- Немцы прорвали "линию Мажино", государь. Прорвут и эту, - мрачно ответил Монтгомери. - А наши политиканы, вместо того, чтобы заниматься укреплением обороноспособности страны, погрязли в своих склоках. Грызутся, грызутся… Ведь Гитлер, если возьмет Лондон, повесит их всех ногами в крапиву, а они, по привычке, продолжают интриговать в то время, когда надо плюнуть на все разногласия и былые обиды, и сплотиться. Сказать по чести, государь, это сильно подрывает дух наших солдат.
- Увы, где стране взять лидера? - вздохнул Георг Виндзор. - Черчиллю не простят балтийского капкана, Чемберлену – этой войны. Он и держится-то на посту Премьера лишь оттого, что его оппоненты никак не выберут между собой главного. А ведь он серьезно болен. Галифакс? Он повязан грехами Чемберлена.
- Ну, вообще-то, такой лидер у нас есть, - заметил генерал.
- Вот как? - удивился Его Величество. - Кого вы имеете в виду?
- Одного военного. Бывший моряк, участвовал в Ютландском бое. Потом служил в ВВС Его Величества Георга V.
- Это весьма положительные рекомендации, - ответил Георг. - Но я, право, не припомню никого из политиков, который подпадал бы под это описание. Популярных, политиков, я имею в виду.
- Меж тем, он весьма известен и популярен, сир, - ответил генерал-лейтенант.
- Вы, право, меня раззадорили! - улыбнулся Его Величество. - Кто же этот человек?
- Милостью Божьей Король Соединенного Королевства Великобритании, Канады, Австралии и Южной Африки, Император Индии Георг VI Виндзор, - совершенно спокойно ответил Монтгомери.
На умном и довольно привлекательном лице монарха сначала отразилось некое недоумение, а затем он откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.
- Вы изрядно позабавили меня, генерал! - произнес он наконец, - Однако, должен вам напомнить, что в Британии король царствует, но не правит. Безусловно, я мог бы призвать парламент к переговорам с Германией, но, боюсь этого не захотят ни они, ни Гитлер. Гитлер – потому что забрал еще не все, что мог, а Парламент – потому что не намерен отдавать Гитлеру или, положим, Хирохито, вообще ничего. В наших же условиях речь может идти лишь о капитуляции на почетных условиях.
- Вы это понимаете, сир, я это понимаю, большинство военных тоже понимает. А они – нет. Необходимо указать им, на заблуждение.
- Они меня не послушают, - развел руками Георг.
- Значит надо заставить их это сделать! - нахмурился Монтгомери.
- Каким же образом? - поинтересовался Его Королевское Величество.
- Осмелюсь напомнить, государь, что у вас имеется Гвардейская дивизия, а это полк конной и пять полков пешей гвардии. Что касается войск Лондонского Гарнизона, так им эти болтуны и того пуще поперек горла.
- Вы подбиваете меня на путч? - изумился король.
- Отнюдь! - возразил Бернард Лоу Монтгомери. - Если Ваше Величество не запамятовали, в древнем Риме, во времена кризиса, сенаторы, для его преодоления, избирали диктатора и предоставляли ему неограниченные полномочия. Как только кризис разрешался, диктатор складывал с себя полномочия, и все возвращалось на круги своя. От нынешних болтунов, конечно, такого подвига, как добровольное ограничение своей власти не дождешься, так что придется действовать более грубым методом – штыком. А когда будет заключен мир, ничто не помешает вам собрать Парламент вновь.
Георг VI задумался. Он был умным человеком, и понимал, что предложение генерала является единственно верным. Но и конфликта короля с Парламентом, некогда стоившего Карлу I головы, ему не хотелось. Несколько минут он терзался внутренней борьбой, пока не принял решения.
- На штык удобно опереться, но на него нельзя сесть, - произнес он наконец. - К тому же, я не уверен, что гвардия меня поддержит.
- Ну, если мы попробуем убедить их в необходимости такого шага вместе, не думаю, что гвардейцы будут хоть миг сомневаться.
Порт г. Бреста
12 августа 1941 г., около десяти часов утра
В гавань неторопливо входила U-199 с тремя белыми флажками, обозначающими три потопленных за время похода транспорта.
- Удачно сходили, - заметил стоящий рядом с Карлом мичман.
- Главное, что вернулись, - ответил Карл.
- Тоже верно.
Субмарина на самом малом ходу пересекла гавань и пришвартовалась у пирса.
- Йоган, собачий сын! - воскликнул Карл, и двинулся к другу (и уже свойственнику), появившемуся на палубе. - Мы вас уже похоронили и оплакали!
- Значит век жить буду, - невозмутимо ответил Арндт, спрыгивая на причал. - Здравствуй, дружище. Что нового?
- Нового то, - мрачно ответил Карл, - что долго в гавани вы не простоите, так что отдыхайте поактивнее.
- Это с чего бы так? - удивился его друг. - Мы ж только что вернулись. Нам ремонт…
- Будет, - прервал его Геббельс, утягивая подальше от чужих ушей. - Не знаю точно, что затевается, но между Кале и Амстердамом стягивают войска и баржи. Чуешь, чем это пахнет?
- Десантом в Англию пахнет. А ты-то откуда знаешь, про стянутые войска?
- Держу в кабаках уши открытыми, и не особо заливаю глаза, - усмехнулся Карл-Вильгельм. - Старший офицерский состав, он тоже отдохнуть любит. От трудов, или что у них там, в штабах, вместо труда. Да и по флотилии слухи ползали, а вчера пришло подтверждение. Будем всеми силами наводить на британских коммуникациях шухер…
- Кого?
- Топить все что плавает. Через неделю начнем – край.
- Отвлечь вражеский флот от пролива подальше… Что ж, это разумно. Но до чего же для нас неприятно!
Лондон, Букингемский дворец
28 августа 1941 г., около полудня
- Да, сир. Я уверен, - сказал, получивший после операции по введению "прямого королевского правления" звание полного генерала, Монтгомери. - Воздушная и агентурная разведка утверждают совершенно однозначно – штурм Острова начнется в ближайшие дни. Надо немедленно отзывать флот из Атлантики.
- Боюсь, что вернуться успеют немногие, - вздохнул Георг VI. - И модернизация прибрежных укреплений еще только-только начата…
Окрестности Харькова, штаб 14-й ттбр
29 августа 1941 г., семь часов вечера (время местное)
- Егор Михайлович, а ты чего такой смурной в штабу сидишь? - удивился вошедший в комнату Хальсен. - Да еще и в полном одиночестве? Взбодрись! Скоро в Турцию отправляемся, опять французов и англичан гонять будем. Взбодрись же!
- Отправляетесь, - вздохнул Бохайский. - Только без меня.
- Чёй так? - изумился батальонный комиссар.
- Переводят меня, Арсений Тарасович, - ответил подполковник. - Под Астраханью новый танковый полк формируют, вот мне его и принимать. А вы уж… Без меня.
- О как! - мигом потерявший всю свою обычную бесшабашную веселость и говорливость Вилко присел рядом с командиром и боевым товарищем. - И кого на твое место? Или еще не решили?
- Отчего же не решили? Вполне решили, - ответил Егор Михайлович. - Тебя.
- Да етить же ж колотить! Вот и за что мне такое большое хохлятское счастье, ослепительное, как встреча с граблями в темном сарае?!!
Кимберли, штаб I-го Армейского Нормандского корпуса
15 сентября 1941 г., шесть часов вечера
Эрих фон Манштейн угрюмо смотрел на оперативную карту. Обстановка не радовала.
- Господа, мы в глубокой заднице, - обратился он к своему штабу. - Причем очень глубоко, где-то ближе к желудку. У нас усталые солдаты, у нас мало боеприпасов, и почти совсем не осталось горючего. На подкрепления и нормальное снабжение в ближайшие пару недель рассчитывать не приходится. Какие будут предложения?
- Эта затея с самого начала отдавала авантюрой, - пробурчал генерал-майор фон Штокгаузен.
"А Гудериан бы, пожалуй, справился с захватом Лондона, - подумал Манштейн. - Какого черта его бросили на Бристоль?"
Операция "Морской лев" начиналась просто замечательно. Огромная волна истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков – Сталин даже расщедрился, и выделил на помощь союзнику полк ТБ-3, - единой лавой перемахнула через Ла-Манш, разметала истребители прикрытия и огненным дождем обрушилась на южное побережье Британии – даже новейшие разработки, ракеты ФАУ были применены против англосаксов. Английские зенитчики палили до тех пор, пока у них не кончались снаряды, или на их головы не падали бомбы, потери Люфтваффе были просто ужасающими, да и не только их. Добить Британского Льва в его логове нашлось еще несколько желающих: Испания, Италия, Дания и даже Польша, наконец понявшая, на чьей стороне Ника – военнопленная богиня успешно завершенной греческой кампании. Вся мощь ВВС этих стран навалилась на английское побережье, и на глазах истаивала.
Однако потери эти были, казалось, оправданными – зенитные батареи, радарные установки и береговые укрепления уничтожались, или захватывались воздушными десантами, а к образовавшимся брешам в обороне побережья, за тральщиками, ринулись десантные баржи с войсками. Вот тут-то Великобритания напомнила, что ее гербовой щит поддерживает не только могучий и благородный лев, но и хитрый непредсказуемый единорог. Большую часть своей авиации англичане заблаговременно отвели в тыл, намеренно пожертвовали зенитками первой линии обороны, а теперь, когда нависла реальная угроза высадки серьезных сил Вермахта и союзников, бросили ее в бой.
Для этой операции британский Генштаб реквизировал подчистую все, что хоть отдаленно напоминало авиационное топливо, но обеспечил авиацию горючим на несколько недель боев.
Роял Нэви, невзирая ни на что, ринулся в Ла-Манш, чтобы топить транспорты, не считаясь с собственными потерями. Даже атака палубными Junkers-87C и Nakajima B5N с видневшегося на горизонте "Графа Цеппелина" не заставила развернуться в его сторону ни один, даже самый поганый, корабль.
Первая волна атакующих все же успела проскочить пролив (и в этот же день в войну вступили США), но вот потом… То что творилось в Ла-Манше следующие два дня, не поддавалось описанию. Британские истребители дрались с атаковавшей их армадой, штурмовики и бомбардировщики англичан бросались на любой корабль, пытавшийся доставить подкрепление или снаряжение высадившимся немцам, корабли, от линкоров до торпедных катеров шли в самоубийственные атаки на транспорты и порты, и гибли, один за другим, под бомбами штурмовиков и истребителей Стального Пакта, под огнем береговых батарей, от торпед рискнувших сунуться в это месиво субмарин.
Наконец Королевский Военно-Морской Флот был вынужден отступить – в нем не осталось ни одного неповрежденного артиллерийского корабля, - но и немцы потеряли две третьих своих барж. А те, что еще оставались, ходили к берегам Британии под постоянными авиаударами. Снабжение высадившихся сил было практически сорвано.
Гудериан, целью которого был Бристоль, город конечно же взял. Большой ценой, кровавой – но взял. Да там и застрял без горючего для машин и танков. Западный Лондон был целью корпуса Манштейна, и он подошел вплотную к своей цели. Казалось еще чуть-чуть, и столица Великобритании упадет в его руки, словно перезрелое яблоко. Не пала.
На подступах к Лондону удалось занять города Сандхорст, Кимберли и Вокпит, но переправиться через Темзу так и не получилось – ни у Виндзора, ни у Эгхама, ни у Чертсей – слишком сильна была там британская оборона. К этому дню положение корпуса Манштейна стало почти катастрофическим. "Еще неделя. Продержитесь еще неделю, и мы их сломим, ведь у Британии почти не осталось топлива. Тогда будут нормальные поставки по морю и по воздуху", уверяли его из Генерального Штаба. Только у него самого этого топлива осталось всего-ничего – на один не слишком долгий марш. И боеприпасов на один не слишком длинный бой.
- Для обходного маневра через Мэдхэйд и последующего марша к Лондону у нас попросту не хватит горючего. Да и авиация не сможет прикрывать нас от бомбардировок на марше так далеко, - продолжил меж тем Штокгаузен. - Противник накапливает силы у Виндзора, и, вероятно, в ближайшие дни следует ожидать удара с этого направления. Сомневаюсь, что мы сможем его удержать. У нас остается только один путь – к Вэйбриджу и Уолтону-на-Темзе. Если мы возьмем их, и переправимся – Лондон наш.
- А если нет, то храни нас Бог, - покачал головой Эрих фон Манштейн. - Ибо если через сутки после провала Риббентроп не договориться о прекращении огня, то я не поставлю за наши жизни и гнутый пфенниг. Начинаем наступление завтра, в пять часов утра. Итак, Ваш полк "Великая Германия" наступает по этой дороге…
Астрахань, Кремль
17 сентября 1941 г., пять часов вечера (время местное)
- По преданию, в этой башне содержалась Марина Мнишек. Именно потому-то она и называется "Маришкина башня".
Егор Михайлович Бохайский с трудом подавил зевоту. Лекция экскурсовода, насыщенная историческими датами и цитатами из выступлений Ленина и Сталина, навевала на него одну лишь тоску. Да и архитектурный ансамбль Астраханского Кремля не произвел на танкиста никакого впечатления. Стены он счел низковатыми, башни расположенными не самым удачным образом, а главные ворота – просто мечтой атакующего противника. Проще говоря, рассматривал он старинное укрепление не с точки зрения обывателя, а с позиции профессионального военного. Это жене было интересно, а он… А что он? Командующий дивизией приказал командному составу с супругами посетить Зимний Парк с вечнозелеными пальмами, экскурсию в Кремль и, затем, театр – он выполнил приказ. А получать от этого удовольствие ему приказа не было. "Как-то там мой батальон? - тоскливо подумал он. - Четвертый день как воюют уже. Вилко, конечно, мужик хороший, да вот справится ли? А, впрочем, должен".
- А вот это знаменитое "Лобное место", где в старорежимные времена царская власть расправлялась с неугодными ей представителями трудового народа.
"Вот ведь, врет как по написанному, и не запнется. - внутренне усмехнулся Бохайский. - Никогда и нигде на Лобном месте казней не устраивали. Максимум – могли в клетке кого выставить, на обозрение. А вообще-то это такая старинная форма трибуны, откуда указы объявляли".
- Тише ты! - неожиданно рявкнул полковой комиссар на экскурсовода. - Сейчас Левитан выступать будет.
Все присутствующие потянулись к громкоговорителям.
"От советского информбюро.
Сегодня, в три часа дня по Московскому времени, на всех фронтах было объявлено о прекращении огня. Империалисты Великобритании, добиваемые в своем логове доблестными советскими и германскими солдатами, запросили мира. Агрессор полностью разбит и поставлен на колени!"
"Ну, если Турция, это британское логово, то что такое их острова?" – подумал Егор Михайлович. То, что в высадке силы РККА не участвовали, он знал доподлинно. Но вслух, разумеется, подполковник ничего не сказал.
Заключение
Немецкие генералы также хотели мира, однако не потому, что считали себя слабыми или боялись нововведений, а потому, что верили в возможность достижения национальных устремлений народа мирными средствами.
Гейнц Гудериан, "Воспоминания солдата"
Лондон, Букингемский дворец
20 сентября 1941 г., около десяти часов утра
Над столицей Великобритании уже третий день не выли сирены. Третий день городу не угрожали бомбардировщики и остановленные Монтгомери на подступах к Вэйбриджу и Уолтону-на-Темзе войска Манштейна. Третий день длилось перемирие, которое вскоре должно было закончиться подписанием мирного договора.
- Никогда бы не подумал, что буду вторым Гарольдом Счастливым! - произнес Его Величество Георг VI Виндзор и поправил Орден Бани.
- Все не так печально, сир, - ответил Монтгомери, находившийся здесь же, в королевском кабинете. - Империя получила сильный удар, не стану возражать, но удар не смертельный.
Основные условия договора уже были согласованы между Галифаксом, Риббентропом, Чиано и Литвиновым – оставалось согласовать лишь частности, - и представлялись свежеиспеченному маршалу (он получил звание за то, что не допустил силы немцев к Лондону) вполне приемлемыми в текущей ситуации. Да, Британия теряла все свои позиции в Средиземном море – но она и так, по факту, уже их потеряла, когда танки Роммеля и Гарибольди вышли к Суэцкому каналу, перекрыв последние пути поставкам Вейгану и О`Коннору. Да, Иран переходил в зону влияния СССР, а Ирак получал полную независимость и становился яблоком раздора между Советским Союзом и Третьим Рейхом. Да, колонии в Океании, большей частью, тоже были безвозвратно утеряны, как и часть африканских территорий. Но все же, еще очень и очень многое оставалось – нужна была лишь железная воля, чтобы все это удержать.
Тем более, победители не собирались всерьез ограничивать размер армии и флота Соединенного Королевства, отлично понимая, что это приведет к отпадению его колоний, а это грозило непредсказуемыми последствиями для всего мира.
Конечно, оставались еще поползновения янки и японцев, желающих хапнуть кусок от владений одряхлевшей Британской Короны, но и тем, и другим, ближайшее время будет несколько не до этого – первого сентября Японский Императорский Флот атаковал американцев в Пёрл-Харбор.
- Что ж, идемте маршал, - произнес король Георг, направляясь к двери. - Нас ждут тяжелые переговоры с победителями.
Пять минут спустя Его Величество вошел в зал, где уже собрались все иностранные делегаты.
- Черт возьми, - пробормотал Монтгомери, окинув взглядом присутствующих, - мы и Турции войну проиграли?
Послесловие
Взгляд в прошлое разительно разнится с попыткой проникнуть зрением в покрытое вуалью будущее.
Эрих Рёдер, "Гросс-Адмирал"
Карл-Вильгельм Геббельс вышел в отставку в чине контр-адмирала в 1977 году. Он прожил долгую жизнь и скончался рано утром, 7 ноября 2006 года. Секрет его появления в прошлом так и не был раскрыт, хотя этим вопросом по сей день занимаются аж два отдела Берлинского Института Наследия Предков. Никто из его многочисленных потомков не связал свою судьбу с морем, пока правнук, Йоган-Альбано, не поступил в Ленинградское Нахимовское училище. В настоящее время является старпомом на АПЛ "Вюртемберг".
Отто Вермаут возглавил эскадру "Личный конвой фюрера" в 1949 году, затем работал в Генштабе и в 1970-м, в чине адмирала, сменил Дёница на посту командующего Кригсмарине. Через семь лет, из-за скандала с некоей стажеркой Моникой фон Левиц, был вынужден покинуть свой пост и уйти в отставку. Умер в 1981-м году, в окружении детей и внуков. Издал мемуары, являющиеся бестселлером.