Илья
Прянск
Год 1975-ый
Невеселые мысли одолевали Илью Фетисова все последнее время. Ему обрыдло все: и работа в районной прокуратуре, и "красавица" жена, и, больше всего сам Прянск. Нет, город был вполне приличный - как-никак областной центр! Но, все-таки, не Москва. Москва… Он, коренной москвич, любил свой город до умопомрачения, и никогда бы не покинул его, кабы не тот злосчастный привод в милицию. И хотя, с помощью друзей, школу он окончил с чистыми документами, поступать в московский ВУЗ все-таки не решился. Мало ли что. Уехал в Прянск, где жила его тетка по матери, и поступил в местный университет на юридический факультет. А потом… И угораздило же его влюбиться в дочку районного прокурора! Так он оказался в прокуратуре, под крылом у тестя, а не в адвокатуре, как хотел до этого. С той поры прошло два года и ему надоело все. Надоела работа, хотя тесть упорно продвигал его по служебной лестнице. Надоела жена, которую он уже давно разлюбил, и от которой стал похаживать "налево". Правда, делал он это весьма осмотрительно. Даже снял для этого случая квартиру. Но "шила в мешке не утаишь", и супруга стала о чем-то подозревать. И чтобы привязать мужа покрепче, чуть ли не каждый вечер заводила разговоры о ребенке. От этих разговоров Илья тихо сатанел. И его все чаше стала посещать мысль: а не бросить ли все? Но в приснопамятные советские времена сделать это прокурорскому работнику, да еще и коммунисту, было ой как непросто! Если, конечно, без скандала. А со скандальным прошлым в Москве - куда стремились все помыслы Ильи - делать было нечего. Вот он и ломал голову: как бы все так "обстряпать", чтобы и рыбку съесть и партбилета не лишиться…
Решение задачи пришло в самый обычный день, когда он по своему обыкновению, зашел пообедать в лучший в городе ресторан при гостинице "Интурист". Пришло в виде упитанного бодрячка, который испросил разрешения присесть к нему за столик.
- А ведь у меня к вам дело, Илья Игоревич, - произнес незнакомец после того, как сделал заказ.
- Вы кто? - вяло поинтересовался Илья. Ни страха, ни интереса он не испытывал.
- Я, Шумский Борис Львович, адвокат…
Шумский был известным московским адвокатом, который прибыл в их город в связи с очень громким делом о хищении в особо крупных размерах. По-доброму, это дело должен был вести сам районный прокурор, или, на худой конец, очень опытный следователь. Но тесть Ильи Игоревича, желая угодить зятю, поручил это дело ему, под своим, правда, неусыпным надзором. Именно благодаря его усилиям, дело выглядело абсолютно беспроигрышным для обвинения.
… Фетисов с интересом посмотрел на столичную знаменитость.
- И сколько же вам заплатили, раз вы согласились осуществлять защиту по такому "тухлому" делу. Ведь вашему подзащитному светит подрасстрельная статья…
- Но ведь, насколько мне известно, дело все еще в прокуратуре?
- Но только да завтрашнего утра.
- Значит у нас с вами еще уйма времени!
- Что значит, у нас с вами?
- Это означает, что я хочу предложить вам, для начала, прочитать один любопытный документ.
И Шумский положил перед Фетисовым, на свободное от тарелок место, листок бумаги.
Илья Игоревич скептически поджал губы, но все-таки взял листок в руку. Это был протокол того самого комсомольского собрания, где Фетисову был объявлен строгий выговор без занесения за фарцовку, и который он собственноручно порвал год спустя на глазах у улыбающегося Кости Агафонова. Фетисов неодобрительно покачал головой и небрежно перекинул листок на половину Шумского.
- Подделка!
- Не спорю. Ведь от оригинала вы предусмотрительно избавились с помощью своего друга Агафонова. Но, заметьте, подделка очень искусная. Бумага написана рукой той самой Аси Кочкиной, которая была секретарем памятного вам собрания.
"Вот Аська, сука!" - ругнулся про себя Илья.
Как бы прочитав его мысли, Шумский мягко заметил:
- Не стоит ее корить. Девочке очень нужны были деньги…
- И во сколько же вам обошлась эта "липа"? - поинтересовался Илья.
- Если мы договоримся, вы получите на два порядка больше!
- Сколько же это будет в денежном эквиваленте? - спросил Илья, всем своим видом давая понять, что поддерживает разговор из скуки.
Шумский достал из кармана ручку и написал на салфетке цифру. После чего протянул салфетку Фетисову.
- Выходит, Аська продала меня за двести рублей… - произнес Фетисов, прочитав цифру на салфетке.
- Для нее это были большие деньги…
- Да, наверное… А с чего вы взяли, что я буду вам в чем-то помогать?
- Протокола, выходит, недостаточно?
- Поддельного?
- Протокол пусть и поддельный, зато собрание было настоящее. И доказать это не составит большого труда.
- И что с того? Под следствием я не был. Так что, никого не обманывал…
- Но кое-что утаили. Поэтому неприятности гарантированны. Впрочем, согласен, это мелочь. Так, гарнир к тому блюду, которым я хочу вас попотчевать.
- Ну, что ж, давайте это ваше блюдо. А там посмотрим: проглотить его или…
- Или не будет! Я предлагаю вам комплексное решение все ваших проблем как-то: уход из прокуратуры, развод с женой, переезд в Москву, и наконец, место в коллегии адвокатов и гарантированную практику. Все это, заметьте, в качестве бонуса к той сумме, с которой я вас ознакомил. И никакого шума, или, упаси бог, скандала. А взамен вы всего лишь навсего поможете мне развалить известное вам дело.
В голове Ильи что-то щелкнуло. "А, пропади оно все пропадом! О чем думать, если тебе предлагают все и сразу?".
- Каковы мои действия?
В глаза Шумского вспыхнул огонек удовлетворения.
- Я рад, что не ошибся в вас. Возьмете дело - только не надо говорить, что его нельзя выносить из прокуратуры! - и принесете его по этому адресу…
Фетисов взглянул на еще одну салфетку, теперь уже с адресом.
- Это что, "малина"?
- Ну, зачем вы так… Это квартира, которую по моей просьбе предоставили мне мои друзья специально для встречи с вами…
- И понатыкали там разной записывающей аппаратуры. Не пойдет!
- Что предлагаете вы?
- В пять часов я выйду из прокуратуры. В пять двадцать вы подсядете в мою машину на противоположной от входа в гостиницу стороне улицы, и мы поедем на мою "конспиративную" квартиру…
- Где будет установлена уже ваша аппаратура…
Фетисов пожал плечами.
- А хоть бы и так? Вам-то чего бояться?
- А ведь вы, пожалуй, правы… Хорошо, будь по-вашему!
… - Что будем делать? - спросил Илья, когда они с Шумским расположились за столом в снимаемой Фетисовым квартире.
- Все очень просто, - произнес Шумский, листая дело. - Сейчас заменим несколько ключевых документов, лежащих в основе обвинения, на точно такие же, но поддельные…
- И что это даст?
- А вы не понимаете? Я на суде потребую повторной экспертизы этих бумаг, и когда выявится фальсификация, потребую на этом основании изменить формулировку обвинения с "хищения в особо крупных размерах" на "халатность".
- Но ведь ваш клиент все равно сядет?
- Сядет, никуда не денется! Этого избежать невозможно. Но под расстрел-то не попадет? Чего и требовалось доказать! Кстати, откажитесь под благовидным предлогом от поддержки обвинения в суде. Пусть это сделает кто-нибудь другой.
- Это я уже и сам сообразил…
… - Илья, как это могло произойти?
Прокурор был бледен и держался за сердце. Он несколько минут как вернулся из суда, где только что отпраздновал сенсационную победу Шумский.
- Откуда мне знать? - пожал плечами Фетисов. - Доступ к папке имел не я один…
- Ты хочешь сказать, что это я подменил бумаги?
Прокурор привстал, но тут же снова повалился в кресло. Лицо его посерело. Фетисов брезгливо поморщился и вышел из кабинета. Бросил на ходу секретарше: - Вызывайте скорую, ему плохо, - и пошел в свой кабинет писать заявление об уходе…
Когда через час Фетисов вновь зашел в приемную, секретарша взглянула на него, как на Дракулу. Фетисов обернулся, сделав вид, что проверяет, нет ли кого сзади него, пожал плечами и спросил:
- У кого подписать заявление?
Секретарша, молча, кивнула на кабинет заместителя прокурора. Фетисов постучал, дождался разрешения и вошел.
Заместитель прокурора встретил его улыбкой. Что и не удивительно - он уже давно мечтал о прокурорском кресле.
- А чего стучал? Марина где?
- На месте, но в ступоре…
- Понятно… Чего хотел?
Фетисов протянул заявление об уходе.
- И куда собрался? - спросил заместитель прокурора, читая бумагу.
- Решил вернуться в Москву.
- И верно решил. Дома оно завсегда лучше!
И заместитель прокурора подписал заявление.
"Ай да Шумский, - подумал Фетисов, покидая кабинет. - И здесь подсуетился!".
… В областной прокуратуре тоже никаких препонов чинить не стали, и завизировали просьбу об увольнении. В конце дня Фетисов, слегка ошалевший от такого везения, шел домой уже совершенно свободным человеком. Квартира встретила его открытыми дверцами шкафов и запиской на столе.
"Так поступают или недотепы, или подлецы. Ты - не недотепа. А с подлецом я жить не желаю! На развод подам сама". Внизу стояло имя жены.
"Ну, вот и все, - подумал Фетисов. - Пора собираться в дорогу". И достал с полки чемодан.
В Москву он ехал в одном купе с Шумским…
Мушкетеры двадцать лет спустя…
Москва.
Июнь 1991-ого года.
Дальний столик полупустого зала одного из престижных московских ресторанов.
Идея собраться вместе не по случаю чьего-то Дня рождения, а для делового разговора, принадлежала сотруднику аппарата Правительства РСФСР Константину Федоровичу Агафонову. И чтобы придать встрече нужную направленность, он взял слово уже после первой рюмки коньяка.
- Други мои! Даже непосвященному видно, что в стране грядут глобальные перемены! А мы с вами люди посвященные. Ты, Игорек, неплохо продвинулся по служебной лестнице в центральном аппарате КГБ, а ты Илюша свой человек, как среди интеллигенции, так и в определенной среде. Я имею в виду криминальный мир. Без обид, ладно?.. У меня нет сомнений, что все мы патриоты России. Не того хилеющего на глазах монстра имя которому СССР, и который вот-вот окончательно развалится, но новой сильной и процветающей России. За Россию, друзья!
Содержимое второй рюмки конька благополучно проследовало вслед за содержимым первой.
- Но все мы так же хотим, - продолжил Константин, - чтобы нам самим в этой новой России жилось сытно и уютно.
Молчаливое одобрение товарищей было подтверждением тому, что они полностью разделяют это мнение оратора.
- А для этого необходимо, что у власти были те люди, которым мы доверяем, и вели бы они страну по тому пути, который нам выгоден!..
Константин сделал паузу и оглядел сотрапезников, которые, в свою очередь, настороженно смотрели на него, пытаясь определить, куда он клонит.
… - Вы спросите, как этого добиться? - продолжил Константин развивать свою мысль. - Можно, конечно, пойти во власть самим. Но ведь это так утомительно - быть все время на виду. Гораздо полезнее для здоровья контролировать власть со стороны, как паук, сидящий в центре паутины, контролирует ситуацию на всем ее пространстве.
- То есть ты предлагаешь… - начал соображать Илья.
- Вот именно! Я предлагаю создать Паутину, в центре которой были бы мы трое, а на ниточках болтались бы чиновники, политические деятели, воры в законе, военные чины и так далее и тому подобное!
Игорь шумно вздохнул и разлил коньяк по рюмкам.
- За осмысление сказанного!
Все, молча, выпили, и за столом образовалась пауза в разговоре. Константин ждал, что ответят на его предложение товарищи, а те собирались с мыслями. Наконец заговорил Игорь:
- Если я правильно понял, ты предлагаешь нам объединиться в некий консорциум по сбору полезной информации и ее последующему разумному использованию?
- Я бы лучше не сформулировал! - восхитился Илья.
Костя улыбнулся.
- Вы все правильно поняли ребята. В общих чертах все выглядит именно так. Детали будем обсуждать по ходу дела. Так вы согласны?
Игорь разлил по рюмкам коньяк.
- За Паутину!
- За успех нашего дела! - поднял рюмку Илья.
- За дружбу! - подытожил Константин…
Кабинет генерала Гондратьева.
Август 1991 года…
… Игорь давно не видел тестя в таком возбужденно-приподнятом настроении.
- Проходи, Игорек, присаживайся!
Такое обращение тоже следовало отнести к разряду необычных. Как правило, в служебной обстановке генерал обращался к Селиванову "товарищ капитан", а с недавнего времени "товарищ майор".
- Все, Игорек, конец этой демократической вакханалии! Через пару деньков мы их прихлопнем, и начнем восстанавливать в Союзе настоящий советский порядок! Только помни - это пока секрет! Тебя предупреждаю как мужа моей дочери: поостерегись со своим вольнодумством! Большего тебе знать не следует. Так что иди и помни, что я тебе сказал!..
… Игорь шел по коридору и размышлял: "Неужели он и в самом деле верит, что колесо истории еще можно повернуть вспять? Старый наивный дурак!.. Однако, дело серьезное - надо срочно переговорить с Костей и Ильей…
Тот же ресторан и тот же стол…
… - И что, по-твоему, этот может значить? - спросил Константин, когда Игорь закончил пересказ своей беседы с Кондратьевым.
- Все что угодно, вплоть до насильственного захвата власти!
- Военный переворот?
- Не исключено…
- Добро! Будем исходить из худшего… Теперь давайте поразмыслим, что это дает нам?
Фетисов высказался однозначно и весьма категорично:
- Ничего у них не выйдет! Интеллигенция на девяносто процентов будет не на их стороне!
- Интеллигенция что… - задумчиво продолжил Селиванов. - На нее как следует шикнуть, и она притихнет. А вот то, что армия, внутренние органы и даже спецслужбы по большей части либо сохранят нейтралитет, либо перейдут на другую сторону - это уже очень серьезно!
- Стало быть, шансов у мятежников никаких? - подытожил Агафонов.
- Никаких! - твердо сказал Илья.
- Никаких, - поддержал его Игорь. - Но дров наломать могут…
- Выходит, в наших интересах сделать все возможное, чтобы этих ломаных дров было как можно меньше! Но усердствовать излишне тоже не надо, чтобы кого-нибудь не задело отлетевшей щепкой…
Кабинет Бурлатиса.
Часом позже.
… - Переворот, говоришь, затевают… Твой источник надежен?
- Абсолютно!
- А что… похоже на правду. Тем более что твой сигнал не единственный… Молодец! Информацией пока ни с кем больше не делись. Я пошел "наверх"!..
… Не имеет смысла пересказывать события августа 1991 года. Они еще достаточно свежи в памяти. Замечу только, что среди "Защитников Белого дома" отметились и Агафонов и Фетисов…
Бывший кабинет генерала Кондратьева.
На второй день после "подавления путча".
… - Входите, подполковник, присаживайтесь!
Новый хозяин кабинета радушно указал Селиванову на стул.
- Честно говоря, не ожидал увидеть вас по нашу строну баррикад. Удивили… Приятно удивили! В Белом доме вашу информацию оценили весьма высоко! Значит, собственного тестя не пожалели… Ладно, хватит лирики, перейдем к делу. Вот вам ордер на арест генерала Кондратьева. Машина и группа захвата ждут вас у входа!
А ты молодец, зятек…
Когда автомобиль остановился у знакомого подъезда, Селиванов распорядился:
- Без моей команды в квартиру не подниматься! - и вышел из машины.
Дверь открыл сам генерал Кондратьев. Он был гладко выбрит и одет в парадный мундир при всех наградах. От него пахло дорогим коньяком и не менее дорогим парфюмом. При виде Игоря в глазах генерал промелькнула искорка удивления, но тут же погасла. Кондратьев посторонился и жестом пригласил Селиванова войти.
- Честно говоря, не думал, что это будешь ты… И уже подполковник? Поздравляю… А где группа захвата?
- Ждет внизу в машине…
- Спасибо и на том. Пара минут у нас есть?
- И даже больше…
- Тогда проходи в кабинет, побеседуем напоследок…
В кабинете генерал указал Игорю на кресло, стоящее возле журнального столика, сам сел напротив.
- Выпьешь? - генерал взял в руку стоящую на столике бутылку коньяка.
Игорь отрицательно покачал головой.
- А я выпью…
Генерал наполнил рюмку и по-армейски опрокинул ее в рот. Немного помолчал и спросил:
- Это ты меня заложил?.. Можешь не отвечать. Ты правильно поступил! Это я, старый дурак, обмишурился… Слава Богу, теперь хоть за дочь и внуков буду спокоен… Если что хочешь спросить, спрашивай спокойно. В квартире жучков нет, я проверял…
- Сергей Петрович, где архив?
- Воно как! Архивом моим интересуешься… Впрочем, лучше тебе, чем им… Архив в чемодане, в камере хранения Курского вокзала. Вот номерок и квитанция… Как у нас со временем?
- Вышло время, Сергей Петрович!
- Ну, вышло, так вышло… Ты, вот что, Игорь, подожди в гостиной. Я скоро… И возьми письмо для Али…
Игорь положил письмо во внутренний карман кителя и вышел за дверь. Выстрел прозвучал менее чем через минуту. Игорь заглянул в кабинет. Генерал осел в кресле. Из прострелянного виска сочилась кровь. Возле свесившейся почти до ковра правой руки лежал наградной пистолет…
… - Усаживаясь рядом с водителем, Селиванов, не оборачиваясь, отдал приказ:
- Генерал Кондратьев застрелился. Поднимайтесь в квартиру. Оформите все, как положено, и проведите обыск!
Когда заднее сидение опустело, подполковник отдал распоряжение водителю:
- В контору!
Бывший кабинет генерала Кондратьева. Получасом позже.
… - Вы не оправдали доверия, подполковник! И я…
В этот момент дверь в кабинет открылась и в него, твердой походкой, вошел генерал Еременко. Он взглянул на разгоряченного хозяина кабинета, на вытянувшегося в струнку Селиванова и спросил:
- Что здесь происходит?
- Товарищ генерал, по халатности или по умыслу, подполковник Селиванов провалил операцию по аресту генерала Кондратьева, дав тому возможность застрелиться! - поспешил отрапортовать хозяин кабинета.
- А ты что, полковник, хотел, чтобы наш бывший товарищ предстал перед судом? Это с его-то заслугами, и его знаниями о наших делах?
- Виноват, товарищ генерал, как-то не подумал…
- А подполковник подумал!.. Благодарю за службу, подполковник Селиванов!
- Служу России!
- Иди, служи дальше…
ЦКБ.