Разговор за столом зашел о Бонапарте. Колиньи громко восхищался генералом, время от времени выразительно поглядывая на Александра. Про себя Остужев решил: Наполеон обязательно узнает об этих намеках. Коммерсант ему просто надоел, а еще было обидно, что Александр не сообразил вовремя контратаковать и спросить, почему сам Колиньи идет в дом Богарне через сад, пешком.
- Я сейчас должен кое-что рассказать хозяйке, но потом обязательно вернусь, и мы продолжим, - шепнул наконец Колиньи на ухо Остужеву и вышел из столовой вместе с Богарне.
Оставшись за столом один, Александр совсем растерялся. Задание Дюпона он не выполнил, Гаевского не нашел, так, может быть, надо сбежать и вернуться в сад? Так он и решил поступить, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал густой бас:
- Сядь на место! Хочешь, чтобы этот гад Колиньи все понял?
Приказ, отданный таким голосом, да еще по-русски, просто ошарашил Остужева. Он обернулся и увидел перед собой улыбающуюся девушку-служанку.
- Меня зовут Вероника, - сказала она нежным голосом. - Мсье не хочет вернуться и закончить завтрак? И побыстрее, - снова басом и по-русски добавила она.
Остужев был рад присесть - ноги задрожали. Что же это за мальчик-девочка, который говорит так, что стаканы звенят?
- Рад познакомиться, Антон, - нашел в себе силы произнести он. - Что вы должны мне передать?
- Вероника! - кокетливо напомнила служанка, что-то прибирая на столе. - Говорите, пожалуйста, по-французски, я не знаю других языков. Если бы я собралась что-то срочно передать, то побежала бы в сад и никого бы там, черт возьми, не нашла. Впрочем, кое-что скажу уже сейчас. Я видела у хозяйки разноцветные глаза. Вечером, когда она в спальне готовилась к приходу Барраса. Это важно, не забудьте.
- Я уже знаю, что это важно, Вероника. - Остужев немного пришел в себя. - Так мне идти в сад или сидеть тут и слушать этого каналью Колиньи?
- Сидите тут и кушайте. Кстати, наличие предмета вполне подтверждает все наши подозрения относительно Колиньи. О, у нас новая гостья!
Служанка низко присела перед почти вбежавшей в столовую женщиной, и Остужев узнал в ней прекрасную итальянку.
- Где Колиньи?! - выкрикнула Бочетти, даже не поздоровавшись. - Он в доме?
- Мсье Колиньи о чем-то говорит с мадам Богарне наверху, - почтительно доложила Вероника. - Мне проводить вас?
- Сама найду! - бросив быстрый взгляд на Остужева, графиня выбежала прочь.
- А вот теперь будьте готовы. Если дам сигнал - любой! - бегите к Дюпону, скажите, что мы, к сожалению, оказались правы и Колиньи взял след.
Служанка быстро вышла из столовой. Остужеву кусок в горло не лез, тем более что Александр снова ничего не понимал. Оставалось только подумать собственной головой. Выходит, Колиньи - враг? Чей же след он тогда взял? Вероятнее всего - Штольца. И еще одна печальная новость: прекрасная Бочетти, так тронувшая сердце юноши, помогает противникам.
Его размышления прервала Вероника, вошедшая в столовую. Служанка страшно оскалила зубы и указала пальцем на дверь, в этот момент превратившись в юношу в платье. Остужев бросился к выходу и едва не столкнулся с Богарне и Бочетти. Он пробормотал благодарность за завтрак и сбивчивые извинения.
- Ну вот, все мужчины нас покинули, какая жалость, - произнесла Богарне, протягивая руку для поцелуя, но сожаления в ее голосе не чувствовалось.
Бочетти ограничилась кивком. В ее глазах Александр увидел холодную настороженность. Выбежав через парадный вход, чтобы быстрее поймать экипаж, он успел заметить отъезжавшую от крыльца карету. Вероятнее всего, в ней прибыла Бочетти, а теперь куда-то спешил Колиньи.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ЛЕВ И ЛЕОПАРД
Карета несла Штольца всю ночь в сторону Вернона, по направлению к Руану Только сам русский посланник знал, что это уловка - не доезжая до Руана, он должен был пересесть в другой экипаж и двинуться в сторону Брюсселя. Людей для помощи Штольцу у Дюпона после недавних неудач в Париже практически не осталось. Часть он двинул к Руану заранее, чтобы обмануть противника. Еще трое поехали с Карлом Ивановичем, не зная, кто он такой, но получив твердый приказ защищать его до последнего. Увы, в целях секретности эти трое являлись всего лишь наемниками, зато наемниками, неоднократно проверенными, - за плату они готовы были рисковать жизнями.
Штольц привык к опасности давно. Но, въезжая на территорию Франции, куда Западный клан арков предпринял настоящую агрессию, понимал: он будет на виду Спасти могли только отвлекающие маневры вроде визитов в Конвент и предъявления Баррасу и его товарищам самого настоящего секретного ультиматума, официально исходящего из Санкт-Петербурга. Он знал, что эта встреча не останется секретной для агентов арков. Тем лучше - был шанс, что они сбросят одинокого старого дипломата Штольца и его неопытного секретаря со счетов. Увы, кто-то просчитал их шаги, и на Остужева вместе с Хансом и одним из людей Дюпона, везших заветный чемодан для давления на Барраса, совершили нападение. После этого, как ни протестовал француз, Карл Иванович настоял, чтобы Баррас во время их разговора увидел Александра. Это должно было порядком напугать его - Баррас толком не знал, с кем имеет дело, но силу чувствовал нешуточную.
И все же Штольцу следовало уехать из Парижа как можно быстрее, по тайному маршруту, прихватив тот предмет, за которым и прибыл. Лев - фигурка, дающая храбрость, заряжающая этой отвагой целые армии. По легенде, львом когда-то владел сам Александр Македонский. Менее известная часть легенды добавляла, что похоронить себя с пустыми руками, торчащими из гроба, древний царь приказал, чтобы напоследок поиздеваться над арками, которые пытались завладеть предметом. В чьи руки лев попал тогда, неизвестно, а вот теперь, после долгих розысков, он оказался у Штольца. И тот увозил льва из Франции со всей возможной быстротой - слишком много здесь агентов Западного клана арков.
Вместе с тем он увозил и страх за своего отставного секретаря. Александру было всего двадцать пять лет, большую часть из которых он провел под Владимиром, в поместье своего отца. Парень остался весьма неопытным, открытым. Лишь крайняя нехватка Дюпона в людях заставила Карла Ивановича расстаться с Остужевым. Ему горько было смотреть, что большую часть агентурной работы выполняют просто дети - Мари де Бюсси-Рабютен, девочка из древнего аристократического рода, полностью перебитого якобинцами по указке арков, и Антон Гаевский, удивительно талантливый мальчишка, случайно попавший в поле зрения руководителя французского отделения союза.
- Вот и оставил ему в придачу третьего ребенка… - проворчал Карл Иванович по-русски, чем вызвал недоуменный взгляд своего охранника, сидевшего напротив. - Кто же знал, что все так выйдет… Надо искать людей, помогать Дюпону, иначе не сегодня, так завтра Франция будет полностью потеряна.
Лошади бежали всю ночь, и только утром карета свернула на неприметную дорогу, ведущую вокруг Вернона, и докатилась до спящего еще постоялого двора. Штольц в сопровождении настороженного охранника зашел позавтракать. Сонная прислуга не торопилась, время шло, и Карл Иванович начал немного нервничать. В кармане у него, просто завернутая в несвежий носовой платок, хранилась одна из самых ценных вещей в мире. А ведь его отбытие могло быть замечено еще вечером, хотя Дюпон обещал по возможности подстраховать отъезд.
- Нельзя ли поскорее! И завтрак нам нужен не на двоих, а на четверых! - раздраженно напомнил он слуге, разливавшему кофе. - Еще два моих человека заняты с лошадьми!
- Я вижу, и там не торопятся, - пробурчал охранник, которому передалась нервозность Штольца. - До места встречи еще далеко. А на этих захудалых постоялых дворах постоянно задерживают!
- Если нет хороших лошадей, посмотрите на наших. Может, и доберемся? - предложил посланник. - Только не накормили бы их уже от пуза, не побегут ведь…
- Я не могу вас оставить. - Охранник пил кофе, держа свободную руку под курткой. - Это приказ.
- Тогда идемте вместе! - Штольц вскочил и расплатился за завтрак, который даже еще не подали. - Черт с ней, с едой. Главное - лошади.
Все оказалось худо, как в глубинке России, вот только грамоты русского посланника никакого действия не возымели. Лошади у сонного хозяина были, но их требовалось подковать, не говоря уже о том, что выглядели они ужасно. Тех, на которых Штольц приехал, успели напоить.
- Может, дать ему денег? - спросил Карл Иванович у старшего охранника. - У вас ловчее получится.
- Денег? - растерялся француз. - Да он просто деревенский идиот, чем тут деньги помогут? Нет у него лошадей.
- Проклятая страна! - по-русски выругался Штольц. - У нас хоть за деньги что-то получишь!
Он приказал запрячь своих лошадей, усталых и напоенных. Хозяин начал упираться и даже призвал на помощь слуг и домочадцев. Пришлось показать им пистолеты, но даже после этого тот продолжал браниться и выглядел крайне оскорбленным.
- Да что же ему надо-то?.. - кипятился Штольц. - И не взяли ничего, и за завтрак заплатили, которого нам так и не подали! Идите есть мой завтрак, мсье, я угощаю!
Вдруг прямо у него над ухом раздался выстрел. Старший из охранников - имена они не сообщали, руководствуясь указаниями Дюпона, - пустил пулю хозяину прямо в грудь и тут же заслонил собой Штольца. Привычный к таким оборотам Карл Иванович также выхватил оружие, повернулся и успел опередить целившегося в него из солдатского ружья сына отныне покойного хозяина.
- Что за черт?!
- Я ошибся насчет деревенского идиота! А еще точнее, мсье, он и идиот, и предатель! - Охранник затащил его за карету, где они перезарядили оружие. - Посмотрите, что они успели сделать с левым задним колесом! Подпилили половину спиц!
- И что это значит? - Штольц осторожно высунулся и тут же спрятался обратно - из постоялого двора по ним стреляли.
- Все что угодно, мсье! Может быть, решили нас ограбить и убить, в наши дни это дело житейское, особенно в провинции. А может, что-то гораздо худшее!
- Надо уходить верхами! - Штольц выстрелил в стоящего у окна слугу с мушкетом, но, кажется, не попал. - Доберемся как-нибудь!
- Нас перебьют, пока будем распрягать лошадей! К тому же мы без седел. - Охранник цепко держал Штольца, пока двое его товарищей вели перестрелку. - Попробуем вдвоем добежать вон до того кустарника, нас прикроют. Потом прикроем их.
- Постой… Проклятье, отвернись!
Штольц достал фигурку льва. Предмет был закреплен на цепочке, и спрятать его под рубашку оказалось делом пары секунд. Теперь оставалось проверить, поможет ли им фигурка - в обычное бандитское нападение Штольц не верил, а значит, враги скоро получат подкрепление.
- Вот что мы сделаем! - закричал он, чувствуя, как немолодое уже сердце забилось ровнее, как распрямились плечи. - Это же просто деревенские канальи, обнаглевшие во время хаоса! Это не воины! Вчетвером мы перебьем всех, кто не убежит, возьмем седла и спокойно сядем на лошадей! Кто со мной?!
До этого постоянно оглядывавшиеся в поисках путей отступления наемники ответили восторженным ревом. С заряженными пистолетами по команде Штольца они поднялись в полный рост, дали залп и в клубах порохового дыма кинулись вперед, вытаскивая сабли. У Карла Ивановича таковой не имелось, но он подхватил мушкет, который выронил убитый, и вторым ворвался в постоялый двор. Первым шел старший из охранников - он продолжал выполнять долг, прикрывая Штольца, но с утроенной храбростью.
Бой длился недолго. Потеряв четверых, противники бежали через окна и конюшню. Чувствуя переполняющее его желание и дальше вести своих людей только в атаку, Карл Иванович снял с шеи цепочку.
- Найдите седла, скорее! Счет идет на минуты!
Он был прав, хотя и у противника дела шли не слишком хорошо. Колиньи кинулся в погоню верхом во главе десятка своих людей, оказавшихся под рукой. Хозяева многих постоялых дворов и еще некоторые люди на дорогах из Парижа имели определенные инструкции, в том числе описания путников, о которых надо было не только немедленно сообщить, но и задержать, а при необходимости убить. Однако Штольц успел бы доскакать до места встречи и отправиться к Брюсселю, если бы Колиньи не удалось перекупить хозяина гостиницы, где остановился Карл Иванович. Того самого, которому уже щедро заплатил Дюпон. Плата за переуступку верности оказалась чрезвычайно высока - красавица графиня Бочетти. Ей хозяин и сообщил об отбытии Штольца. Установить направление, в котором он уехал, было куда проще.
Ныне покойный хозяин постоялого двора тоже узнал Штольца и отправил младшего сына навстречу погоне. Но мальчик не успел добраться до большой дороги, идущей через Вернон, раньше, чем туда уже проскакал отряд Колиньи. Они могли разминуться: четыре всадника на усталых лошадях и опередившая их погоня. Но Колиньи, чьи глаза сейчас горели двумя разными цветами, владел не только предметом, но и кое-какими врожденными способностями.
- Остановитесь! - проскакав Руан, он резко осадил своего жеребца. - Дайте подумать…
Тяжело дыша после нескольких часов бешеной скачки, он снял с шеи шнурок с серебристой фигуркой леопарда и повесил его на луку седла. Ему казалось, что наличие предмета мешает ему прислушаться к своим ощущениям. И Колиньи почувствовал: Штольца не было впереди. Странное чутье часто помогало ему избежать проблем, а сейчас говорило: кто-то очень опасный сзади. И этот кто-то - именно Штольц.
- Он надел его! - прошептал Колиньи, счастливо улыбаясь. - Лев с ним. Эй, друзья, а кто знает: есть другая дорога на Руан? Или, может быть, обходная, вокруг Вернона?
Спустя минуту они уже скакали навстречу группе Штольца. Теперь Колиньи не чувствовал опасности, но знал: русский дипломат просто положил фигурку льва в карман. И он наденет ее снова во время столкновения. Именно поэтому Колиньи отстал и двигался последним. Что, впрочем, не помешало ему, едва завидев впереди четверых медленно едущих всадников, закричать:
- Вперед, мои герои! Просто убейте их всех!
Сам он по-прежнему скакал в арьергарде и чуть сбоку, чтобы видеть врага. Нащупывая спасительную фигурку леопарда, Колиньи видел, как грузный Штольц что-то надел на шею. Почти сразу трое его спутников приободрились и, изо всех сил понукая лошадей, понеслись навстречу врагам. Загремели пистолетные выстрелы с обеих сторон. Сразу три человека Колиньи покинули седла на всем скаку, и лишь один охранник Штольца, раненый, обхватил шею коня, но все еще пытался гнать его вперед.
- Леопард против льва! - Колиньи выстрелил, целясь в несущегося впереди Шульца, но промахнулся. - Тогда попробуем вернее!
Вторую пулю он послал в шею лошади и в этот раз был точен. Конь взвился на дыбы, сбросив с себя Штольца с разряженными пистолетами. Сверкнули выхваченные из ножен сабли, и противники сшиблись прямо над катившимся по земле обладателем льва. Он бы непременно погиб, если бы два его бойца не вступили в отчаянную, неравную рубку с нападавшими. Это было невероятно, но один за другим люди Колиньи падали.
- Проклятье! - Колиньи снова схватился за пистолеты, все еще не вступая в бой. - Да пристрелите же их кто-нибудь!
Одного он прикончил сам, заехав сзади и спокойно всадив пулю в спину врагу. Тот вывалился из седла, но на его лошадь вдруг, совершенно неожиданно для Колиньи, с невиданной для его грузного тела легкостью прямо на ходу запрыгнул Штольц с окровавленным, разбитым лицом, с подобранной саблей в руке и бешеными глазами. Снова заряжать пистолет времени не было, и Колиньи выхватил саблю. Прямого боя избежать не удалось.
Они сшиблись один на один, пока последний из охраны Штольца яростно отмахивался клинком от трех противников. Колиньи, благодаря леопарду куда более быстрый, увернулся от сабли русского, но и нанести удар не смог - будто ослабла рука. Штольц развернул коня, помчался на врага, а тот погнал свою лошадь прочь. Одного раза хватило, чтобы Колиньи понял: его собственная храбрость встала на колени перед отвагой льва. Шестое чувство, чувство опасности, кричало: прочь отсюда!
Но Колиньи не был бы собой, не умей он иногда пойти наперекор собственным ощущениям. Один из его парней успел перевязать свою раненую руку и теперь, зарядив пистолет, целился в последнего из наемников Дюпона. На всем скаку Колиньи выпрыгнул из седла, отбросив в сторону саблю, и упал на раненого, вцепившись в пистолет. Ему был крайне нужен этот заряд.
Прыжок вышел нечеловечески точным - спасибо леопарду! Вырвав оружие и прокатившись по траве, Колиньи успел встать на колени прежде, чем к нему подскакал Штольц. Отчаянно хотелось бежать, ползти, просить пощады… Двумя руками француз поднял пистолет, успев подумать, что осечка для него означает мгновенную смерть. Но осечки не произошло.
Даже получив пулю в грудь, Штольц не остановил могучего замаха и зарубил бы негодяя, не обладай тот волшебным предметом. Гибкий, словно кошка, быстрый, словно змея, Колиньи вывернулся из-под самого клинка. А вот Карл Иванович, не сумев остановить инерции собственного удара, грузно упал в траву. Едва не визжа от продолжавшего одолевать его страха, Колиньи кинулся к нему. Не чтобы добить - чтобы сорвать с шеи цепочку с фигуркой.
Почти в тот же миг победно вскрикнули двое оставшихся в седлах его подчиненных. Последний из людей Штольца погиб. Колиньи поднял руку к солнцу и смотрел на льва, раскачивающегося перед самыми глазами. Это была не просто победа, это было начало множества побед.
- Как же мы вас прижали, господа защитники рода людского, что больше охраны вы Штольцу выдать не смогли? - Он не мог наглядеться на трофей. - Хотели отправить его в Россию? Нет, русским войскам в Париже не бывать никогда!
- Колиньи, зачем ты служишь им? - прохрипел Штольц.
- А зачем ты сопротивляешься им? - рассмеялся счастливый победитель. - Оба мы просто играем в самую интересную игру на свете. Ох, прости, ты свое уже отыграл! Арки вовсе не так страшны, как тебе казалось. Зато, помогая им, я на той стороне, которая чаще выигрывает! Я банкую, мсье Штольц.
- Ты не понимаешь… - Штольц истекал кровью. - Они хотят погубить все…
- Арки говорят иначе, мой милый друг. - Колиньи поднялся и аккуратно спрятал предмет. - Кому верить? Я предпочитаю - им. Они больше платят, ха-ха-ха! Так, друзья мои, кто еще остался жив! Мы уезжаем. Легкораненые - с нами, прочих перевяжите, и пусть лежат тут - вот-вот должна подъехать подмога, они и заберут всех. Наших противников, понятное дело, ни перевязывать, ни забирать не надо. Все, дайте же мне коня! И прощай, Штольц. Я до последнего не верил, что именно ты приехал за львом.
- Как вы узнали, что лев будет здесь?..
- Не надо быть таким наивным, мой милый. - Колиньи с новыми силами, которые дарует победа, вскочил на подведенного коня. - И не скажу я тебе ничего, и задержать нас у тебя не получится. Смотри в небо, Штольц, и думай о своем - нет, вашем проигрыше. Все, после этого вам уже не подняться. Прощай!
- Может быть, добить его? - предложил один из спутников.
- Это мелко, приятель. Учись делать широкие жесты: возможно, Штольц еще дождется своих друзей и сможет попрощаться. - Колиньи пришпорил коня. - А мне бы этого хотелось! Пусть скажет им, кто был здесь! Пусть колесо закрутится быстрее!
Шестое чувство, чувство опасности, слегка кольнуло его, когда Колиньи произнес эти слова. Захотелось вернуться и все же прикончить Штольца, но победа звала вперед. Он лишь с усмешкой помотал головой, отвечая своему чутью, и помчался дальше с трофеем в кармане.