Признаюсь, выступление командующего Одесским округом я слушал не слишком внимательно. Особых косяков у них не было, в основном - неисправная техника, которою из ангаров вывести не удалось. Но в целом процент неисправных танков ничуть не выше, чем в остальных округах, с автомобилями те же проблемы, что и у всех. Более внимательно я слушаю доклады Кирпоноса и Кузнецова. Те, многословно и путано, но все же докладывают обо всем происшедшем довольно правдиво. Тут и неисправная техника, и поздно поступающие из народного хозяйства или вообще отсутствующие в природе автомобили, недостаточно скрытный подъем войск по тревоге и даже, черт побери, срыв развертывания частей из-за того, что никак не могли собрать командиров! Маймуно виришвили, мы за что такие деньги платим этим бездельникам? Они видимо думают, что это им сойдет с рук? Нет уж. По уставу, не по уставу, а на ступень звание долой и должность тоже. И не в тыл, а в передовые приграничные части, чтоб не пересидели войну за чужими спинами.
- Так, дорогие товарищи военные, как мы будем исправлять выявленные недостатки?
- Иосиф Виссарионович, Генеральным Штабом совместно с Наркоматом разработана программа по устранению недостатков, - это Борис Михайлович пытается отвести от военных возможную угрозу, - разрешите доложить ее моему заместителю?
- Согласен, давайте послушаем доклад, - осматриваю застывших командиров, - а потом будем решать, принимать ваши предложения, или нет.
Совещание заканчивается заполночь, а уже после ухода военных мы еще подводим итоги вдвоем с Молотовым. Тяжелый день. Многие мои предложения военные явно не воспринимают. Что же делать с недостающими автомобилями, с танками третьей и четвертой категорий, с недостатками бронебойных снарядов - вообще неясно. Придется дополнительно завтра собирать узкий круг на Ближней даче и думать, думать и думать. Полагаю, что Гитлер даст нам на раскачку не больше месяца. Наападет он, скорее всего, двадцать второго. Но не обязательно. Может и перенести срок. Допустим неделей позже или раньше.
При общей высокой боеспособности десантников, их парашютная подготовка была весьма слабой. В нашей бригаде четверть бойцов не прыгали вообще ни разу, а шестьдесят пять процентов имели всего по одному прыжку.[…]
В конце мая сорок первого года, почти за месяц до начала войны, в подготовке бойцов произошла резкая перемена. Весь личный состав был разделен на несколько категорий, полностью пересмотрено штатное расписание корпуса. Наиболее подготовленные парашютисты, имевшие по несколько успешных прыжков, продолжали подготовку почти в прежнем режиме. Но, продолжая заниматься парашютно-десантной подготовкой, они в первую очередь готовились к ведению партизанских, диверсионно-разведывательных действий в тылу вероятного противника. Меня перевели в такой батальон, получивший название "1-го батальона спецназначения". Под моим началом оказался взвод из трех стрелковых отделений и группы связи и управления. На вооружение батальона поступало разнообразное автоматическое оружие и средства минирования. Командир бригады, полковник Родимцев, сразу после доведения приказа собрал командный состав нашего батальона на совещание.
- Главное сейчас, - сказал полковник, - не выброска массовых десантов, к чему мы так готовились, а действия небольших групп парашютистов, выполняющих особые задания.
Родимцев подробно говорил о характере таких заданий. Я уяснил, что это, прежде всего, переброска во вражеский тыл групп парашютистов - диверсантов, разведчиков, подрывников, а также засылка в районы, занятые врагом наших инструкторов, партийных и советских работников, которые будут действовать в подполье и создавать партизанские отряды.
Вместе со своими товарищами - командиром роты старшим лейтенантом Николаем Гавриловым, взводными командирами лейтенантами Степаном Волковым и прибывшим несколько позже Кимом Ивановым - я взялся за дело.[…]
Конечно, десантники и раньше готовились к диверсионным действиям в тылу, но они рассматривались как вспомогательные.[…]
В качестве инструктора в наш батальон приезжал бывший участник войны в Испании. Он был представлен личному составу как Рудольфио. Но ни я, ни мои подчиненные не поверили в то, что это иностранец, учитывая его чистую, без акцента русскую речь. Он провел с нами несколько занятий по минно-взрывной подготовке. […] Не раз во время войны я с благодарностью вспоминал его уроки.
К сожалению, полностью закончить подготовку до начала войны мы не успели. Но и уже полученные знания и умения неоднократно выручали нас в грозные дни войны, особенно в первое время, когда мы еще не накопили собственного опыта.[…]
Полковник П. Макаров. "В тылу врага", Глава 1. "Человек с мешком". (М, Госвоениздат,1955 г)
30 мая 1941 г. Аэродром Едлино. 162-й истребительный авиационный полк. Николай Козлов.
Сегодня у нас день командирской подготовки. После утренней строевой сидим в классе и слушаем, как приехавший из дивизии инспектор Герослав Марченко нудным голосом зачитывает тактико-технические данные самолетов "вероятного противника". Как же хочется спать, елки-палки. От одной интонации хочется. Так нудит, черт бы его побрал, что я еле от того, чтобы во весь рот зевнуть, удерживаюсь. А ведь вещи-то он нужные рассказывает, без которых не выжить в настоящем бою. Но так как он рассказывает… лучше бы молчал и дал нам самим почитать свой конспект. Вот, даже обычно дисциплинированный Вячеслав, вместо того, чтобы слушать инструктора, что-то читает, пряча журнал под столом. Ох, если капитан заметит, будет скандал. Нудный он и какой-то не такой, как все. Боится как будто чего-то. В тридцать седьмом попадался, что ли?
Уф, наконец-то перерыв. Все разбегаются по курилкам и другим укромным местечкам, чтобы десять минут подышать свежим и не очень воздухом, прийти себя и подготовиться к следующему занятию.
- Колись, Вячеслав, что это ты так увлеченно читаешь, не слушая столь важную речь товарища "сверху"?
- А ты, Коля, в библиотеку давно заходил? - вопросом на вопрос отвечает Коротин.
- Не понял? Хочешь сказать, что-то новое пришло? Художественная литература? - удивляюсь, кто-то, а он в таком пристрастии к книгам не замечен. Ну, а уж чтобы он стал на занятиях читать, что-то невероятное должно произойти.
- Пришел новый номер "Вестника Воздушного Флота". А там така-а-ая статья, мама дарагая! - интонация Вячеслава так напоминает мне позавчерашний рассказ жены о покупке нового платья, что я невольно смеюсь.
- Чего ржешь, почитай сам лучше, - снисходительно улыбаясь, он достает из планшетки толстую, толще обыкновенного, книжечку журнала в бело-голубой, цвета неба и облаков, обложке.
Открываю и начинаю читать. Читаю и постепенно обалдеваю все больше и больше. Это кто же такое разрешил? Но главное - зачем? Неужели не ясно, что это сразу наши источники и нашу осведомленность об авиации стран, описанных в статье, раскрывает до конца. Такие полные характеристики, да еще в сравнении друг с другом описать - это ж надо как минимум доступ на уровне наркомата, то есть, как там у них - министерства иметь. Но если все что здесь написано - правда, то как же легче летчикам продумать схему воздушного боя! Вот, например, написано, что горизонтальная маневренность у "Мессершмидта-109", даже последней модификации намного хуже, чем у истребителя "Москас", при превосходстве в максимальной скорости и скороподъемности. То есть нашим "ишачкам" надо вести строго оборонительный бой и только на горизонталях, не лезть в высоту и не пытаться пикировать. Или вот - оборонительное вооружение и его размещение на бомбовозе "Хейнкель-111". Так это же готовое пособие для товарища инспектора! Я достаю свои записи и смотрю - цифры совпадают один в один. Вот ничего себе! Представляю, что будет в той же Германии, когда их начальство про этот журнал узнает. Не завидую нашим разведчикам.
- Да уж, теперь понял, почему ты лекцию не слушал. Тут гораздо полнее, чем товарищ капитан рассказал. Да и нагляднее изложено.
- Понял? Здорово, да? - тут Вячеслав оглядывается и переходит на шепот, - Одно не пойму - как это разрешили напечатать в простом журнале? Не через секретку, а всем сообщили? Немцы, да и англичане ведь тоже прочесть могут.
Отвечаю тоже шепотом. - Разрешили, я думаю не зря. Ты представь, какой сейчас переполох у их контрразведчиков. Небось волосы рвут, пытаясь утечку вычислить.
Вячеслав согласно кивает, но явно видно, что мои доводы его не убедили. Эх, и поговорить как следует некогда, перерыв заканчивается.
- После занятий соберемся звеном и поговорим, лады?
Да, придется к Иванову подойти и поговорить. Нет, ну кто такую статью разрешил напечатать, а? И английский "Ураган", и американский "Буйвол" описаны. Но в основном немецкие, румынские и итальянские самолеты. Сразу ясно, кто у нас вероятный противник. Вот тебе и договор о ненападении…
2 июня 1941 г. Подмосковье. Ближняя дача. тов. Сталин.
До возможного нападения осталось двадцать дней. И ничего не ясно. Судя по донесениям разведки, темпы сосредоточения немецких войск настолько малы, что никак не позволяют им к успеть к двадцать второму. Может быть, Гитлер решил перенести срок нападения, более тщательно подготовившись? Или ждет повода? Нет, можно конечно, запустить механизм мобилизации, нажать, так сказать "красную кнопку". Но!.. Для того чтобы нажать "красную кнопку" вовремя, нужны достаточно весомые основания. Начало всеобщей мобилизации в мае таило угрозу попадания в щекотливую ситуацию: войска собраны, армия мобилизована (допустим, скрытым порядком, тем более, что этот вариант мы проверили), а противник не нападает. Что здесь прикажете делать? Нападать первыми? Возвращать армию в места постоянной дислокации? Последнее опасно тем, что противник, во-первых, может-таки напасть согласно собственным планам, а во-вторых, может запустить процесс переговоров его с нашими возможными союзниками и образования единого антикоммунистического фронта. Да и срыв народнохозяйственных планов нам совсем не нужен. Жаль, что нельзя снова расстрелять кое-кого из тех, кто в тридцать седьмом упокоился. Как они нашей стране своей возней с мировой революцией подгадили, слов нет, одни междометия. Так подгадили, что теперь на воду дуть приходиться.
Вот так и решайте, товарищи большевики. Вот и думай, товарищ Сталин. Помнится, арабы раз мобилизовались не вовремя. Да, собрали грандиозную армию, во много раз большую, чем у израильтян и стали ждать, что они испугаются. В результате многократного изменения обстановки войска передвигались с места на место, потеряли бдительность, устали, выработали ресурс техники… и были разбиты внезапным нападением уступающих в численности израильтян. Но до чего же похоже, а? Такое же внезапное нападение на аэродромы, захват господства в воздухе, разгром сухопутных войск по частям… Надо подумать, как избежать хотя бы самых очевидных ошибок. Думай, товарищ Сталин, думай, дада шени, шапку куплю, да.
- Товарищ Сталин, к вам товарищ Берия с посетителем, - лейтенант госбезопасности, ага. Зовут его кстати, Алексеем. Друзья за привязанность к пиву "пивным бочонком" прозвали, помнится. Хотя не такой уж он и толстый, да и "пивного брюха" не видно.
- Приглашайте, товарищ Доморацкий, - а сейчас поработаем на перспективу. К концу войны мы должны уже иметь задел для "большой дубинки" против всех, кому не понравится наше усиление. Должны и будем иметь.
Входят. Лаврентий сосредоточен, а вот его спутник явно ошарашен и даже, кажется, испуган. Непонятно, отчего. О чем с ним Лаврентий разговаривал, или его костоломы, что так зашуганно Сергей Павлович смотрит? Придется исправлять содеянное.
- Проходите, проходите, товарищи. Устали, наверное, с дороги? Сейчас немного перекусим, а уж потом перейдем к делу.
Вызываю Алексея и прошу приготовить в столовой чай. Идем туда. Так, а гость понемногу осваивается.
- Товарищ Королев, присаживайтесь. Вы какой чай любите - черный, зеленый? У нас очень хороший чай и вкусные бутерброды. Угощайтесь.
Пока пьем чай с бутербродами, разговариваем о всяких посторонних предметах и гость оттаивает. Настороженность уходит вглубь, но полностью не исчезает. Ничего, и так неплохо.
- Пройдемте в кабинет, - приглашаю, готовясь посмотреть, как они прореагируют на сюрприз. Берия, похоже, что-то знал, удивление слегка наигранное. Зато на Королева подействовало. Ага, не зря я три дня по часу личного времени тратил, объясняя и поправляя. Но надо признать и художник хорош, быстро все понял. Конечно, такую картину посложнее написать, чем "Стахановцев". Но справился товарищ Дейнека, хорошо получилось. Прямо такая, как мне запомнилась с того времени картина: огромная, занимающая полнеба Земля в ореоле атмосферы, резкие двойные тени, черная пустота космоса, видимые на горизонте горы, окружающие кратер, и две человеческие фигуры в скафандрах, стоящие на пустынной равнине. Луна и Земля. Причем нарисовано так, что при беглом взгляде на фигурки ясно, что они с восхищением смотрят на открывшуюся панораму. Даже на охранников подействовало, знаю точно, несколько раз приходили смотреть. А уж на Королева тем более подействовало. Смотрит не отрываясь, как на чудодейственную икону, даже мимо предложенного стула чуть было не сел.
- Товарищ Королев…, - вздрогнув, он наконец-то отводит взгляд от картины. А Лаврентий все смотрит туда, но при этом успевает коситься и на меня, и на Королева. Профессионал, однако. Продолжаю, после небольшой паузы, - вы, фактически сорвали своевременное завершение проекта по реактивным снарядам. Однако новая информация позволяет считать, что Ваша личная вина не столь велика. Советское Правительство решило освободить вас и дать вам возможность реабилитировать себя работой… Мы с товарищами проверили перспективность работ по ракетам с жидкостными двигателями и возможностям исследования космических пространств реактивными приборами. Есть мнение назначить вас руководителем специальной лаборатории при Управлении Специального Строительства Совнаркома СССР. Руководить Спецстроем будет товарищ Берия. Конечным результатом работы вашей лаборатории должно быть создание ракеты способной доставить в космос не менее трех тонн груза, - встаю. Прохаживаясь и неторопливо раскуривая трубку, и наблюдаю за лицами собеседников, - или доставить такое же количество взрывчатки на расстояние не менее одиннадцати тысяч километров. Есть мнение, что эти работы будут иметь большое военное и научное значение…
- Товарищ Сталин, - заговорил Королев. Послушаем, что скажет. Киваю разрешающе. - Кхм… товарищ Сталин, такая работа потребует миллиардов рублей вложений и не менее десятка лет работы. По сложности и стоимости такая ракета будет в сотни раз дороже бомбардировщика. А ведь вернуть ее назад после пуска будет невозможно. Да и освоение космоса в ближайшие годы…
- Ничего товарищ Королев. Мы осознаем как встающие на пути трудности, так и то, что это работа не на один год, что это работа на будущее, что ваши исследования превратятся во что-то вещественное не сейчас, а десять - двенадцать лет спустя. Но мы понимаем, что такие исследования нам необходимы, мы понимаем, что начинать их нужно сейчас. Иначе мы можем оказаться отстающими, иначе нас могут опередить капиталисты. А их будут волновать именно военные возможности и военное применение этих открытий. Вы представляете себе какое преимущество получит та страна, которая сможет запускать искусственные сателлиты Земли? Вы, наверное, читали "Звезду КЭЦ". Да, такая станция имеет большое научное значение, но еще больше она будет интересовать именно военных. Представьте себе наблюдение за перемещениями войск из космоса, фотографирование земной поверхности с орбиты - какие возможности для разведки? Что же касается ракет, как оружия. С какой примерно скоростью она будет падать на Землю из космоса? Представили? Чем ее можно перехватить и уничтожить? Ничем. Что она может уничтожить? Все. К тому же я не открою особой тайны, если скажу, что у нас и за рубежом идут исследования новых видов взрывчатки, которые будут в миллионы раз сильнее существующих. Заброска такой необычной взрывчатки ракетой уже становится не только экономически оправданной, но и позволит шантажировать не имеющие такого оружия страны наличием оружия страшной разрушительной силы, от которого к тому же нет никакой защиты. А мы, единственное в мире государство рабочих и крестьян не можем позволить себя шантажировать, не можем позволить себе быть слабее своих противников, как нынешних, так и будущих.
Подействовало. Даже на Лаврентия подействовало. Так что можно приступать к конструктивному разговору и даже показать некоторые схемы, якобы добытые нашей разведкой. Какой? А это разве важно?
[…]И снова на стрельбище. После минно-взрывного полигона больше всего учебного времени мы проводили на стрельбище. Полученное нами автоматическое оружие было настолько необычно, что первоначально мы даже подозревали вредительские действия. В моем взводе, например, часть десантников получила пистолеты-пулеметы "Фолльмер-Эрма", часть - ППД, а некоторые, в том числе и я - даже немецкие "шмайссеры". Все это разнообразие надо было освоить, пристрелять, научиться действовать им в боевых условиях.
Довольно быстро все поняли, что выбор оружия был не случаен. Во вражеском тылу снабжение патронами могло происходить в основном за счет трофеев. Наше же вооружение и было подобрано с учетом этого фактора. […]
Полковник П. Макаров. "В тылу врага", Глава 1. "Человек с мешком". (М, Госвоениздат,1955 г)
12 июня 1941 г. г. Берлин. Тирпицуфер,74/76. "Логово лиса"
- Что вы предлагаете доложить фюреру? Если верить этому переводу, здесь выложены такие данные, которые русские вполне могли получить, изучив закупленные образцы нашей техники. - адмирал выглядел усталым, очень усталым, хотя и не растерявшим своего обычного флотского лоска. Нападение на СССР приближалось и, хотя разведка Рейха работала практически в режиме военного времени, его-то, этого самого банального времени руководителю одной из основных спецслужб Германии и не хватало. Новые и новые данные от всех возможных источников прямо таки кричали, что русские что-то знают о подготовке войны. Но что конкретно им известно - установить пока никак не удавалось. Интуитивно Канарис чувствовал что-то неправильное в докладах аналитиков, которые доказывали, что все подозрения русских основаны скорее на их недоверчивости, а не на знаниях. Поэтому и работал на износ сам и подгонял своих подчиненных. Даже не приказы "гефрайтера" и его верных "лакейтелей" из ОКВ, а собственная офицерская честь не позволяли оставить этот вопрос в таком состоянии.