- Господа, давайте обсудим некоторые основные моменты нашего сотрудничества. - Смоленский жестом пригласил присаживаться, и, когда его гости заняли свои места за столом, спросил: - Так чем конкретно Экспозитура может помочь МИ-6? Я, сказать по правде, удивился просьбе мистера Мензиса о содействии.
На самом-то деле, конечно, ничему он не удивился. После громкого провала английской Секретной разведывательной службы в Венло и полного разгрома Абвером ее голландского отделения "Z", акции SIS в глазах коллег сильно упали в цене. То, что когда-то о инциденте Венло читал Карл Геббельс, знать господа шпионы не могли.
- Сейчас, когда СССР вступил в войну с Финляндией, было принято решение активизировать подрывную деятельность организации "Прометей" в Советах. Даже если отбросить то, что это детище Пилсудского, помощь Экспозитуры и Дефензивы будет в этом отнюдь не лишней. Однако, есть и еще один нюанс. Мы обратились в Парижское бюро "Прометея" для консультаций о возможном взаимодействии. Там нам ответили, что у них практически не имеется опытных и авторитетных людей для действий в Белоруссии и Украине. Поскольку это область непосредственных интересов Речи Посполитой… - английский (а чей же еще?) разведчик развел руками.
- Значит, вождь украинских националистов вам нужен? - Смоленский повернулся к Харашкевичу. - Найдется у нас такой?
- Желательно, чтобы личность была поодиознее, - вежливо улыбнувшись, добавил англичанин.
- Пожалуй, найдется кандидат, - после некоторого молчания ответил Эдмунд. - Некто Степан Бандера. Правда, он в пожизненном заключении.
- У кого? - спросил полковник.
- У нас, - усмехнулся Харашкевич. - Есть за что. Отпустить мы его не можем – в Сейме не поймут. Инсценировать смерть – тоже не лучший вариант. После начала акций он будет засвечен, поскольку Бандера боевик, а с агентурной работой не знаком, и к нам возникнут неприятные вопросы о методах подъема покойников из могил.
- Понимаю, этакий Бонн. Йозеф Бонн, - кивнул Ян.
Все трое разведчиков улыбнулись. Нашумевший "шпионский фильм" фрау Рифеншталь был столь далек от реалий, что у профессионалов ничего, кроме улыбки, вызвать не мог. Ну, баба – что с нее взять?
- И действовать будет соответствующе, как и положено дилетанту, - продолжил британец. - А если устроить ему побег?
- Это можно, - кивнул Харашкевич. - Однако, если я правильно понимаю ваши замыслы, делать это от имени Экспозитуры будет несколько… Недальновидно. Не за что ему нас любить. Что, если побег ему устроит МИ-6, или даже французское Второе Бюро, после чего возьмет, так сказать, под свое крылышко? Ну, и в разработку, разумеется, но уже совместную.
Полковник Смоленский с интересом поглядел на британского коллегу.
- Это приемлемо, мистер Флеминг?
Берлин, Вильгельмштрассе, 77
01 декабря 1939 г., около двух часов дня
- Слушай, Гейнц, ты не знаешь, что творится? - негромко поинтересовался Федор фон Бок у сидящего рядом командира XIX армейского корпуса.
- Ждем начала совещания у фюрера, - хмыкнул Гудериан, оглядев полную генералов приемную Гитлера. Новое назначение он получил еще в августе.
- Спасибо, - хмыкнул фон Бок. - В жизни бы не догадался. Я, как бы сказать, несколько о другом. Имел тут давеча беседу с генерал-инспектором войск СС, так тот от счастья чуть ли не на ушах ходит.
- Получил новое звание? - иронично поинтересовался Гудериан.
- Нет, новую форму. Вот посуди сам – не так давно ССовцы с трудом выбили камуфлированные рубахи, да и то для очень немногих частей, а сейчас вышло распоряжение Гитлера о замене фельдграу на полностью камуфлированную форму. Она, конечно, по цене выходит дороже, ну так и солдаты в ней менее заметны во время боя. Я уже не говорю о новых требованиях для танков, разработках реактивных двигателей для самолетов, срочных работах по сдаче в эксплуатацию "Графа Цеппелина" и постройке сильного подводного флота. Сколько там у нас U-ботов? Под две сотни?
- Это лучше узнать у Рёдера. Не моя епархия, - Гудериан развел руками.
- Мне просто интересно, у нас в окружении фюрера, что, появился кто-то не только влиятельный, но и умный?
Карельский перешеек, подступы к г. Терийоки
02 декабря 1939 г., около восьми утра (время местное)
Капитан Сумутка, командир 2-го батальона 4-й пехотной бригады II-го корпуса, поглядел в небеса и тяжело вздохнул. Любой иной солнечный, не предвещающий ни единой снежинки день мог только порадовать, но сегодня он бы предпочел снегопад, да погуще. Глядишь, и не поперлись бы русские сквозь снежную кашу на его позиции… Мечты-мечты. Капитан снова вздохнул и начал обход траншей, поглядывая, не осыпались ли где, не требует ли чего немедленного, покуда враг не нагрянул, исправления и его командирского контроля.
- Пекканен, 8-я рота еще не добралась? - окликнул он штабного радиста, выглянувшего из командирского блиндажа.
- Никак нет, господин капитан, - отозвался тот.
- Хреново, - прокомментировал себе под нос Сумутка. 8-я рота, пулеметчики, заплутала ночью добираясь до позиций, и на радиосвязь тоже, отчего-то не выходила.
Участок фронта его батальону достался сложный. Врага можно было ожидать аж по трем направлениям, и перекрыть толком все не выходило никак, невзирая на приданные двенадцать 37-и мм пушек, и ожидавшую уже его прибытия, а потому хорошо замаскированную батарею из такого же количества 76-и и 105-и мм гаубиц.
С утра, еще до рассвета, капитан распределил бойцов по позициям – пять взводов при четырех пушках заняли траншеи линии Маннергейма на левом фланге, столько же отправились на правый, а еще четыре пушки и три взвода перекрывали грунтовку, идущую в центральной части, где они нынче спешно окапывались. Сам он, со штабом и двумя взводами резерва расположился в тылу у последних, примерно в километре. Только черт ведь знает этих русских! Вполне могут и напрямую через лес рвануть в наступление, через овраги, топи и буреломы.
Капитан поморщился от этой мысли. Да, очаговая оборона – далеко не идеальный вариант. Только перекрыть весь участок фронта редкой цепью бойцов – вариант еще хуже. Это уже не оборона, а сигнализация получается, причем сигнализация бестолковая. Где твои позиции прорвали ты знаешь, а сделать с этим не можешь ничего.
Побродив по траншеям с полчасика, Сумутка вернулся к штабному блиндажу, и едва не столкнулся с вылетевшим из него аки на крыльях вестовым.
- Господин капитан, русские! - выпалил он. - Лейтенант Ханакен докладывает, что наблюдает пять бронеавтомобилей, предположительно БА-20, и два взвода пехоты! Двигаются по дороге в его направлении!
- Началось… - вздохнул капитан. - А пулеметчиков все нет.
Он сделал шаг внутрь блиндажа и увидал перекошенное лицо радиста.
- Что еще, Пекканен?
- Господин капитан, на левом фланге появились три неопознанных танка. Очень неопознанных, и наши пушки их не пробивают!
До штаба донеслись звуки отдаленной стрельбы из 37-и миллиметровых пушек.
Москва, ГАБТУ РККА
29 декабря 1939 г., девять утра
- …Таким образом, все три машины вверенного мне взвода показали высочайшие показатели в ходе боев, - комиссия внимательно слушала доклад Бохайского о проведенных полевых испытаниях. - Что касается общего минуса машин – им является их большой вес, что значительно затрудняет их применение на заболоченной местности. Все три машины неоднократно вязли в болотах так, что без помощи тягачей их вытащить было невозможно. Однако, применение их в не болотистой и слабо заболоченной местности проходило вполне успешно, с максимальным эффектом. Из существенных преимуществ танков СМК и БХ… прошу прощения, Т-100…
- А почему вы назвали танк Т-100 такой аббревиатурой? - поинтересовался Ворошилов.
- Дело в том, что его испытывал экипаж капитана Вилко, - несколько стушевался подполковник. - Ему стало несколько обидно, что у его машины, в отличие от двух других, нет собственного имени, вот он и назвал его, в неофициальном порядке, "Борец за свободу украинского народа Богдан Хмельницкий". Ну а мы сократили до просто "Богдан Хмельницкий" или БХ.
- А шо? - хмыкнул Кулик. - Мне нравится.
Григорий Иванович, как известно, был родом из-под Полтавы.
- Вы продолжайте, товарищ Бохайский, - предложил нарком среднего машиностроения Малышев. - Насчет названия мы поняли.
- Так вот, из существенных преимуществ танков Т-100 и СМК можно выделить их возможность ведения одновременного огня в диаметрально противоположном направлении и большую, относительно танка КВ, огневую мощь – за счет большего числа орудий. Однако, преимущество в огневой мощи я бы определил как не особо значительное. По крайней мере ДОТы все три танка подавляли с одинаковым успехом или неуспехом. Также следует отметить, что управление многобашенными танками, в отличие от танка КВ, сильно затруднено, так как командир танка физически не может контролировать несколько направлений огня одновременно. Этот недостаток был присущ Т-28 и Т-35, и в танках Т-100 и СМК сохранился так же, что сводит их преимущества практически на нет. Танк КВ, в свою очередь, обладая меньшими габаритами за счет однобашенной компоновки, является менее удобной целью для вражеской артиллерии, лучше управляется командиром и экипажем, а, следовательно, является и более эффективной боевой единицей. У меня все, товарищи.
В этот же день танк КВ был принят на вооружение РККА.
Варшава, перекресток Аллеи Ерозолимской и ул. Популярная
24 января 1940 г., около полудня
За то, чтобы оказаться сейчас в этом ни чем непримечательном кафе, имея при себе хотя бы "наган" – а лучше ППД или еще какой "Томми-ган", - любой агент варшавской резидентуры СССР не задумываясь отдал бы руку. Только не ту, с которой привык стрелять, конечно. И хотя любой нормальный разведчик, в отличие от киношного Йозефа Бонна, берется за оружие лишь в случае провала, а в обычное время с собой и перочинный-то нож вряд ли возьмет, предпочитая действовать чужими руками, именно сейчас отступление от правил могло быть совершенно оправданным.
Однако, советских разведчиков в кафе не оказалось, так что четыре хорошо одетых мужчины могли не только не опасаться за свою жизнь (в том числе и благодаря нескольким, замаскированным под обычных посетителей, охранникам), но и спокойно поговорить, попутно воздав должное талантам шеф-повара.
Опытный глаз легко бы опознал в двух из собеседников уроженцев солнечного Кавказа – совсем опытный даже определил бы армянина и грузина. Еще в одном признал бы тюрка, каковым этот крымский татарин и являлся, а вот четвертый мужчина имел совершенно обыкновенную славянскую внешность, так что определить, поляк он, украинец, или клятiй кацап и москаль, было невозможно. Как любая нормальная столица, Варшава по своему национальному составу являлась филиалом Вавилона в момент столпотворения, так что даже гораздо более пестрая компания не привлекла бы пристального внимания. И уж конечно, никого национальный состав беседующих не удивил бы в организации "Прометей", высшими функционерами которой они все являлись.
Вскормленная польскими спецслужбами, эта международная организация объединяла в себе эмигрантов из Российской Империи и СССР, ставящих целью независимость своих малых родин от Москвы, а также борьбу с Советской властью в самой РСФСР. В идеале же все они видели Россию расчлененной на различные этнические, и не только, государства, дабы никогда уже русский медведь не смог подмять их под свою пяту.
Понять поляков, взлелеявших эту гидру, по-человечески, конечно, можно. Пережив три раздела своей родины, полуторавековое российское господство, кровавые подавления шляхецких восстаний, они вряд ли могли испытывать теплые чувства к братьям-славянам. К тому же, имея с востока могучий, бурно развивающийся Советский Союз, не скрывающий территориальные претензии к Речи Посполитой, трудно чувствовать себя спокойно. Нынешние генералы – это вам, увы, не Пилсудский, земля ему пухом…
Вот и приходилось сравнительно слабым, в военном отношении, полякам разжигать национальную рознь в СССР, подбивать к выступлениям чеченцев, грузин, армян, украинцев… Мало ли в Союзе национальностей? Да и тех, кого обидела Советская власть всегда найти можно, а молодежь всегда падка на красивые истории о былом величии своего народа. Только надо показать пальцем на того, кто в утрате этого величия, пусть и сто раз мнимого, виноват, да снабдить оружием и офицерами.
Вот и указывали, и снабжали, и группы забрасывали – все делали, лишь бы русским было не до взглядов за пределы своих границ.
Впрочем, к услугам "Прометея" прибегали не только потомки князя Ляха.
- Господа, - Драстамат Камаян обвел своих собеседников взглядом, - нынче вечером со мной встретился личный представитель французского командующего Гамелена.
- Думаю, что выражу мнение всех присутствующих, - Султан Гирей указал на молчащих Шалму Алквагелидзе и Степана Бандеру, - если скажу, что это довольно интересная новость. Что от нас понадобилось Франции?
- Даладье и Чемберлена не устраивает советское бряцанье оружием в Финляндии. Из Лиги Наций СССР уже турнули, оружие они финнам поставляют, планируют и войсками помочь.
- Не надо заходить настолько издалека, - поморщился Бандера. - Мы тут неглупые люди, это все понятно. Что хотят от нас?
- Ну что от нас могут хотеть? - невесело усмехнулся Алквагалидзе. - Понятно, что. Сколько дают оружия, денег, откуда заброска, какие условия?
- Деньги… - Камаян что-то написал на салфетке и подвинул ее собеседникам. - Вот где-то так. В оружии мы практически не ограничены. Заброска через Турцию и Польшу. Судя по всему, через эти направления и будут наноситься удары по СССР.
- Не рассказывайте сказок, - фыркнул Гирей. - Ни Мощицкий, ни Инёню еще не сошли с ума. Даже если наши дела будут идти сверх всякого ожидания, на вторжение они не решатся.
- Сами, конечно, нет, - согласился Драстамат Камаян. - А вот совместно с англичанами, французами, и, скорее всего, немцами – почему бы и нет?
- Насколько это точно? - Бандера даже немного подался вперед, вперив взгляд в армянина.
- Из сказанного можно было сделать именно такие выводы, - уклончиво ответил Камаян. - И, сразу должен вас обрадовать. Наши… Союзники планируют создание независимого украинского государства, а не включение Советской Украины в состав Польши. По крайней мере, большей ее части. Это то, что мне заявили прямо и однозначно. Крыму, Грузии и Армении также предоставят статус суверенных держав. Насчет остальных наших коллег… Тут торг уместен.
Окрестности Харькова, танкопарк 14-й ттбр
26 февраля 1940 г., девять утра
- Узнаешь, Максим Александрович? - Бохайский кивнул на прибывшие ночью новые машины.
Только что вернувшийся из увольнения Хальсен хмыкнул.
- Где-то встречал. А почему к нам, а не в Финляндию?
- А пес его знает, - подполковник пожал плечами. - Наверное, там штурмовать уже нечего. Или путаница какая в штабе случилась. Отдали распоряжение, мол, "в первую очередь вооружить новейшими машинами батальон подполковника Бохайского Е Мэ, как имеющий опыт использования подобных машин", а про то, что после испытаний нас обратно на харьковщину отправили, как-то позабыли. Всяко бывает.
Егор Михайлович задумчиво поглядел на ряд новеньких, припорошенных идущим снежком, КВ.
- Одно точно знаю – прислали их именно в наш батальон, даже приказ наркома об этом имеется, так что шиш их у нас кто отожмет.
За углом послышался лязг траков, и на стоянку выехал еще один КВ. Прогромыхав мимо старлея и комбата он занял свое место на стоянке, замер, после чего из танка появился испачканный в машинном масле, но довольный донельзя, Вилко.
- Где ж я так нагрешил-то, а? - громко вопросил подполковник. - Слушай, Арсений Тарасович, вот у всех комиссары как комиссары, у одного меня все не как у людей.
- Это почему? - батальонный комиссар продолжал счастливо улыбаться во все свои тридцать природных и два металлических зуба.
- Ну как почему? - удивленно произнес Бохайский. - Комиссары в частях чем занимаются? Правильно, политкультурагитпросветом среди рядового, сержантского и командирского состава, ни бельмеса при этом не разбираясь в военном деле, но лезя командовать поперед командира части. А ты? Тьфу, смотреть тошно. Два Боевых Красных знамени и Орден Сухэ-Батора, не говоря уже про медали, боевое ранение (в последние дни боев при Халхин-Голе Вилко действительно получил небольшое ранение от осколка брони собственного танка), танки сам и водить, и чинить умеешь наконец – ну позорище просто, а не комиссар!
- Хе-хе, - мерзким голосом произнес капитан. - Это ты Лхагвасурэну расскажи. Тот вообще своих бойцов лично в кавалерийскую атаку на японские окопы водил. И, что характерно, выбил противника с позиций.
- Монголы, дикие люди! - пожал плечами Макс. - Дети природы. И лошадей он чинить не умеет – факт.
- А ты, старлей, вообще помолчи, - изобразил строгость комиссар. - На него уже представление на капитана в штаб ушло, а он все не женат.
- Так, тамаду никак найти не могу для свадьбы, - развел руками Хальсен.
- А я тебе на что? Вон, и товарищ подполковник говорит, что мое дело языком чесать.
- За который, товарищ капитан, тебя никто сейчас не тянул, - усмехнулся комбат. - Максим Александрович с Марлен Генриховной заявление уже, честь по чести, подали, и свадьба у них о следующем месяце. Ну, если опять какой войны не случиться.
Пролив Каттегат, борт патрульного корабля "Хвалроссен"
02 марта 1940 г., около одиннадцати утра
- Ни черта себе! - ошарашено выдохнул кто-то из матросов, глядя на втягивающийся в пролив караван, под прикрытием англо-французской эскадры. Миг, и на палубе оказались все свободные от вахты, дабы поглазеть на невиданное зрелище.
Посмотреть датчанам действительно было на что – огромное количество морских транспортов и грузовиков, выделенные Францией и Англией для доставки сил в Финляндию, покрыли, казалось, всю поверхность моря, а дымы из труб заволокли небеса, настолько густо, что, мнилось, его и нету совсем. И вокруг этой новой Великой Армады, перевозящей полста тысяч солдат и офицеров (ровно треть от запланированного к отправке, причем высадка последней трети, в апреле-мае, планировалась в Польше) множество могучих боевых кораблей: юркие эсминцы и лидеры, легкие крейсера "Глуар", "Марсельез", "Дюгэ Труэн", "Леандр", "Перт", "Сидней", "Галатея", "Саутгемптон", "Эдинбург", линейный монитор "Эребус", линкор "Нельсон", линейные крейсера "Реноун", "Дюкень", "Кольбер" и целых два авианосца – французский "Беарн" и британский "Фьюриес".
- Хана русским! - прокомментировал боцман Свенельдсон. - Хорошо, что не нам.