какой-нибудь тест по языку? - интересуется ХёБин у ЮнМи проследив за её поклоном.
- Да, госпожа, - выпрямившись, делает та подтверждающий кивок, - японский.
- Почему мне об этом неизвестно?
- Не знаю, госпожа. В отделе кадров сказали принести все сертификаты после последнего экзамена. Больше они ничего мне не говорили.
- Понятно, - говорит ХёБин и обращается к своему секретарю, - Запиши. Начальнику отдела кадров. Уведомлять меня о каждом результате тестов ЮнМи.
СуЧжи удивлённо смотрит на ЮнМи.
- Каков твой результат? - интересуется ХёБин у Юны.
- Девятьсот девяносто один балл, госпожа президент, - отвечает ЮнМи.
- Хм! - удивлённо-одобрительно хмыкает та, окидывая оценивающим взглядом собеседницу, - Очень неплохо! Твой результат весьма впечатляет. Уверена, что компании "Sea Group" пригодится такой работник. Я готова заключить с тобою договор, по которому наша компания оплатит твое обучение и примет тебя на работу после его завершения. Думаю, для того, чтобы получить наибольший эффект от твоего таланта, работать тебе следует в одном из наших заграничных филиалов, в Европе или Америке. И образование получить там же. Для лучшего овладения языком. Можешь выбрать сама, где ты хочешь учиться и работать.
ЮнМи задумывается, чуть прикусив нижнюю губу зубами. Её сонбе смотрит на свою подчинённую во все глаза.
- Я ещё не закончила школу, госпожа президент, - напоминает ЮнМи.
- Не вижу в этом никакой проблемы, - отвечает ХёБин, - Как в Европе, так и в Америке есть множество учебных заведений, предоставляющих услуги полного пансиона. Будешь жить и учиться в одном из них. Расходы возьмёт на себя компания.
В приёмной наступает тишина. Взгляды всех присутствующих обращены на задумавшуюся ЮнМи, смотрящую в пол. Все удивлённо ждут, не понимая, почему она до сих пор не бросилась целовать ноги ХёБин.
- Большое спасибо, госпожа президент, за ваше предложение, - приняв решение, говорит Юна, поднимая при этом голову и встречаясь взглядом с начальницей, - Но, к сожалению, мой ответ будет отрицательным. Я выбрала себе другой жизненный путь, госпожа президент.
СуЧжи и секретарь ХёБин, не сдержавшись, негромко ахают. ХёБин с изумлением смотрит на Юну.
- Какой такой путь? - непонимающе спрашивает она её.
- Я решила заняться музыкой, - поясняет ЮнМи.
- Музыкой? - ХёБин снова не понимает о чём идёт речь, но тут вспоминает о книге, которую до сих пор держит в руках, - Хочешь стать продюсером?
- Нет, - говорит ЮнМи, - Я решила стать айдолом.
У СуЧжи и у девушки-секретаря от услышанного натуральным образом одновременно отвисают челюсти.
- Айдолом? - не верит своим ушам ХёБин, - Ты - айдолом?
- Да, - со скромным видом подтверждает ЮнМи.
ХёБин обшаривает взглядом её лицо, потом тело и неожиданно разражается смехом.
- Ха-ха-ха! Айдолом! Ха-ха-ха! - громко смеётся ХёБин закидывая назад голову и показывая свои отличные белые зубы, - Ха-ха-ха!
Присутствующие девушки тоже улыбаются. ЮнМи же стоит с невозмутимым видом, словно говоря: "Смейтесь, смейтесь, я-то знаю, чья возьмёт!"
- Ну, насмешила, - говорит ХёБин, заканчивая смеяться и осторожно прикасаясь указательным пальцем к уголку своего глаза, в котором появилась слезинка, - Айдолом! Надо же! Разве у тебя есть к этому талант? Ты что, отлично танцуешь или поёшь?
- Пока ещё нет, госпожа, - говорит ЮнМи, - Но скоро буду.
- ЮнМи! - произносит ХёБин, осуждающе качая головой, - Пора взрослеть! Ты уже почти взрослая девушка, стоящая на пороге большой жизни. Нужно расставаться с детскими мечтами. Ничего хорошего они не принесут. Во взрослой жизни они создадут лишь ненужные проблемы. Ты слышишь, что я говорю, ЮнМи?
- Да госпожа, - говорит ЮнМи, в подтверждении делая кивок, - Спасибо вам за ваш совет и за предложение. Но всё же, я пойду своим путём.
ХёБин снова неодобрительно качает головой.
- У меня нет времени бороться с твоим детским упрямством, - говорит она, - Пусть этим занимаются твои родители. Я пошлю кого-нибудь поговорить с ними.
- Запиши, - обращается она к своему секретарю, - Напомнить мне о необходимости послать поговорить с семьёй ЮнМи.
- А пока, - говорит она, поворачиваясь к Юне и протягивая ей книгу, которую до сих пор держала в руках, - Выкинь её! Выкинь, перестань мечтать и займись делом, а не глупостями! Твой талант быть переводчиком, а не айдолом. Ты меня поняла?
- Да госпожа кунчан-ним, - не спорит Юна, забирая назад свою книгу.
ХёБин, чуть наклонив голову, задумчиво смотрит, как она это делает одной рукой, но ничего на это не говорит.
- Спасибо, кунчан-ним, - кланяясь, благодарит ЮнМи, забрав книгу.
- Обе, займитесь делом! - приказывает ХёБин повернувшись к СуЧжи.
- Да госпожа президент, - кланяется та.
- Мой брат у себя в кабинете? - спрашивает ХёБин у СуЧжи.
- Господин исполнительный директор обедает вместе с директором гостиницы, - кланяясь, говорит СуЧжи.
- Обедает? - говорит ХёБин, - Хорошо, я спущусь в ресторан. Они же в нашем ресторане обедают, так?
- Да, госпожа президент, - кланяется СуЧжи.
ХёБин и её секретарь уходят. СуЧжи молча смотрит на ЮнМи. В её взгляде обида и возмущение. ЮнМи виновато опускает глаза, пряча за спину книгу…
Время действия: вечер этого же дня
Место действия: дом мамы ЮнМи. Семья ужинает перед телевизором. ЮнМи вяло копается в своей чашке с салатом, периодически бросая взгляды на тарелку с кусочками жареной курицы.
Сижу, давлюсь салатом. Это, конечно, не еда, но хоть будет чем желудку ночью заняться. Завтра с утра в больницу. Доктор опять прописал сдать кровь на гормональный анализ и ещё меня должны всего измерить. Руки, ноги, тело. Чтобы потом наблюдать за его изменениями. Куда чего вырастет и на сколько. Анализы, естественно окромя как на пустой желудок не принимаются, поэтому ходить мне до обеда голодным… Эх-эх-эх… грехи мои тяжкие… Ещё бы знать, какие? А то страдаешь тут, понимаешь, в неведенье… Неправильно это!
Сегодня был бит, как швед под Полтавой. А всё-то началось с покупки книги. Шёл себе по улице на работу. Попался на глаза книжный магазинчик с распродажей. А в нём, на витрине - книга американского продюсера, как я понимаю, из серии "для чайников". Цена после уценки - 800 вон. Это восемьдесят центов. Такие деньги у меня есть. Зашёл, купил, решив открыть в своих "умениях" новую "ветку профессии".
"Пригодится!" - решил я, - "хоть представление буду иметь, о чём это. С продюсерами мне ещё не раз придётся столкнуться… "
Пришёл на работу и, воспользовавшись моментом, что никого нет, взялся читать. Тут нелёгкая принесла ХёБин. И что-то я конкретно тормознул. Вначале - просто не заметил её появления, сосредоточенно обдумывая, как можно применить только что вычитанный в книге пример на практике. Потом - растерявшись, долго соображал, что сказать в оправдание? И, что паршиво, ничего подходящего в голову никак не приходило: чтение книжки на английском в подготовку к тестам по (французскому, например) никак не вписывалось, а информация из самоучителя продюсера в американском шоу-бизнесе вряд ли поможет корейскому секретарю в его трудовой деятельности.
Потом, статус ХёБин. Это не ЧжуВон. Она тут самая главная. Насколько можно с ней шутить? Она вообще, шутки понимает? Я её так второй раз в жизни вижу. Выгонит нафиг и плакали мои восемьсот баксов…
Пока думал, все сроки ответа вышли. ХёБин сама определила своё виденье ситуации и начала действовать. Пришлось стоять, потупив голову и молча кланяться, дабы не усугублять…
В итоге больше всех пострадала моя сонбе. Вот уж, воистину "награждение непричастных!". Было очень неудобно. И как мне удаётся всё время её так подставлять? Само собой как-то выходит… Эх! Ещё с родными поговорить нужно. ХёБин обещала пообщаться с ними о моей учёбе. Нужно объяснить, как правильно на это реагировать. Чувствую, разговор будет непростым…
- У меня есть новости, - сказал я, дождавшись рекламной паузы.
- Какие, дочка? - повернулась ко мне мама.
- Я сегодня разговаривала с ХёБин… - начал я, делая для привлечения внимания паузу.
- А кто это? - перестав жевать, спросила меня онни, отвлекаясь от телевизора.
- Это старшая сестра ЧжуВона. Президент сети отелей "Golden Palace" - пояснил я.
- И ты с ней разговаривала? - удивилась СунОк.
- Да, - сказал я.
- Разве такое возможно? - опять удивилась онни.
- Почему нет? - не понял я.
- Она президент, самый старший начальник. И она старше тебя. Это она с тобою разговаривала, - пояснила онни, - Ты неправильно сказала. Тебе нужно было сказать, что "со мною разговаривала госпожа президент". Поняла?
- А, ну да, - ответил я, прокрутив в голове "барабан" корейской иерархии, - Наверное.
- Не наверное, а точно, - покровительственным тоном сказала СунОк и спросила, - И о чём она с тобою говорила?
- Предложила оплатить мою учёбу за границей, сказала я, - Из-за результатов моих тестов.
Онни, потянувшаяся в этот момент палочками к чашке с засахаренной грушей, замерла, не достигнув цели.
- Правда?! - повернув ко мне голову и глядя на меня круглыми глазами, спросила СунОк.
- Угу, - вздохнул я, - Предложила на выбор Америку или Европу, а потом работать в их компании.
- И что ты выбрала?! - с загоревшимися глазами подалась вперёд онни, - Америку?
- Я отказалась, - коротко сказал я.
- ОТКАЗАЛАСЬ?! - не поверила СунОк.
- Да, - кивнул я.
Мама обеими руками крепко прижала к груди маленькую зелёную подушечку. Молча.
- ПОЧЕМУ?! - трубным голосом теплохода в тумане вопросила онни, глядя на меня глазами-прожекторами.
Почему? Ну, предложение ХёБин на первый взгляд выглядело весьма заманчиво. Особенно для корейской девчонки с окраины. Учиться за границей, фирма оплачивает учёбу, а потом сразу есть где работать. Красота! Только вот я никак не верю в то, что деньги дадут просто так. Стопроцентно уверен в том, что их придётся потом отработать. Или зарплату сделают маленькую, копеечную, с требованием в контракте пятнадцать лет отпахать на фирму-благодетельницу, или работой завалят так, что ни вздохнуть будет, ни пёрнуть, как говорится. Тут капитализм, детка! Древний и махровый. Бессребреники в нём давно вымерли, остались одни акулы. Я на сцене, только за время этой учёбы, в сто раз больше заработаю. Да и потом? Если пойти по этому пути, придётся жить бок о бок с корейцами, по их законам. А согласно им, этим законам, к тридцати годам всякая нормальная корейская женщина, при условии, если она, конечно, нормальная, должна выйти замуж… На кой оно это мне?
А ещё, ХёБин, честно говоря, мне, как руководитель, не нравится. Пришла, влепила штраф и тут же предложила "пряник". Ну, хоть бы паузу сделала какую-нибудь между этими событиями! Похоже, у неё "семь пятниц на неделе". Свяжешься, будешь потом "летать"… От рассвета до заката…
- ПОЧЕМУ?! - снова спросила меня СунОк.
- Видишь ли, онни, - неспешно говорю я, - Я решила стать айдолом. Учёба за границей никак не подвинет меня к этой цели. Поэтому я и отказалась…
Немая сцена… К нам приехал ревизор…
Время действия: утро следующего дня.
Место действия: комната сестёр. СунОк уже встала и спустилась вниз. Юна ещё спит. Ей снится сон…
(сон)
…Чёрный лакированный рояль, белые клавиши. Незнакомый концертный зал, погруженный в темноту. Яркий луч прожектора, бьющий откуда-то сбоку и сверху, освещает только кусок сцены, инструмент и исполнителя - меня. Клавиши под моими пальцами рождают бесконечно прекрасную мелодию. Она заполняет собою всё окружающее пространство. Мне кажется, что я сам становлюсь музыкой, растворяясь в ней. Вокруг меня в воздухе парят золотые песчинки. Они неспешно движутся по каким-то им одним ясным направлениям. Их присутствие ничуть не удивляет и не напрягает меня. Откуда-то я знаю, что это хорошо. Очень хорошо, что они здесь. Я играю, глядя, как они неспешно плывут мимо меня. Ощущение, что они слушают, как я играю. Неожиданно в прекрасную мелодию вклиниваются посторонние звуки. Мерзкие и противные, разрушающие царящую гармонию.
Пространство вокруг меня начинает качаться и изгибаться. Золотые песчинки взмывают вверх и исчезают в темноте… Я просыпаюсь…
Чёрт! Богом проклятый телефон! Да чтоб тебя черти в аду каждый день на запчасти тысячу лет разбирали!
Не открывая глаз, правой рукой нашариваю пищащий сотовый и выключаю будильник. Вновь прижимаю голову к подушке, пытаясь вернуться туда, где я только что был, но тщетно. Я уже проснулся, сон исчез. Лежу, слушая, как в голове стихает прекрасная мелодия и как в подушечках пальцев тают ощущения от только что нажимаемых клавиш. В носу - щекочущий запах лака. Какой реалистичный сон! Какая музыка! И как я играл! Легко, свободно, никаких "зажимов" в кистях. Так бы в жизни играть… Чёрт! А не записать ли мне эту мелодию? Чувствую - ещё немного и она окончательно улетучится из моей головы. Подъём!
Я вскочил с постели и, пытаясь открыть упорно спящий левый глаз, понёсся к синтезатору.
Время действия: то же утро.
Место действия: маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. СунОк молча завтракает перед поездкой в университет. Мама рядом молча пьёт цветочный отвар. В кухне царит атмосфера некой угрюмости и подавленности.
- Полночи сегодня не спала, - произносит мама, нарушая тишину.
СунОк вопросительно смотрит на неё, не переставая жевать.
- О вчерашнем думала. Такое хорошее предложение для ЮнМи, - поясняет мама свою бессонницу, качая головой.
СунОк согласно кивает, продолжая жевать.
- Даже не знаю… - задумчиво говорит мама, невидящим взглядом глядя на стену перед собою, - Айдолом ещё нужно стать… Как оно там будет? А тут и образование, и работа…
Мама опять замолкает, тяжело задумавшись.
- Ма, ты же видишь, что она ничего даже слушать не хочет? - проглотив прожеванную еду, говорит СунОк, - Ни тебя, ни меня, никого не слушает! Втемяшила себе в голову. Зря ты ей потакала. Мало ли, что мудан сказала…
В ответ на обвинение мама ничего не отвечает. Молчит.
- Говорят, - наконец со вздохом произносит она, - Что дочери повторяют судьбу матери. Я не хочу, чтобы вы повторили мою жизнь…
- Может, дядя с ней поговорит? - помолчав, предлагает СунОк, - Она его всегда слушалась…
В этот момент по коридору мимо кухни, шлёпая задниками тапочек, в пижаме, лохматая и неумытая, двигаясь по сонно-сомнамбулической траектории от стене к стене, пробегает ЮнМи. Мама и СунОк переглядываются.
- Вряд ли это поможет, - с сильным сомнением в голосе отвечает мама на предложение дочери, - Сама видишь. Только встала и бегом к своему синтезатору… Даже доброго утра не пожелала…
Она тяжело вздыхает.
- Может… к врачу? - тихо предлагает СунОк, наклонившись к столу.
Мама отрицательно качает головой.
СунОк отправляет в рот очередную порцию риса и начинает задумчиво жевать, тоже, как мама - глядя в никуда. В молчании проходит минут пять. Завтрак близится к концу, протекая в угрюмой тишине.
Внезапно в доме громко хлопает дверь в гараж и в коридоре раздаётся весёлый смех Юны, её быстрые шаги. Мама и СунОк, удивлённо переглянувшись, поворачиваются к двери кухоньки. Секунда, и на пороге появляется смеющаяся Юна.
- У меня есть руки! - радостно сообщает она, улыбаясь и держа перед собою руки ладонями вверх с растопыренными пальцами, - у меня есть руки!
Мама и СунОк замирают, испуганно глядя на младшего члена семьи, у которого, похоже, не всё в порядке с головой. ЮнМи же, несколько озадачивается от того, что никто не торопится разделить с ней её радость.
- У всех есть руки, - осторожно говорит СунОк, первой придя в себя и так, тихонечко, отодвигаясь к стенке.
- Да не! Ты не поняла! - пытается объяснить ей Юна, в доказательство своим словам энергично шевеля пальцами, - Я теперь могу играть! "Зажима" нет!
- "Зажима"? - непонимающе глядя на её пальцы, переспрашивает СунОк.
- Ага! - кивает головой ЮнМи, радостно улыбаясь, - Теперь я точно стану айдолом!
Мама громко вздыхает на всю кухню, словно большой, печальный слон.
- То есть, ты… хочешь сказать… - медленно произносит СунОк, соображая, - Что научилась играть на синтезаторе?!
- Ну да, - подтверждает ЮнМи, - Конечно, нужно ещё работать, но это уже вопрос отработки техн…
- Ты можешь показать, как ты играешь?! - перебивает сестру СунОк.
- Да, - говорит Юна и задумывается. - Только у меня нет усилителя и колонок, - спустя мгновение говорит она, - Куда бы выход с Korg'а воткнуть, чтобы звук был?
- А наушники твои? - спрашивает СунОк, - в них же слышно?