- Какой еще Приносящий свет? - вмешался Севз.
- Я же рассказывала! - сияя, обернулась Да-метра. - Это узкоглазый, который пришел в наше Племя учить людей навыкам и тайнам атлантов.
- Зачем одному племени навыки другого? - нахмурился Севз. - Тайны атлантов - их тайны.
- Все хотят жить сытно и в тепле, - возразила жрица.
- Тепло разнеживает, а сытость покрывает тело жиром.
- Ты съедаешь за раз пол-оленя, - недобро усмехнулась Гезд, - и спишь под шкурами трех медведей, наш старший брат. А других оберегаешь от сытости и тепла. Лучше убери с наших земель свою красномордую родню, а потом мы и сами не собьемся с тропы.
Все рассмеялись. Вождей последнее время раздражала непомерная хвастливость Севза, его рассуждения о том, как он распорядится судьбами мира, став его повелителем. От слов Гезд он потемнел как туча:
- Не будем обгонять дни! С чем ты пришел? - обернулся он к Зогду.
- Я принес слова Промеата, мудрого Учителя…
- Нам сейчас нужны не слова, а воины с острыми копьями, - сказала Гехра, разодетая в яркие атлантские ткани. Наивная бореянка надеялась этим способом превзойти соперницу.
- Все же выслушайте. Бывает, что слово дороже сотни воинов.
- Ого! - усмехнулся Севз. - Ну, скажи нам такие слова.
Зогд заговорил о равенстве людей всех племен, о несправедливости правителей Атлантиды, которые, используя тайны земледелия, мореплавания, изготовления бронзы, превратили в своих слуг куда более многочисленные народы Окруженного моря. Нужно отдать знания атлантов всем, тогда исчезнет вражда, прекратятся войны, и наступит время братства и изобилия. Так учит Промеат.
- Севз, ты идешь той же тропой, что и Учитель, - заключил Зогд. - Соединим же с твоей силой наше стремление к братству и наши знания, и тогда поколения потомков прославят победу добра.
- Постой, вестник, - прервал его Севз, - вот смелые матери и вожди племен: пусть они скажут - хватает мне знаний, чтобы побеждать врагов?
Вожди согласно кивнули.
- Но ты встречал лишь малые отряды и слабые крепости, - возразил Зогд, - а сила Атлантиды велика. Тайну жидкого огня, науку кораблевождения, навыки постройки крепостей и еще многое предлагает тебе Учитель.
- Чего же он хочет, - Севз все больше злился, - за столь щедрую помощь?
- Чтобы, овладев Атлантидой, ты отменил рабство и вернул всем племенам их детей. Чтобы тайны бронзы, земледелия, приручения животных были отданы всем. Чтобы ты поклялся не порабощать другие племена, а помогать им.
- Хватит! - Севз вскочил с сиденья. - Запомни и передай своему поучателю: да, я верну людей племенам, которые в союзе со мной. А с чего это я распущу всех рабов? Гии Матери Гезд - друзья мне. Но с чего бы я стал помогать гиесам, враждебным ей? Или тем коттам, которые не признают сильнорукого Айда! Или вашим ибрам, которые засели в щелях и думают - никто к ним не дотянется?! "Все люди братья", - поете вы со своим учителем. Спроси Мать либов: братья ей акорцы, что разоряют восток ливийской земли?
- У-у, как мы посчитаемся с ними, когда побьем узкоглазых! - мечтательно сказала Хамма.
- Слышал, посол? Так вот, знай: прогнав отца, я с верными союзниками расширю владения на Восход и покорю земли на Закате, откуда приплыли мои предки. И Мохнатые у Ледяной Стены будут ловить для меня песцов. Иди и передай это Промеату… Или останься ненадолго. Тогда ты расскажешь ему, как я взял Анжиер и переломил хребет моему жирному братцу Тифону, который небось уже плывет спасать наследство.
ГЛАВА 3. РАЗГРОМ
Войско шло, не встречая сопротивления. Вдоль правого берега Стикса, по полого спускавшейся долине, поросшей вереском и чахлыми кустами можжевельника, шла ровная, мощенная камнем дорога. Здесь Ор впервые увидел участки разрыхленной земли, покрытые ровными рядами растений - видимо, съедобных. Он не понял объяснений Чаза: то ли косоглазые сами их делают, то ли колдовством вызывают из земли. Кое-где стояли брошенные селения.
Изредка Ор привычно совал руку за пазуху, чтобы подержаться за амулет, но уже не прежний. Когда он смотал аркан и подошел к Тейе сказать "Ешь досыта", ему стало жаль атлантку - такая она была маленькая, тонкая и грустная. И тогда он отдал ей амулет Паланта, чтобы приносил удачу ей и детенышу, хранил от опасностей, как хранил его с дня первого боя у Оленьей речки. Тейя заплакала и засмеялась и дала ему маленького бронзового зверя на шнурке. Это был барс с темными пятнами на шкуре и глазами из желтых камешков. Ор одел шнурок на шею, подкинул к потолку малыша и сел на застоявшегося Плясуна, приведенного по верхней тропе.
Майя и Акеан ехали верхом поодаль от Севза. Тот давно махнул рукой на воинские доблести высокородного и рассчитывал лишь на его влияние среди атлантской знати.
- В большой игре, - говорила Майя, - можно нанизать целый пояс бронзы или остаться без единого кольца. Ты любишь игру в камни?
- Как ты догадалась, Близкая к небу?
- Знатные тоже хотят сразиться, но без опасности для жизни. Все же, доведись мне играть против тебя, я, наверно, без труда взяла бы все твои камешки. Но мы можем сесть рядом…
- А кто сядет напротив?
- Это покажет игра. Ведь иной раз стоит отдать одному игроку камень, чтобы взять у другого три.
- А потом вернуть ему потерю и отобрать у первого целых шесть?
- Именно! Помогай тому, с кем удача, но не прогляди, когда она покинет его. Ну, играем вместе?..
Через пять дней войско достигло края плоскогорья. Перед Ором открылся головокружительный, изрезанный ущельями склон, уходящий в туманную глубину. Не в Нижнюю ли землю вела эта тропа? Внизу угадывалась зеленая равнина, над которой словно нависала темно-синяя стена. Это был океан. Справа ревел водопад, первый из грандиозного каскада, по которому Стикс рвался туда. Бронт показал воинам Анжиер. Отсюда он казался небольшим серым пятном, занявшим угол между сверкающим изгибом Стикса и океанским берегом.
Дорога, петляя по склонам, круто пошла вниз. К концу следующего дня воины подошли к городу. За домиками предместья поднимались высокие темные стены с сужающимися кверху башнями. Таких крепостей еще не встречалось восставшим. Казавшийся грозным Керб был бы по колено Анжиеру. Город был готов к осаде: жители предместий укрылись за стенами, ныряющий под башню канал закрыт решеткой. Время быстрых побед кончалось для Молниеносного.
Но Севз был настроен спокойно и решительно: расставил отряды, послал конных поджечь предместье, треть войска направил к пресноводному каналу.
- Будем засыпать эту вырытую людьми реку, - разъяснил Ору Чаз.
Вновь Ор подивился могуществу атлантов. День за днем воины по указаниям Бронта кидали в канал землю, но течение уносило почти все, что они сыпали. Воины ворчали - копать землю дело кабана, а не человека. Потом появился широкоплечий приветливый Зогд и предложил срыть в одном месте часть берега. В тот же день вода канала хлынула в брешь и широким потоком устремилась к Стиксу. В старом русле остался жалкий ручей, который без труда перегородили земляной плотиной.
Севз с вождями пришел на место работ.
- Как видишь, мои знания пригодились тебе, - сказал Зогд.
- Я не просил твоей помощи, - нахмурился Севз.
- Я помог тебе и буду помогать впредь, потому что пока наши тропы совпадают, и я хочу, чтобы ты оценил пользу от союза с Промеатом.
- А что ты еще можешь сделать?
- Дай мне воинов, и я восстановлю мост через Стикс на дороге, ведущей к яптам и гиям.
- На случай бегства? - возмутился Севз. - Запомни, если мне понадобится мост, его построят пленные атланты после взятия Анжиера. Я не собираюсь отступать!
Но тут в разговор вмешалась Даметра.
- Сколько тебе нужно помощников, брат Приносящего? Япты все сделают для тебя.
- Пять-шесть рук.
- Только-то, - процедил сквозь зубы Севз, заметив, что решение может быть принято помимо его воли. - Можешь начинать хоть сейчас.
Севз надеялся, что без канала город сразу покорится, но, наверное, там были большие запасы воды. Потянулись унылые дни. Воинам быстро надоело перебрасываться стрелами и руганью с дозорами врага за высокими зубцами стен.
Через пол-луны с начала осады произошла первая встреча с отборными, тяжело вооруженными силами атлантов. Оказалось - это совсем не то, что охотники за рабами или оплывшие гарнизонные стражи.
Кормчий Италд, по неверной вести из Керба, отбыл ловить бунтовщика в коттской земле, с тремя челнами лучников и ладьей бронзовогрудых копьеносцев. Получив новый приказ, он повернул к Ан-жиеру.
Вблизи города на них налетели истосковавшиеся по битве борейцы, затем подоспели котты, гии. Поднятая копытами соленая пыль временами совсем заволакивала сражающихся, и тогда издали казалось, строй атлантов сломан и растоптан волной всадников. Но пыль оседала, и из нее появлялись, поблескивая остриями, словно заговоренные ряды. Италд, поставив лучников в середину, окружил их бронированными воинами со щитами из носорожьей кожи и не торопясь шел к городу. После каждого налета диких на пути атлантов оставались распоротые копьями лошади и олени, насквозь пробитые стрелами люди. После четвертого налета помятого Айда вытащили из-под убитой лошади. Он тряс обломком копья, хрипя проклятия на бронзовые головы и груди врагов. У ворот Италд остановил воинов и, подняв утыканный стрелами щит, помочился на землю перед полукольцом врагов.
Севз со смесью злости и восхищения следил за боем с холма.
- Пусть! - сказал он, когда массивная створка ворот поднялась. - Их стало больше? Тем скорее мы уморим их жаждой.
Бронт с сомнением покачал головой, показав глазами на закат, где за серыми волнами лежала Срединная Земля…
И тут удача еще раз повернулась к Севзу своим прекрасным лицом. Ночью в лагерь пришел пеласг. С тела его стекала вода, глаза были мутны, словно вволю насмотрелись в лицо смерти. После первых же слов раба его спешно увели в шатер Севза.
Лагерь спал. Луна, полная и розовая, как лицо бореянки, мягко светила на затоптанные поля, бурые бока холмов. Редкое полукольцо всадников маячило поодаль от стен крепости. За спинами дозорных кривились шалаши, навесы, землянки разных племен. Странный вид был у этих жилищ. Обглоданные Стиксом бревна уживались с резными дверями домов, драные шкуры с вышитыми занавесями.
На холме над жилищами возвышался шатер Сев-за. Рядом стоял шатер поменьше из синей ткани, вышитой звездами, - жилище Майи. Когда в большом шатре утих шум, вызванный появлением пеласга, из малого скользнула фигура и прокралась к ближайшей кучке шалашей.
Три раза крикнула маленькая земляная жаба. На ее зов из шалаша выбрался мужчина. Укрывшись в тени куста шиповника, двое шептались, замирая, когда под каким-нибудь навесом вскрикивал во сне воин.
- Настало время повернуть игру, - шепнула женщина.
- А что, ты вынула хороший камень?
- К Незаконнорожденному пришел раб из Анжиера. Прыгнул со стены в Стикс и выплыл против течения… Нет, это ветер шелестит вереском. Слушай дальше: рабы в городе готовят бунт. Завтра ночью они зажгут пожары и обрежут ремни на Северных воротах.
- О-о, какой камень для Севза!
- Богатый, но последний! Да, перестань ты умирать от каждого шороха!
- Меня могут хватиться.
- Кому ты нужен! Я рискую больше, если быку вздумается зайти ко мне - почесать язык или размять бедра…
- Но ты уверена, что его удачи кончаются?
- Диким надоело шататься по чужим землям. Еще луна, и они передерутся между собой, а потом разбегутся по вонючим стоянкам. Севз дерзок и хитер, но он невежда и окружен невеждами. Если бы он еще принял союз того беглого знатока… Но решено: извещаем Анжиер!
- Пусть будет по-твоему. Но как передать весть?
- Ты сейчас пойдешь с ней в крепость. Каким путем? Тем же, что и этот пеласг. Но тебе будет легче плыть по течению, а не против. Под башней уцепишься за стену и окликнешь дозорных.
- Думаешь, я безумный?!
- А ты думал - доля в игре это только доля в выигрыше? Я двинула камешек, теперь твоя очередь. Вот мех от некты - надуешь, чтобы легче плыть.
- Нет, Близкая к небу! Мертвому ни к чему выигрыши.
- Я знала, что ты дрянной игрок. Но ты еще не понял, как играю я. Откажешься - я закричу, что ты выманил меня из шатра и посягал на жену вождя. Бык раздавит тебя, не дав сказать ни слова.
- У тебя хватит жестокости?
- Жалостливым нечего браться за камешки. Бери мех и помни - я устрою так, что голову Севза подаришь Наследнику ты.
Ободрившийся Севз тщательно готовил штурм крепости. Лучшие всадники укрылись в засаде под береговым склоном у Северных ворот. Воины с арканами, длинными шестами ждали у других частей стены, когда дозорных отвлекут пожары и бой у Северного входа.
Ночь кончалась, а в городе не было никаких признаков мятежа. Лишь когда небо над океаном стало розоветь, на стене у Северных ворот показались люди, тащившие что-то тяжелое. Всадники замерли, ожидая, что створка с грохотом отвалится. Вместо этого передние раскачали свой груз и кинули в Стикс. Сзади им передали новую ношу, и она полетела в реку. Ничего не понимая, Гонд тихо свистнул. В ответ раздались хохот и ругательства.
Когда совсем рассвело, стало видно, что со стены летят трупы рабов. Река подхватывала их и долго качала в слабеющем течении на пути к океану. Кто-то предупредил атлантов о бунте, и они устроили избиение городских рабов - настолько умелое, что из-за стен не донеслось ни стона. Обнаружилось исчезновение Акеана. Как он исхитрился подслушать разговор с пеласгом?!
А предсказания Майи начали сбываться быстрее, чем она ожидала. Томясь на приморской равнине, без охоты и добрых пастбищ, воины падали духом. Слабело едва возникшее хрупкое чувство общности. Лучшие из захваченных припасов были съедены или беззаботно испорчены; люди с проклятьями жевали твердые зерна или давились гнусной пылью, из которой не умели приготовить съедобных блюд.
Борейские роды вздорили между собой. Оолы в ссоре убили либа, и совет вождей долго спорил о мере возмездия. Решили, что брат убитого метнет копье в каждого из троих обидчиков. Двоих он убил…
Гии из кочевья, отдаленного от рода Гезд, собрались домой. Севз хотел для примера переколоть их, но Мать сказала, что такого не было и не будет. Род сам решает, куда ему кочевать. Всадники на оленях двинулись по Умизанской тропе. Чего было больше в провожавших их взглядах - презрения или зависти?
Бронт советовал отойти к Умизану, принять союз Промеата и готовиться к долгой войне. Но Громовержец все еще ждал чуда: буря размечет Тифоновы корабли или мор поразит Анжиер… Зогд с грустью наблюдал, как гаснет пыл восстания.
Отстояв в дозоре, Строп сошел со стены и тяжело сел в тени каменной арки. Мысль, как слепая лошадь, все ходила вокруг того, что хочется пить - полкувшина в день - это не дело! - и что завтра сражение. Тифон прислал с птицей весть, что высадится южнее крепости и подойдет по коттской дороге, отрезая бунтарям путь к бегству. Воинам Анжиера надлежало выйти из крепости после полудня, чтобы отвлечь внимание диких. Строп выпросил разрешение вести в бой отряд Восточных ворот. Если он хорошо сделает дело, в победных торжествах может забыться подозрение в измене, которое тяготеет над ним…
- Привет собрату по ладье!
Строп поднял голову, увидел неслышно подошедшего Акеана, буркнул в ответ что-то неразборчивое.
- Я давно хотел побеседовать с тобой, - продолжал Акеан, не смущаясь холодной встречей, - но Держащий меч не отпускал меня ни на шаг. Ведь никто лучше не мог рассказать ему о самозванце, его повадках и хитростях.
- Да уж! - хмыкнул Строп. - У тебя было время их изучить!
- А иначе мне бы не удалось украсть у него тайну анжиерских рабов. Разве не достоин этот подвиг большой награды?
- Еще бы! - сказал Строп с горечью. - Того, кто, облизывая сапоги врагу, вымолил себе жизнь, осыпают похвалами, а сохранявшему верность грозят вынуть печенку…
- Ну, не будем пререкаться, Строп. Мы с тобой можем и принести друг другу вред и оказать помощь. Вот ты сказал, что я… унижался перед самозванцем. Это была необходимая хитрость, но не все поймут ее как надо. Или бой у этой проклятой речки: ты же
видел, что меч мой сломался от страшного удара, который я нанес.
- Я видел, как ты кинул меч и протянул руки навстречу ремню.
- Зря ты не хочешь понять: для тебя лучше, чтобы мой меч сломался, а Севз почтительно звал меня в соратники.
- Почтительно?! - Строп не удержался от смеха.
- Значит, упорствуешь! - сказал Акеан, желтея от злости. - А я ведь тоже сумею рассказать кое-что. Например, как ты дал отсрочку той гийской колдунье, чтобы погубить Аргола. А потом обещал самозванцу лишить Керб и Умизан бдительности…
С каким бы наслаждением Строп придушил двойного перебежчика! Но перед глазами поплыли пытки, тюремная яма, клювы коршунов - и стойкость покинула стареющего волка. Акеаи, щурясь, смотрел, как гнев и страх борются за душу воина.
- Ну, - сказал он, - мы поняли друг друга?
Строп опустил голову.
В полдень, когда дозорные на холмах маялись от жары и скуки, за крепостной стеной раздался звон оружия. Щит Южной башни плавно лег на край рва, и по нему двинулись ряды бронированных воинов. По бокам колонны ехали два челна конных, пуская зайчики длинными копьями. Позади качались два мамонта с лучниками на боевых площадках. Бивни огромных зверей были отпилены до половины и кончались бронзовыми остриями; в хоботе у каждого было нечто вроде вязанки из копий с торчащими в стороны остриями.
Когда в шатер Севза вбежали с вестью, там была Майя. В последние дни она стала ласковее с мужем: не насмехалась над его грубыми повадками, а, слушая замыслы о будущем величии, порой отворачивалась, чтобы скрыть вздох.
При словах гонца Севз вскочил и потянулся за доспехами. Один за другим входили вожди. Затягивая панцирь, опоясываясь мечом, он спрашивал, отдавал распоряжения, обдумывал бой. Майя невольно любовалась мужем. Он не бахвалился, но и не трепетал перед решающей схваткой,
О, будь у Быка чуть больше шансов, она решилась бы на другую игру* И как бы она украсила мощь его власти своей красотой, острым умом, рысьим чутьем на все необычное, способное одолеть бездну забвения… Но нет, удача оставила могучего Быка, и волки лижут его следы. Пора отыгрывать самый ценный камень!
- Останься, - сказала она Севзу, - пусть начнут без тебя. Я сегодня еще не насытилась твоей мощью, о Бык Быков!
- Нет, - сказал Севз, натягивая тетиву.
- Ну, выпей чашу перед боем. Последняя некта из запасов храма.
- Женщина, ты не знаешь битвы! - усмехнулся Севз. - Она пьянит сильнее любой некты. А от питья лишь слабеют удары.
- Впервые ты не делаешь то, о чем я прошу…
- А ты думала - буду клевать все, что насыплешь? Что? Плащ с молниями? Не надо - в бою длинная одежда только мешает.
Севз велел пеласгам и оолам медленно отступать, заманивая врагов подальше от ворот. Потом гии и котты должны ударить слева, а борейцы сзади. Ли-бы и япты, оставив заслоны у Северных ворот, подтягивались к месту схватки.