- Если достоинство маленькое, то ущемляет. Я же на свое не жалуюсь. Потому не переживаю насчет таких мелочей. А что рожала, так и хорошо. Значит здоровая.
- И все же.
- Если я отдам ее замуж за кого-то из бояр или купца местного, то с кем дела вести стану? Что ее здесь держать будет? А ее родичей? После первой же сложности соберут вещи и вернутся в Венецию. Поверьте, им там дело найдут. Мне с того какая польза?
- Как какая? Ты сможешь взять в жены нормальную княжну, подобающую тебе по праву рождения и власти.
- И что бы мне это дало? - Повел бровью Дмитрий.
- Я не понимаю тебя.
- Посмотрите на дядю, - грустно усмехнувшись, произнес князь. - Мой отец поступил так, как ты сказал. И что получилось? Массу дармоедов, которым главное - мошну набить. До дел княжества им нет никакого дела. Разве ты желаешь прибавления этой египетской саранчи на головы моих подданных?
- А ты думаешь, эти родичи из Венеции не отличаются отменным аппетитом?
- Отче, как ты думаешь, легко ли Энрико было добраться до меня?
- Полагаю, что непросто.
- ОЧЕНЬ непросто. Мы весьма далеки от Венеции - им до нас просто так не добраться. Кроме того, на пути из Москвы в этот славный южный город стоят ордынцы, генуэзцы и османы. Они, может быть, и захотели бы все грести под себя, но не выйдет - слишком мы далеко от них находимся. Овчинка выделки не стоит. Поверь, мне потребуется немало усилий, чтобы ИХ заинтересовать в пользе сотрудничества со мной. Потому что они без нас вполне проживут. Причем легко и просто. А вот мы без них - с большим трудом. Зачем им просто так напрягаться, если от торговли с Левантом они могут получить все то же, но меньшими усилиями и быстрее? Вот я и стараюсь с одной стороны установить с ними родственные связи, а с другой - предложить интересные товары по цене ниже, чем у арабов.
- Хм… - задумчиво покачал головой митрополит. - Возможно, возможно. Но ты мне другое скажи: откуда все это? - Махнул он рукой. - Словно снег на голову столько вещей, которые никто никогда не видел и не слышал. Если ты не от нее это перенимаешь, то от кого?
- Понимаю, что все это кажется странным, однако…. Если честно, то я не знаю, с чего начать.
- Начни с начала, - пожал плечами митрополит.
- Хм. Ну, изволь. Все произошло на третью ночь после смерти отца. Ты, наверное, слышал о том, что меня посещали предки во сне?
- Слышал, - кивнул митрополит. - Странный сон.
- Намного страннее другое - за ночь я прожил целую жизнь.
- Жизнь? - Удивился Алексий.
- Да. Как это возможно - я не знаю. Однако заснул я мальчиком девяти лет, а проснулся мужчиной, у которого за плечами было больше пятидесяти лет. Только вот тело не изменилось. Сразу, по крайней мере.
- Так вот где ты научился метать ножи…
- Именно. Поначалу я сильно смутился и испугался. Дело-то странное. Чудо это или происки лукавого? Вот я и шел в церковь раз за разом, проводя в ней по многу часов подряд. Из чего сделал вывод - если бы это враг рода человеческого козни такие строил, то вряд ли я чувствовал себя хорошо в храме Господнем.
- Справедливо, - чуть подумав, согласился митрополит. - А что это была за жизнь?
- Сложная и очень бурная. Меня сильно помотало. Я побыл и на галерах рабом, и землепашцем, и ремесленником, и купцом, и воином. Наверное, поэтому я и нашел сразу в Анне родственную душу. Она пережила наяву то, с чем я столкнулся во сне.
- И знания твои оттуда?
- Оттуда.
- Хм. Действительно, очень странно.
- Мне кажется, что мне эту жизнь во сне Всевышний преподнес как урок. Возможность посмотреть на жизнь людей со стороны. Зачем? Не знаю. Наверное чтобы я помнил о том, как живут простые люди и не зазнавался. Ведь сам, пусть и во сне, но я изрядно хлебнул их доли.
- Мне нужно подумать… - произнес Алексий, пожевав губы. - Все это так необычно.
- Разумеется, - кивнул князь. - Мне и самому это принять оказалось непросто. И, пожалуйста, будь мягче с Анной. Она тебя боится и переживает, что мы из-за нее поссоримся. Это было бы очень глупо и бессмысленно. У Москвы и Церкви и так врагов хватает. Кроме того, мне бы очень хотелось, чтобы мои соратники дружили промеж собой, а не жили озлобленной сворой.
- Я понимаю княже, - кивнул митрополит. - Сегодня же с ней поговорю и постараюсь загладить свою вину.
- Хорошо. А теперь предлагаю перейти к более насущному делу. Ты привез ярлык на Великое княжение. Как думаешь, князь Суздальский сдаст миром Владимир?
- Не знаю, княже, - покачал Алексий головой. - Во Владимире не очень хорошо относятся к тебе из-за Москвы. Ревнуют. Боярам не нравится, что стольный град Великого княжества при твоем отце и деде был в Москве.
- И насколько сильно ревнуют? Выйдет ли против меня городовой полк?
- Может и выйти. Много времени прошло с моего отъезда. А город и при мне бурлил как кипящий котел. От открытого выступления в поддержку Суздаля я их удерживал только угрозой союза Москвы и Рязани. Сейчас же - никто не знает, как они поступят.
- Союз ведь никуда не делся.
- Ты ошибаешься. Пока существовала угроза разграбления Москвы Суздальским князем - Рязань стояла за нас. Ведь в этом случае она следующая. То есть, получается, что она стояла за свои интересы. Сейчас же угроза миновала. А значит, она будет сама по себе. Кроме того, я ехал через Рязань и слышал разговоры. Бояре не считают твою дружину сильной.
- Армию. Дружину я распустил.
- Пусть армию.
- Из-за слабости кавалерии?
- Да. Открыто говорят, что ты привечаешь бедных да убогих, от которых отвернулась удача. Добрая дружина легко их опрокинет. Пехоту твою так и вообще никто в счет не ставит. Разве что, в случае обороны города, побаиваются.
- Ясно, - хмыкнул князь. - Но неужели Суздаль и Владимир пойдут против воли хана?
- Хан дал мне ярлык для тебя только из уважения к Святой церкви и той поддержки, какую мы традиционно ему оказываем. На деле он больше склоняется к кандидатуре Тверского князя. Впрочем, Суздальский его тоже вполне устраивал. Для него ты слишком слаб и юн. К тому же дела твои стали известны в Орде и не получили одобрения. Не любят там тех, кто стяжает деньги трудом, а не войной. Не любят и не доверяют, считая недостойными. Ханы не пасут овец, они их берут на саблю.
- И всего-то? - Мрачно усмехнулся Дмитрий. - Пожалуй, я сумею угодить хану, если он этого жаждет.
Глава 2
1362.05.12, окрестности Владимира
Только входил в силу девятый день похода, когда Великий князь заметил несвоевременное возвращение передового дозора. Десять кирасир посменно держались в нескольких километрах впереди, предупреждая засады и внезапное появление противника.
Подранные сюрко и сломанные копья, говорили о явной стычке с противником.
- Княже, - кивнул командир отряда, подъехав.
- Кого встретили?
- Десяток конных. Только о кольчугах были. Мы их в копья ударили. Они и дрогнули. Побросав своих раненых, бросились наутек.
- Чьи они?
- Раненые сказали, что Дмитрий Суздальский со товарищами идет. Полки городовые вышли.
- Владимир с Суздалем?
- А еще Нижний Новгород, Городец, Ростов и прочие.
- Много ли идет?
- Так те дружинники счету не обученные, а мы проверять не стали. А ну как не уйдем и тебя не предупредим?
- Правильно сделали. Молодцы. Что-то еще?
- Нет княже.
- Ступайте. Получите в обозе новые копья и сюрко.
Сам же, поняв, какая сила против него выступила, стал готовиться. Он как-то не ожидал, что сразу столько выйдет. Неужели так им не мила власть Москвы? Да, первая стычка осталась за ним. Это настраивала на хороший лад хоть и ни на что толком не влияло. Тем более что никаких шансов у тех дружинников против его кирасиров не было. Латинский доспех поверх кольчуги и стеганого полукафтана давал очень неплохую защиту. А длинные копья обеспечивали серьезный приоритет в первой сшибке.
Струги обеспечения, которые сопровождали армию, следуя приказу Великого князя, отошли к противоположному берегу и поднялись выше по течению. Немного. На всякий случай. Фургоны стандартного образца, которых имелся всего десяток, распрягли и сцепили между собой. Это позволило организовать небольшой участок с легким полевым укреплением для прикрытия фланга.
Рота пикинеров заняла позиции так, чтобы правым флангом упереться в слегка заболоченный берег реки, а левым - в сцепку из фургонов, которая уходила до самого леса. Не впритык, конечно, но пространства для свободного маневра противнику там не оставалось.
Лучники разместились сразу в десяти шагах за спинами пикинеров, выстроившись в четыре шеренги. А в глубине позиций разместилась вся кавалерия: рота кирасир да отряд венецианских всадников, сопровождавших Энрико. Новый родич Великого князя не усидел и отправился вместе с ним в поход, оставив на Москве Витторио с арбалетчиками.
Да вот, собственно и все. Всего около пятисот человек строевых.
К тому моменту, как московская армия завершила свое построение и изготовилась к бою, из-за леса начали показывать первые войска неприятеля. Вели они себя весьма не организованно. И, судя по всему, растянулись на марше на многие километры. Из-за чего Владимиро-Суздальский союз смог накопиться только через три часа.
Ситуация была крайне соблазнительной для немедленного удара с попыткой разгромить противника по частям. Но и рискованной. Слишком мало у Дмитрия было войск. Слишком слаба была их индивидуальная выучка. Он ведь их изнурял работой сообща. А в "собачей свалке" ситуация может сложиться непредсказуемо. Да и отработки контактного боя на мечах практически не было. Не до того. Поэтому Великий князь решил придерживаться изначального плана и не поддаваться на сиюминутные желания и провокации. И, как оказалось, не зря - противник в итоге накопил около шестисот всадников. Очень немалая сила. Да, большая часть из них была только в кольчугах. Но и что с того? Имея преимущество в числе и личной выучке войско Владимиро-Суздальского союза могло рассчитывать на уверенную победу в "собачей свалке". Дмитрий же имел шанс только в хорошо организованном оборонительном бою с максимальной опорой на строй и дисциплину своих бойцов.
Ребятам пришлось несладко. Будучи в основной массе вчерашними крестьянами и бедными ремесленниками, они изрядно переживали, наблюдая, как перед ними накапливаются дружинники - опытные воины, многие из которых с меча кормились поколениями. И ладно бы их там гарцевало горстка или две. Так нет - целый рой пестрой кавалерии уже шевелился на дальнем конце поля.
Но вот все закончилось.
От противников выехало три всадника на середину поля. Дмитрий, кивнув Энрико и командиру кирасир Петру Бирюку, тронул поводья и направился им навстречу. Общаться не очень хотелось. Все и так понимали, зачем сюда пришли. Зачем болтать? Лучше сразу перейти к делу и не тратить ни чье время. Но и отказываться было неприлично.
Съехались.
Дмитрий красовался в собственноручно сделанных миланских латах, простеньких и без претензий. Однако неплохих по меркам XIV века, ведь в Италии их еще не придумали. Это сотню-другую таких комплектов он не мог изготовить из-за слабых мощностей княжества в области металлообработки. Но себя забывать не стал. Ибо не хотелось в первом же бою глупо погибнуть из-за жадности и лени. Энрико выглядел на его фоне несколько менее эффектно. Его ранний белый доспех казался менее искусным вариантом снаряжения, надетого на Дмитрии. А Бирюк так и вообще - скромно щеголял стандартным комплектом кирасира, опиравшемся на древнеримскую "лорику сегментату".
Весьма колоритная компания получилась для просторов Руси тех лет. Особенно на контрасте с тремя братьями-Константиновичами, что вырядились в обычные для тех лет и региона чешуйчатые доспехи.
- Чего ты забыл в моих землях? - Без приветствия начал диалог Дмитрий Суздальский, явно недовольный видом изрядно повзрослевшего и заматеревшего московского князя. Он никак не ожидал, чтобы его войско имело столь большое число, пусть и пешее, да такое множество крепких доспехов.
- Это что ТЫ забыл в моих землях? - Искренне удивился Дима. - Или ты против Великого князя бунтовать вздумал?
- И кто же здесь Великий князь? - Усмехнулся брат Суздальского князя - Андрей, державший Нижний Новгород и Городец.
- Я.
- У тебя еще молоко на губах не обсохло. Князь. Великий. - Продолжил насмехаться Андрей Константинович.
- Ты на голову хворый или прикидываешься? - Невозмутимо повел бровью Дима.
- Ты говори, да не заговаривайся! - Зарычал Андрей Константинович.
- А то что? Ты будешь злиться и ножками топать?
- Не слишком ли ты дерзко себя ведешь? - Остановив закипающего брата, произнес Дмитрий Константинович Суздальский. - При таком войске-то.
- Тебе, как я вижу, не угодишь, - мрачно усмехнулся Дима. - Может быть, ты еще и ярлык хана почитаешь за пустое место?
- Про ярлык я знаю и биться с тобой не хочу.
- Тогда зачем ты привел войско?
- Ты юн и нуждаешься в добром наставлении. Возьми мою дочь в жены, и я помогу тебе в правление княжеством.
- Добрым христианам две жены брать не пристало, - лукаво улыбнулся Великий князь.
- Отправь эту приблуду в монастырь, - пожал плечами Дмитрий Константинович. - Митрополит охотно пойдет тебе на встречу.
- Приблуду значит?
- А кто она? Приблуда и есть. Зачем тебе выродков плодить, если можно с княжной доброй крови жить да потомство множить?
- Ты оскорбил мою жену, моего сына, мое войско. На что ты рассчитываешь?
- На моей стороне сила, - зло усмехнулся Суздальский князь.
- Так и я не один пришел. Это, - он махнул рукой на своих воинов, - всего лишь тень легиона Древнего Рима. Но и ее хватит, чтобы разгромить тех, кого привел ты.
- Ха!
- Кроме того, на моей стороне Бог и правда. А посему после победы, я прикажу тебя повесить на ближайшем суку за оскорбление Великой княгини и моего наследника. Жену с детьми - продам в рабство. Братьев же, велю прилюдно бить вожжами на конюшне до беспамятства. Дабы знали, против кого выступать.
- Что?! - Задыхаясь от ярости, прошипел Андрей Константинович.
- Отец и дед мой были Велики князьями. И не вам убогим это оспаривать!
- Щенок! - Зарычал Дмитрий Константинович, с трудом удерживаясь от того, чтобы выхватить меч. Все-таки нападение на переговорах - позор. Да и метательные ножи были приторочены к предплечью его визави. А о том, что парень их там не для красоты носит, Суздальский князь знал прекрасно.
- Скоморох, - фыркнул Дмитрий Иванович с презрением. - Ты мне наскучил, - и, развернув коня, направился к своим войскам. А за ним его спутники. Бирюк молчал, онемев от наглости своего сюзерена, а Энрико просто не понимал, чего они там обсуждали. Он по-русски едва мог изъясняться.
Конечно, определенного раздражения Дмитрию избежать не удалось. Не каждый день тебе в лицо так оскорбляют твою жену, сына и верных тебе людей. Однако в целом Великий князь сохранил спокойствие и хладнокровие. А вот его оппоненты - нет. Поехали они к войскам изрядно взбешенные.
В реальности, вероятно, подъехав с малой дружиной, юный Дмитрий был и холостой и не такой борзый. Посему принял предложение Суздальского князя и разошелся с ним миром. А тут без конфликта обойти, явно не удавалось. Вот князь и решил спровоцировать противника на решительную атаку, опасаясь, что они могут испугаться пик. Ведь, судя по началу разговора, братья Константиновичи явно провоцировали Великого князя на опрометчивый поступок - атаку. Потери никому не хотелось нести. А так выйдет. Откроется. И вся недолгая.
Спустя каких-то несколько минут началась битва.
Владимиро-Суздальское союзное войско зашевелилось, пришло в движение, и без какого-либо порядка, плотной массой двинулось в сторону пикинеров с явным желанием его смять. Каких-то три цепочки людей, пусть и с длинными пиками, не способны остановить такой напор. Однако когда до наконечников пик оставалось шагов пятьдесят, зазвучали свистки сержантов и лучники дали залп.
Потом еще.
Еще.
Еще.
Еще.
Еще.
И так, пока не опустели колчаны. На пределе скорострельности. Благо, что каждый стрелок кроме простенького, но вполне годного "английского лука" был оснащен восточным кольцом, несколько облегчающим натяжение и выстрел. Это и повышало скорострельность, и снижало утомляемость, позволяя годный темп поддерживать чуть-чуть дольше.
Сюрприз удался.
Лошади густой лавы дружинников, в отличие от своих наездников, были практически никак не защищены от "пернатых гостинцев". Кое-где, конечно, помогала попона, но несильно. Что породило классику "Кресси" - лихая кавалерийская атака превратилась в свалку из трепыхающихся людей и лошадей. Ну и, само собой, совершенно непередаваемая какофония звуков. В то время как доспехи всадников, в целом, оставались неповрежденными.
Отмашка сигнальщика.
И обозные служащие бросились с маленькими зарядными двуколками раздавать стрелы лучникам. А оживший барабанщик, стронул с места пикинеров - медленным шагом, строго соблюдая строй, они стали надвигаться на противника.
Минута.
И пикинеры вошли в соприкосновение с дружинниками, которые пытались выбраться из этой безумной свалки. Большинство пешком, а кто-то и верхом, порождая еще большую неразбериху. Ведь лошади чуть с ума не посходили и практически не управлялись. Это целые. Раненые же кони бесились и лягались, истошно разнося по округе безумное ржание, полное ужаса и боли.
Мощные амплитудные удары пиками посыпались один за другим. Кто-то пытался прикрываться щитом. Кого-то, сильно ударив его в корпус, пика сбивала с ног, выводя тем самым из зоны поражения. А многим не везло. Не привыкли они еще к такому противостоянию. Да и амплитудный удар пикой - штука страшная. Не каждая чешуя выдержит, не говоря уже о кольчуге.
Впрочем, к чести дружинников нужно сказать, что они довольно быстро оправились от шока и постарались дать организованный отпор. Ну, насколько вообще применимо слово "организованный" к средневековому европейскому войску. Разумеется, устоять против напора пикинеров они не могли, поэтому, прикрываясь щитами, постарались отойти.
Тем временем, завершив пополнение боезапаса, лучники перестроились и плотной колонной двинулись вперед.
Энрико смотрел на все эти перестроения завороженно. Вот капитан что-то крикнул и эти две сотни человек замерли. Вот - как один развернулись налево. Вот, вновь пошли вперед, словно они были одним живым организмом.
Но стрелять им не пришлось. Увидев, что их обходят с фланга, дружинники дрогнули и побежали. Это стало для их психики последней каплей.