Между тем один из двоих телохранителей, стоявший напротив Куна, посмотрел шефу в глаза. "Бригада" работала с ним уже пятый год, не требовалось слов, чтобы понять такой взгляд.
- Прогуляйся, Георг, - разрешил подопечный.
Так же молча, телохранитель покинул гостиную, с кошачьим проворством "перетек" за дверь, в движении ненавязчиво сместил в стороны стоявших за нею двух шкафоподобных бородачей в американском камуфляже с автоматами Калашникова в руках, и выпал из виду отдыхавших боссов.
Сергей, невидимый для глаз наружной охраны, устал уже ждать момента, когда можно было бы протиснуться в дом, босыми ногами прошел по доскам широкой и длинной веранды, на перила которой облокотились десяток боевиков, направивших стволы во все стороны. Отводить глаза бородатым абрекам становилось все тяжелее, он и так в напряжении провел полтора часа. Если сорвется, потеряет контроль над людьми, и все, сливай воду, пока на нем личина, пуля способна продырявить его бренное тело. Открыл входную дверь, и тут же захлопнул ее - в прихожей стояли два жлоба увешанных оружием, им, обоим сразу, запудрить мозги он никак бы не успел.
"Облом-с!"
Отошел в пустой угол, делая глубокие вдохи, очищая сознание, предстояло неизвестно еще, сколько побыть невидимкой для охраны внешнего периметра. Открылась наружная дверь и на веранду выскользнул двуногий хищник, блондинистый европеец лет за тридцать от роду. Острым глазом окинул абреков, к коим причислил в потемках и его, Сергея. Хильченков прикинулся ветошью, отвел свой взор в сторону, понимая, какую опасность несет появление этого человека. Мимолетный взгляд соскользнул с характерника.
"Значит, не настолько ты хорош" - промелькнула мысль в голове.
Георг не торопясь спустился по приступкам, пошел по каменным плитам в обход дома, уклоняясь от давно разросшегося, не ухоженного кустарника, скрылся за углом. Только после этого Сергей сдвинулся с места, босыми ногами посеменил в том же направлении, и уже зайдя за угол, ощущая слева от плеча глухую стену первого этажа строения, больше тянуть не стал, широко шагнув три шага, с последним из них метнул нож в каким-то звериным чутьем почувствовавшего опасность телохранителя.
Так бывает, что хищник попадает в капкан. Георг не раз ощущал ветер смерти у виска, боялся этого состояния, оттого и был всегда предельно осторожен, вот и сейчас, казалось, спиной почувствовал опасность. Нет, не шорох, не движение воздуха, почувствовал бесстрастный взгляд, холодный и расчетливый. Такой взгляд он видел в Сомали у элапидайи, коричневой плюющейся ядом кобры, семейства аспидов. Одного плевка такой гадины хватило бы для умерщвления двадцати двуногих. Вот и сейчас этот взгляд. Георг успел резко отступить в сторону от траектории своего движения, обернуться, перебрасывая ствол УЗИ по направлению ожидаемого нападения, когда ветер смерти дунул ему в лицо. Миг. Боль. Темнота.
Сергей метнул нож, направляя его примерно на четыре пальца выше груди европейца, в средину силуэта противника готового пустить в ход ствол. Почему так? А вдруг под костюмом кевларовый бронник для скрытого ношения! Нож с хрустом пробил трахею под подбородком. Проникновение стали произошло с такой силой, что отброшенное тело оказалось в густой траве. Солдат, за ноги вытащил его на мокрые плиты, вынул из раны нож, вытерев его об одежду поверженного, вложил в поясной чехол. Совсем городские, дорогой кожи, туфли покойного, надетые на босу ногу, чуть жали. Присев рядом с телом, стал детально изучать лицо в сгущающихся с каждой минутой все больше сумерках. Все это проделывал торопливо, понимал, что времени совсем не осталось.
"Помолюся, Господу Богу всемогущему, пресвятой, пречистой Деве Марии, и Троице…"
Вскинув на плечо коротыш УЗИ, над телом Георга наклонился его близнец, точная копия покойного, да еще и в такой же одежде. Ухватив труп подмышки, живой телохранитель затащил его за кусты, там спрятал под раскидистыми ветвями, быстрым шагом двинулся по прежнему маршруту.
Уже поднимаясь по приступкам, к немцу обратился Асламбек, пытавшийся жестами дополнить речь на чеченском наречии. В ответ услышал негромкий вопросительный возглас:
- Ва-ас?
И больше ничего.
- Тфу! Черт нерусский, - в сердцах из уст начальника охраны, вырвалась досада на общем языке для всех людей Страны Советов. - Где они таких тупых понабирали?
- Эй, Асламбек, ты бы поосторожней, вдруг они придуряются?
- Э-э, слушай, не вмешивайся, Араби!
И вся эта перепалка, почему-то на ломаном русском языке.
- Мой шеф хотел бы обратить внимание президента на подрыв сил противника, упрочение своей материальной базы, создание эффективной государственной системы управления в мирное и в военное время в вашей республике. Среди так называемых, специальных методов работы в России, вам необходимо уделить особое внимание способам интенсивного собирания информации, зондирования противника и управления им путем обмана - психологической войны, способам нагнать на противника страх, привнесение смятения во вражеские ряды путем дезинформации, распространения в его среде ужаса масштабными перемещениями сил, агрессивности и инициативности со стороны ваших людей. Любые средства хороши ради достижения поставленных целей, в числе которых сочетаются выдумки и хитрости, чтобы обмануть врага и устранить подозрения, взятки, дары и другие способы, чтобы вызвать предательство среди чиновников врага и посеять смуту и испуг в его стране, потакание слабостям врага. Сэр Джеймс был в полном восторге от поездки полевого командира Шамиля Басаева в Буденовск, этот человек в полной мере использовал на практике все вышесказанное мною.
- Этот выскочка, волк с русским хвостом? Да, он принадлежит к тейпу беной, а беной это ламро.
- Что-то не так?
- Да, нет, это я к тому, что Басаевы проживают в ауле Дышне-Ведено, это все ублюдки русских дезертиров и перебежчиков, два века назад переметнувшихся к нам в горы. Чести мало ходить под Басаевым, но вы правы, в Буденовск он скатался лихо.
Кун с трудом воспринял перевод родовых хитросплетений, да и не нужно было ему вдаваться в местные склоки и дележку власти и денег. Продолжил:
- Особое место, сэр Голдсмит уделяет необходимости соблюдения полной секретности политических и военных действий.
Беседуя с представителем президента Дудаева, Кун не мог отделаться от мыслей, что что-то не так. Волна беспокойства, нахлынувшая на него в промежутке ближайшего часа, не отпускала, не позволяла расслабиться. С приходом назад, после контрольного обхода Георга, его молчаливого кивка, свидетельствовавшего о том, что все в порядке, сознание эмиссара как бы раздвоилось. Одна его часть вела беседу с подвыпившим Муразовым, прикасалась к пище и вину, другая анализировала, сопоставляла и просчитывала свои внутренние ощущения, окружающую их энергетику помещения, почему-то после хлопка дверью, ставшую какой-то иной. Никак не мог понять, что перестало устраивать его в происходившем процессе, но тему с этим бородатым пьяным хамом требовалось отработать полностью. Слишком многое завязано сейчас на таком общении, наверняка Дудаев подсунул этого бандита для предварительной беседы.
- Мне самому пришлось много поездить по странам и континентам, сама жизнь показывает, что в интересах дела необходимо подмечать у противника все: нет ни одного человека, ни одной области, ни одного явления в стране потенциального врага, которые могли бы оставаться неизвестными противоположной стороне. И основное орудие этого знания - шпионаж. Война должна вестись не только в горах, но и на равнине. Вам предоставят колоссальные средства, вот и используйте их для организации диаспор в каждом русском городе. Пусть ваши люди вживаются в структуру торговли, управления, даже социальной помощи обедневшим слоям населения. Пусть кормят с рук аппарат чиновников, дают взятки, разлагают молодежь наркотиками и дешевым спиртным. Самые умные, меняют жизненные приоритеты, изо дня в день доказывают всем, что армия - это нахлебник, а служат в ней лентяи и неудачники, не умеющие заработать денег на жизнь себе и своим близким людям. Само российское правительство поможет вашим людям в этих вопросах. Оно давно частично прикормлено нами. Так вот, внедрившись, ваши люди должны стать поставщиком информации, каждый шаг противника должен быть вам известен. Хотелось бы обратить внимание на работу с представителями средств массовой информации.
- Ха-ха-ха!
- Что смешного вы услышали от меня?
- Простите, многоуважаемый гость, но по последнему пункту вашего нравоучения у нас проблем нет. Наш министр информации знает свое дело. Вы бы видели, какие очереди из журналюг российских газет стоят к дверям Мовлади за "жареными" правдивыми сказками. Там и телевизионщики, и писаки из "Комсомольской правды", "Сегодня". Э-э! Чего их всех перечислять? Так вот, у Удугова всегда есть под боком свидетели зверств федералов, а если будет нужно, этот проныра по всем российским каналам покажет одну из солдатских матерей, которая поведает всему миру жуткую историю службы своего сынка. Деньги любят все.
- Деньги и помощь будут.
- Чем же, уважаемый гость, мой народ будет платить за оказанную ему помощь? Какой монетой? Республике необходимо развиваться, думать о том, как жить после того как кончится война. Что предложат по этому счету наши друзья? Или вы как и многие, думаете, что Аллах создал народы Кавказа только для войны?
"Очень интересный вопрос! Разумеется, вкладывать деньги в Чечню никто, и не собирается. Риск. Чечня в составе СССР занималась в основном только переработкой нефти, да и не так много ее. Специалисты шефа, просчитали, что из девяти миллионов тон поступавших до войны в переработку, своей нефти было только два. Да и не интересно все это господину Голдсмиту, у него в команде нет ни одного нефтяника, только финансисты, виртуозы игры на биржах. Не сомневаюсь, что тот же Джордж Сорос поступит иначе. Сейчас все заинтересованы только в одном - в нестабильности региона. Только при таком раскладе возможны многоходовые биржевые комбинации. Ну почему мне что-то неспокойно?"
За окном послышался звук бензинового двигателя, подавшего электричество в дом. Люстра под потолком замигала и засветилась равномерным светом ламп. Муразов с большим удовольствием самостоятельно задул, теперь уже не нужные свечи в подсвечниках, стоявших на достархане. Ночь полностью вступила в свои права. Кун мимолетно посмотрел на Георга, который прошелся вдоль окон, задергивая шторы из плотной, вылинявшей на солнце ткани. Глянул на Вилли, бесстрастно пялившегося на обстановку гостиной, казалось изучавшего трещины на рассохшемся брусе стены.
- Предлагаю выпить за наше плодотворное сотрудничество, - Муразов щедрой рукой налил до краев рюмки крепким янтарным напитком.
Георг обошел "стол", впритык прислонился к Вилли, что-то зашептал в ухо второму телохранителю. Кун отвлекся, смакуя коньяк, и тут же подавился ним. Жидкость пошла не в то горло, он закашлялся, не в состоянии, что-либо предпринять. Пока Вилли оседал на пол, Георг метнул нож в тело переводчика сидевшего в отдалении от остальных, а сам подшагнув к Муразову, в одну секунду, легким движением рук, казалось, не прилагая усилий, свернул тому шейные позвонки. Только негромкий сухой хруст раздался в большом помещении. Чеченский эмир дернулся и затих.
Давясь кашлем, выпучив глаза из орбит, еще не до конца осознавая произошедшее, Кун скачками лопатил в голове мысли, искал возможность выйти из помещения с тремя трупами и, как считал Кун, свихнувшимся маньяком. Выхода не было, Георг стоял в трех шагах от него. Даже подняться на ноги, и то было нельзя. Кто знает, как поведет себя этот сумасшедший? Кун поднял лицо, встретился взглядом с телохранителем. Из расширенных зрачков глаз Георга, на него смотрела смерть. В них не было бешенства, не было сумасшествия, только холодное спокойствие человека привыкшего убивать.
"Это конец!"
- Чего вы от меня хотите, Георг? - наконец-то прокашлявшись и придя в себя, спросил эмиссар.
Вот так просто погибнуть от рук своего же охранника, Кун позволить не мог. Его беспокойная натура не могла принять смерть, не постаравшись обмануть врага. На чистом автомате, не думая, что сейчас произойдет, немец, не дожидаясь ответа на поставленный ним же вопрос, направил ладонь руки навстречу телохранителю, как бы пытаясь защититься от удара. Гаджет, купленный ним еще лет двадцать пять тому назад в одном из магазинчиков Буэнос-Айреса, и с тех пор ни разу не испытанный в деле, на ремешке крепления выскочил из рукава в ладонь. Зажав устройство в кулаке, в одно мгновение Альфред нажал кнопку. Пружина выбросила в свободный полет широкий короткий клинок, полукругом заточенный до бритвенной остроты. Ох уж и шутники, эти латиносы! Зачем изобретать такие сложности?
В последний момент противник, будто почувствовал какой-то подвох, попытался толи отстраниться, толи уйти в сторону с направления хода руки. Это, и еще то, что за два с лишним десятка лет, пружина в устройстве сильно ослабла, спасло жизнь Георга. Кун успел заметить, как серебристая железка, выпущенная практически в упор, задевает верхнюю половину лица "сорвавшегося" телохранителя. Полученный удар в кадык отбросил его на ворсистую шерсть ковра. Альфред почувствовал, как затекает гортань, трахея не пропускает воздух. Его ногти, кромсая кожу, пытались разодрать трахею, допустить воздух в легкие, но тщетно. Задергавшись, в предсмертной судороге засучив ногами по ковру, затих.
"Вот и все, даже если не смогу уйти, все равно исполнил этих пауков".
Обильное кровотечение, заставило закрыть правый глаз. Спасло везение, лезвие прошло почти по касательной, отщипнуло бровь, да слегка ковырнуло лобную кость черепа, можно сказать, получил легкую контузию. Приложил тряпичную салфетку к ране. Осмотрелся.
"Как бы документально отметиться?" - молодая кровь играла в жилах, не делая поправок на кровопотерю.
Перевернул тело Куна на живот, сдвинул пиджак на локти, освобождая спину. Сунув указательный палец под сочащуюся струйку крови, корявыми буквами, русским языком написал на белой рубашке покойника: "Голдсмит, тебя скоро тоже достанут. Жди".
Уверенно открыв дверь, при этом сдвинув в сторону стоявших за ней "шкафов", прикрыл ее за собой, приложив палец к губам, тем самым показывая "привратникам", чтоб не мешали боссам вести переговоры, широким шагом спустился по ступеням и скрылся за углом дома, еще услыхав в спину фразу Асламбека:
- И чего этому барбосу в доме не сидится?
Сразу за углом иллюзия рассеялась. Телохранитель Георг исчез, вместе с ним в темноте ночи растворился русский солдат Сергей Хильченков.
Глава 10. Волчье логово
Кратчайшее расстояние между двумя точками - прямая. Выбираясь из волчьего логова, ему пришлось пройти окраиной горного аула. Уже на подступах к нему осознал, что селение напичкано боевиками, как сдобная булка изюмом, население активно поддерживало незаконные бандформирования, предоставляя им кров и продовольствие.
Обойдя аул полукругом, пристроился за выступом скальной породы, на мелком щебне разложил карту, прикрывшись накидкой, при свете фонарика стал изучать маршрут движения. Внезапно проснувшееся селение, своим шумом привлекло внимание. Он наблюдал, как по его улицам забегали люди с фонарями и факелами в руках, малолитражки фарами дальнего света пронизали черноту ночи, а людские выкрики на местном наречье и хриплый лай разбуженных людским гомоном и суетой собак, отчетливо долетали до места лежки.
"Ну вот, кажется, в гостевом домике обнаружились покойники. Теперь-то уж точно, что-то мохнатое понесется по кочкам. Дороги перекроют, начнут патрулировать, мелкими отрядами организуют поиск. Обязательно назначат виновного в гибели немца, потом этого стрелочника накажут при всем народе, доложат наверх о проведенных мероприятиях и успокоятся. Все предсказуемо".
Автомобили, забитые под завязку людьми, корячась в темноте по крутому спуску, выдвинулись в сторону ущелья с пионерскими лагерями. Вскоре туда же направилась темная масса боевиков, различаемая сверху по гортанной перепалке и лучам фонарей. Всполошившиеся жители аула, проводив своих защитников, еще не скоро разошлись по домам.
Все это время, привалившись к обломку скалы, он отдыхал, расслабив свое усталое тело. Мозг отключил восприятие действительности, решив, что время, отпущенное на любые действия хозяина, исчерпано, что пора восполнить энергетические потери. Проснулся перед самым рассветом, осознав, что проспал как минимум полтора часа. Натруженные мышцы не то, что болели, но ощущали дискомфорт. Это не вызывало опасений. Главное он отдохнул, а мышцы придут в рабочее состояние с первыми телодвижениями. Куда они денутся, родные? Глубокий порез на лбу, пересекавший бровь, тот да, болел, даже саднил. Кровь он остановил, но зашить рану было нечем.
Словно змея проскользнул вниз к аулу. Обогнуть его дальше по окружности не возможно, скалы, возвышавшиеся впритык к верхней тупиковой улице, не дали бы этого сделать. Трава под сапогами гасила шелест каменной крошки, а выступы на неровной поверхности спуска представляли для него опасность сверзнуться с наклона. Пришлось, приторочив СВДешку за спину, освободившимися руками помогать себе при спуске, хватаясь за побеги кустарника и ветки невысоких деревьев. Невидимкой двинулся по улице вдоль плетней и каменных оград селения, решив не поднимать шума ни при каких условиях. Уже на самой околице его внимание привлек непонятный шум, раздававшийся за углом длинного сарая, больше похожего на кошару, чем на хозяйственную постройку. Тихий смех. Гортанный говор. Стон. Услышанное вызвало любопытство молодого казака.
Что там могло происходить в такой ранний час? Несмотря на ранее принятое решение, сунул туда любопытный нос. В сумерках отчетливо различил молодых кавказских парней, вчетвером со смешками насиловавших женщину на верстаке, приделанном к стене строения. Пока двое джигитов пользовали несчастную, двое других, скорее всего, отпускали по их поводу скабрезные шутки. По-видимому, оставленные для охраны аула, половые террористы положили на порученную им службу свои "приборы". Пока не видят старшие, почему бы и не развлечься с пленницей? Женщина, лежавшая на верстаке, безучастно воспринимала сладкую пытку. Даже если бы он снял с себя иллюзию невидимости, джигиты, сладострастно пускавшие пузыри, вряд ли обратили внимание на прохожего. Ну, не мог он пройти мимо! Не мог.
Стоявших почти рядом двоих статистов он уложил сразу, чиркнув по горлу ножом. Тела еще не успели повалиться на землю, выталкивая из себя сгустки крови, как под левую лопатку юного моджахеда, пыхтевшего над теткой, проникло лезвие клинка. Юнец умер в процессе обильного оргазма, забрызгав спермой живот своей жертвы. Последний из неудачливых охранников поймал нож глазницей. Дело было сделано. Сергей снял с себя иллюзию, одернул на колени женщине заголенную юбку.
- Вы как, в порядке? - спросил еще толком не пришедшую в себя мученицу.
Женщина, ссунувшись с верстака, тупо уставилась на трупы насильников, потом разглядела Хильченкова. Не в состоянии осмыслить случившегося с ней спасения, не веря в то, что все кончилось, спросила:
- Вы кто? Как это? Откуда вы здесь?