По пути к гостинице, где Бонапарт устроил свою штаб- квартиру, Бочетти рассказала историю своих последних злоключений. Она покинула Париж, намереваясь на оставшиеся немногие деньги вернуться в Италию и, быть может, как-то примириться с семьей. Однако в Ницце ее арестовали через час после приезда, она даже не успела нигде поселиться.
- Тюрьма полна безвинных женщин, матерей! - жаловалась она. - Будто все итальянки в Ницце только и занимались, что шпионили за бандой оборванцев, которую французы называют армией. Александр, прошу вас, прежде всего дайте мне помыться!
- Я отведу вас в свою комнату и оставлю - делайте все, что вам необходимо, - пообещал Александр.
В ее словах была доля правды: армия находилась в чудовищном состоянии. Баррас почти ничем не помогал снабжению, а то, что все-таки приходило, тут же разворовывалось. Жалованье солдатам и офицерам уже изрядное время не выплачивали. Многие части давно не получали провианта и непонятно чем питались. Солдаты воровали, попрошайничали и, конечно, продавали то немногое, что у них было: порох, пули, штыки и даже порой ружья, хотя Бонапарт еще из Парижа обещал такие случаи строго расследовать и расстреливать виновных. Накануне прибытия генерала один из батальонов просто отказался переместиться на новые квартиры, потому что ни у одного солдата не нашлось сапог.
Начинать войну в таком состоянии было самоубийственно - и для армии, и для карьеры ее командующего. Остужев совершенно не понимал спокойствия Наполеона. Однако он и в самом деле готовил сорокатысячную голодную ораву к походу, решительно исправляя то, что еще поддавалось исправлению. Генералы, многие из которых были старше не достигшего еще и тридцатилетия Наполеона, отчаянно сопротивлялись его руководству и саботировали приказы. Один из них, весьма толковый военный Ожеро, упрямством довел Наполеона до бешенства.
- Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если вы будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие! - кричал он на высокого Ожеро, бешеными глазами глядя снизу вверх. - Если я вам не по нраву, подайте в отставку и убирайтесь жаловаться в Париж!
И тем не менее многое постепенно исправлялось. Офицеров заставили вылезти из кабаков и вернуться в казармы, заняться наконец своими подчиненными. Интенданты на время перестали воровать и солдат начали кормить регулярно, хотя и не слишком обильно - украли все-таки уже порядочно. В Ниццу поползли обозы с боеприпасами и амуницией. И все же этого было недостаточно, а срок наступления, утвержденный Бонапартом, приближался.
Остужев отправился к командующему и застал его за обедом. Бонапарт, пребывая в хорошем настроении - только что привезли еще два десятка пушек, - пригласил его к столу и усадил рядом. Александр принялся вяло ковырять вилкой в тарелке, потому что есть совсем не хотел.
- Ты привел свою красавицу? - спросил Наполеон, наклоняясь к самому уху Остужева.
- Привел, но… Никакая она не моя, - поправил его Александр, немного покраснев. - Я лишь хочу помочь ей.
- Не твоя? - удивился Бонапарт и схватил его за руку. - Я был уверен, что ты решил завести любовницу на время похода в Италию! Прекрасная мысль, заодно поупражнялся бы в итальянском.
- Оставь меня! - Остужев вырвался. - Я пришел просить тебя отпустить ее. Ну хотя бы в Париж, я бы посылал ей часть жалованья.
Некоторое время Бонапарт смотрел на секретаря недоверчиво, потом рассмеялся и смеялся долго, отмахиваясь от задававших недоуменные вопросы офицеров. Наконец он утер вспотевший лоб салфеткой.
- Ты с ума сошел, Александр! - опять зашептал он. - Я ценю твое благородство, ты вообще здесь, потому что я верю в твою честность. Но Бочетти - в Париж, да еще и денег ей посылать? Это смешно!
- Наполеон, она не такая, как ты думаешь! - начал злиться Остужев. - Ты ничего о ней не знаешь. Она покинула Париж, потому что ей стыдно было стать чьей-то любовницей. Особенно после того, как ее обманул Колиньи.
- Колиньи ее обманул? - Бонапарт фыркнул. - Да нет, милый друг, это ты ничего о ней не знаешь. Как бы не наоборот! Колиньи рассказал мне немало интересного и смешного. Он прибыл в Ниццу вчера, ты знал?
Остужев едва не выронил вилку. Человек, который принял льва и посоветовал обеим сторонам держаться от него подальше, спокойно беседует с Колиньи? Это было просто невозможно.
- Что он здесь делает? Я слышал, Баррас его назначил ответственным за снабжение армии. Именно он нас разорил, и ему удобно было этим заниматься из Парижа!
- Как раз наоборот, - посерьезнел Наполеон. - Это Баррас сделал все, чтобы поход провалился. Но Колиньи, совсем недавно заняв свой пост, исправил, что мог. И продолжает исправлять, только личное его присутствие в Париже уже не нужно. Он весьма пригодится мне в Италии, чертов жулик. Моя армия не может надеяться на серьезную помощь из Франции, Баррас боится меня и вредит на каждом шагу. Значит, нашу армию будут кормить итальянцы. И Колиньи позаботится, чтобы кормили они нас как следует. В этом он мастер, кроме того, у него много деловых партнеров на полуострове. Сам я буду несколько занят военными действиями, как ты понимаешь.
"Они заключили союз! - внутренне похолодел Александр. - Значит, Наполеон встал на службу Западному клану арков! Дюпон проиграл. И как мне это ему передать, если Гаевский затерялся где-то в армии?"
- Наполеон, позволь спросить тебя. - Александр решил идти напролом. - Что тебе рассказал тот пленный, который говорил с тобой под Виши? И куда он потом делся?
- Тебе интересно? - Бонапарт усмехнулся и отпил вина. - Он сказал, что их послал Колиньи. Силой заставил напасть. Над ними был один старший, который все же сбежал, и он…
Обладал гипнотической силой, скажем так. И еще рассказал кое-что интересное. Я могу погубить Колиньи в любой момент, и он это знает.
"Что все это значит, черт возьми?! Колиньи мог послать своих людей, чтобы убить Бонапарта, это не удивительно. Но или Наполеон действительно узнал что-то очень важное, или K°линьи провел его. Прикинулся напуганным, стал помогать… И теперь генерал вплотную подпустит к себе того, кого должен опасаться больше всех на свете! - Остужеву до боли захотелось увидеть Дюпона и поговорить с ним. - Или все же они заключили союз?"
- Так вот, возвращаясь к этой Бочетти. - Наполеон закончил трапезу и утер губы салфеткой. - Я ее помню, она красива. А мне, видишь ли, несколько скучно без Жозефины. Кстати, она передавала тебе привет в последнем письме. На что ты готов поспорить, что она согласится стать моей любовницей сразу, как только я ей это предложу?
- Я не стану спорить. - Остужев поднялся. - И вообще все это кажется мне гадким. И твоя игра с Колиньи тоже.
- А мне - забавным, - по-прежнему негромко, но зло сказал генерал. - Гадко тебе? Зачем же ты, такой нежный, приехал на войну? Знаешь, сколько таких вот итальянок изнасилуют мои солдаты? Это война. Я буду следить за дисциплиной, я буду призывать к порядочности, говорить о высокой чести быть солдатом свободной Франции, солдатом революции. Только это мало что изменит. А другие итальянки, пообразованнее, быстро пристроятся к моим офицерам. Все, решено, Бочетти побудет пока со мной. По крайней мере, о ней я кое-что знаю.
Остужев сжал кулаки, но что он мог сделать? Разве что убить Бонапарта, стоявшего совсем рядом. Потом солдаты, которых всегда много вокруг, убьют его. Что случится тогда с Бочетти, что подумают его друзья? Бледный от ярости, он лишь смотрел, как уходит Наполеон. У порога тот оглянулся и, прищурив глаза, вгляделся в лицо Остужева, но ничего не сказал.
Александр кинулся к Джине. Нужно увезти ее отсюда немедленно, дать денег и отправить в Марсель, в Дижон, в Булонь - куда угодно, лишь бы подальше, и не в Париж, где ее легко найдут. Бочетти, которая уже успела привести себя в порядок, открыла дверь и испуганно отшатнулась.
- Что с тобой, Александр? Ты бледен, как покойник!
- Ты немедленно уезжаешь! - Он кинулся бестолково собирать ее вещи. - Прямо сейчас.
Джина развела руками, и тут же в комнату постучали снова. Никто не успел ответить, дверь распахнулась. Лейтенант, который предводительствовал несколькими гренадерами, вошел и поклонился итальянке.
- Вы - графиня Бочетти? - спросил он. - Если так, то я должен немедленно доставить вас к генералу Бонапарту согласно его личному приказу.
- Вы не посмеете! - шагнул к офицеру Остужев, но Джина встала у него на пути.
- Я сейчас же выйду, - сказала она лейтенанту. - Но мне нужно полминуты, чтобы поправить прическу. Я не могу идти к такому человеку растрепой!
- Не задерживайтесь, - сказал лейтенант, строго посмотрел на Остужева и вышел.
- Александр, и я, и ты полностью во власти Бонапарта, - печально сказала она. - Не скрою, я испытываю к тебе некоторые чувства… Но я должна идти, иначе мы оба погибнем. Надеюсь, все обойдется.
Прежде чем Остужев успел ответить, она выбежала за дверь. Он последовал за ней и наткнулся на штыки гренадеров.
- Вас приказано держать под домашним арестом, - сурово сказал солдат. - С вами поговорят позже, так приказано передать.
Кровь бросилась Остужеву в лицо. Он кинулся на солдат, но те, каждый выше его на голову, легко затолкали Александра в комнату и закрыли дверь. Дар не пришел к нему - ведь угрозы для жизни не было.
- Проклятье! - Он сел на пол и прижался спиной к двери. - Я все, все делаю не так!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ПОБЕДЫ, ДЕНЬГИ, ЖЕНЩИНЫ
Бочетти, к удивлению убитого горем Александра, вернулась примерно через полчаса. Она была печальна, но настроена решительно. Отстранив кинувшегося ее обнять Остужева, она прошлась по комнате, потом встала перед ним.
- Не знаю, как начать, Александр… Ты очень хороший, честный человек. Ты мой единственный друг и защитник. Больше у меня никого нет, и я не хотела бы потерять тебя. Не ссорься с Бонапартом. Он не прощает обид.
- Что он тебе сказал? - Остужеву захотелось присесть. - Он предложил тебе стать его любовницей?
- Он вынудил меня, - уточнила Бочетти. - Или я буду с ним, или я вернусь в тюрьму, и никто уже меня оттуда не вытащит. Ему очень легко обвинить меня в шпионаже. У Колиньи есть некоторые документы. Долго объяснять, но он заставил меня подписать их! Александр, все это ненадолго. Я знаю таких мужчин, как Бонапарт. Я быстро наскучу ему, и тогда… Тебе решать, что тогда.
Остужев все-таки сел на кровать и взлохматил волосы.
- Джина, но все это низко, подло. Я должен убить его… - Он говорил и чувствовал, что совершенно опустошен и даже не понимает, за что, собственно, он должен убить Наполеона. За то, что поверил словам Джины? Он любил ее, но не был дураком и понимал, что она могла лгать. - Я хочу с ним встретиться.
- Даже не думай напасть на командующего, Александр! - Она схватила его за руки. - Гренадеры порвут тебя в клочья раньше, чем ты успеешь до него дотянуться!
Остужев понимал, что она права. Вся сила бойца проявлялась в нем, лишь когда его жизни угрожала опасность. Он не мог даже защитить Джину. Дюпон говорил когда-то, что дар можно развить и применять по своей воле, но Александр не знал, как это сделать.
- Я просто хочу поговорить с ним.
- Это правда? - Джина присела и заглянула ему в лицо. - Прошу тебя, не ссорься с ним. Он тебя уничтожит. А сейчас иди, Бонапарт приказал мне позвать тебя.
Она поцеловала его в лоб и отошла. Не глядя на нее, пристыженный, Остужев направился к генералу. Его впустили в комнату, где тот вместе с подчиненными склонился над картой. Увидев Александра, Наполеон нахмурился, объявил перерыв и отвел гостя в сторону.
- Вот что я вам скажу, Остужев, - начал он, подчеркнув переход на "вы". - Вы злоупотребляете моим доверием и забываете, с кем говорите. Я ценю вас как секретаря, я благодарен вам за оказанные услуги, но и только. Прошу вас помнить об этом впредь.
- Скажите лишь одно: вы угрожали Джине? - спросил Остужев ровным, спокойным голосом.
- Я? - Бонапарт присвистнул. - Ловкая бестия. Может, влюбилась в вас? Нет, Остужев, мне нет нужды угрожать женщинам. Ведь, в сущности, они любят то же, что и мужчины: власть и деньги. И не делайте такое оскорбленное лицо. Вы сами мне сказали, что не собираетесь делать ее своей. Что тогда случилось?
"Но я люблю ее!" - хотелось крикнуть Остужеву. Но он понимал, что всего лишь будет выглядеть смешно. Наполеон и так все видел. Один раз Александр позволил себе выразить недовольство, и тот поставил его на место самым жестоким образом.
- Возможно, мы с вами еще поговорим как-нибудь по душам, - сказал Наполеон и даже положил руку Александру на плечо. - Возможно. Если вы убедите меня в своей преданности и оставите уже наконец свою детскую наивность. Не верьте Бочетти.
Он отошел, давая понять, что разговор окончен. Еще более униженный, Остужев вернулся в комнату, не зная, как и о чем говорить с Джиной, и обнаружил, что ни ее, ни ее вещей там больше нет. Тогда он вышел на улицу, чтобы немного отдышаться. Вокруг слышался многотысячный топот, это проходили мимо штаба передовые части, уже отправлявшиеся в сторону Италии. Войска должны были вторгнуться за Альпы несколькими колоннами.
Мимо проходил белобрысый босой мальчишка в форме артиллериста, тащивший куда-то ведро воды. Он негромко напевал что-то, и Остужев не сразу сообразил, что поет оборванец по-русски.
- Если-и-и е-е-есть что сказа-а-ать, ве-е-е-чером зде-е-есь бу-у-удь! - тянул Гаевский, совершенно перевоплотившийся. - Женщины-ы-ы тебя-а-а погубя-а-ат…
Отойдя на несколько шагов, он оглянулся и даже, кажется, подмигнул. Получалось, что расторопный Гаевский уже кое- что знает про последние события. Александр отвернулся от него, чтобы не привлекать внимания, сделал несколько шагов и наткнулся на Колиньи. "Коммерсант", которым он, вполне возможно, и в самом деле был, широко улыбнулся.
- Мсье Остужев! Я слышал от генерала, что вы здесь. Очень рад видеть!
- Я тоже счастлив, - не слишком весело ответил Александр. - А вот я слышал от генерала, что вы будете заниматься снабжением нашей армии в Италии?
- Я верю в военный гений Бонапарта, - с доверительной интонацией сказал Колиньи. - Сам не знаю почему, но верю, что эта армия пойдет за ним и принесет своему полководцу победу. Италию я знаю, это богатая страна. Войны бывают очень прибыльными. Я говорю о победоносных, конечно же! Кстати, у вас тут с графиней Бочетти интрижка случилась? Правильно! Нечего время терять, пока молодой.
Этот укол Александр проглотил уже легко, даже с улыбкой. Всему есть предел, и чувству униженности - тоже. Колиньи оставался в Париже, виделся с Баррасом. Рассказал ли ему Баррас, что Остужев - человек Штольца и может быть связан с Дюпоном? Опасность не пугала, теперь она скорее притягивала. Саша сел на ступени рядом с выбежавшими покурить трубочку адъютантами. Раньше они симпатизировали ему, теперь поглядывали осторожно. Всем стало ясно, что Александр в опале.
Но он не замечал косых взглядов, он думал о Джине. Друг она или враг, когда лгала, а когда говорила правду? В самом ли деле ее запугал Бонапарт? Ему пришло в голову, что если он - беспредметник, способный к бою, а Гаевский - к перевоплощению, то почему бы Джине не уметь влюблять в себя мужчин? Вот только Наполеон при первой встрече легко ее проигнорировал, не складывалась такая версия. Остужев вздохнул и взял себя в руки. Следовало заняться работой, а потом встретиться с Антоном.
Теперь Наполеон держал его от себя подальше, демонстрируя немилость. Доклады, которые готовил Александр, надлежало
делать в письменном виде и оставлять адъютанту. Он работал до вечера, а с первыми сумерками спустился вниз. Почти сразу мимо прошел Гаевский, и Александр на расстоянии последовал за ним. Точку для встречи паренек нашел уютную - прямо за солдатским отхожим местом.
- У тебя что, обоняния нет? - в ужасе спросил Александр.
- Потерпи, - усмехнулся Антон. - На крыльце болтали, что Бонапарт забрал у тебя любовницу, а ты еще и возражать пытался.
- Александр, ты старше меня, но это же сумасшествие!
- Не твое дело, - мрачно буркнул Остужев. - Слушай, какие еще новости.
Кивая белобрысой головой, Гаевский выслушал сообщение и смачно сплюнул.
- Да, все это невесело. Но как ты мог влюбиться в Бочетти?! Ты разве забыл, что это она принесла Колиньи новость, после которой он кинулся в погоню за стариком Штольцем и убил его? Она сказала, что была его любовницей и он ее бросил! А ты и поверил! Она была его подручной и что-то наверняка знала, а такую Колиньи бросит разве что мертвой.
- Но она попала в тюрьму, - попробовал возразить Остужев. - Это не могло быть подстроено.
- Ты думаешь? - Антон усмехнулся. - Я, было дело, угодил в такое место именно потому, что это было подстроено. Ну, да ладно. И все-таки мне кажется, что Бочетти приставлена к Наполеону от Колиньи. Прости, но я думаю так. А шантажировал он ее или нет, это не важно - важно, что вы в ссоре и ты на подозрении. Я несколько раз прикидывал, как можно было бы добраться до этого маленького генерала и просто забрать у него предметы. Совершенно невозможно! А теперь у меня стойкое ощущение, что и Колиньи его охраняет. Люди, которые напали на вас возле Виши, возможно, все должны были умереть, чтобы напугать его.
И почему, по-твоему, Бонапарт стал договариваться с Колиньи, когда узнал об этом? От страха? Нет, он не такой, напугать Наполеона непросто. - Остужев не выдержал, достал из кармана платок и прижал к лицу. - Глаза режет, Антон!
- Это должно тебя отрезвить, согласно моим расчетам! Пленный и правда мог рассказать ему кое-что. - Гаевский немного подумал. - Послушай, а как ты считаешь, Бонапарт - игрок? Есть такие люди. Дюпон как-то раз говорил о них, я потом присматривался к людям - правда. Игрок бесстрашен, и хотя играет ради приза, все равно главное - игра. Помнишь, ты рассказывал, каким подавленным был Бонапарт в отставке? Это потому что его вывели из игры. Если я прав, то он играет с Колиньи. Союз они, может быть, и заключили, но для Бонапарта он ничего не значит. И про Бочетти он много знает, однако увел ее у тебя не только для того, чтобы тебе насолить, но и чтобы с Колиньи поиграть. Дать ему почувствовать контроль над собой! А на самом деле - использовать.
- И как же он может его использовать?
- Да хоть как! Ты понимаешь, зачем армия отправилась в Италию? Не для того, чтобы Республику защищать. Бонапарт идет грабить, потому что, несмотря на свою славу и положение, беден, как церковная мышь. - Гаевский, казалось, вообще не чувствовал запаха. - Чем-то он мне нравится, этот Бонапарт. У него большая семья, если не забыл, а с Корсики ему пришлось бежать, бросив имущество. В Италии он хорошо наживется, вот тут и пригодится Колиньи. Он ведь и правда крупный коммерсант, один из богатейших людей Франции. Просто никогда не выставляет напоказ свое богатство. У него связи, у него сеть агентов. Понятно, кому он всем этим обязан, но какая разница? Если Бонапарт победит австрийцев, то будет сказочно богат.
- Прости, Антон, но я больше не могу! - взмолился Остужев. - Отпусти меня. Я уже отрезвел. Последний мой вопрос: что насчет Дюпона? Где он?