- Доктор, а вы не могли бы задать ему несколько вопросов, чтобы убедиться, что перед нами человек с медицинским образованием?
- Хе! - ехидно ухмыльнулся Артем. - Пусть сначала сам ответит: он хотя бы слышал такое слово, как фтизиопульмонология? А такой препарат, кстати очень эффективный при туберкулезе, как рифампицин? Что-то я не слышу ответов, а вижу только отвисшую челюсть вашего доктора. И вы хотите, чтобы этот артефакт меня экзаменовал?
Артем решил, что сполна рассчитался за шарлатана, и уже миролюбиво добавил:
- Я, к сожалению, плохо знаю историю медицины. Но если ваш доктор Линдеман в таком ступоре, то наверное, эти лекарства еще не изобрели.
- Так кто же перед нами? - спросил Винтер.
- Повторяю, он наглый шарлатан! - вскочил Исаак Линдеман. - Хотя не удивлюсь, если этот юнец действительно где-то и прослушал несколько уроков по медицине.
- Эти несколько уроков тянулись семь лет, - оскалился Артем. - Я уже устал доказывать очевидное. Доктор я, доктор! Если уж вам так неймется, то давайте я прооперирую вашего адъютанта у вас на столе! А еще лучше - этого Линдемана!
- Господин командующий, все же позвольте мне откланяться, - торопливо двинулся к дверям Исаак Линдеман. - Я более не в силах выносить этот абсурд. И еще я вспомнил, что меня ждут и мне необходимо торопиться!
Вернер Винтер задумчиво посмотрел на грохнувшую дверь. Где здесь правда? Но как хочется верить…
- Юноша, вы понимаете, что у вас есть шанс попасть в лагерь для военнопленных и сохранить жизнь, но если я пойму, что вы водите меня за нос, я лично прикажу вас расстрелять.
- Я уже понял, с кем имею дело, - угрюмо свесил голову Артем.
Дверь отворилась, и в кабинет заглянул адъютант.
- Господин корветтен-капитан, это срочно!
На стол лег лист машинописного текста. Винтер кивком отпустил Вилли и углубился в текст. По мере чтения его лицо удивленно вытягивалось. Артем приподнялся на стуле, чувствуя, что происходит что-то такое, что непосредственно касается его.
- Однако! - прошептал, читая, командующий. - Поразительно! Надо же!
Он перечитал текст еще раз и, взглянув на Артема, наконец прокомментировал:
- Объявились ваши друзья, господин доктор.
Теперь удивился Артем. Он даже покосился на дверь - вдруг сейчас сюда войдет командир или старпом?
- Признаться, я в изумлении. У вас, русских, странные методы ведения войны.
Винтер помахал листком перед носом Артема.
- Весь текст этого послания состоит из угроз. Меня не так удивляет то, что на связь с нами вышли на частоте работы буксиров в базе, ее вычислить несложно. Удивительно другое: неужели ваши друзья полагают, что угрозами и шантажом можно выиграть войну?
- Моя лодка вышла с вами на связь?
Теперь Артем с Винтером будто состязались, кто из них изобразит более удивленное лицо.
- Да.
- А где они сейчас?
- Не знаю. Их не засекли, - развел руками корветтен-капитан. - Ваш радист отработал несколько раз этот текст азбукой Морзе на рабочей частоте порта.
- И что пишут? - заискивающе улыбаясь, спросил Артем.
- Если не вернем четверых членов экипажа, грозятся перетопить все корабли и лодки в базе. А сам порт стереть с лица земли!
- О! Эти могут! - убежденно закивал Артем.
Он ждал, что командующий засомневается, но Винтер неожиданно улыбнулся и сказал:
- Вы представляете себе такую ситуацию, господин доктор, что сегодня фюреру придет от англичан депеша: прекратите войну, или мы ночью будем бомбить Берлин? Не правда ли, хорошая тема для анекдота? Ваши друзья любят смешить своего противника?
Артем промолчал. Действительно, получилось как-то не очень. Он понимал, что на лодке хотели, чтобы было страшно, но получилось комично.
- Скажите, доктор, а правда, что на вооружении вашей лодки есть летающие торпеды?
"Ух ты! - изумленно подумал Артем. - У нас даже такие есть?!"
Но вслух твердым голосом заявил:
- Есть, есть! У нас еще не то есть. И летающие, и прыгающие, и бегающие!
- Бегающие? - переспросил Винтер.
- Ну… - смутился Артем от собственного вранья. - Что-то в этом роде. Но если врежет, то мало не покажется!
Корветтен-капитан поднял трубку телефона и отдал указание:
- Усилить наблюдение за подходами к базе. Вывести эсминцы с задачей противолодочного охранения. На удалении до пятидесяти миль вести непрерывную воздушную разведку.
Положив трубку, он снова улыбнулся Артему:
- А я так думаю, что не такие вы и страшные. Один раз нам едва не удалось утопить вашу субмарину. Повезет ли ей дважды? И потом, это вы сидите передо мной на допросе, а не я перед вами.
"С этим не поспоришь", - грустно подумал Артем. Но его порадовало то, что о нем и его товарищах не забыли! Пусть пока бестолково, но экипаж пытается за них бороться. Еще не все потеряно! Он лихорадочно пытался придумать, как дальше вести себя с немцем. Начинать что-то рассказывать о прибытии из будущего - это только все запутать и испортить. Немец, похоже, ему верит, а заикнись сейчас о путешествии во времени, и точно к стенке станешь. Он посмотрел на Винтера. Тот полностью ушел в собственные мысли и, казалось, был далеко за пределами этого кабинета. Лишь минут через пять он взглянул затуманенным взглядом на Артема и спросил:
- Вы офицер?
- Да, старший лейтенант.
Корветтен-капитан вновь ушел в себя. Внутри него шла тяжелая борьба, отражаясь на лице подергиванием скул и бровей. Наконец, на что-то решившись, он вызвал адъютанта:
- Вилли! Позовите Габи.
Ожидая, пока появится дочь, Винтер вновь принялся сверлить взглядом Артема, будто пытался заглянуть к нему в душу.
- О вашей лодке мы еще с вами обязательно поговорим, господин доктор. Но сейчас меня интересует другое. Ответьте: вы способны врать, дав слово офицера?
- Не знаю, - растерялся Артем. - Не пробовал. У нас как-то не принято бросаться этим словом.
- Я читал вашего Толстого. Для меня было удивительно, что для русского офицера честь была превыше жизни. Вы не из этого теста?
- Да кто же его знает, из какого я теста?! Вы что от меня хотите? Не ходите вокруг да около, говорите прямо.
- Тогда я обращусь к вам как к доктору: вы способны лгать больному человеку, потерявшему надежду жить?
Артем наконец начал догадываться, о чем идет речь, но тут в кабинет вошла девушка с террасы. Мельком взглянув на него, она вопросительно посмотрела на корветтен-капитана.
- Габи, дорогая, я хочу, чтобы этот русский осмотрел тебя. В пределах допустимого, разумеется.
Девушка изумленно округлила глаза.
- Не удивляйся, Габи. Этот молодой человек - доктор. Поразительно, но он с первого взгляда распознал твой диагноз. Теперь я хочу услышать, может ли он что-то добавить?
Артем, мгновенно перевоплощаясь в роль доктора, оглянулся в поисках раковины с водой, но не найдя, пожал плечами и, вытерев ладони о штаны, подошел к девушке.
- Вы позволите?
Он протянул руки к ее шее. Но и без пальпации были видны вздувшиеся бугры за ушами.
- Температура стабильно повышенная?
- Да, - ответил за дочь отец.
- Кашель перешел в постоянную фазу или периодический?
- Скорее, периодический.
- Какую стадию вам поставил доктор Линдеман?
- Среднюю.
- Я с ним согласен.
- Ну и…?
- Я уже вам сказал, лечение возможно. Но все находится у меня в медблоке на лодке.
- Я предоставлю вам любые лекарства, какие только скажете.
- У вас этого нет, - отрезал Артем.
- Иди, Габи, - Винтер мягко, но настойчиво попросил дочь выйти из кабинета. - Нам надо еще поговорить с этим доктором.
Затем он вернулся за стол и, поглядывая на телефон, вновь ушел в себя. Перед корветтен-капитаном стоял нелегкий выбор. Совесть честного служаки разрывалась между чувствами любящего отца единственной дочери и требованием выполнить служебный долг. Наконец он решился.
- Я хочу предложить вам сделку, - отметая все сомнения, решительно заявил Вернер Винтер.
- Вот как?
- Да, молодой человек, именно так. Жизнь за жизнь.
- А нельзя ли пояснее? - Артема передернуло от столь радикального заявления.
- Я отпущу вас! Да-да, вы не ослышались. Мы сообщим на вашу лодку координаты места, где вы будете ее ожидать. Вас доставят туда на катере. Обещаю, что с моей стороны это будет честная сделка. Никаких ловушек, засад или обмана. Ваши товарищи останутся в заложниках. Если вы не вернетесь вовремя с лекарством, их расстреляют.
- Я так не согласен!
- Почему?
- Вы отпустите всех нас, а я вернусь один и с лекарствами.
- Вы, юноша, наглец.
- Я не наглец, я просто в себе уверен, - почувствовав, что у него на руках появились козыри, твердо ответил Артем.
Но и корветтен-капитан был не из слабаков.
- Будет так, как сказал я. Ваши друзья останутся заложниками. Вас отправят сегодня вечером, а ночью вы вернетесь с лекарством.
- Тогда сделка не состоится.
- Не в вашем положении торговаться, доктор. Я сейчас прикажу вывести ваших товарищей и по одному расстреливать, пока вы не согласитесь. Затем расстреляют вас.
- И погубите свою дочь? - растерянно спросил Артем, надеясь, что немец все же блефует.
- Уверен, что вы окажетесь благоразумней. Так с кого начнем? - Винтер демонстративно потянулся к трубке телефона. - Предлагаю со старшего. Кстати, почему он в гражданской одежде?
- Согласен! - крикнул Артем, осознав, что проиграл. В этой игре - кто кого пересмотрит, он моргнул первый. Но чтобы урвать с паршивой овцы хотя бы клочок шерсти и не показать, что быстро сломался, он попытался еще поторговаться: - Но как только я вернусь, вы их отпустите, а я останусь лекарем вашей дочери и заложником. А еще я попрошу командира вернуть со мной вашего офицера Отто Витмана.
- Витман у вас на борту? - удивленно спросил Винтер.
- Да! Он сожрал весь мой запас витаминов. Так что уверен, командир отдаст его без сожаления.
- О нем мы поговорим позже.
- Так что, по рукам? - повеселев, осведомился Артем.
Вернер Винтер задумчиво посмотрел на доктора:
- Вы, юноша, меня поражаете. Может, для начала вас нужно было пропустить через гестапо? Чтобы стряхнули с вас это хамство. Такое ощущение, что вы будто вчера родились и не замечаете, что кругом бушует война, и цена человеческой жизни ничтожна. Предложив вам сделку, я уже пошел на должностное преступление. С вас будет достаточно и моего слова. Если вы вылечите Габи, обещаю, что отпущу вас всех четверых. Честность за честность. Но если вы привезете лекарство, и оно не поможет, это тоже будет считаться обманом, и для вас конец будет фатальным.
- Согласен. Но дайте мне слово офицера, что все будет по-честному! - не собираясь так быстро сдаваться и заметив, что для командующего это слово не пустой звук, заявил Артем. - Присягните на самом вам дорогом, что не обманете меня!
Вернер Винтер окаменел лицом и дрогнувшим голосом сказал:
- Я даю вам слово офицера, любящего свою дочь отца и старого подводника, что выполню свое обещание.
На Артема подобное заявление произвело впечатление. Он понял, что такое слово можно нести в банк, и это будет лучшая гарантия их безопасности.
- Теперь, юноша, ваша очередь.
- Что? - не понял Артем.
- Дайте мне слово, что вы не затеяли все это лишь для того, чтобы сбежать, и что спасете мою дочь. Поклянитесь вашей офицерской честью.
- Мне как-то непривычно. Но если вас это успокоит, то и я даю вам слово офицера, что не обману вас, - проникновенно произнес Артем. Расчувствовавшись от торжественности момента, он даже встал. - Хотя здесь больше уместно другое обещание. Я даю вам клятву Гиппократа, что сделаю все, чтобы спасти вашу дочь. И поверьте мне, эта клятва значит для меня гораздо больше.
- Хорошо. Я вам верю. Вилли сейчас подготовит катер, а вечером отвезет вас в условленное место. Ему я вполне доверяю. Он дождется вас и привезет обратно. И помните - вы дали слово!
- Да уж забудешь тут. Мне от него и на пенсии икаться будет!
Штурмбаннфюрер СС Курт Гайслер нервно ходил от стола начальника полиции к двери и обратно. Прошло уже восемь дней, как он здесь, и никаких результатов. Такого еще с ним не было никогда. Его начальник оберштурмбаннфюрер Фридрих Панцингер уже не разговаривал с ним по телефону, а кричал, словно на пустоголового мальчишку. Курт в свою очередь срывался на начальника полиции.
- Мольтке! Мы топчемся на месте! Где ваши агенты? Где поток обещанной вами информации?
В этот момент зазвенел на столе телефон. Гайслер напрягся.
- Что там?
- Звонят из ремонтных доков, - ответил шарфюрер Лотар Мольтке. - Кто-то из французских рабочих при ремонте умышленно вывел из строя компас одной из подводных лодок. Просят отыскать саботажника.
- Тьфу ты! - чертыхнулся Гайслер. - Сколько раз вам говорить?! Не отвлекайтесь на всякую ерунду! Расстреляйте всю бригаду и дело с концом. Только неизвестная американская подлодка и ничего больше! Вам звонят все кому не лень! Выжившие из ума фрау видят диверсию в сдохшей от обжорства псине, немецкие фермеры жалуются на ленивых французских рабочих! Черт знает что! И ни одного нужного звонка! Если так пойдет и дальше, то не видать вам Берлина, Лотар, как своих ушей.
В дверь постучали, и появился часовой с бляхой полиции на груди и "шмайсером" наперевес.
- Господин штурмбаннфюрер, разрешите обратиться к шарфюреру?!
- Да, - с надеждой посмотрел на него Гайслер.
Почему-то в груди тоненьким голоском зазвенела проснувшаяся интуиция.
- Господин шарфюрер, к вам хочет пройти один из ваших информаторов. Утверждает, что по очень важному делу.
- Ну наконец-то, - вздохнул Курт Гайслер. - Входите! Входите!
Он сам ринулся к дверям, увидев заглянувшую в щель кудрявую голову доктора Исаака Линдемана.
Глава одиннадцатая
ЖИЗНЬ ВЗАЙМЫ
Ровно в семь часов за ним пришел адъютант Вилли. В семь десять они уже были на причале. Одновременно с открывшейся дверью автомобиля на стальной крюк полетел канат от причалившего небольшого катера. Щелкнув каблуками и отдав приветствие адъютанту, водитель доложил о том, что двигатель прогрет, бак полон, и исчез, будто его и не было. У перекинутого на катер трапа их ожидал корветтен-капитан Вернер Винтер. Не произнеся ни слова, он наблюдал за приготовлениями Вилли. И когда на катер перепрыгнул Артем и, раскручивая винт, заурчал двигатель, он продолжал стоять в полном молчании, с задумчивым видом глядя на побежавшие из-под кормы волны.
- Я не обману вас! - вдруг само собой вырвалось у Артема.
Командующий кивнул и вновь застыл, будто монумент. Артему он таким и запомнился: тонкая длинная фигура в будто влитой черной форме и такой же черной, с золотой кокардой фуражке. Вилли добавил оборотов и направил катер между огнями маяков, обозначающими вход в бухту. Артем стоял на прыгающей под ногами палубе и смотрел на удаляющийся черный силуэт. Вдруг на причале, рядом с автомобилем корветтен-капитана появился еще один такой же темный "опель". За ним показался крытый грузовик, и оттуда посыпались солдаты в серых мундирах с автоматами.
- Дай!
Артем бесцеремонно сорвал с шеи адъютанта бинокль.
Штурмбаннфюрер СС Гайслер выскочил из машины и почти бегом ринулся к застывшему на причале корветтен-капитану Винтеру. За ним едва поспевал начальник полиции Лотар Мольтке.
- Вернер Винтер! Вы арестованы за пособничество врагу! - выкрикнул, не удержавшись от злорадной ухмылки, Курт Гайслер. - Сдайте ваше оружие!
Штурмбаннфюрер протянул руку, поглядывая то на командующего, то на удаляющийся катер.
Медленно, очень медленно корветтен-капитан расстегнул кобуру. Не спеша передернул затвор и, окинув штурмбаннфюрера безразличным взглядом, приставил пистолет к виску. Пытаясь помешать, к нему бросился Мольтке, но его остановила рука Гайслера. Затем будто треснула сухая ветка, и фигура командующего сложилась пополам и рухнула на мокрый бетон причала.
- Почему, штурмбаннфюрер?! - удивленно выкрикнул Мольтке.
- Успокойтесь, Лотар, - ответил ему снисходительно Гайслер. - Он всего лишь выпустил пар. Ну посудите сами: командующий флотилией - не та персона, которую можно вот так вот запросто арестовать и состряпать обвинение. Опять вступится всемогущий адмирал Дениц, и мы же еще окажемся виноватыми. По большому счету, у нас и не было на Винтера ничего, кроме доклада продажного еврея. А этого мало. Но Вернер Винтер сам себе вынес приговор и сам привел его в исполнение, тем самым подтвердив свою виновность. А сейчас поехали к нему в дом, пока моряки еще ничего не поняли. И вызовите еще солдат, одной машины будет мало.
Артем, ничего не понимая, смотрел на разбегающихся по причалу солдат.
- Адъютант, посмотри, что там происходит! Кто это?
Удерживая одной рукой руль, Вилли взял бинокль.
- Это гестапо.
- А где командующий? Только что я его видел, а теперь его нет!
- Не знаю. Корветтен-капитан никогда не боялся гестапо.
- Что там случилось? Что-то пошло не так?
- Чтобы там ни происходило, это не освобождает меня от приказа, а вас от данного обещания.
- Ты знаешь о нашем договоре? - удивился Артем.
- Если командующий считал, что я что-то должен знать, он нажимал кнопку прослушивания, незаметно для своих посетителей. Так он поступал, когда хотел посоветоваться со мной. Так он поступил и при разговоре с вами. Я его понимаю и одобряю. Насколько это возможно, мы с господином Винтером друзья. И я знаю, что если он увидел шанс спасти Габи, его не остановит даже опасность расстрела.
- Куда мы плывем? - Артем бросил взгляд на оставшиеся позади маяки и посмотрел на открывшееся впереди море.
- В точку с заданными координатами. Наш радист передавал ее несколько часов подряд, пока не получил подтверждение с вашей лодки. Вы можете прилечь в рубке, нам еще плыть не меньше часа. Дальше будет ветренно.
- Нет, я лучше здесь.
- Если появятся английские истребители, прыгайте в воду и прячьтесь под катер.
- Нас могут обстрелять? - Артем с опаской взглянул на вечернее небо.
- Редко, но случается.
- Адъютант, тебя, кажется, звать Вилли? А ты уверен, что мы не заблудимся?
- Когда корветтен-капитан командовал U-103, я был у него штурманом! - не без гордости заявил Вилли. - У нас есть компас, и еще я взял секстант.
- Ну, если секстант, - Артем многозначительно произнес незнакомое для него слово, - тогда я спокоен.
- В рубке вы найдете термос с горячим кофе и непродуваемые плащи.
- Как у вас все продумано, аж противно. Нет чтобы померзнуть, поголодать! Преодолеть самим себе придуманные трудности.
- Зачем? - посмотрел в недоумении на Артема адъютант.
- Тебе, немецкая душа, этого не понять. А русские любят так себя закалять. Не всегда, правда, получается. Иногда такого нагородим, потом сами разобраться не можем.
- Это вы о чем?