- Так напиши своим родственникам! В конце концов, король Франции - не последний человек на Западе. Ты ведь не просишь подарить тебе коней, а хочешь купить. Если предложишь ему небольшой процент за содействие, то я уверен, он не откажется. Ведь ты не чужой, а родич. Плюс - французская казна традиционно пустая. А Тибо IV король Наварры и граф Шампани? А Гуго I граф де Сен-Поль, де Блуа и де Шатодён ? Эти три парня могут очень много на просторах Франции, Аквитании и севера, как Италии, так и Испании.
- Ладно, - недовольно произнес Георгий. - Попробую.
- Не хочешь?
- Не хочу. Или ты думаешь, Святой Престол, Патриарх и все хоть сколь-либо заинтересованные личности не роют носом? Им ведь всем безумно интересно узнать, кто я и откуда. Поэтому эти ребята максимально тщательно проверяют мою легенду. Насколько это, конечно, возможно.
- Именно по этой причине ты должен обратиться к своим родичам. Тут так принято. Установить связи, начав переписываться, договариваться. В наши замечательные времена монархи могут мотаться по всему свету и поддерживать активные международные связи. Посмотри на того же Фридриха II Гогенштауфена. Еще тот ходок по дальним странам. Он из той же Италии практически не вылезает, хотя должен сидеть в коренных землях Священной Римской Империи.
- И что я им напишу? Продайте лошадок? Ведь в эти годы так не принято.
- Ну что за вздор? Бери пример все с того же Фридриха. Ты же читал все его послания.
- Воззвать христианских правителей против нового нашествия, которого не знал цивилизованный мир со времен Аттилы? Ну, или просто помочь устоять, подогнав лошадок?
- Вот видишь - можешь же когда хочешь, - усмехнулся Иван. - Где-то в этом духе и писать. Я уверен, что они окажут содействие.
- Ладно. Попробуем. Но сам понимаешь - пока письма дойдут, пока их рассмотрят. Лошади прибудут едва ли через два - три года.
- Ну и нормально.
- Может быть, может быть….
Разговоры разговорами, но уже через час конный отряд под предводительством Георгия ступил на лед Москвы - реки, начав преследование. Латная конная сотня была все так же разделена на два отряда. Первый - как и при битве с Миндовгом восседал на могучих лошадях породы дестриэ , каждый весом в тонну. Особое рыцарское седло с глубокой ясельной посадкой. И поздние готические латы, как на самом всаднике, так и на коне. Что превращало их в поистине несокрушимую силу для тех лет. Второй же отряд в целом повторял первую полусотню, только сидел на значительно менее мощных лошадях. Самых тяжелых, что удалось найти у местных жителей, но даже они едва дотягивали до семисот килограмм . Это, все же, позволило-таки их упаковать в аналогичные доспехи, но ударной мощи поубавило. Хотя, конечно, для кочевников с их лошадками, массой в триста - четыреста килограмм и эти ребята выглядели танками.
На рассвете следующего дня
Степной отряд еще спал, мерно храпев, когда вдруг над рекой раздался мощный, раскатистый звук боевого рога. Георгию совсем не хотелось врубаться в спящий обоз. А вот спровоцировать его охранение на бегство или хоть какое-то действие - очень даже.
Получилось.
Спросонья вид выстроившейся для атаки рыцарской сотни впечатлял. Тем более что Георгий не жадничал и старательно украшал своих бойцов. Время было такое. Произвести впечатление на противника требовалось не меньше, чем его разбить. Поэтому, к превосходным готическим доспехам прибавлялись крылья знаменитых крылатых гусар Польши, в поздней их версии. А также плюмажи на шлемах, эффектные сюрко с гербом Георгия и маленькие флажки на концах длиннющих копий, таких, что употреблялись только теми самыми крылатыми гусарами. Да и огромное знамя, развевающееся на ветру, тоже внушало уважение.
А потом, под звуки горна, игравшего сигнал "Атака" из далекого будущего, латная волна стала надвигаться на обоз. Как несложно предположить, полсотни степняков, развлекавшихся последние два дня издевательством над пленными, прекрасно оценили свои шансы на противостояние ТАКОМУ противнику. Посему они бросились в сторону леса, росшего по обоим берегам реки. Свою задачу они выполнили и привлекли внимание основного ударного отряда. А умирать просто так очень не хотелось. Все эти "кадры" были половцами и прекрасно понимали, что их ждет при лобовом ударе русской дружины, которая в те годы все еще сохраняла общую европейскую традицию таранных ударов кавалерии.
Эта атака пришлась в пустоту. Но Георгий не переживал. Он прекрасно знал, что с минуты на минуту из-за поворота реки должны показаться основные силы противника.
- Кто за старшего?! - Зычно рявкнул князь, обращаясь к испуганным пленникам.
- Я. - Тихо произнес забитый мужчина, с заплывшим глазом и буквально иссиня - красным лицом, что стало одной сплошной гематомой.
- Купец?
- Купца убили. Я начальник его охраны.
- Отлично, - кивнул ему Георгий. - Стягивайте обозы в круг. И становитесь за них. А то эти мерзопакостные скоты еще посекут. И быстрее! Времени нет. Скоро атакуют.
После чего князь вернулся к своим непосредственным обязанностям командира и стал приводить в порядок смешавшийся при атаке отряд. И вовремя. Не прошло и пяти минут с первых звуков горна, как из-за поворота вынырнули пять сотен степной кавалерии. И дальше все стало развиваться очень быстро.
Вот горнист заиграл сигнал "Тревога", ускорив и без того сноровистое построение кавалеристов в линию. Георгий решил, что достаточно будет и одной, так как в противном случае получится слишком узкий фронт.
Вот следуя команде князя, сотня пошла вперед. Стремя в стремя. За минувшее лето их выдрессировали. Тем более под копытами лошадей был ровный лед, и никаких маневров совершать не требовалось.
Вот повинуясь команде Георгия, горнист заиграл "Атаку" и кони перешли на рысь, разгоняясь и превращаясь в живое воплощение тарана.
Вот, замолчали звуки горна, и вся линия перешла на галоп и опустила копья, уперев их предварительно в крюки на кирасах. До противника осталось метров двадцать. И видимо степнякам только в этот момент пришло осознание, что именно на них надвигается. Ибо их лица перекосило ужасом.
А потом последовал УДАР!
Мощный и всесокрушающий. Словно кувалда кузнеца попала в детородный орган зазевавшегося неудачника.
Глубина построения кочевников была значительно выше, нежели у латников Георгия. Но оно было очень разреженным. Поэтому тяжелая кавалерия прошла сквозь него, как нож через раскаленное масло. Слегка замедлившись.
Первый ряд погиб полностью. Копья жалкие человеческие тела, лишенные внятных доспехов, пробили насквозь, буквально нанизав, как кусочки шашлыка. Из-за чего, прежде чем сломаться, смогли достать и противников второй линии. Хоть и не всех.
Остальных же буквально раскидало, словно кегли мячом от боулинга. Устояли на ногах буквально единицы лошадей. Еще меньше в них оказалось всадников.
А Георгий, отдав приказ горнисту, уже останавливал и разворачивал свою линию для новой атаки. Бойцы выхватывали массивные палаши, отбросив обломки копий, и строились для новой, но не атаки, а бойни. Потому что шок от сшибки оказался чудовищный. Не то, что люди - лошади никак не могли подняться на ноги. У некоторых животных эти ноги оказались, так и вообще, переломаны, из-за чего те буквально бились в панике на земле, издавая какие-то жуткие звуки. И, само собой, молотя здоровыми ногами по воздуху. Но медленно приходившие в себя бойцы противника старались их добить в первую очередь. Очень уж опасным было такое выражение страха.
Впрочем, привести себя в порядок Георгий им не дал, врубившись в еще более разреженные боевые порядки противника и атакуя их белым оружием да копытами. Ведь ценность дестриэ, идущих на острие атаки, была еще и в том, что тех обучали биться вместе со своим хозяином. А удар копытом мощной, дрессированной лошадки весом в тонну - это не оплеуха девочки, страдающей анорексией.
После второго удара поле битвы представляло собой жуткую картину. Словно по отряду вражеской легкой кавалерии потопталось стадо носорогов. Кровавое месиво, в котором, практически не оставалось раненых. А если таковые и имелись, шансов выжить у них не было никаких, ибо с такими повреждениями не живут.
Безусловно, всех смять не удалось. Ведь кое-кто из задних рядов успел прыснуть в сторону, уходя из-под удара латной тяжелой кавалерии. Да и фланги, где стояли бойцы второй полусотни на более легких лошадях, тоже не выступили так же славно, как центр. Однако эти счастливые люди, нахлестывая лошадей почем зря, стремились как можно скорее скрыться, убежать, испариться.
- Андрей! - Рявкнул Георгий, подзывая командира этой сотни кавалеристов. - Доложить о потерях.
- Есть!
А сам князь направился в сторону обоза, охранение которого тоже не бездельничало. Напротив. Ослушавшись прямого приказа князя они, похватав свое же оружие, отнятое у них несколькими днями раньше, бросились на своих обидчиков. И изрядно так их порубили. Лишь непосредственное вмешательство Георгия позволило сохранить жизнь десятку несчастных.
Несмотря на успешную атаку, потери у Московского князя, все-таки, были. Причем, что самое неприятное, среди лошадей. Три дестриэ оказались ранеными. И никто не мог сказать - как все на них заживет. Люди же в целом отделались легким испугом - мелкие ссадины и ушибы не в счет. Поздние готические латы показали себя бесподобно. При первой сшибке удержали копья противника, а при второй - надежно прикрыли ноги от сабель степняков.
Но лошадей было жалко. Очень жалко. Ибо этих копытных мастодонтов взять было неоткуда в ближайшее время. Разве что новгородцы выполнят свое обещание и привезут еще одну полусотню… через полгода .
После полевого допроса, девять из десяти так и повесили на суках вдоль реки. Они ничего не знали. Причем суки выбрали достаточно гибкие, настолько, что повешенным пришлось стоять на носочках, дабы дышать. Из-за чего казнь превратилась в многочасовую пытку с гарантированным летальным исходом. Не гуманно, но после того, как они вели себя с пленными, это еще очень мягкий вариант реакции.
Десятый же остался для более тесного общения с особистом всея княжества. Георгию хотелось узнать - откуда эти кадры вообще взялись и что хотели. Ведь Рязань еще стояла, а этот отряд всего лишь прощупывал Москву. Изучал ее реакцию. Приценивался так сказать. Ведь монголы вели себя довольно гибко и не только воевали, но и вполне себе охотно договаривались с теми, с кем считали нужным и возможным.
Глава 7
24 марта 1237 года. Константинополь
- Я не хочу иметь с ним никаких дел! - Раздраженно рыкнул Император Латинской Империи Балдуин II де Куртене, который только день как освободился от навязчивой опеки регента - Иоанна не Бриенна.
- Но, Ваше Императорское Величество, - продолжал настаивать, посланник Папы Римского, - по нашим сведениям у него под руками собрано до сотни тяжелых всадников в прекрасных доспехах и несколько сотен арбалетчиков.
- И он все бросит, придя ко мне на помощь? - Усмехнулся Балдуин. - Не смешите меня. Он себе на уме.
- Дайте ему хороший лен.
- А что останется? И так уже Императорские владения едва выходят за пределы Константинополя. Вы хотите, чтобы под мою руку встал еще один неуправляемый барон?
- Но…
- Нет!
- Как вы не понимаете, - не унимался легат, - Святому Престолу очень важно склонить этого юного феодала на свою сторону. Ведь иначе он окажется на стороне ереси схизматиков.
- Если Святой Престол окажет мне военную помощь, я подумаю над его просьбой.
- Но…
- Вы кормите меня одним обещаниями, - тихо прошипел Балдуин. - А сейчас пытаетесь заставить пригреть на своей груди гадюку. Или вы думаете, что я не расспрашивал об этом деятельном юноше? Он опасен. Живое воплощение яда. Идет к своей цели невзирая ни на что. Поверьте - это не тот подданный, который мне нужен.
- Но тот, который нужен Святому Престолу, - холодно произнес представитель Папы Римского. - Потому что, если его не получим мы, он станет клинком в руках Патриарха. И тогда он выступит против вас, Ваше Императорское величество.
- Я подумаю над вашей просьбой… - после паузы произнес Балдуин, едва сдерживая ярость. - А теперь удалитесь.
- Как вам будет угодно, - вежливо улыбнувшись и поклонившись, произнес представитель Святого Престола. После чего чинно покинул зал приемов. Он знал - Император не посмеет причинить ему вреда. Особенно сейчас, когда положение этого человека становиться все более безнадежным. С каждым днем, каждым месяцем, каждым годом.
Конечно, Святому Престолу очень не хотелось терять контроль над Константинополем, но ситуация складывалась очень сложная. Фридрих II Гогенцолерн, Император Священной Римской Империи хозяйничал в Италии, умаляя власть Папы Римского. Не до жиру, быть бы живу. Поэтому все силы и ресурсы Рим тратил на оборону. Все остальное, как обычно, чужими руками. Тем более что обещания, это всего лишь обещания, тем более столь пространные и лишенные хоть какой-то конкретики.
- Скотина… - тихо прошептал Балдуин, когда представить Папы удалился. Он все понимал, но ничего не мог сделать. Его сил не хватало толком ни на что. А рыхлое феодальное образование Латинской Империи оказалось не готово выдерживать постоянный прессинг со стороны куда более методичных греков. Поэтому он сдавал свои позиции. Шаг за шагом.
Конечно, ему очень хотелось вернуть старое величие Империи. И для этого ему требовались войска. Но управляемые и верные войска. Этот же авантюрист вызывал лишь опасения. Такой поможет… так поможет, что не успеешь моргнуть, как корона уже окажется в его руках. Балдуин подобный типаж знал очень хорошо. Считай, что все его бароны были такими. Помощнички…
Глава 8
2 апреля 1237 года. Москва
- Рассказывай, - устало кивнул Георгий вошедшему Ивану. - Что там произошло?
- Легенда оказалась правдой.
- Конкретнее.
- Помнишь, в наши дни говорили о том, что монголы на Руси использовали в качестве осведомителей не только купцов, но и священников?
- Да.
- Это оказалось правдой. Причем, как выяснилось, купцов они использовали бессистемно. По случаю. Как этого горемыку, что сидит у нас в камере. А вот священники работали на них организованно. На уровне митрополита и его подопечных.
- Тогда почему монголы их убивали?
- Все очень непросто, - произнес, потерев затылок Иван. - Мы достоверно ничего не знаем о судьбе тех священников. У многих из них нет могилок. Погибли ли они или нет - одному Бубль Гуму известно. Что храмы оказались разоренные - то да. То точно. Что города взяли, да народ без числа порезали - тоже сомнений нет. А вот куда сами делись - вопрос открытый.
- А что наши батюшки? Я слышал, трое из них в госпитале лежат.
- Лежат, - кивнул Иван. - И, честно говоря, я не знаю, что с ними делать. Пришлось снова применять препарат да беседовать по душам.
- Они в деле?
- Все до последнего. Связные - ряд мелких купцов. Они уже слили монголам все по нашим укреплениям. К счастью, это малополезная информация. Да и в фортификации эти светочи духовного прозрения не сильно разбираются. Но однозначно - враги. Такие и ворота откроют.
- Полагаешь?
- Во Владимире весьма неплохой детинец. Ладно, сам город взять не проблема. Там со стороны реки отвратительные укрепления. Но детинец может пару недель держаться только в путь. Тем более что монголы штурмовать ничего толком не умеют. По крайней мере, используя местный материал. Что местных, что половцы к таким делам непривычны. Это тебе не китайцы или персы с индусами.
- Ясно… плохо, очень плохо. Что предлагаешь?
- По - хорошему нужно вскрывать сеть. Священники ведь не одни работали. Наверняка прикормленные исполнители имеются. Ну и резать их потихоньку, выставляя как несчастные случаи. Это не проблема. Судя по всему, время у нас есть. Беда в ином. Ведь вместо наших, местных злодеев придут другие. Как я понял - у монголов сговор на самом высоком уровне. Ребята церковникам что-то очень вкусное пообещали. Сам знаешь, православие в наших краях, делает пока только первые, робкие шаги. Если хан дал свое слово и гарантировал им поддержку, то эти святоши мать родную ему в жертву принесут.
- А просто выставить за порог всех священников не получится… - задумчиво произнес Георгий.
- Да. Именно так. Твое положение довольно шатко. Нам пока выгодно дружить с Патриархом.
- Если все так, как ты говоришь, то Патриарху мы не нужны. Он продал нас.
- Не Патриарх, а митрополит.
- Ты полагаешь, что митрополит пошел бы на ТАКОЙ шаг без консультаций? Кроме того, не забывай, Патриарх работает на Ласкарисов, которые враги Комнинов. По хорошему, моя смерть выгодна, что Патриарху, что его нанимателю. До Рюриковичей им вообще нет дела. Смазка на клинках политики. Варвары из далеких северных стран, захвативших других варваров. Сам же знаешь, как ромейцы относятся к нам.
- Ты полагаешь, все, что происходит, идет с одобрения из Никеи?
- Да. Теперь я полностью уверен в том, что Патриарх решил таким образом укрепить свое влияние в регионе. Все эти бесконечные распри местных князей и архаика права должно быть его достала до печеночных колик. И не только его, но и вообще всю верхушку Вселенского патриархата. Или ты думаешь, за кошельки верующих борется только Святой Престол? Ха! Три раза. Они из-за денег и передрались век назад.
- Что-то ты разошелся.