Бедная ланон-ши. Ещё плотней сжаться. Лежать, умирать.
Ланон-ши долго живут, долго умирают. Сколько жизни прошло до ловушки? Восемьдесят лет. Нет. Уже девяносто? Раньше не считала. Нет мужа, нет друзей, - не ждёшь, когда они умрут. Незачем считать зимы. Нет забот у дикой ланон-ши. Плохо иметь всё. Плохо умирать. Совсем молодая. Во цвете лет. Хотела присмотреть за правнуками, дальше, за пра и пра, помочь…
Рано умирать! Зацепиться за что-то. Удочка, крючок. Ловить рыбу. Вещь, мысль. Успокоиться, сосредоточиться. Прыгнуть. "Две лапы"? Нет, мысли как стрижи над обрывом: несутся, пищат, глупят. Муж, дети, своя постель, - колотится в груди страх, мешает. Глор? Не поймать. Сложно. Чужой город. Кругом пища, пища…
Блин, нафиг. Хочется есть. Сколько дней прошло?
Не думай так! Ты почти человек. Как Катрин, - мысль, вбитая в железо. Узко, твёрдо. Только туда. Как водопровод, - длинная труба. Течёт. В старом мире Катрин и Фло много труб. Удобно. Стирать, пить, брать мужчин. В пузырьках. Джа-кузи. Там был большой мужчина. Вкусный, пахучий. Громкая музыка из хитрого ящика. Дзум, дзум, дзум, - как толчки крови из вены. Даришь счастье. Оставляешь живым.
Блоод фыркнула во тьму, перевернулась на другой бок. Сжалась изо всех сил, согревая ладони между бёдер.
Не туда мысль. Пища, самцы, все заботы - к такой-то матери.
Водопровод. Поток. Журчащий, сильный. Струя из крана. Стирать. Много-много стрин-гов, чулок, бюст-гальтеров. Какой ажур, о! Богатый мир. Туда? Через Старый мир? Рискнуть? Без Кэт и Фло?! Там дурной воздух. Нет, страшно. Жадная ланон-ши. Мало белья? Коллекция. Подруги не забывают дарить. Любят. Балуют. Посмеиваются. Стыдно расспрашивать о штучках. О манящих пустяках. Вот Мариэтта говорила о лосинах… Она любит поболтать.
Мариэтта. Ферма "Боспор". Что мешает? Лес, река, покой. Можно стирать бельё. Ланон-ши не может умирать в нечистых стрин-гах. Пробуй. Дурища…
36-й день месяца Травы.
Хутор "Боспор". Мариэтта.
- Цыц, покемон заводной! - Мариэтта подхватила сына, упорно норовящего ухватить морковку за ботву и стащить со стола вместе с корзинкой.
Рыбу пришлось чистить, держа ребёнка на руках. Наследник деятельно помогал, дёргая бронзового леща за хвост.
- Я тебя сейчас купать не буду. Вот пусть тебя Пуштун облизывает, - пригрозила заботливая мать.
Кошка, поджидающая за окном, нервно мявкнула.
Мариэтта была матерью молодой и не слишком опытной, но человеком сугубо жизнерадостным и уверенным в себе. Уйти из Старого мира ей с мужем пришлось по состоянию здоровья. Обосновались на реке, до ближайшей деревни шесть дней пути. Так и хотели: безлюдья и покоя. Муж всё ещё служил по своему ведомству, в связи с чем регулярно исчезал в сопредельных мирах, и отсутствовал неделями, а то и дольше. Мариэтта скучала, но дел имелась целая прорва, а когда наследник появился, так и вообще ни вздохнуть, ни покурить…
Противень шмякнулся на стол, - хозяйка вертелась в тесноте кухни с ловкостью профессионального бармена, подбрасывая в воздух одновременно и нож, и банки специй. Сын теперь восседал у неё на шее, дергал за бандану, удерживающую кудряшки матери, и радостно взвизгивал, наслаждаясь представлением. На кухне царил творческий беспорядок: трехлитровая банка солёных огурцов служила подставкой для миски с орехами, с воткнутых в стену шампуров свисали связки грибов, перца и прищепок, а над парой тинтаджских пивных кружек и бутылкой южного ширитти гордо парил пластиковый птеродактиль. На самой высокой полке - так, чтобы не дотянулся ребёнок, - стояла коробка со светошумовыми гранатами. Впрочем, в этом кажущемся хаосе таился некий порядок, - по крайней мере, сама Мариэтта безошибочно, чаще ощупью, находила всё, что требовалось. Супруг не вмешивался, единственное, что требовал - оружие должно храниться всегда на одном и том же месте.
Обитатели "Боспора" искали уединения и вполне могли его отстоять. Близкие друзья здесь бывали редко, а для речников, чьи караваны пять-шесть раз в год проходили по Тюру, был оборудован причал и расчищено место для лагеря неподалеку от частокола, окружающего маленькую ферму. Впрочем, пока никому из разумных двуногих не приходило в голову проявлять агрессию, - на пустынных речных просторах гостеприимство ценили высоко.
Мариэтта уже занялась соусом, как во дворе залаяли собаки. Мать и сын озадаченно уставились друг на друга.
- Судя по гавканью, кто-то знакомый, - пробормотала хозяйка. - Но ты иди-ка, на всякий случай, в блиндаж.
Ребёнок безропотно позволил усадить себя в манеж, лишь любопытно тянул шею. Мариэтта сдёрнула фартук, потрогала рукоять револьвера, - из набедренной кобуры торчала рукоять "русского" Смит-Вессона с семидюймовым стволом.
Во двор молодая женщина вышла осторожно, собаки уже не лаяли, - дружно сидели у крыльца и смотрели на хозяйку.
- О чём сигнализируем? Своих быть не может. С юга спекулянты только что прочапали. Речной народец заказы забрал. Кто там? Опять какой-то хорек "эсэмеску" вам оставил?
Собаки смотрели обиженно.
Мариэтта еще раз окинула взглядом реку, опушку ближней рощи и, наконец, разглядела одинокую фигуру, бредущую вдоль кромки берега.
- Ты откуда? Ой, мать моя женщина, что у тебя с плащом? Напал кто? Или наоборот? - Мариэтта впустила гостью, заперла массивную калитку.
Блоод села на корточки и оперлась о брёвна частокола. Была сиятельная даркша какой-то измятой и замученной. Сквозь желтоватый шёлк кожи проступала бледность. Даже вечным сексуальным напряжением от красавицы сейчас пёрло как-то вполсилы.
Ланон-ши чуть сдвинула капюшон:
- Я когда? У тебя была?
Мариэтта с некоторым беспокойством глянула в прищуренные янтарные глаза:
- Четыре дня, как ты была. Я тебе почту передала, про южан рассказала… Да что у вас стряслось-то? Я думала, ты в лучшем случае через месяц заглянешь.
- Четыре дня? - Блоод кивнула с каким-то мрачным удовлетворением. - Я попутно. Зашла. На обед. У тебя куры есть?
- Куда ж они денутся? Но я сегодня леща готовлю. С хреном, - Мариэтта замолчала на полуслове. - Тебе это… Питаться, да?
Блоод смотрела молча.
- Ты так не смотри, - пробормотала Мариэтта. - Не нажимай. Я не железная. И не закомплексованная. Только как-то…
- Неуместно, - прошелестела Блоод.
- Точняк. Дитё ноет, собаки чешутся. Не та атмосфера. Не расслабишься. Хотя, с другой стороны, муж шесть дней носу не кажет. Работничек…
- Ты трепло, - Блоод улыбнулась, на миг показав острые верхние клыки. - Курицу дай.
- Уже несу. Может, лучше петуха?
- Индифферентно. Но лучше две. Штуки.
Через пять минут Мариэтта с интересом разглядывала, держа за лапы, двух умерщвлённых куриц:
- Аккуратно. Даже стильно. У меня Андрей так сырые яйца пьёт. Хочешь ещё коктейльчик?
- Хватит. Вечером муж. И остальное.
- Логично. Привет супругу передавай. Храбрый он у тебя человек.
- Любит. Ты тоже смелая. Не боялась меня и в начале.
- Я бы боялась, - серьёзно сказала Мариэтта. - Но ты подруга Катерины. Рекомендация солидная. Если честно, я её больше тебя опасаюсь. Хотя и уважаю. Но они с моим Андреем оба вояки, много повидавшие. Знаешь, как бывает: вспоминая бои да трофеи, стаканчик пропустили, другой. Разговор по душам, духовная близость, подкреплённая доводами идеального бюста, голливудских ног и зелёных глазищ. Ещё влюбится муженёк. Нет, я против кратковременного траха ничего не имею, но…
- Кэт сейчас некогда.
- Да это я так, на всякий случай намекаю. А что с пропавшим мальчиком? Конкретика какая проявилась?
- Не знаю. Пойду спрашивать. Вопрос. Мыло есть? Бельё простирнуть.
- Ой, да хоть вся стирайся и волосы мой. Сейчас воды согрею. Только без искушений. Я легкомысленная и темпераментная.
- Не вопрос. Есть же курятник.
Достойные особы дружно захихикали.
Глава пятая
Дело двигалось не слишком-то успешно. Большую часть снадобий я разыскал и особого труда это не составило. Например, мышиной серы вообще нашелся целый склад, который прямо с ветхим строением уступали за смешные полсотни "корон". Оставалось отыскать чёрную зернь, - она использовалась в красильном деле, и я уже знал, к кому обратиться. Зашёл на верфь, прошёлся по верным людям, - никто не отказался помочь, - нас ещё уважали. Гораздо хуже складывалась ситуация с колдунами. Я уже потратил немало серебра, изображая туповатого провинциала и посещая "потомственных магов, верховных ведьм и знаменитых колдунов с Жёлтого берега". Самым интересным из этих жуликов оказался старикан, надменно вравший, что он горец и жрец богини-кошки, великой Аририсус. Богиня общалась со мной посредством замечательно отполированного козлиного черепа. Часть зубов черепушки уцелело, и пощелкивали они очень убедительно. Замогильный шёпот тоже был недурен. Но прорицание меня разочаровало. Мне посулили небывалую удачу в торговых делах и скорые сердечные радости. Ещё за две "короны" коза, кошка и старик охотно обещали ускорить наступление сего радостного мига.
Я посидел в таверне, выпил пива и поухмылялся. Будем ждать. Остальные маги совершенно не впечатлили. Даже удивительно, как это город может прокормить такую толпу бездарных обманщиков. Загнать бы их всех в здание Гильдии магии да поджарить. Впрочем, один уличный колдунишка меня всё же удивил. Уставился гнойными глазёнками и прошамкал, что может избавить меня от тяготеющего проклятья всего за два медных "щитка". Я дал ему три монетки, и он немедленно принялся водить у меня перед носом концом замызганного посоха. Видимо, проклятье лежало на поверхности, потому что колдун трудился недолго. С облегчением засопел, и заверил, что теперь всё зависит от меня. "Ни в жизни, ни в смерти, ты повернешь к дому своему".
Тоже верно. Не жить, не умереть, вертеться мне на месте, как дурному псу, пытаясь укусить себя за хвост.
Вечером я взял в свою комнату шлюху и кувшин джина. Ни то, ни другое не помогло. Джин был отвратителен, девка неумела, к тому же после второго стакана стала неудержимо засыпать.
* * *
Утром я шагал в Красильный квартал и размышлял о том, что мне имеет смысл скорее вернуться в Кедровую бухту. Король будет вне себя: колдуна я ему предоставить явно не смогу, но едва ли мою голову швырнут в пену прибоя. Эшенбе я ещё нужен. Выйдем в море, охота на какого-нибудь трусливого "купца" заставит меня забыть о всякой чуши, вроде вонючих прорицателей и неумелых потаскушек.
- Чёрная зернь? Сколько угодно. Можно мерку, можно две. По три "короны" мерка, - хозяин рекомендованной мне красильной мастерской смотрел выжидающе. Мастерская была из преуспевающих, хотя по виду хозяина не скажешь, - весь ссохшийся, кривобокий, даром, что толстая серебряная цепочка со значком гильдии на морщинистой шее болтается. Сразу видно, что человек сроду здоровым морским воздухом не дышал.
- Уважаемый, я сейчас ничего брать не буду, - пояснил я. - Из Конгера заказчик интересуется.
- Из Конгера? - хозяин кивнул без особого интереса. - Ну, надумают, так пусть берут. Я, было, решил, что для собственных нужд приценяетесь. Мне-то что, берите. Но, мой вам совет, - что иное, подейственнее, подберите. Вы, я вижу, человек достойный, с деньгами, снадобье и получше этого изыщите. Что б не позориться, значит.
- Яд, что ли, эта чёрная зернь? - удивился я.
- Яд не яд, но отрава известная, - пробурчал хозяин. - А то вы не знали. Известное дело. Вот шутку, что отравленный непременно синеет, - о том мало кто знает. Хоть пол кружки этой дряни подсунь, - помается человек, народ своим видом попугает, но отлежится. Так что, ежели для жены или тёщи, то сами понимаете.
- Надо же, - я покачал головой. - Но я, уважаемый, не по этой части. И холост, да и сторговать мешок, или два, хотел. Многовато для тёщи или соседа.
- Мешок? - удивился хозяин. - В Конгере что, серый цвет в моду входит? Два мешка, - это полгорода окрасить можно. Зернь, она же сама по себе цвет не даёт, только закрепляет. К примеру, ежели киноварь взять, то чёрная зернь - одна часть на сто пятьдесят пойдет…
- Уважаемый, я только посредник, - я вынул длинный список, повел ногтем. - Вот, указано, - зернь чёрная, узнать, не дороже двух за мерку…
- Сторгуемся, - уверенно сказал хозяин. - Если оптом, то отдам дёшево. Ежели ещё и скажете, что там за мода новая, то "щиток" с каждой мерки - ваши.
- Договорились. Узнаю в точности, и изложу с подробностями, - радостно сказал я. - Накладную по уму оформим?
- Как скажешь, уважаемый…
* * *
Вечером я заглянул к одному старому знакомому. Человек от дел давно ушел, - спина у него совсем не гнулась, но старых друзей не забыл.
Мы сидели в садике, под сливой, пили лёгкое пиво. Дул бриз, шелестел листвой сада. Обе дочери моего знакомого давно повыходили замуж за людей достойных, служащих в Цитадели. Поболтать лишнего молодые любили.
- Говорят о колдунах сейчас мало, - обстоятельно рассказывал хозяин. - Предсказатель есть хороший, - сам лорд Адальберт его ценит.
- Слышал. Рисуют звёздные пути вместе с милейшим лордом. Поговаривают, планы богов на год, а то и три, вперёд, вычерчивают.
- Точно всё вырисовывают, без шуток, - заметил хозяин. - Как в прошлом году порешили, что весна худой будет, так и вышло. Сардилла к берегу так и не пришла, одна чернопёрка пёрла и пёрла. А сардиллы-то - единственный косяк. Цены на рынке - ого!
- Это понятно. Рисованное колдовство, видно, верная штука, только слишком медленная. Нам ждать недосуг.
- Угу. Тогда горский мудрец. Он с посольством кошачьей богини прибыл. Главный её посланник. Колдует мощно. Говорят, к нему благородные лорды наперебой лезут деньги отдавать. Ну, с лордов какой спрос… Хм, виноват. Я насчет того, что горную магию сама кошка направляет…
- Точно, и кошка, и козел древний. Этого горца я уже на заметку взял, - заявил я. - Кто ещё?
- Так, вроде, всё. Ещё слух мелькнул о девке-некромантке. Красотка, болтают, редкостная и мертвецов дивным пением с легкостью поднимает. Только её сейчас в Глоре нет. Она только с северным ветром является, летом или зимой…
- Некромантка? А не вранье? - я поставил кружку.
С некромантами у нас счёты имелись отдельные. У меня на шее имелся шрам, - хорошо, что тесак у того мертвеца изржавевшим был. Ох, и свалка вышла. Кое-кто из наших видел среди мертвецов девиц странных и, вроде как, живых. Ну, там трудно было точно разобрать. Что-то про девку, с мертвецами трахающуюся, я слышал и года полтора назад. Но верить в такие россказни…
- Про некромантку ничего толком не могу сказать, - признался хозяин. - Из верных людей никто её не видел. Сам понимаешь, - магия шибко щекотливая. Вот тот мудрец-звездочёт, что с лордом Адальбертом сидит…
- Да, наслышан я про него. Но какая с него практическая польза? Предсказатель, - раньше, чем через год, не проверишь, правду ли набормотал…
* * *
Девчонка трудилась старательно: рот горячий, умелый. Было приятно, но по-настоящему загореться я не мог.
Вновь появились сомнения. Пора было возвращаться, но с колдунами я ясности не добился. Что скажет король? Здешние колдуны нам не нужны, всё равно у Эшенбы не хватит терпения долго их кормить. Но когда-то я поклялся, что стану неотделимым продолжением руки моего короля. Он сказал - взять. Я способен сам оценивать шлюх, сапоги или колдунов, но не могу ослушаться прямого королевского приказа. Колдуны, пусть и слабые, пусть лгуны, но имеют малую каплю магии. Но тогда какого брать? Козлино-кошачий горец мне не нравился. Захватить его легко. Жирный телохранитель едва ли успеет что-то предпринять. Но разве старый горец - серьёзная добыча? Эшенба, не задумываясь, расколет древний козлиный череп о мой собственный. Значит, королевский маг-астролог? Будем исходить из того, что лорд Адальберт не станет приближать к себе полного шарлатана. Вдруг колдун умеет ещё что-то, кроме вырисовывания никчёмных звёздных рисунков? Вытащить колдунишку из Цитадели будет непросто. Но возможно. Правда, поднимется переполох. Стоит ли колдун большого шума? Планов короля я толком не знал.
Девчонка честно старалась, но не слишком успешно. Я сгреб её за ярко-рыжие, подкрашенные волосы. Уже года два, как глорские красавицы взяли моду стричься. У шлюшки локоны были ровно обрезаны на уровне плеч. Странное изощрение, впрочем, держать всё равно удобно.
- Иди сюда, моя леди.
Она жалобно облизнула уставшие губы.
- Ничего, малышка, я просто задумался, - пробормотал я, поглаживая её подбородок, - губы её светились остатками помады морковного цвета. Чистенькая городская шлюха. Хорошенькая. Почему она меня совсем не греет? Старость, или я мертвею и между ног?
- Послушай, ты очень миленькая. Я не мог тебя где-то видеть? Или твою сестрицу? У тебя есть сестрица с голубыми глазами?
Моргнула. Догадливая.
- Если милорду угодно. У меня есть кузина. Очень красивая особа с ярко-голубыми очами. Ещё младшая сестрица со светлыми глазками. Она очень юна, но если милорд будет щедр…
Не выдержав, девка начала придушенно ахать, уткнувшись лицом в подушку. Я работал сильно, лишь старался не сломать ей кости. Лжёт насчет сестриц, конечно. Или нет? Кое-кто из Ливней давно перебрался в столицу. Их кровь. Их, их!
Доля безумия, которой я дал прорваться, пьянила куда сильнее джина.
* * *
Ри-Рыбоед поджидал меня у гостиницы.
- Живы, милорд? Мы уже сомневались.
- Жив. Передать письмо было не с кем.
- А Сукс? Он где шляется?
- Полагаю, веселит морских дев. Парень пошёл провожать Хвоста и увлёкся. Рассеянным был наш весёлый Сукс.
- Ах, мораг меня обними, - лицо Рыбоеда вытянулось. - Я знал, что Хвост крепок жилой.
- Это уж точно. Остался бойцом до последнего. Пошли, поужинаем. Завтра в Кедровую возвращаться. Мне нужно королевское решение. Кстати, как здоровье Его Величества?
- Если говорить прямо, то не очень-то, - уныло пробормотал Рыбоед.