- Мацумура, бьем "Тандерболт"! - Он попытался связаться с авианосцем, но "Кирисима" не отвечал. Масао ещё не знал, что корабль уже отправлен на дно русскими ракетами. На борту "Эйприл Фёст" Бартон, не отрываясь, следил за ходом боя по тактическому дисплею. Операторы непрерывно прослушивали эфир.
Услышав голос Масао на частоте соединения Нагумо, они немедленно включили помехи. Увлекшись наблюдением за ходом боя, Бартон не сразу обратил внимание на состав второй группы американских самолетов, взлетевшей с "Йорктауна". Посмотрев на них, он вдруг заметил, что 17 бомбардировщиков Макса Лесли сопровождают лишь шесть "Уайлдкэтов".
- Аарон! В чем дело? - спросил Бартон. - Где остальные истребители Тэча?
- Это все, что есть, - ответил Голдштейн.
- Остальные остались в резерве по распоряжению адмирала Флетчера…
- Я идиот! - Бартон хлопнул себя по лбу. - Мы все время говорили - "эскадрилья, эскадрилья", а я не проверил, сколько их было! Шесть "Уайлдкэтов" не справятся с десятком "Зеро"! Нужен второй вылет.
- Думаю, Мария справится с первой группой и успеет перехватить вторую, - заметил Голдштейн. - Если в ее группе хоть кто-то останется… Пара японцев перевернулась через крыло, пикируя на медленно карабкающийся на высоту, потерявший скорость "Тандерболт" Диллинга.
Ватанабе и Мацумура ударили из пушек одновременно, от "Тандерболта" полетели куски дюраля, он вспыхнул и пошел вниз, разматывая кажущуюся бесконечной ленту черного дыма. Выйдя из атаки, Масао продолжал шарить по эфиру. Увидев, как повалился второй "Тандерболт", Мария крикнула Ву Лингу по радио:
- Джон, брось этого! Бьем пару с дымящим ведомым!
- Не понял вас, мэм, какие-то помехи, - ответил Ву Линг, и Мария вдруг поняла, что в пылу боя перешла на родной язык. Она повторила приказ по-английски. На этот раз Ву Линг понял и последовал за ней. Они пронеслись через всю сцену боя, подобно валькириям. Мария видела, что командир фанатиков, выйдя из атаки на Диллинга, теперь примеривается, чтобы нанести удар по "Хеллкэту" Дина. Включив на своей многоканальной рации режим сканирования, Масао неожиданно наткнулся на частоту противника. Ему в уши ворвался разноязыкий гвалт: выкрики на английском, мяукание с китайским акцентом, затем вдруг, перекрывая все голоса, смачный трехэтажный русский мат; нечленораздельный вопль и потом уже совершенно нечеловеческий скрежет и чирикание, которые не в состоянии произнести людская глотка. "Это наёмники!" - понял вдруг Масао. "И, судя по самолетам, они из будущего, как и мы." Он увидел, как два "Киттихаука" несутся ему навстречу. Торопясь атаковать, он подловил-таки темно-синий "Хеллкэт", которому, совершенно неоткуда было взяться в 1942 году, так же, как "Лайтнингу" и "Тандерболтам". "Хеллкэт" приподнял нос, стреляя по одному из "Рейзенов". Масао видел его в профиль, неудачно для стрельбы, но высокий фюзеляж "Хеллкэта" был прекрасной мишенью. Масао ударил из пушек, прострочив огромную рваную дыру в темно-синем фюзеляже противника. "Хеллкэт" даже не загорелся. Он вздыбился, подняв нос, а затем кувырнулся вниз, потеряв управление.
Пять к пяти! Он уравнял шансы. В ту же секунду он услышал вопль Мацумуры. Мария увидела, как "Хеллкэт" Дина получил попадание и полетел вниз, кружась, как осенний лист. "Зеро" были совершенно неотличимы друг от друга, одинаково светлые, с черными носами, но на капоте одного из них была широкая красная полоса. Это был командир фанатиков. Именно он сбил в течение одной минуты сначала Диллинга, а затем Дина. Его ведомый дымил, это, вероятно, был тот, кого подбил Ву Линг. Затем она увидела, как сверху на эту "сладкую парочку" коршуном свалился "Лайтнинг" Фридмана, расстреляв дымящего ведомого из пулеметов. "Зеро" в пламени повалился вниз и исчез на фоне моря. Масао оглянулся. Мимо него сверху вниз пронесся "Лайтнинг", которого он совершенно упустил из виду. Дымная полоса, перечеркнувшая море - все, что осталось от самолета Мацумуры. Они опять были в меньшинстве! Он заложил вираж, пытаясь выйти в хвост "Лайтнингу", но тот, разогнавшись на пикировании, уже вновь набрал высоту боевым разворотом и врубился в соединившуюся было тройку оставшихся "Рейзенов", преследующую обе "Аэрокобры". "Рейзены" порскнули в стороны, пропуская "Лайтнинг", один задымился, но не упал, а затем Масао стало жарко. Мимо него с ревом промелькнули "Киттихауки".
Плотный сноп огня пронесся мимо кабины, по самолету пробарабанил дождь стреляных гильз и звеньев пулеметной ленты. Масао успел заметить на обоих самолетах жуткие оскаленные акульи пасти. Он довернул и поймал в прицел "Киттихаук" гоминьдановца. Пули застучали по крыльям самолета Ву Линга, затем 20- миллиметровый снаряд прошил правое крыло. Ву Линг крутанул "бочку" влево, затем ушел в вираж - и налетел на вновь соединившуюся тройку "Зеро". Они гнались за "Лайтнингом" Фридмана, а у них на хвосте висели обе "Аэрокобры". Из всех стволов трех японских истребителей сверкнуло оранжевое пламя, и "Киттихаук" Ву Линга разлетелся в клочья в этом огненном вихре. Доблестный торговец рисом и не подумал открывать парашют. Он полетел вниз, сгруппировавшись, понимая, что стоит ему дернуть кольцо, и японцы расстреляют его в воздухе. Дед часто рассказывал ему об этом. Раскрыть парашют он рискнул, лишь когда до воды осталось полкилометра.
- Великолепно! - крикнул Масао, увидев, как разлетелся третий "Киттихаук". Он забыл, что переключил частоту, и друзья не слышат его. - Сзади, Тосики! Сзади две "Кобры"! Друзья его не услышали. Увлекшись погоней за "Лайтнингом", они не оглядывались назад. 37-миллиметровые пушки и крупнокалиберные пулеметы "Аэрокобр" в мгновение ока разнесли один "Рейзен", подожгли второй, третьему удалось невероятным финтом увернуться и уйти из-под огня.
- Эй, Ватанабе, козёл желтомазый! - Масао вдруг услышал в наушниках женский голос. - Посмотри налево! Он оглянулся. Единственный уцелевший "Киттихаук", тот, черный, с пастью и незнакомыми знаками в виде алых молний, несся на него издалека. Это был командир этой странной компании. Неужели это женщина? Какой позор для самурая!
- Я не дерусь с женщинами! - крикнул по-английски Масао.
- А придется, козёл! "Зеро" и "Киттихаук" сошлись в стремительной лобовой атаке. Мария шла чуть ниже, это мешало использовать контейнер с "миниганом".
Ватанабе первым открыл огонь. Мария перевернула истребитель на спину, уходя от пуль, и тут сообразила, что теперь контейнер SUU-11/A оказался сверху. "Зеро" уже заполнил собой внешнее кольцо прицела, когда Мария нажала общую гашетку. Крупнокалиберные пулеметы в крыльях отозвались вибрацией, "миниган" в контейнере взревел, выплюнув огненный столб. Масао увидел яркие вспышки на крыльях черного "Киттихаука", а затем и ослепительное пламя из нижнего контейнера, летящее прямо в глаза. Лобовой козырек кабины разлетелся мириадами осколков, и наступила тьма. Трассы крупнокалиберных пулеметов впились в звездообразный мотор "Зеро", круша все хрупкие детали, ребра охлаждения цилиндров, провода и шланги. Мария видела, как из вражеского мотора брызнули обломки. Срезанная пулями лопасть пропеллера улетела высоко вверх.
Испустив полный торжества скрежещущий вой, она рванула ручку, уходя от столкновения вниз, затем тут же заложила нижний иммельман, переворачивая истребитель в нормальное положение и догоняя Ватанабе. "Зеро" не горел. Он полого пикировал, держась на курсе удивительно ровно. Мария решила, что ему надо бы добавить, но услышала крик Фридмана:
- Он готов, мэм! Это было круто! Мария все-таки решила убедиться сама. Она направила "Киттихаук" вниз, догоняя самолет Ватанабе. Поравнявшись с ним, она повернула голову, заглядывая в кабину "Зеро". Вся кабина японского истребителя была забрызгана кровью и мозгами, подголовник кресла отсутствовал. Ватанабе по прежнему сидел в кресле, крепко сжимая ручку. При этом у него не было головы.
- Ну, как он, мэм? - спросил Фридман.
- Он потерял лицо, как говорят японцы, - ответила она. - Вместе с головой. Мария потянула на себя ручку, дала левую педаль, выводя "Киттихаук" в боевой разворот и набирая высоту. Она видела, как изрядно побитые "Аэрокобры" Бэнкса и Беляева зажали и расстреляли последний "Зеро". "Лайтнинг" Фридмана дымил левым мотором, как видно, тоже словил пару пуль. Мария осмотрела, насколько смогла, свой "Киттихаук", заметив несколько дырок в крыльях.
- Ангелы, построиться! Доложить состояние самолетов! Последовали краткие доклады. Мария облегченно вздохнула. Она ожидала куда худших результатов. Вызвав Бартона, она сообщила ему итоги боя. Бартон и Голдштейн и так уже знали, чем закончился бой. Радар "Эйприл Фёст" неотрывно следил за каждым маневром наёмников и японцев. Переговоры пилотов транслировались по громкой связи в салон. Все операторы вздрогнули, услышав финальный вопль Марии. Они сразу вспомнили жуткие бои за систему Енонла, и разносившиеся в эфире душераздирающие скрипучие крики таргонов.
- Поздравляю, коммандер! - ответил Бартон. - Великолепная работа! Сейчас посадка на Мидуэй, дозаправка, обслуживание и немедленный перехват второй группы. Она ещё не догнала авиагруппу с "Йорктауна". Мы опасаемся, что истребители Тэча не справятся с "Зеро". Окно через тридцать секунд по курсу. Выход на двух тысячах футов.
- Есть, коммодор! - ответила Мария, взглянув на часы. Весь бой занял всего десять минут. - Черт бы их всех подрал! Зеленая вспышка окна приняла в себя израненные самолеты. Через несколько секунд перед ними гостеприимно расстелился аэродром острова Истерн-Айленд.
Бой между прошлым и будущим
Наёмники посадили самолеты на аэродроме Истерн-Айленд в 9.10.
Мария, Фридман и Беляев тут же зарулили на стоянку, остановив самолеты возле выходов линии автоматической подачи топлива. Техники бросились заправлять, проверять и обслуживать истребители. Мария отодвинула фонарь кабины и выбралась на крыло.
- Парни, дайте пить, - попросила она, едва шевеля вдруг пересохшими губами. Техник подал ей банку "Кока-колы", и Мария жадно выпила сразу половину.
- Эй, а что с Бэнксом? - она оглянулась, увидев, что вторая "Аэрокобра" так и осталась стоять в конце полосы с работающим мотором.
- Что-то не так! - крикнул ей подбежавший Беляев. - Ребята, проверьте мой самолет, я посмотрю, что с Бэнксом! - сказал он техникам и кинулся к стоявшей вдалеке "Кобре". Мария последовала за ним. Они подбежали к самолету. Его мотор немного дымил.
- Смотри! - Беляев указал на косую строчку пулевых отверстий, перечеркнувшую наискось дверцу кабины и моторный отсек. Вскочив на крыло, Мария рванула дверь. Бэнкс обмяк в кресле, на его боку и груди виднелось несколько ран, комбинезон промок от голубого заменителя плазмы крови, обычно используемого Вечностью в телах андроидов.
- Черт подери, Мик! Андрей, помоги мне! Беляев и Мария вместе вытащили Бэнкса из кабины. Мария схватила микрофон рации и вызвала медиков. Пока они осматривали Бэнкса, техники возились с самолетами.
Выяснилось, что только два из четырех оставшихся истребителей могут снова подняться в воздух. "Лайтнинг" Фридмана требовал довольно серьезного ремонта двигателя. "Аэрокобра" Бэнкса пострадала меньше, но и для ее ремонта требовался, как минимум, час. Техник так и доложил Марии.
- Нет у нас этого часа, - вздохнула она. - Полетим вдвоем.
Андрей, ты готов?
- Вдвоем против десятка "Зеро"? - изумился Беляев. - Ты в своем уме?
- Ну, не вдвоем, там ведь ещё есть истребители Тэча… - по тону Марии Беляев понял, что именно она думает о Джоне Тэче и его "Уайлдкэтах". - Взлет по готовности.
- Есть, - обреченно ответил Беляев. В 9.40 черный "Киттихаук" и краснозвездная "Аэрокобра" вновь поднялись в небо. Окно распахнулось перед ними, едва они убрали шасси, а затем выбросило их на высоте 15 тысяч футов прямо над бомбардировщиками Лесли. Капитан 3-го ранга Джон Тэч в это время был очень занят. Шесть его "Уайлдкэтов" отбивались от внезапно налетевших на них "Зеро", пытаясь одновременно прикрыть 17 "Донтлессов" Лесли и самим остаться в живых. "Зеро" атаковали внезапно, и могли бы сбить половину пикировщиков одновременно, если бы в наушниках вдруг не прозвучал чей-то голос:
- Бандиты на 4 часа, выше! Повторяю, Бандиты на 4 часа! Тэч не знал, кто это крикнул, но предупреждение пришло вовремя.
"Донтлессы" ощетинились пулеметным огнем, а "Уайлдкэты" развернулись и бросились в лоб на противника. Само их наличие, казалось, стало сюрпризом для японцев. Проносясь мимо на контркурсах, Тэч успел заметить, что "Зеро" выглядят необычно. В красные круги их опознавательных знаков были вписаны белые, точнее, розовые хризантемы. Американским истребителям удалось свалить один "Зеро", ещё один сбили стрелки пикировщиков, но потом американцам пришлось жарко.
Японцы сбили один за другим пару "Уайлдкэтов", повредили один бомбардировщик, но он остался в строю, отделавшись несколькими пробоинами. Яркая зеленая вспышка озарила приборную доску в самолете Тэча. Из этого зеленого сияния вылетели два самолета - черный, как ночь, "Киттихаук" и "Аэрокобра" с красными звездами на крыльях и фюзеляже.
Из "подвесного бака" "Киттихаука" немедленно ударил сноп оранжевого пламени, огненная струя развалила пополам один из "Зеро". Второй вспыхнул от залпа пулеметов "Аэрокобры". И тут же загорелся и полетел вниз ещё один "Уайлдкэт". Мария видела, как японцы бросились в разные стороны от ее "Киттихаука". Она заметила среди них один "Зеро" с широкой желтой полосой на капоте и поняла, что это командир группы.
- Андрей! - крикнула она. - Надо достать желтоносого! Хироси Миура, командир второй группы истребителей авианосца "Кирисима", был невероятно удивлен. Во-первых, неизвестно откуда взялись истребители прикрытия. Они действовали так уверенно, как будто знали, с какой стороны будут атаковать японцы. Во-вторых, откуда-то выскочили два самолета армейской авиации, немедленно и успешно вмешавшиеся в свалку. Да и сами пикировщики отчаянно отстреливались. "Киттихаук" и "Аэрокобра" пронеслись мимо самолета Миуры, и он разглядел на крыльях "Кобры" красные советские звезды! "Киттихаук" нес вообще неизвестные Хироси опознавательные в виде красных молний на черном круге. Пока Миура и его ведомый Кабаяси пытались понять, что происходит, и откуда взялась над Тихим океаном советская "Аэрокобра", американцы и их союзники общими усилиями завалили ещё два "Зеро". Один, уворачиваясь от огня "Киттихаука", попал под перекрестный огонь двух "Уайлдкэтов", а второго "Аэрокобра" загнала прямо на строй "Донтлессов", и их хвостовые стрелки изрешетили японца сосредоточенным огнем. Оставшись вчетвером против пяти истребителей противника, Миура решил атаковать, сбить как можно больше вражеских пикировщиков, а затем либо убраться, либо погибнуть смертью самурая. Мария увидела, как обе пары "Зеро" с разных сторон бросились к "Донтлессам". "Уайлдкэты" помчались наперерез правой паре, и Мария нацелилась на левую. Ее залп прошел мимо желтоносого "Зеро", а его ведомый, повернув прямо на нее, ударил в ответ. Под брюхом "Киттихаука" послышался треск, истребитель подпрыгнул, словно освободившись от груза.
- Твой "миниган"! - крикнул Беляев. - Ты потеряла контейнер! Она и сама поняла, что случилось. Беляев стрелял по ведомому японцу, но мазал, боясь попасть в "Донтлессы". Оба "Зеро" полоснули очередями по строю бомбардировщиков и ушли под него. Мария и Беляев тоже нырнули под строй американцев. Желтоносого они не достали, зато напоролись на вторую пару "Зеро", уходящую от "Уайлдкэтов" Тэча. Один из японцев открыл огонь, и полновесная порция его снарядов досталась уже покалеченной "Аэрокобре" Беляева. Она полетела вниз, кружась, как осенний лист, и скрылась из глаз. Марии некогда было смотреть, что стало с Беляевым. Ведущий второй пары "Зеро" промчался поперек ее курса, и Мария, чуть дав левую педаль, вынеся точку прицеливания вперед, нажала гашетку. Пулеметы пятидесятого калибра отозвались дробным грохотом, "Зеро" налетел на их огненные трассы и вспыхнул, как спичка. Обернувшись, Мария увидела, что все три "Уайлдкэта" гонятся за вторым "Зеро", сбившим Беляева. Она погналась за желтоносым и его ведомым. Миура и Кабаяси промчались под строем американцев и заложили боевой разворот, выходя в новую атаку. Поворачивая, Миура увидел черный "Киттихаук", преследующий их на вираже. Он крикнул Кабаяси, пытаясь его предупредить, но не успел. Мария неслась по кривой погони за парой японцев. Ей удалось сократить радиус поворота, прицел на мгновение оказался чуть впереди ведомого "Зеро", и этого ей было достаточно. Она дала длинную очередь, тяжелые пули крупнокалиберных пулеметов вспороли капот и кабину японца, и тот винтом полетел в воду. Мария покрутила головой, оглядываясь, и увидела в небе ещё одну дымную полосу. "Уайлдкэты" замочили-таки "Зеро", сбивший Беляева! Желтоносый остался один. Миура понял, что их план рухнул. Но честь самурая не позволяла ему отступить, да его и не выпустили бы. Он остался один против четверых истребителей противника. Но ещё не вечер! Он резко довернул и помчался прямо на строй "Донтлессов", стреляя из обеих пушек и пулеметов. Американцы шарахнулись в стороны. Мария видела отчаянный бросок японца. "Уайлдкэты" были слишком далеко, чтобы ему помешать. Завернув дикий, неправильный иммельман, она сумела зайти в хвост желтоносого в тот момент, когда тот открыл огонь по пикировщикам. Она нажала гашетку, но пулеметы, выплюнув короткие трассы, вдруг смолкли.
Патроны кончились. "Зеро" несся на строй "Донтлессов", и Мария поняла, что он готов врезаться в американские бомбардировщики, лишь бы не дать им долететь до цели. Дав предельный форсаж, Мария со снижением бросила свой истребитель прямо на последний японский "Зеро". Пропеллер "Киттихаука" ударил по хвостовому оперению самолета Миуры, и куски от обоих самолетов полетели в разные стороны. Японец с искалеченным хвостом камнем повалился вниз. Истребитель Марии падал кленовым листом, скользя из стороны в сторону. Она отодвинула фонарь кабины, затем опустила нос самолета, восстанавливая скорость и управление. Мотор заглох, необычная тишина словно ватой заложила уши. Прикидывая, как посадить истребитель на воду, Мария вдруг увидела прямо по курсу один из авианосцев Нагумо.
Увлеченные боем, они и не заметили, как оказались вблизи японского ордера. Она осторожно, чтобы не потерять скорость, отвернула в сторону.
Впереди слева мелькнул чей-то парашют. Висевший под ним пилот в коричневом комбинезоне вытянул руку к истребителю Марии. Она сначала не поняла, чего он хочет, но тут раздался громкий щелчок, в лобовом стекле появилась дырка, и пуля ударила в бронеспинку в дюйме от ее уха.
- Вот сволочь! - Мария вытащила свой пистолет, Смит-Вессон 459, но пока она возилась с кобурой, парашютист остался далеко позади. Зато мимо пронесся "Зеро", обычный, без хризантем. Видя подбитый, медленно снижающийся "Киттихаук", японец решил воспользоваться легкой добычей. "Зеро" снова приблизился, летя бок о бок, играя с жертвой, как кошка с мышью. Мария сдвинула очки на лоб. Японский пилот удивленно смотрел на летчицу, широко распахнув свои глазенки-щелочки.
- Чего вытаращился? Зенки порвешь! - буркнула Мария, зная, что японец все равно не слышит. Подняв пистолет, она трижды выстрелила в "Зеро", стараясь попасть в пилота. Тот схватился за правое плечо, худое желтое лицо исказилось от боли. "Зеро" взревел мотором, уходя вперед и вверх.