- Значит так лейтенант, сначала накрываете вот эту деревеньку, это будет первой целью. Пусть сделают пять-шесть залпов, чтоб основательно накрыть. Когда немцы начнут разбегаться как тараканы, мы подойдем поближе и кого-нибудь прихватим, ты в это время переносишь огонь на артиллерийские и танковые позиции. Когда я начну моргать фонариком, снова переносишь огонь на первую цель, это обеспечит нам прикрытие, для отхода. Все понял? Пока мы пробираемся ближе, у тебя есть время оговорить с артиллеристами порядок огня. Если нас сильно прижмут, прикроешь из пулемета. Все. Не подведи лейтенант.
Он закивал. Я ему пожал руку и затем уже осторожно, за сержантом полез через бруствер, в сторону немецкого лагеря.
Мы осторожно ползли, приближаясь к расположившейся на ночлег немецкой роте. Через прибор ночного видения уже хорошо были видны тентованные грузовики, полевая кухня и несколько часовых, сонно прогуливающихся невдалеке от бревенчатых изб, в которых, по-видимому, расположилось начальство, а простые солдаты расставили несколько походных палаток. Возле одной из изб стояла легковая машина, и это наводило на мысль, что там ночуют немаленькие чины, на которых было бы неплохо обратить внимание. Мы с Никаноровым и двумя разведчикам, облаченными в немецкую форму, расположились в небольшой воронке, где я ему надел на время "ночник" и обратил внимание на избу, возле которой стояла легковушка. Он кивнул. Пошептался со своими людьми. Ну, все, до позиций немцев метров семьдесят и можно устраивать концерт. Повернувшись назад, три раза моргнул Павлову инфракрасным фонариком.
Секунд через тридцать раздался свист и в поле, за домами вырос столб огня. Перелет. Второй взрыв уже был в поселке. После пристрелки, начала работать вся батарея. Вот тут я начал гордится советскими артиллеристами. В течение двух минут расположение немецкой роты и какого-то штаба заволокло дымом и пылью. Многочисленные пожары освещали всю картину и необходимости в "ночнике" уже не было. Немцы действительно как тараканы разбегались. Тут батарея перенесла огонь на позиции немецких артиллеристов, а мы, пока было время побежали в сторону разгромленного лагеря. Впереди шли два разведчика в немецкой форме, мы с Никаноровым за ними. Большинство людей было контужено и напугано, поэтому на бегущих в их сторону разведчиков, никто не обращал внимание. Вот тут была возможность разгуляться. На хлопанье автоматного глушителя, никто почти не обратил внимание. Рядом бежал сержант и из моего "Глока" с глушителем, отстреливал всех, кто попадался на пути. Мы целенаправленно бежали к зданию, где остановился какой-то штаб. Тут человека три выносили какие-то документы, и немец, в белой футболке и брюках, махая пистолетом, отдавал команды. На наше появление, он отреагировал слишком поздно. Переодетые разведчики не вызвали у него никакого интереса, а вот наши с Никаноровым наряды вызвали у него недоумение, а затем желание наделать в нас дырок. Он, конечно, попытался выстрелить, но брошенная, одним из разведчиков граната без запала, ударила его в живот и он, уронив пистолет, согнулся и упал.
Его подчиненные, попытались что-то предпринять, но хлопки оружия из двадцать первого века, быстро пресекли всякое сопротивление. Разведчики подхватили офицера, двинув ему еще раз для приличия по затылку, а мы с сержантом стали собирать все попавшиеся под руку документы. Сержант успел крикнуть, чтоб на белую футболку что-то накинули, а то в темноте будет выделяться. Один из разведчиков сорвал китель с лежащего тут же немца, и накинул на пленного.
Но время стремительно убывало и немцы, придя в себя, стали более осмысленно оглядываться вокруг себя. Картина бегущих в сторону леса людей, одетых в камуфляжные костюмы, причем один из них вообще был похож на персонажа из сказок, вызвала у многих недоумение, но они были одними из лучших солдат Европы и попытались организовать сопротивление. Но на нашей стороне была внезапность напор и просто наглость. Я успел поменять в автомате магазин и снова открыл огонь короткими очередями.
Мы бежали в темноту и нам в след стали раздаваться редкие хлопки выстрелов. Слева загрохотал пулемет и над нашими головами прошли трассеры. Уже заученно народ попадал в воронки, и затаились, а я, чуть высунувшись из воронки, заморгал фонариком Павлову.
Немцы, насобирав человек пятьдесят, видимо всех кого смогли найти, растянувшись в цепочку, бежали в нашу сторону, постреливая из винтовок. Пока нас не поддержала артиллерия, пришлось ввязываться в перестрелку, иначе в поле нас просто перестреляют. На фоне пожара в поселке, фигуры немцев контрастно выделялись в коллиматорном прицеле, и вести по ним огонь было одно удовольствие. Мой автомат практически не давал пламени и звука, поэтому обнаружить мою позицию было не так уж и просто. Это дало мне возможность, сильно проредить цепочку немцев, пока на них не обрушился очередной вал гаубичных снарядов.
Человек двадцать залегли, не попадая при этом под непосредственный огонь нашей артиллерии, и короткими перебежками стали приближаться к нам. Бой переходил в затяжную фазу. Но тут у нас было маленькое преимущество: противник нас пытался разглядеть в темноте. Поэтому, закричав во все горло "Глаза". Кинул в немцев светошумовую гранату.
После грохота гранаты, выскочив из воронки, побежав навстречу ослепшим немцам метров десять, стал кидать в их сторону все наступательные гранаты, имеющиеся у мена в наличии. Да и сержант не остался в долгу, с его стороны тоже в сторону немцев полетело несколько взрывающихся подарков.
Не дожидаясь взрывов, бросился обратно, пытаясь догнать разведчиков, которые благодаря паузе уже успели метров на пятьдесят опередить меня в беге в сторону леса.
Минут через пять интенсивность обстрела стала спадать, огонь опять перенесли на позиции немецкой артиллерии, которая пыталась поучаствовать в контрбатарейной перестрелке, но быстро замолчала под градом гаубичных снарядов.
Дикая гонка закончилась в лесу, где к нам присоединился Павлов с пулеметом. Оказывается, он тоже поучаствовал в перестрелке и успел разрядить все три диска.
В предрассветной темноте, мы, в бешенном темпе, неслись через лес, в сторону наших позиций, пока не наткнулись на группу встречающих, в которой были разведчики Никанорова, знающие наш маршрут движения. В таком составе, на рассвете оказались в передовых окопах 774-го стрелкового полка, где нас с распростертыми объятиями ждал дивизионный особист, командир полка и еще несколько командиров рангом пониже. В сторонке стояла охрана из нескольких бойцов.
Глава 4
Особист, сразу рванул в нашу сторону, безошибочно выбрав меня из всей возвратившейся группы.
- Вы, капитан Зимин?
- Да.
- У меня приказ срочно вас доставить в штаб армии.
- Меня одного?
- Нет. Еще людей, которые с вами контактировали.
- Ну, бойцов не обязательно, а вот Строгова, Павлова и телефонистку не мешало бы изолировать.
- Уже сделано и ваш груз под надежной охраной.
- Хорошо. Когда мы едем?
- Машина уже ждет. Пришлось забрать транспорт в артдивизионе. Тут проехать всего километров десять, где вас встретят сотрудники из особого отдела армии.
- Понятно, тогда поехали и верните мне мое оружие. Оно тоже является частью груза, и я за него отвечаю.
Пока я отошел, сказать пару слов разведчикам и забрать свое снаряжение, Кутепов развил бурную деятельность. Раненного майора, который так и не пришел в сознание, сразу отправили в медсанбат.
Пройдя цепочкой в сторону штаба, где нас ожидала полуторка, стали грузиться. В кабину к шоферу сел сам Кутепов, а с нами в кузов в качестве охраны или конвоя уселись еще шесть бойцов, причем один из них был вооружен пулеметом. Со стороны особиста была попытка разоружить моих спутников, но я настоял этого не делать, мотивируя тем, что в дороге может случиться все что угодно и пара проверенных вооруженных бойцов не помешает. Строгов сидел тут же, демонстративно охраняя мой груз, вооружившись трофейным МП-40. Рядом с ним примостилась телефонистка, с интересом наблюдающая за всеми движениями вокруг. По-моему, оно еще до конца не поверила, что просто так смогли прорваться в расположение своих частей.
Уже рассвело, поэтому необходимости в приборах ночного видения не было. Я их тут же спрятал подальше, чтоб не привлекать внимание. Машина урча, прыгая на неровностях дороги, увозила нас с передовой. Я грустно смотрел назад, зная, что большинство тех людей, которых сегодня видел скоро не останется в живых. Я, как мог, постарался помочь им, против здравого смысла и природного эгоизма человека нашего времени. Ведь что было проще, пробраться в расположение наших частей и по-тихому просто уехать. Но ведь, вмешался же, и полез в бой. По большому счету в этом никакой необходимости не было, во всяком случае, для меня. Да и авантюризмом никогда не страдал. А тут постоянно какие-то приключения. За пару месяцев уже успел столько натворить, что самому не верится, хотя ведь всегда считал себя выдержанным человеком, не способным на неоправданный риск в жизни.
Вот, озабоченный такими мыслями, я трясся на кочках в этой допотопной машине.
Мои размышления были прерваны беспорядочной стрельбой как раз по нашему направлению движения. Застучав кулаком по кабине, привлек внимание Кутепова, заставив свернуть машину с дороги в лес.
Кутепов, абсолютно правильно, решил послать разведку вперед. У меня была идея оснастить их радиостанцией, или послать с ними Строгова или Павлова, но особист дивизии яростно зыркнув на меня отказался.
Пока было время, я стал снова готовиться к бою. Забрав у Строгова свою СВУ, отошел чуть в лес, занял позицию. Из груза, на всякий случай, вытащил одноразовый гранатомет и закинул его за спину. Рядом примостился Павлов, приготовив свой пулемет для стрельбы. Строгов, вытащив из машины мои вещи, отошел чуть в лес, где расположился вместе с девушкой и двумя бойцами охраны. Пока было время, остальные бойцы и водитель, по моему совету рубили в лесу ветки деревьев и маскировали автомобиль. Перестрелка впереди все разрасталась, и в нее влились хлопки танковых пушек и характерные очереди немецких пулеметов, которые уже трудно было не узнать.
Я выругался. Опять окружение. Пришлось идти к Кутепову.
- Капитан. Это опять окружение. Мы точно не проедем. Бери водителя и выдели ему одного бойца в сопровождение, пусть едут обратно и известят командира полка. Судя по звуку, опять мотоциклисты и танки. В лес они не полезут. Будут двигаться по дороге, и уничтожать все на своем пути. А мы попытаемся лесом выбраться. Я смотрю это у нас уже привычка такая, по лесам из окружения выходить.
- Я вас не могу оставить.
- Я и не предлагаю. Но вот известить командира полка, что они могут получить удар в тыл, это ты обязан сделать. Так что действуй, а мы будем готовиться к движению.
Через две минуты машина уже на всей максимальной скорости неслась обратно, в расположение полка, а мы, замаскировавшись, ожидали возвращение разведки.
Ожидание затягивалось, пока наконец-то не появились оба запыхавшихся бойца, отправленных Кутеповым в разведку. Ничего нового для меня они не сказали. Немецкие танки, мотоциклы и пехота. Если мне не изменяет память, опять подвижные части 2-й танковой группы Вермахта. В этой полосе должен был наступать 24-й механизированный корпус.
Кутепов вопросительно глянул на меня. Я ему высказал свое мнение. Что это завершающий удар окружения группы войск 28-й армии. Так что опять придется осторожно идти, стараясь не ввязываться в бой. Тем более, здесь наступают отборные и хорошо укомплектованные части.
Наша группа снова двинулась через лес, стараясь забираться подальше, ориентируясь по звукам боя. Я, не смотря на протесты Кутепова, снова решил пойти в разведку, а то, как эти орлы топают в лесу, даже мне, насквозь городскому жителю, резало слух. И уже в сопровождении Павлова двинулись в сторону дороги. Радиостанция опять была включена и оставлена, уже имеющему опыт обращения с ней Строгову.
На дороге была уже знакомая картина, колонна немецкой техники, танки, грузовики, артиллерия. Картина оказалась нерадостная. При такой плотности войск движение только лесными массивами оказывается единственно правильным.
На привале Кутепов подсел ко мне. Руководство в отряде потихоньку переходило ко мне и многие это понимали, сказывался опыта скрытного передвижения в лесу, да и мой статус сотрудника центрального аппарата госбезопасности, выводил меня сразу на руководящую роль.
- Ну что капитан будем делать? - сразу перешел к основной теме Кутепов.
- Остается пробираться лесами. С юга ударили части 24-го механизированного корпуса немцев. На востоке окружение завершают части 9-го армейского корпуса Вермахта. В общем, опять окружение. Мо моим прикидкам, нам придется идти до самой Десны, по идее там части нашей 43-й армии смогут организовать нормальную, устойчивую линию обороны.
- Жаль, что ты не успел сообщить нашему руководству. Наверно поэтому тебя и хотели так быстро эвакуировать.
- Да знают они все. Информация по этим планам немцев уже переправлена командованию, по нашей линии, но реально при таком соотношении сил что-то предпринять существенное, трудно. Хотя есть у меня мысли по этому поводу, но извини капитан, не твой уровень.
- Да я понимаю. Видел, как в штабе армии всполошились, когда про тебя сообщил. Не простой ты человек. Да это и заметно.
Вот так мы двигались целый день. Ближе к вечеру вышли к небольшой деревне. Но по запаху гари поняли, что война и ее стороной не обошла. Понаблюдав с полчаса, два бойца двинулись к крайнему дому. На удалении с Павловым мы двинулись за ними. Но вскоре один из них вышел и замахал рукой. Но я был все-таки осторожным, сам такие фокусы с немцами выделывал. Но на этот раз все было спокойно. Но вот картина, которая нам открылась, спокойствия не прибавила. В эту деревню, спасаясь от немецкого наступления, заехал транспорт с нашими раненными. Тут их и догнали немецкие мотоциклисты. Всех кто мог ходить согнали к стене большого дома и расстреляли из пулеметов. Остальных, лежачих просто убили штыками в телегах. Недалеко от телег лежала санинструктор. Видно ее долго насиловали, а потом добили, чтоб не мучилась. После такого развлечения немцы подожгли деревню, но из-за того что недавно шли сильные дожди сгорели только те дома, на которые не пожалели бензина.
Картина не радостная. Ходя по домам, так больше и не нашли никого из местного населения.
Вызвав из леса остальных, выставил боевое охранение на въезде в деревню. Вид расправы над нашими раненными, заставлял моих спутников сжимать кулаки и стискивать зубы. Пока было время, часть бойцов разбрелась по домам в поисках продуктов.
Я ходил по деревне, но взгляд постоянно возвращался к расстрелянным. Наконец-то собравшись с мыслями, подошел к Кутепову и попросил уточнить название деревни. Затем достал маленький цифровой фотоаппарат и сфотографировал все что видел. Это было тягостное зрелище, но это мы забывать не должны.
В амбаре на окраине села нашли всех местных жителей. Немцы их согнали туда, пока расправлялись с раненными, а потом решили не оставлять свидетелей, подожгли деревянное строение с живыми людьми.
Через час, найдя немного продуктов, мы отошли от деревни метров на сто и разбили лагерь. В этом месте мертвых никто не хотел оставаться.
Все сидели молча. Зоя, девушка телефонистка, сидела с бледным лицом и отказывалась от ужина. Тягостное впечатление от увиденного в деревне никого не оставило равнодушным.
Наконец-то Павлов не выдержал и спросил меня.
- Товарищ капитан, как же это может быть. Какие же они звери.
Я чуть подумал и бросил короткую фразу.
- План "Ост".
Даже Кутепов, сидевший с понурой головой бросил удивленный взгляд на меня.
Павлов решил прояснить мои слова.
- Что за план "Ост" такой? Это не секретно?
Я вздохнул. Придется рассказывать. Да и авторитет нужно поднимать, мне с этими людьми идти еще долго, расскажу им немного, чтоб дурных мыслей разбежаться по дороге не возникало.
- Для немцев пока секретно. Начальник СС Генрих Гиммлер подписал с ведома Гитлера, так называемый план "Ост". Очистка земель Советского Союза от неполноценных народов, для немецких колонистов. Будут создавать специальные команды карателей, причем многие из них будут формироваться из прибалтов, выходцев с Западной Украины, пленных красноармейцев перешедших на сторону противника. Основная задача борьба с партизанами, которых тут в скором времени, очень много появиться и уничтожение население. План предполагает уничтожение в течение десяти лет девяноста процентов населения. Остальные будут использоваться в качестве рабов. Это конечно данные неточные, но то, что план начали выполнять, это вы уже видели. Думайте. Если у кого появилась мысль убежать и где-нибудь затаиться, то рано или поздно немцы придут. Тут идет уже вопрос в уничтожении народа. И единственная возможность противостоять этому - уничтожать этих нелюдей. Подумайте.
На этой ноте я прекратил свое выступление, дав каждому осмыслить мои слова.
Чуть позже Кутепов подсел и спросил.
- Может зря раскрыли такие сведения государственной важности?
- Да нет. Люди не глупые, сами все видят. Просто у некоторых начинают опускаться руки. Вот я им и объяснил, что выжить и спасти свои семьи они смогут, только уничтожая противника. Есть такая наука, психология.
Утром, часовой услышал в деревне шум моторов, о чем сразу известил всех нас.
Мысль, что это могут быть наши, посетила не меня одного. Немцам здесь делать нечего. Все что могли, они уже натворили. Но соблюдая все меры предосторожности, я Павлов и Кутепов пробрались к деревне и из леса наблюдали за приезжими. К сожалению это оказались немцы. Два тентованных "Опель-Блица". Из них выскакивали солдаты, человек десять-пятнадцать и вытаскивали с собой канистры с бензином. Тут же из машин вытаскивали наших военнопленных и сгоняли в небольшую группу. Я их насчитал человек пятнадцать. А вот немцы меня заинтересовали. Сразу было видно, что эсесовцы, но вот к какой дивизии принадлежали, с такого расстояния рассмотреть даже в оптический прицел не получалось.
Рассмотрев пленных, я удивился, среди них была пара знакомых лиц. Ткнув в бок Кутепова, указал ему в сторону деревни и передал СВУ, чтоб он глянул, может, я ошибаюсь. Среди пленных был недавний знакомый, сержант Никаноров, еще один разведчик. Кутепов подтвердил, что это бойцы из 774-го стрелкового полка, который мы только вчера утром покинули.
- Ну что ты думаешь об этом? - обратился он ко мне.
- Скорее всего, уроды, вчера заскочили в деревню и постреляли всех, может пьяные были. Сейчас одумались, прислали команду зачистки. Пленные в качестве рабочей силы. Покидают трупы в дом, этих расстреляют, и сожгут все, не оставив следов.
- Зачем им это все?
- Да они пока на запад оглядываются, насколько знаю, Гитлер хочет с англичанами помириться, поэтому слухи о массовых расстрелах ему не сильно нужны. Вот и подчищают за своими вояками. Вот только что тут СС делает. Вроде как их тут не должно быть.
- Что будем делать?
- Освобождать наших конечно. Тут их человек пятнадцать, немцы выбрали самых крепких, чтоб могли трупы таскать. Освободим, ты их застращаешь, что в плен попали и под ружье. Нам бойцы нужны.