Повелитель Руси смог наконец спокойно заняться государственными делами. Однако череда странных смертей, взволновавших весь Киев, вновь заставляет князя вспомнить о своем поверженном враге, что пытался захватить власть над всем миром. Черный друид возродился вновь - в далеком будущем и здесь, в Византии. А значит, пора собираться в поход, ведь только Олег Вещий, он же Хельги ярл, согласно древним преданиям, способен победить великое Зло, на сей раз идущее из могущественной империи ромеев…
Содержание:
Глава 1 - КУКЛЫ - Наши дни. Норвегия 1
Глава 2 - ГОЛОВА ХРИСОХИРА - 872 г. Византия 5
Глава 3 - РОМЕЙСКИЙ КУПЕЦ - Лето 873 г. Киев 10
Глава 4 - ЛЕКАРЬ ИЗ ФЕССАЛОНИКИ - Лето 873 г. Киев 14
Глава 5 - ТАНЦОВЩИЦА - Лето 873 г. Киев 18
Глава 6 - ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС МАТИАСА - Наши дни. Норвегия 23
Глава 7 - СБОРЫ - Лето 873 г. Киев 28
Глава 8 - ЗАВЕДЕНИЕ ФИЛОФЕЯ МАМОНЫ - Август 873 г. Константинополь 30
Глава 9 - СВИДАНИЕ - Осень 873 г. Константинополь 32
Глава 10 - АФЕРА - Осень 873 г. Константинополь 37
Глава 11 - КУРТИЗАНКА - Осень 873 г. Константинополь 40
Глава 12 - ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ - Осень 873 г. Константинополь 42
Глава 13 - БРАТСТВО СЕРЕБРЯНЫХ ЗЕРКАЛ - Осень 873 г. Константинополь 45
Глава 14 - КЛОАКА - Осень 873 г. Константинополь 49
Глава 15 - ЗАСЛАННЫЙ КАЗАЧОК - Осень 873 г. Константинополь 50
Глава 16 - ВЕДЬМА - Осень 873 г. Константинополь 52
Глава 17 - ПЯТНИЦА - Осень 873 г. Константинополь 55
Андрей Посняков
ЩИТ НА ВРАТАХ
Серия "Вещий князь"
Книга восьмая
Глава 1
КУКЛЫ
Наши дни. Норвегия
…Один взгляд на распростертое тело убедил его: это не живое существо, а вещь, по неодушевленности не уступающая полу, на котором она лежит, только гораздо менее естественная… И А. Г. понял, что случившееся действительно случилось.
- Давай убирать труп, - сказал он.
Даг Сулстад. "Попытка разобраться в непостижимом"
Библиотека располагалась в старинном, с колоннами, атлантами и кариатидами, здании на углу Юленсгате и тихой улочки Грига. Перед фасадом был разбит сквер, высокие тополя и клены заслоняли окна своими тенистыми ветвями, а когда налетал ветер, внутри здания казалось, что на улице плещутся волны. И в самом деле, похоже…
Матиас подпер рукой подбородок и, оторвавшись от книги, задумчиво посмотрел в потолок с бегающими тенями. Потом осторожно, чтобы не отвлечь читающих, выглянул в окно, наблюдая, как, медленно кружась, падают на землю желто-красные кленовые листья. Осень… Матиас любил осенью только не такую, веселую, солнечную, с синеглазым небом и разноцветной шуршащей листвой, а настоящую, позднюю, с пронзительным ветром, сыростью и дождем пополам с мокрым снегом. В такую пору хорошо сидеть дома у окна, размышлять, представляя себя великим героем. Матиас не выносил ни улицы, ни сверстников, ни шумных игр - его влекли лишь собственные мысли да таинственный шепот страниц в старинных, тщательно оберегаемых библиотекарями книгах. Сколько себя помнил, Матиас всегда был один. В раннем детстве он боялся даже выйти на улицу, опасался шумных игр - вдруг толкнут, обидят, начнут насмехаться… Так бывало, и довольно часто. Нет, уж лучше дома, с книжкой. Дождавшись, когда родители уйдут, он любил представлять себя могущественным повелителем, каким-нибудь древним или сказочным королем, полным властелином над жизнью и смертью подданных. Для большего правдоподобия Матиас делал куклы - приклеивал к картонным человечкам вырезанные из общей фотографии лица одноклассников, и потом…
А ну, пойди-ка сюда, забияка Хансен! Ты, говорят, обижаешь некоторых своих одноклассников? А вот выслушай-ка смиренно указ: за все про все отрубить тебе правую руку! И ножницами - чик! Ага, плачешь? То-то!
А ты, Лиззи Марз? Чего там, в уголке, жмешься? Стесняешься? А ну-ка, за ушко да на солнышко! Говорят, в диско-клуб захаживаешь? Пляшешь там с Хансеном? А вот поджечь тебе ноги… Где спички? Ага… Ну, теперь попляши! Что, несладко? А где ж твои подружки-хохотушки, Снайде с Анне-Лийсой? И в самом деле - где? В ящике стола что-то их не видно. И под тахтой нет. Да где же? А, в книжке, закладками. Ну-ка, вылезайте, не прячьтесь. Что бы с вами сделать-то? Руки поотрывать? Или отрезать головы… Нет, потом опять приклеивать. А, повешу-ка я вас за ноги! Вот и нитки, и кнопки - болтайтесь… А это кто тут, под книжкой? Йохансен? Ты, что ли, Ханс? Ага, ты… Ну, вылезай, вылезай, чего там затихарился? Помнишь, вчера насмехался надо мной с толстяком Рольфом? А на географии плевался из трубочки манной крупой? Не ты? Ах, Хансен с Рольфом. Но и ты тоже, милый. А потому сейчас попляшешь, сейчас узнаешь, сейчас…
Матиас улыбнулся и, отвернувшись от окна, вчитался в книгу. Не то чтобы он так уж любил читать, нет, просто просматривал текст да любовался картинками, если были. Однако точно знал - никто из его одноклассников не захаживает в библиотеку, в лучшем случае, что задано на уроке, скачают из Интернета, а вообще - спишут. Он, Матиас Шенн, один такой, книжник. Это как-то возвышало его в собственных мыслях, принижая, в свою очередь, других. Хансен, Ральф, Йохансен? Да кто они такие? Жуткие, примитивные типы.
Ветер раскачивал ветви росших под окнами кленов, на стене, под самым потолком, бегали солнечные зайчики, с улицы доносились крики играющих детей. Матиас недовольно поежился - надо же, и здесь нет тишины и покоя. Глянул на часы - старинные, настенные, в резном деревянном футляре, - захлопнул книгу. Пора было идти, не стоило опаздывать к ужину, нарушать заведенный ритуал. В общем-то, Матиас не любил родителей, впрочем, как и они его. В их семье каждый занимался своим делом - Матиас учился, отчим работал (где, Матиас точно не знал; да и не стремился знать, больно надо), мать вела домашнее хозяйство. Не очень-то у нее получалось, потому наняли экономку, какую-то русскую. Говорили, у себя там, в России, она была учительницей. Оно и видно - старая грымза. Интересный жизненный выкрутас - из учителей в прислуги. Хотя в России учителям очень плохо платят, они там все нищие. Впрочем, черт с ними.
Выйдя из библиотеки, Матиас обогнул стайку играющих в догонялки подростков и, повернув на Юленсгате, остановился, дожидаясь трамвая. Вокруг было тихо, спокойно, почти безлюдно. Жаль, что почти… Матиас воровато оглянулся - ага, вон там, на тротуаре, какая-то парочка, сейчас завернут за угол… завернули. На скамейке в сквере старик в берете читает газету. По сторонам не смотрит. Попробовать, что ли? Ну да, вроде бы никого знакомых нет.
Еще раз оглянувшись, Матиас решительно пересек улицу и, перепрыгнув лужу, подошел, к магазину для взрослых. И тут повезло - никого. Может, потому что рано? Сердце отдавалось в висках молоточками крови. Набрав побольше воздуха, Матиас протянул руку к двери. Вошел… Нет, ему не нужны были пластиковые фаллосы и прочие сексуальные игрушки. Журналы! Хотя бы один. Из тех, что стоят высоко на полках. "Пентхаус" или что покруче. Оглянувшись на продавца, Матиас протянул руку … и тут же отдернул, услышав, как хлопнула дверь.
Вошел тот самый старик, из сквера. Аккуратно свернув газету, нацепил очечки… На Матиаса даже и не взглянул.
- Выбрали, молодой человек?
Это продавец. Полный, круглолицый, с пошлыми узенькими усиками - именно так, по мнению Матиаса, должен был выглядеть сутенер. "Молодой человек". Матиасу такое обращение льстило. Несмотря на свои пятнадцать, выглядел он солидно - высокий, хотя и тощий, лицо такое… вытянутое книзу, невыразительное, по нему никак нельзя сказать, сколько парню лет, может, пятнадцать, а может, и двадцать. Вот и продавец купился.
Холодея от страха, Матиас взял журнал. Заплатил… Выйдя на улицу, вздохнул с облегчением. Прошло! Насвистывая что-то веселое, обернулся… И вздрогнул - прямо на него, переговариваясь, шли по тротуару двое - одноклассник Ханс Йохансен и с ним какой-то незнакомый длинноволосый парень. Выглядели они примерно одинаково - оба в рваных джинсах, майках с жуткими рожами и веерных, обильно украшенных металлическими заклепками куртках. Отвернувшись, Матиас прибавил шагу, прямо как на счастье, звеня, подошел трамвай. Бухнувшись на сиденье, Матиас перевел дух. Но где-то внутри все же ныло - заметили или нет? Не похоже, что заметили, Ханс бы окликнул, обязательно бы окликнул, а так…
Войдя в дом, Матиас холодно кивнул экономке (старой грымзе) и, не снимая куртки, скрылся в своей комнате. Сунул журнал под матрас, переоделся в домашнее и, пригладив ладонью редкие короткие волосы - Матиас всегда коротко стригся, - спустился в гостиную, к ужину. Отчим - сухой, сутулый, в очках, - не отрываясь от газеты буркнул что-то, экономка поставила тарелку с картофелем. Ели молча, такой уж был ритуал, да и никто здесь особо не интересовался друг другом. Мать - стареющую блондинку - давно заботили лишь собственные проблемы - как бы похудеть да как бы сделать подтяжку, про отчима нельзя было сказать и того. Сидел, как снулая рыба. Впрочем, он и всегда был такой, и чего только мать в нем нашла? Наверное, деньги. Да, конечно же, деньги, хотя не так много он и зарабатывал. Но вот хватило нанять прислугу.
Допив кофе, Матиас чинно кивнул и ушел к себе. Знал - беспокоить его не будут. Вытащив из-под матраса журнал, нетерпеливо, зубами, содрал черную пленку, развернул… Красотки были что надо! И эта, блондиночка с огромной грудью, и та, негритянка, и вон та… Ухмыляясь, Матиас достал ножницы. Вытащил из ящика стола школьную фотографию, примерился… Нет. Все же маловаты. Надо будет увеличить лица. Снайди можно будет приклеить к вот этой вот грудастой блондинке, Анне-Лийсу - к брюнеточке в интересной позе, а Лиззи Марз… Лиззи Марз вообще сделать негритянкой! Отличная идея. Интересно только, заметил ли его Ханс? Видел ли, из какого магазина Матиас вышел? Или не заметил… Ладно, завтра узнаем.
- Нет, Нильс, ты не прав! - Ханс Йохансен украдкой поправил светлорусую шевелюру - пусть не такую длинную, как у Нильса, но все-таки. Настоящий рокерский хайр. Ну, почти настоящий. Бабуся Анна-Ханса, оформившая опекунство над Хансом после трагической смерти родителей мальчика, на хайр косилась, но ничего не говорила. Вообще, неплохая оказалась бабка! За музыку не ругала, за поздние возвращения из клуба - тоже. Лишь по поводу учебы недовольно кривилась, зря, мол, не учишься как следует, парень, как бы не остаться тебе в дураках. Другие закончат университеты и будут грести деньги лопатой, а ты, Хансик, в грузчики пойдешь или в шоферы. Плебейский элемент, в общем. Что-что? Запишешь с ребятами диск и станешь богатым и знаменитым?! Не смеши мои канадские ботики! Тоже мне, Фрэнк Синатра. "Фрэнки едет в Голливуд"! А ты куда - в Черный лес или в этот ваш клуб? Не очень-то богатая там публика, уж не раскошелится. Вспомнив бабусю, Ханс хмыкнул и принялся снова доставать приятеля по поводу гастрольных планов. Ну, "гастрольные планы" - это уж слишком сильно сказано.
- Ничего мы не найдем в этом Намсусе, - продолжал Ханс. - Там нас и не знает-то никто. Зря только прокатимся.
- Ничего и не зря. - Нильс гордо тряхнул хай-ром. - Не знают, так узнают!
- О, смотри-ка! - вдруг остановился Ханс. - Кажись, это Матиас Шенн! Из секс-шопа выкатился. Вот так тихоня!
- Наверное, купил себе искусственный фаллос, - хохотнул Нильс. - Маньяк.
Оба нахмурились. Слишком уж хорошо помнили, каким кровожадным маньяком вдруг оказался некий Кристиан Слайм, однокашник девушки Нильса Дагне.
- Ладно, черт с ним, - махнул рукой Нильс. - Пусть покупает, что хочет.
- Наши бы увидели - заржали. - Ханс усмехнулся: - Козел он, этот Матиас, ябедник и задавака, каких мало. Не зря мы его в детстве били. Правда, он от этого не исправился, только хуже стал. Нет, все-таки зря мы в Намсус едем.
Свернув за угол, ребята прошли по Юленсгате, купили в автомате мороженое и, пройдя через сквер, направились к молодежному клубу - репетировать, - оба играли в рок-группе, не так давно в очередной раз сменившей название на "Вой джунглей". Новое лого придумал Ханс, чем очень гордился. Нильс, услыхав, лишь пожал плечами - ему было все равно, а вот ударница - Стигне - обидно так засмеялась. Сказала - вой волка еще понятно, но вой джунглей? Впрочем, Ханс настоял на своем. Так и стали называться. Вообще-то, не в названии была проблема - в солисте. Играли-то прилично - в манере "Чилдрен оф Бодом", только без клавишей, а вот петь никто толком не умел. У Нильса голос был блеющий, слабый, про Ханса и говорить нечего, а женского вокала в группе, по мнению гитаристов - Ханса с Нильсом, - быть не должно! Да Стигне - на то похоже - и не стремилась к пению, ей вполне хватало и ударной установки. Была, правда, в ближайших окрестностях одна девушка, вернее, молодая женщина - сумасшедшая Магн, про которую никто не знал, откуда она взялась. Вот та пела так пела, жаль, все музыканты ее группы прошлой зимой или в конце осени разом погибли в автокатастрофе. После этого Магн выступала редко, в основном ошивалась в коммуне хиппи за Снольди-Хольмом, но оттуда, ходили слухи, ушла, и где теперь бродила, чем занималась - бог весть.
Пробыв в клубе до вечера, ребята разошлись по домам. Похолодало, накрапывал мелкий дождик - принес ветер с фьордов, долго ли. Ханс ежился, ожидая автобуса, и последними словами клял Нильса - тот все хотел купить мотоцикл, да вот так пока и не собрался. А как бы здорово было - р-раз - и уже в пригороде. Быстро и круто. Самому, что ли, купить? Ну, не мотоцикл, хотя бы скутер. Надо будет поговорить с бабулей.
- Домой? - Около мальчика резко затормозил синий "сааб"-такси. Высунувшийся водитель, усатый дядечка, чем-то похожий на древнего викинга, старый знакомый Ханса Аксель, показал на переднее сиденье. - Садись, поехали!
- Да денег нет, - честно признался Ханс, хотя поехать, ему, конечно, хотелось. Может, Аксель так подвезет, знакомы все-таки?
- Садись, садись, - засмеялся таксист. - Я все равно в Снольди-Хольм еду. Заказ.
- Вот здорово! - Обрадованный Ханс не заставил себя долго упрашивать - тут же нырнул в салон.
- Как жизнь? Все репетируете? - "сааб" вырулил на пригородное шоссе.
- Репетируем, - усмехнулся мальчик. - Вот, в Намсус собираемся. Там, правда, нас никто не знает.
- Понятно, - увеличивая скорость, кивнул таксист. - На разогреве будете?
- Наверное. - Ханс пожал плечами. - Я бы так и не ездил.
- А вы с собой "групиз" возьмите, - Посоветовал Аксель, обходя длинный трейлер. - Все веселее.
- "Групиз"? - Юный музыкант ненадолго задумался и обрадованно улыбнулся: - А и в самом деле! Дагне подружек приведет, я тоже позову одноклассниц, может, кто и поедет. Не все, правда, настоящую музыку любят. Но - спрошу, вдруг согласятся? Вообще-то, это хорошая идея насчет "групиз". Что это у вас за диск играет?
- "Фри".
- Хм… Никогда не слышал, - честно признался Ханс. Музыка была грустной. За разговорами не заметили, как проехали Черный лес и за поворотом показались разноцветные огни Снольди-Хольма.
- Благодарю. - Ханс выбрался из машины у самого дома. Улыбнулся: - Не только за то, что подвезли, но и за "групиз" тоже.
- Не стоит. - Аксель мигнул поворотником и уехал. Ханс посмотрел ему вслед, достал из кармана мобильник, подумал и, сунув телефон в карман, зашагал к дому. Пожалуй, не стоило приглашать девчонок по телефону, лучше уж поговорить лично. А вот Нильсу позвонить можно, пускай напряжет свою Дагне. Снова вытащив трубку, Ханс щелкнул клавишей.
- Господин директор, Анне-Лийса Хатсдаг и Лиззи Марз снова собираются прогулять физкультуру. Я слышал, как они сговаривались.
Вот гад! Ханс резко остановился. Даже захотелось плюнуть от возмущения. Еще бы… Ну, надо же. Конечно, всем давно известно, что Матиас Шенн ябеда, но не до такой же степени. Ишь, сволочуга - "господин директор…". Хане осторожно выглянул из раздевалки. Директор, дебелый толстяк с неприятным брыластым лицом, в полосатом костюме-тройке, и ябедник Шенн, противный, длинный, вислоносый, чем-то похожий на дождевого червя или глисту (его так иногда и дразнили), ворковали, словно два голубка, укрывшись в небольшом закутке, перед входом.
- А Йохансен недавно нарисовал на парте обидную карикатуру на учителя химии.
Ну и сволочь!
- Поговорим и с Йохансеном, и с этими девочками, прогульщицами. Спасибо за сведения, Матиас, ты поступил как настоящий добропорядочный гражданин. Надеюсь, у тебя все в порядке с учебой?
- В полнейшем, господин директор, смею вас уверить! Вот только…
- Что, друг мой?
- Мне кажется… Боюсь даже и говорить…
- Смелее, смелее, Шенн!
- Преподаватель гимнастики, господин Ленц, как-то предвзято ко мне относится. Может, конечно, я субъективен, но…
- Я поговорю с ним. Обязательно поговорю. Ступай учись, Матиас.
Вежливо простившись с директором, ябедник быстро пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, в классы. Кинув куртку на вешалку, Ханс выбежал в холл и нос к носу столкнулся с девушками - Лиззи и Анне-Лийсой. Лиззи была приятненькой такой блондиночкой с длинными, чуть вьющимися волосами, Анне-Лийса, наоборот, темненькая, смуглая, черноглазая, с волосами прямыми, крашенными в этакую светлую рыжину, не короткими и не длинными, средними. Что греха таить, Хансу она нравилась, да и не только Хансу.
- Девчонки! - Ханс бросился к одноклассницам. - Глиста только что заложил вас директору!
- Вот ябеда! Анне-Лийса, что делать будем?
- Да ничего, придется идти на гимнастику… Спасибо, что предупредил, Ханс. - Анне-Лийса хлопнула ресницами, длинными, загнутыми, пушистыми.
Ханс от волнения даже и забыл пригласить девчонок в поездку. Так и стоял в коридоре перед большим зеркалом, глуповато улыбаясь. Потом, когда девчонки уже поднимались по лестнице, вспомнил - побежал, догнал, выпалил:
- А поехали с нами в Намсус!
Девчонки подумали, подумали, да и согласились. Правда, не окончательно - мы, мол, тебе ближе к уик-энду точнее скажем, мало ли, всякое случается. Может, кого родители не отпустят, может, еще что. Но главное, ведь почти согласились! А это многого стоит. Ишь, как вовремя подвернулся ябедник Шенн, без него долго думал бы Ханс, как подойти к одноклассницам. Хоть и знал их давно, а все же стеснялся. Ну вот, теперь словно бы само собою вышло.
- Эй, постой-ка, Ханс! - В парке за школьным двором таились за кустами двое - толстяк Ральф и долговязый Йорген. Таились, словно бы кого-то ждали.
Ханс подошел ближе.
- Чего вам?
- Глисту хотим проучить, он всегда по этой дорожке ходит. Ты с нами?
Ханс нахмурился. Честно говоря, не очень-то хотелось ему кого-то бить, хотя бы даже и такого хмыря, как Глиста.
- Да ты не бойся, бить мы его не будем.
- Не боюсь я, с чего вы взяли? Некогда только…
- Как хочешь. - Ральф нарочито попинал ногой камень. - Между прочим, и девчонки сейчас подойдут.
- Какие девчонки?