Ехали довольно быстро, сокращенным маршрутом, лихо преодолевая небольшие речушки и озерца, похожие на большие лужи. Несколько месяцев кочевой жизни порядком укрепили меня и Витю. Бежали мы, за санями, гораздо легче, чем несколькими месяцами раньше. Примерно за две недели дошли до большой реки, дальше путь пролег по воде, довольно большой паром переделанный из старой баржи, медленно но верно тащился вверх по течению. Наши проводники отдали значительную часть поклажи в качестве платы за проезд. На вторые сутки путешествия по реке, сгрузились на берег. Вечером в разбитом для ночевки лагере, неразговорчивый Леха, имевший к стати в племени репутацию заядлого путешественника, заявил:
- Однако в Невельское едим, торговать будем. - И многозначительно посмотрел на меня.
- Нам в Невельское нельзя, америкосов много. - Даже если мы ускользнем от американских патрулей, наверняка заложат соглядатаи, коих прикормили янки, довольно много. Я продумывал возможные варианты.
- До первой прибрежной деревни доведите, а там сами. - лаконично отрезал я.
Длинный переход настолько утомил, что когда показались домики первого попавшегося поселка, я пренебрегая какими либо мерами осторожности, вышел на центральную улицу. Здесь же расположился импровизированный рынок, потолкавшись среди народа выясни все что необходимо. Американцев и карателей в поселке нет. Местное население старается держать нейтралитет, не ссориться с американцами и Сопротивлению в помощи не отказывает. Я подумал "Сопротивление сила, в глазах земляков. Раз они его в один ряд с американцами ставят". На рынке торговали главным образом рыбой, поселок очень бедный. Из-за того, что от крупных населенных пунктов далеко, мародеры сюда не наведываются, но и "челноки" бывают не часто. В итоге я сговорился с местными рыбаками, пристроил Витю с его "хитрым" грузом на некоторое время, на постой. Заплатил двумя десятками патронов. Сам пошел дальше с рыбным обозом, искать связь с отрядом. На счастье, в следующей деревне, где рыбаки меняли свой улов на необходимые предметы быта, попался на глаза мой старинный знакомый, Афоня. Был он изрядно пьян, в распахнутой рубахе, ноги по-деревенски в галошах на боса. Меня узнал сразу.
- О! Братуха, Дениска! - Полез обниматься добродушный Афоня. - Ты как здесь, рассказывай. Пошли ко мне в дом.
Он практически сгреб меня в охапку, вместе с автоматом и вещмешком. Афоня притащил меня в избу в конце улицы.
Потом выяснилось, в этой деревне, со смешным названием Мырь, живет вся его семья, родители, брат и сестра еще с довоенного времени. А когда началась оккупация, он перевез сюда жену с сыном. Все это, я узнал только после того как меня накормили, напоили, в баньке отмыли. Последнее было совсем не лишнее, учитывая четырех месячное пребывание в тундре. На следующий день удалось обсудить дела. Афоня, "хлопнувши" с утра самогона с помятым и опухшим лицом, чувствовалось что пьет он не первый день. Я долго рассказывал о наших с Витей злоключениях, о том как важно связаться с штабом Сопротивления.
- Я щас на "каникулах" паря. - Как-то невпопад перебил мой тревожный монолог хозяин.
- Понимаешь, не реках и водохранилище лед только сошел судоходства еще нет. Янки со своими прихвостнями в город заранее умотали. А бандиты… так их перебили почти всех, остались только крупные банды. У нас с ними мораторий. Они на своей территории, мы на своей, друг-друга не трогаем. Петрович людей к семьям распустил, а сам щас наверное в Невельском.
- Ты не торопись в штаб, Денис. - Поняв мои намеренья отговаривал Афоня. - Погости чуть, знаешь какая щас рыбалка! Вся рыба с икоркой, щуки полно, хоть голыми руками лови. А хочешь, я тебе заветную речушку покажу, хариуса наловим.
Я уже не слушал мечтательную речь друга, обдумывал, как добраться до Сергея Петровича. С большим трудом я убедил Афоню в важности моего дела. Надо сказать, он в конце-концов вызвался даже проводить меня в Невельское, и подарил кое-какую одежонку(за время скитаний я пообтрепался).
- Вот война кончится, я торговать пойду. С теми же эвенками торговать буду. Пушнина во все времена в цене. - без умолка трещал Афоня, шлепая по дорожным лужам.
- Странный они народ, Леша. Пока к стойбищу шли, гора попалась. Проводник в обход повел, больше десяти верст крюк. Я ему говорю6 "А на прямик никак нельзя?" А он свое заладил: "Злой шаман проклял! Нельзя идти. Помрем все". И все, не хочет идти. Ну, я настоял на своем, сам повел. Оказалось рудник там, под горой заброшенный, зэки уран когда-то добывали. А рядом танки замаскированные…. - Как бы нехотя, я перевел разговор на волнующую мою душу тему.
Афоня заметно сбавил шаг, потребовал рассказать всю историю про танки, подробно.
- А я то думал, чушь все это. Байки про спрятанные колонны бронетехники, со времен СССР. Когда по договору об обычных вооружениях в Европе, СССР обязался уничтожить 6000 танков. Поговаривали, что часть из них спрятали в труднодоступных участках тайги. И якобы танки по Лене, ночами сплавляли. Оказалось, правда…
Оставшуюся часть пути Афоня молчал, видимо переваривал информацию. Примерно через сутки, нас остановил дозор Сопротивления. Отвели в штаб, теперь он не располагался непосредственно в поселке. Несколько неказистых, наспех построенных избушек и землянок. Удручающая картина, хорошенько досталось Сопротивлению, за время нашего с Витей отсутствия.
Командира, мы не удачу, застали на месте. Выслушав молча мой подробный доклад. Сергей Петрович расспросил про танки, его даже не удивила эта новость, видимо уже что-то знал. Последовало короткое совещание командного состава отряда, мы с Афоней не присутствовали на нем.
Выйдя из совещательной землянки, Полковник огласил решение:
К месту расположения бронетехники пойдет разведгруппа, цель- сбор информации и анализ. Старшим назначен Аким, надежный мужик, из бывших офицеров Российской Армии.
Глава 16
Река
Пожилой мужчина, кавказкой внешности, по слухам воевал вместе с Петровичем в Афгане. Невысокого роста, начавший седеть, повадки выражали интеллект и волю, я совершенно не знал его, так видел пару раз среди прочих бойцов. Пока группа готовилась к выходу, у меня было некоторое время на отдых, да и просто "собраться с мыслями". Условия местного лагеря конечно похуже чем в Мыре, но после кочевой жизни мне показались райскими. Главное хоть поговорить есть с кем. Познакомился с Зиночкой, девицей из Невельского. Она помогала при кухне, а я вызвался помочь ей. От нее узнал все последние новости. Оказалось жизнь в "заморских" деревеньках налаживается потихоньку, но люди помнят о зверствах карателей и их хозяев. Подумать только, а ведь тетя Оля служит в самом "гнезде" карателей и их американских хозяев. Наверное лечит их раны, полученные в бою с Сопротивлением. Как там Паша? Тоска больно сдавила грудь, я совершенно ничего не знал о них.
Как на грех перед самым выходом группы полили затяжные дожди, дороги моментально раскисли, люди и лошади вязли в холодной грязи. Я не понимал причину спешки, подождали бы когда подсохнет… Тогда мне и невдомек было что Полковник торопился первым захватить военную технику, информация о таежном схроне, так или иначе дойдет до янки.
Прошли несколько деревень, Аким буквально пинками подгонял людей, привалы делали редко. Наконец добрались до Мыря. От местных я узнал, что, люди из Сопротивления перевили Витю, из прибрежной деревеньки, куда-то в тайгу. Когда успели?
Дальше продеться продираться через тайгу. Дорог в такой глуши, просто нет. Весь день шли по берегу небольшой речки. Оказалось, это не та река что протекает возле рудника. Пришлось подниматься вверх по течению Лены, еще километров 10–15. Наконец показалась знакомая сопка. Без снега она выглядела несколько иначе, но не узнать ее, было невозможно. Встали лагерем в устье речушки, под горой. На первую вылазку к колонне бронетехники пошли: я, Афоня, Аким и еще один боец. У Акима был войсковой прибор радиационной разведки. Довольно внушительная на вид "балда". Рудник стоял на месте, там где и положено, Аким недовольно морщиться, поглядывая на показания прибора. Отогнал нас от кучи шламовой породы. Несколько минут пути по заросшей подлеском дороге и мы на месте. Серые, однорукие великаны … танки, заросшие вьюнком поверх гнилой маскировочной сети. Побродив среди поставленных в ряд железных громил, двинулись назад, к своим.
Лагерь решено было поставить прямо на возле танков, радиационный фон там был приемлемый. Весь остаток дня расчищали площадку от молодой поросли и валежника, поставили палатки. Видимо мы здесь на долго. Аким категорически запретил ходить к руднику, даже воду из речки брать. Вскрыли первые три танка, это были старенькие Т-55 надежные, проверенные машины. В комплекте боезапас, снаряды в боеукладке, пулеметные ленты снаряжены, хоть сейчас в бой. Баки полные топливом. Один недостаток, мыши попортили шланги и проводку. Всего в колонне сто пятьдесят боевых машин, включая командирские танки и САУ. Кроме Т-55 имелись еще несколько Т-72. "С такой танковой армией, пиндосов запросто можно из города выкурить. Да и не только из города…" Мощь и сила оружия попавшего в наши руки, воодушевляла. Бравурно-патриотические мысли не покидали голову. "Как бы только доставить танки поближе к городу? По воде нельзя, американцы засекут со спутника. За пазухой, многотонную махину, не унесешь".
Пока я предавался размышлениям и мечтам, ребята во всю работали. Снимали курсовые и зенитные пулеметы, вынимали ленты с патронами, из снарядов осторожно выпаривали взрывчатку. Этим, самым опасным делом, Аким руководил лично. Не смотря на консервацию метал, кое-где проржавел, детонаторы откручивались с трудом. Всего через неделю, лагерь стал походить на военный склад под открытым небом. Ночью в палатке, мне снились пулеметы, патроны, танковые радиостанции. Когда наконец, наш отряд отправился в обратную дорогу, каждый нес какие-то трофеи, при этом основная часть осталась на месте стоянки, под охраной трех бойцов.
Как и предполагал Сергей Петрович, весть о военной технике облетела заморские поселки как птица, никакая секретность не помогла. Еще не успел наш караван, нагруженный оружием прийти в Лесной лагерь Сопротивления, как со всех окрестных деревенек потекли мужички, "охотники" поживиться государственным добром. Позже выяснилось, Сергей Петрович вслед за нами отправил еще один отряд, демонтировать и охранять оружие. Конечно, полсотни бойцов не сдержат армию алчущих земляков, но сохранят то, что уже добыто и возьмут еще. В итоге удалось вывести в расположение основных сил Сопротивления несколько тысяч патронов к пулеметам, пару десятков самих пулеметов и около ста килограммов взрывчатки. Мне с трудом представлялось, как мобильные группы и небольшие отряды могут использовать танковое оружие. Особенно тяжелые КПВТ и "Корд". Время расставило все по своим местам.
Когда в очередной раз, мы с ребятами выдвинулись к танковой колонне, тропа по которой в первый раз кое-как продирались, превратилась в узкую, но хорошо накатанную проселочную дорогу. Пару раз на встречу попадались телеги груженные какими-то танковыми запчастями. Наконец добрались до места. Примерно пятьдесят мужиков лазило по боевой технике, точнее по тому что от нее осталось. Откручивают, отпиливают, оттаскивают все что можно. На берегу Лены обнаружили демонтированное танковое орудие. Как возможно в полевых условиях, без крана, без спец. техники вынуть пушку из танковой башни? И зачем? Русская любовь к халяве… И что в итоге? Убедившись в непригодности приобретения, бросить его в речной песок.
Брать нам практически было нечего, боеприпасы, топливо, ЗИП и прочие мало-мальски ценные предметы растащили шустрые земляки. Не даром местное население называет себя Бурундуками, запасливые блин. Нам осталось только разобрать танковый двигатель, и в таком виде на подводах вывести его в Лагерь Сопротивления. Надо сказать вовремя мы свалили от колонны, через два дня америкосы накрыли это место плотным ракетным обстрелом, не пожалели дорогие "Томагавки". Как обычно, если американцы не имели возможности. прихватить трофейное вооружение, они его уничтожали. По слухам взрывы были настолько сильные, что корпуса танков оплавились. Наверное, термобарическая начинка была у "Томагавков".
Понемногу, лето вступило в свою самую знойную, по сибирским меркам, фазу. Судоходный период открыл дорогу в заморские деревни для карателей и их хозяев, и другого разнокалиберного сброда. Наученные горьким опытом, сельчане стали размещаться на небольших хуторках по всей тайге. При этом, практически каждая семья имела запасное жилище в труднодоступных местах, куда при необходимости можно было спрятаться от нападения. Крупных сел осталось совсем мало, как правило они контролировались американцами, население поселков активно занималось торговлей, к своей немалой выгоде, естественно. К счастью, количество разнокалиберных мародеров сильно сократилось в последние месяцы, что существенно способствовало торговле. Большая часть из этих подонков передохла зимой от голода и в стычках, те кто поумнее примкнули к крупным бандам. Иные поступили на службу к пиндосам, пополнив ряды карателей. В нашем районе осталось только две крупные банды, обе обитали в разоренном городе. Банда Рябого, тесно сотрудничала с оккупантами, за что американцы закрывали глаза на мелкий грабеж и крышивание проезжающих торговцев. Надо сказать, Рябой постоянно конфликтовал с Сопротивлением, стычки с боестолкновения с бандитами стали обычным делом. Вторая банда, Васьки Хромого, держала нейтралитет и с американцами и с Сопротивлением. Эти занимались крышиванием "часников", мелких сельскохозяйственных и ремесленных артелей. Банда у Васьки была поменьше и поспокойней. Главари бандитов как-то ладили между собой, наверное, сказывалось общее криминальное прошлое. Хуже всего было положение свободных крестьян, мужики платили дань и бандитам и американцам (у пиндосов это называлось натуральный налог). Что в прочем, не давало гарантии от внезапного налета.
Голодные, нищие мужики, где вручную, где на лошадях обрабатывали свой клочок земли, чтобы хоть как-то прокормиться. В одном из дозоров видел некое подобие трактора. Самодельная, сварная рама, колеса от автомобиля, старенький закопченный дизель и КПП, вместо кабины сидение и органы управления. Заводили это чудо, при помощи системы маховиков раскручиваемых вручную. Интересно, где они брали топливо? Для меня загадка до сих пор. Возможно, слитое с тех же танков…
В последнее время, после уничтожение танковой колонны, в округе установилось некоторое затишье. Крупных боевых действий Сопротивление не планировало. Да и численность личного состава не позволяла что-либо предпринять. Многие бойцы осели по хуторам да по деревням. Немногочисленные дозоры продолжали охранять местных от внезапного нападения карателей и бандитов. И те и другие, действовали примерно одинаково. Да, еще сопровождали "челноков" с товаром… не бесплатно, разумеется.
Глава 17
Спецназ
Меня опять определили в помощь Вите. Нельзя сказать что это назначение огорчило меня. За время скитаний и пережитых потрясений я сроднился с Витюней. Если разобраться, других, по настоящему близких людей вокруг меня не было. Тетя Оля с Пашей остались в городе, о маминой судьбе я старался не думать… По этому, очень обрадовался когда узнал что скоро увижу друга. Он кончено не управлял сейчас американским спутником, но продолжал оставаться важной для Сопротивления персоной.
Встретились на маленьком безымянном хуторке в дремучей тайге. Витюня как всегда взахлеб принялся тараторить о своих технических успехах. Оказывается, он подключил таки свой спутниковый телефон для выхода в Интернет, кроме того, ему поручили подготовить к эксплуатации танковые рации. Руководство Сопротивления создавало нечто подобное системе ретрансляторов, для быстрого оповещения о нападении. Я сильно не вникал в эти технические подробности. Что меня занимало, так это возможность быть в курсе мировых новостей. Витя переводил мне с английского, оказывается Азиатская коалиция (Китай, Индия, Иран) на пороге войны с НАТО. Китай понизил потолок проникновения над значительной частью Евразии, до критической отметки. Как мне объяснил Витя, теперь даже обычные самолеты не смогут летать. Все металлические объекты в атмосфере, мгновенно нагреваться и сгорают. Раньше, щит сжигал только баллистические ракеты и континентальные ракеты средней дальности. Это значило, что янки смогут получать снабжение своих гарнизонов на территории России только по земле. Количество конвоев должно увеличиться. Да, вот еще что. В Европейской части России, под руководством и при помощи США восстанавливается инфраструктура, об этом к стати говорили заезжие "челноки". Понемногу, жизнь как всегда вошла в спокойный ритм, это и настораживало. После затишья всегда жди бурю. Так случилось и на этот раз.
Витя закончил, наконец, работу с рациями. Необходимо было развести радиостанции и энергогенераторы по разным прибрежным деревенькам и настроить их на месте. В принципе, несложная работа, с ней бы справился любой мало-мальски грамотный радиолюбитель. Витюня настоял на том, чтобы лично все сделать. Ему видимо надоело торчать на одном месте. Странно, раньше не замечал за Витей любви к путешествиям. С утра погрузили все техническое "барахло" на две телеги, рации, аккумуляторы бензогенераторы и двинули обоз по лесной дороге. Первый пост, подлежащий радиофикации, находился в хуторе на берегу водохранилища, в пятидесяти километрах, дня за два, за три дойдем.
Я в своем "репертуаре" предложил срезать путь. Через сопки шла малоезженая, извилистая дорога. Ее забросили еще во времена СССР, после нескольких крушений лесовозов. Если все будет благополучно, сократим расстояние в двое. Через пять километров я пожалел о своей опрометчивости. Мало того что "направление" изрядно заросло кустами и небольшими деревцами, местами дорогу перегораживали оползни и поползни. Приходилось на руках переносить груз и по осторожно переправлять пустые подводы. После второго завала я психовал, но поворачивать назад было глупо. К вечеру прошли едва десять километров, вымотались до придела, лошади храпели и совсем отказывались есть. Устроили лагерь прямо перед осыпавшемся краем дороги. Я решил разведать дорогу на пару километров вперед, посмотреть какие еще сюрпризы нас ждут. Со мной в дозор пошел Сережа Липкий, местный паренек которого Сопротивление подрядило нам в помощь, Витя остался с обозом, готовить ужин. Обогнув по заросшему серпантину сопку, вышли на участок, нависающий над общепользуемой "проселкой". Внимание привлек топот лошадиных копыт, внизу кто-то ехал. Мы залегли у края пропасти, в бинокль я ухитрился разглядеть, не смотря на сумерки, с десяток конных всадников увешанных оружием, за ними брели около сотни пеших. Позади этой воинственной процессии поскрипывали подводы. Судя по одежде и пестрому составу, это банда. Скорее всего, Рябой пожаловал. Что его заставило всем составом банды переться к нам?
- Через наш хутор пройдут - Обреченно констатировал Сережа и сжал кулаки от беспомощности.
Предупредить хуторян мы уже не успеем.