Из Картахены мы вышли не одни, некоторые наши попутчики отсеялись по дороге, так что вопрос "кто донес губернатору" даже не стоит. А де Кюсси - мужик умный и жесткий. Если ему не удалось от меня избавиться и присвоить деньги, значит, он постарается убрать меня, как свидетеля своего прокола.
Губернатор Тортуги попытался бы с нами расправиться в любом случае. Вышедшее из-под контроля оружие никому не нужно, а тут мы его еще и подтолкнули душевно. Слухи о моей дуэли с де Граффом, наверняка, уже далеко разнеслись. Пираты не умеют хранить в тайне подобные вещи. И неизвестно еще, знает ли де Кюсси о моем удачном нападении на караван, который он отправил во Францию. Если знает - то он еще в большем бешенстве, чем мне представлялось изначально.
Наш соглядатай сообщил, что по нашу душу с Тортуги отправилось восемь кораблей. И на них чуть меньше восьмисот человек, больше губернатор не нашел. Во-первых, не все горели желанием со мной связываться, а во-вторых, денег у де Кюсси тоже не бесконечное количество. Впрочем, не факт, что к эскадре не присоединится еще пара-тройка кораблей по дороге. И вот тогда нам придется совсем кисло.
В общем-то, восемь кораблей - это уже довольно серьезная сила против моих шести плюс меньше семисот человек команды. А положиться я и вовсе могу только на проверенных людей. То есть четыре корабля и четыре с половиной сотни пиратов. То есть, сил в два раза меньше, так что прямое столкновение - не вариант.
Выручить меня может только то, что де Кюсси будет следовать принятым в данном времени правилам ведения боевых действий. А вот я постараюсь сломать схему. Это мой единственный шанс.
Сомневаюсь, что де Кюсси будет тайком высаживаться на пустынный берег, чтобы потом тащиться бог знает куда по жаре и в полном вооружении. Это только кажется, что остров Бекия маленький, а на самом деле из-за своей вытянутости расстояние из конца в конец получается довольно приличное.
Нет, де Кюсси постарается расстрелять форт и нападет там, где больше всего народа. У него-то нет задачи удержать остров. Только уничтожить как можно больше моих сторонников и обезопасить себя. Я даже не слишком уверен, что мне поможет придуманная мной маскировка форта. Маловероятно, конечно, но вдруг информацию о ней уже слили? Как вы понимаете, за такое короткое время нормальный форт построить было нереально. Сделали то, что могли, поэтому я и уделил особое внимание маскировке.
Единственное, на что я уповал - под началом де Кюсси будет не регулярная армия, а пираты. Да, опытные. Да, бесстрашные. Но ни хрена не дисциплинированные и плохо подчиняющиеся единому командованию. Капитана своего они еще станут слушать. А всяких начальников над начальниками могут и игнорировать. Да и заставить чужие экипажи действовать так, как тебе нужно - большая проблема. Мне ли этого не знать.
Уж на что у нас с Монбаром удачный рейд получился, и то по краешку прошли. Не сцепились только потому, что поддерживали в командах железную дисциплину. А те бродяги, которым все равно, к кому наниматься, на такое в принципе не способны. Далеко не все пираты охотятся за крупной дичью. Некоторые предпочитают шакалить и заниматься контрабандой.
Пристать к большой стае, которая вышла на охоту - это пожалуйста. Но едва только уровень опасности покажется неприемлемым - слиняют сразу же. По сути дела, особую опасность представляют два корабля - тот, который ведет сам де Кюсси (если тот вообще соизволит лично появиться) и тот, который возглавит супруга де Граффа.
Насколько я знал, Мари-Анна Божья Воля имела неплохие связи среди пиратов еще со времен своего первого мужа. Так что какое-то количество сторонников она по-любому наберет. А мстительная женщина - это страшная сила. Эмоции перевешивают логику, и как она поступит - предсказать совершенно невозможно.
Среди местных женщин, не принадлежащих к высшим слоям общества, довольно часто встречались оторвы и авантюристки. Видимо, определенные обстоятельства диктовали и образ жизни. Мари-Анна была типичной представительницей дам, умеющих за себя постоять. К своим 33 годам она сумела поменять трех мужей и пользовалась среди пиратов заслуженным уважением. Да что говорить, если тот же де Графф запал на нее после того, как Мари-Анна наставила на него пистолет и потребовала сатисфакции за нанесенное оскорбление!
В общем, дамочка была та еще. Хотя до Эстель и не дотягивала. Если верить сведениям, которые доставили шпионы Волверстона, у моей бывшей любовницы руки были в крови даже не по локоть. По уши. Меняя маски, она втиралась к людям в доверие, а потом ее сообщники обносили нужные дома.
Было во всем этом что-то мерзенькое и мелочное. Пиратам, конечно, тоже было далеко до благопристойных мальчиков из церковного хора, но нападать на людей, которые тебя по доброте душевной подобрали и пригрели… Отвратно. Может, я как-то неправильно мыслю, но идти на абордаж мне кажется куда честнее и достойнее, чем тайком подливать отраву.
В общем, как вы понимаете, я не питал по поводу Эстель никаких иллюзий. И встречаться с ней не хотел, ибо мои чувства так до конца и не остыли. Мозги и сердце, к сожалению, не всегда работают в унисон. И даже зная, насколько Эстель поганый человек, разлюбить ее сразу я не способен. Зато способен адекватно оценить, и предпринять определенные меры, чтобы пленница не сбежала в самый неудачный момент.
Специально для Эстель был выкопан довольно глубокий погреб, около которого постоянно менялась охрана. Разговаривать с пленницей было запрещено. Еда спускалась на веревке и так же на веревке поднималось ведро с нечистотами. Пленнице полагался тюфяк, набитый сеном, и тонкое одеяло.
До сих пор предпринятые меры безопасности казались мне вполне достаточными, но теперь, в связи с угрозой нападения, я задумался о том, чтобы их усилить. Занятый отражением атаки, я не смогу своевременно среагировать, если Эстель что-нибудь предпримет. Значит, нужно было ее вывести из игры.
По сути дела, за свое предательство она заслуживала смерти. Но, по понятным причинам, я не мог ее убить. К счастью, предложенный Питтом вариант понравился и мне, и команде. Эстель должна была заплатить за свой поступок, выполнив кое-какое задание. Однако до этого светлого момента нужно было дожить, и меня интересовал сугубо практический вопрос: как вывести ее из игры на время сражения с де Кюсси.
Решение было одно - временно привести Эстель в недееспособное состояние. У меня под рукой был опий и лаудаум, который обычно использовался как обезболивающее, так что задача не должна оказаться слишком сложной. Я и про морфий думал, пока не вспомнил, что его выделят только в начале 19 века. Возможно, если заняться лабораторными работами, я и сам потяну сделать такое открытие (благо, примерно представляю процесс), но это будет явно не сейчас. А вопрос с Эстель нужно было решать срочно.
Еще одним срочным вопросом было перераспределение людей. Командам своих кораблей я мог доверять. Это были люди, не раз проверенные в деле. А вот насчет тех, кто к нам присоединился недавно, я не был уверен. И если пираты, захватившие корабль из французского каравана, были наняты на Тортуге с хоть каким-то учетом знакомства и характеристик, то бывшая команда де Граффа мне вообще не внушала доверия.
Чью сторону они примут, когда к нам приблизятся корабли, нанятые де Кюсси, на одном из которых, наверняка, находится Мари-Анна? Никто не знает. Так что, от греха подальше, их нужно раскидать по разным отрядам. Пусть ходят под началом тех, кому я доверяю. А там видно будет. Война, как говориться, план покажет. И надежных людей высветит.
Долго ждать не пришлось. Маленькие лодчонки контрабандистов, которые я нанял в качестве разведчиков из-за их скорости, привезли весть о том, что к нашим берегам приближается восемь кораблей. Ага. Значит, никто лишний к авантюре де Кюсси не присоединился. Это хорошо. Нам и восьми кораблей за глаза хватит. Правда, если верить глазастым контрабандистам, три из них - это не самые большие посудины, на которых ни команду большую не разместишь, ни нужное количество пушек.
У нас, по счастью, с вооружением все было в порядке. Даже Хагторп, с галеона которого мы сняли пушки для форта, уже давно пополнил свою недостачу. Я бы даже сказал, что он явно слишком увлекся - по 20 великолепных орудий с каждого борта были грозной силой. А Хагторп подбирал только самые мощные и наименее изношенные пушки.
Пистолетов и ружей тоже было в избытке. В этом плане, пиратом быть - одно удовольствие. И порох, и огнестрельное оружие - это довольно дорогие игрушки, которые не каждый может себе позволить, а несколько захваченных кораблей позволили нам создать хороший запас. Согласитесь, это самый разумный выход, раз я не могу создать скорострельное оружие.
Лучшие стрелки были отправлены на укрепления. К каждому из них прилагалось по два-три ружья и человек, который будет их заряжать. Причем не первый попавшийся - я своеобразный конкурс устроил на быстроту и аккуратность среди тех, кто уже не может резво бегать и брать корабли на абордаж, но заработать не против.
Еще одним моим секретным оружием был Волверстон. Он предложил план, как вывести из строя хотя бы один корабль еще до начала боя. Поскольку мы понятия не имели, на каком судне находится самое главное начальство, в жертвы решено было назначить то, которое окажется ближе к берегу. Судя по всем подсчетам, нанятая де Кюсси эскадра дойдет до нас уже в сумерках. Рисковать и нападать ночью никто не станет (в кромешной южной тьме не разглядишь пальцы своей вытянутой руки), а значит, у нас будет время на авантюру.
Шестерых желающих рискнуть Волверстон набрал довольно легко, и я пообещал каждому из них, кроме специальной награды, еще по сто песо сверх обычной доли добычи. Вряд ли, конечно мы много возьмем с захваченных судов - грабили нас, а не мы, но у меня были средства, чтобы достойно отблагодарить всех, кто примет участие в сражении с де Кюсси.
Волверстон предложил, ни много ни мало, сделать брандер и под покровом ночи уничтожить один из кораблей. Идея была довольно опасная, но сражаться с превосходящими силами противника тоже было не лучшим поворотом событий. Так что я согласился.
В ход пошел один из шлюпов, на котором были сломаны все перегородки и переборки, а в бортах просверлено множество отверстий. Пираты пробили в палубе несколько люков и уложили внутрь корпуса довольно приличное количество смолы, дегтя и серы. Ну, и как вишенка на торте, сооружение украсили шесть бочек пороха, выставленные наподобие пушек из бортовых отверстий шлюпа.
Поскольку вражеские корабли двигались эскадрой, они не забывали поддерживать огонь в фонарях, и обнаружить их было не сложно. Да и с бдительностью на борту были большие проблемы. Как вы понимаете, брандер не мог абсолютно бесшумно подобраться к кораблю, однако никакой реакции там пока было не слышно. Эх, как же мне не хватало прибора ночного видения! Я мог догадываться о том, что происходит, только по доносящимся звукам и зная примерный план нападения.
Волверстон должен был намертво закрепить штурвал и зажечь факел из скрученной соломы, который мы заранее пропитали нефтью. Ага, факел вспыхнул, и маленькое судно с треском ударилось о борт корабля. По идее, оно должно запутаться своими снастями в его вантах. И даже если брандер, не выдержав удара, начнет разваливаться, ничего страшного.
Волверстон планировал, что его люди будут стоять с левого борта: четверо на планшире и двое - на реях, держа в руках цепкие абордажные крючья. Как только брандер столкнется с кораблём, они должны закинуть крючья за его борт, как бы привязывая к нему брандер. Крюки, брошенные с рей, должны были ещё больше перепутать снасти и не дать возможности освободиться от непрошеных гостей.
Дело пошло! Я услышал, как затрубили тревогу, и на корабле началась паника. Пираты, уже успевшие заснуть, теперь бегали, суетились и кричали. Ну, якорь они точно поднять не сумеют - тупо не хватит времени. И понять сразу, что происходит, пираты тоже не смогут. А к тому моменту, когда у них, наконец, включится соображалка, будет уже поздно. Волверстон подожжет фитили у бочек с горючим.
А вот и нужный сигнал. Волверстон и его сорвиголовы успели выпрыгнуть за борт, и их должен был подобрать наш баркас, который держался на расстоянии. Теперь мне было прекрасно видно происходящее. Покинутый брандер стал похож на гигантский костёр, откуда силой взрывов выбрасывались и летели пылающие куски горючих материалов. Длинные языки пламени лизали борт корабля, отбрасывая назад немногих смельчаков, которые пытались оттолкнуть брандер.
Наша безумная авантюра увенчалась успехом. Противник еще не успел вступить в битву, а уже лишился одного из своих кораблей. Судя по очертаниям, пострадал галеон, а это серьезная сила. И в том, что касается вооружения и в том, что касается людей. Его слаженный удачный залп не оставил бы от нашего примитивного форта камня на камне. Особенно если знать, куда стрелять.
Занявшийся рассвет окончательно прояснил расстановку сил. Галеон догорал и начал быстро тонуть, а из оставшихся семи кораблей серьезными выглядели всего лишь пять. Скорее всего, собирая эскадру, де Кюсси рассчитывал, что у меня по-прежнему четыре судна. Никто не донес ему, что команда де Граффа решила присоединиться ко мне на острове. По сути дела, они вполне могли выплатить выкуп за корабль, выбрать капитана и отправиться на Сен-Доменго, под крылышко к Мари-Анне. Однако "Бредерод" превратился в "Брунгильду" под командованием Эдварда Смита, а отбитый у французского конвоя фрегат стал "Клото".
Восемь против четырех, с точки зрения де Кюсси, выглядело приемлемым вариантом. Все-таки, он имел представление о моих талантах и не питал иллюзий. А теперь получается пять приличных кораблей и два средненьких против шести моих.
Разозленная неожиданным ночным нападением, эскадра де Кюсси быстро приближалась к берегу. И я совершенно не собирался ей мешать. До определенного момента. Подождем, когда десант рассядется по лодкам, и дадим отпор с двух сторон. И с суши, и с моря. На берегу остался командовать Дирк, а я уже стоял на палубе "Виктории", идя на стремительное сближение с эскадрой де Кюсси.
Первым под мою горячую руку подвернулся галеон "Ла Фудр". Пройдя прямо перед его носом, наш корабль дал бортовой залп, который смел с палубы абсолютно все. Затем "Виктория" повернулась и, продвигаясь вдоль борта "Ла Фудра", произвела в упор по его корпусу второй залп из всех своих бортовых пушек.
Оставив галеон наполовину выведенным из строя, и продолжая следовать своим курсом, "Виктория" несколькими ядрами из носовых пушек навела шороху среди команды "Вента", а затем с грохотом ударилась о его корпус, чтобы взять корабль на абордаж, пока Хагторп проделывал подобную операцию с "Шарком".
Ибервиль и Джереми тоже не теряли времени даром. Питт отдал команду, и смертоносный шквал огня и металла бортового залпа смёл всё с палубы "Викторьез". Продолжая идти своим курсом, "Элизабет", которой командовал Питт, уступила место "Анжелике" Ибервиля, которая совершила такой же манёвр. Столь стремительные и слаженные действия выбили наших противников из колеи. Они растерялись, и их охватила паника. Между тем "Элизабет", сделав поворот оверштаг, вернулась на свой прежний курс, но в обратном направлении, и ударила из всех орудий левого борта. Ибервиль повторил маневр Питта, и еще один бортовой залп прогремел с "Анжелики".
Собственно, на этом про "Викторьез" можно было забыть, и ребята присоединились к добиванию "Вента" с "Шарком", по которым я нанес удары. "Ла Фудр" потерял управление, часть такелажа, начал тонуть, и команде было не до сражений с врагом. Самим бы ноги унести.
Нельзя сказать, что только враги понесли существенные потери. Нашим кораблям тоже досталось. В "Викторию" попали несколько раз, и теперь ее носовая часть была изуродована, а чуть повыше ватерлинии чернела пробоина. Чтобы вода не проникла в трюм, мне пришлось приказать сбросить за борт носовые пушки, якоря и всё, что было под руками. После того, как мы доберемся до берега, нам потребуется очень хороший ремонт.
И это мне еще повезло! Ибервилю, по ходу дела, придется перебираться на новый корабль. Впрочем, такую ситуацию мы предусматривали, и команда знала, как спасаться. Я старался заботиться о своих людях. И дело даже не в том, что мы много вместе прошли и не раз спасали друг друга. Даже из более рациональных соображений подготовленная, слаженная команда - это большая ценность. Надежные, проверенные люди на дороге не валяются.
Как же жаль, сто я не мог раздвоиться, а лучше растроиться! Если сражение на море было под полным моим контролем, то что творилось на суше - бог весть. Я мог только понять, что де Кюсси не обнаружил наш замаскированный форт. И потому, когда он начал стрельбу, для людей губернатора это стало неожиданностью. А я еще и пороха на пристрелку не пожалел. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Стрелки, встретившие десант слаженными залпами, звучащими один за другим, тоже стали неприятным открытием для наших врагов. И нападавшие дрогнули. Нет, если бы их впереди ждал богатый город, пираты рискнули бы. Не в первый раз. Но нападавшие прекрасно понимали, что мы обосновались на острове недавно, и взять с нас нечего. Плюс я активно распространял слухи, что у меня проблемы с деньгами, потому что я много финансов вбухал в обустройство Бекии.
Словом, сражаться за жалование пираты не слишком хотели. А уж десантироваться под плотным оружейным и пушечным огнем - тем более. Даже после того, как наш форт обнаружил себя, довольно точно отстрелявшись по одному из вражеских кораблей, в ответку ему еще не прилетело. Маскировка продолжала делать свое дело. Несмотря на дым, в яркой зелени и густых кустах место выстрела просто терялось.
Поняв, что потери превышают допустимый уровень, а нахрапом нас взять не удалось, волна нападающих откатилась. Похоже, пираты решили покинуть наш гостеприимный остров. К сожалению, преследовать три уцелевших вражеских корабля у нас просто не было возможности. В более менее нормальном состоянии была только "Элизабет" Питта, но один он явно не справился бы. Остальные наши корабли могли едва-едва доползти до берега.
Победа не радовала. Несмотря на то, что мы дали укорот превосходящим силам противника, настроение было мерзким. А после того, как я оценил наши потери на берегу, оно испортилось еще больше. Из шести наших кораблей один был безвозвратно потерян, а остальные находились в разной степени потрепанности. Сколько придется приложить усилий для починки "Виктории" - мне даже предположить сложно.