Милёна одобрительно кивнула, - это её сметливому крестьянскому уму как раз было понятно. Он шагал по улице, здороваясь со встречными, улыбнулся, увидев, как два соперника лет пяти, сопя, тузят друг друга. Подскочившая к ним белобрысая девчонка, возрастом разве чуть постарше их, быстро навела порядок, разогнав поединщиков хворостиной. Управившись с драчунами, она этой же веткой погнала своих гусей к речушке.
Протарахтела телега с пилами и топорами, мужики шедшие рядом отправлялись на заготовку леса, пропылили дроги, нагруженные плугом, - это спешили поднять пашню под новые посевы. Бабы с ребятнёй пластаются по хозяйству, где скотина приносила приплод, да в огородах, где пришла пора ложить огуречные гряды и перекапывать землицу. Все были при деле.
Андрей снимал полдома у пожилой вдовы, уплатив ей вперёд за стол и стирку.
- О, Борисыч! - обрадовался он, - а я уж думал, что "купца" в одиночку пить придётся.
- За компанию, говорят, жид удавился. Наливай, а то уйду.
Оба любили попить чаю в обществе друг друга, это с годами стало своего рода ритуалом. Андрей остро глянул на друга.
- Что, мысли гложут?
- Гложут, проницательный ты наш. А мне тоже можно своей проницательностью блеснуть?
- Валяй.
- И тебя гложут. На тему, - а оно нам надо?
- Блеснул, чего уж там. Почти дословно. И наши действия?
- А всё просто. Действуем, но с учётом наших интересов в данной исторической плоскости. А все эти ребята из дворцов, если что, пусть покурят. Они нам не сваты, не братья и не сексуальные партнёры. Мы экзистенциалисты или уже где?
- А как насчёт завета Петра?
- Какого? Апостола? Что-то я у него заветов не припоминаю.
- Нет. Императора Российского.
- А…"… брать деньги и не служить стыдно"?
- Да.
- Не знаю, как это увязать. Но мы приучены сначала служить России, а уже потом - конкретному правителю. Раз моя совесть молчит, значит, я правильно думаю.
- Тем более, что у правителей есть дурная привычка, - часто меняться на троне.
Мимо окошка проехали верхами стражники, Оладья что то выговаривал молодому рекруту, сердито поглаживая седой ус. Строгий старшой, безбожно гоняя молодняк, не раз прикладывался тяжёлой дланью к неслухам. Но, что характерно, только за дело. Добрые воины выходили после его выучки, не зря хлеб свой ел. Почитай, что за одну зиму крепкую дружину сколотил, из своих же, леоновских. Он же и для себя теперь старается, прижился в деревне. Стукнула щеколда, открылась входная дверь и вошли Клим с Соловьём, который, несмотря на раннее время, уже изволил быть слегка "подшофе".
- Здорово, мужики.
- Привет.
Они обменялись крепкими рукопожатиями. Оба, усевшись за стол, переглядывались, словно собираясь что-то сказать и не решаясь.
- Ну, не томите, парни. Я же вижу, что сказать что-то хотите. Вперёд.
- Борисыч, я, конечно, с вами во дворцах этих не был, но я тут с Толстым посоветовался…
- Мужики, - перебил Ваську Клим, - сдаётся мне, что все эти князья вас…
- Нас, - внушительно поправил его Барс, рукой обведя всю честную компанию.
- Ну, нас, - поправился Толстый, - в общем, использовать нас хотят, как презерватив.
- О! - восхитился Барс и протянул Акеле открытую ладонь, по которой тот с удовольствием хлопнул, - пять баллов.
- Вот это я понимаю, - поддержал Акела, - здоровая крестьянская сметка. Мужики в корень зрят. И не родился ещё тот кнез, который эту милую парочку постричь сумеет. Что скажете, господин капитан третьего ранга?
- Негоже русским офицерам на все эти их феодальные разводки вестись. Так ведь и за лохов принять могут…
На другой день, хорошенько всё обдумав, друзья вновь собрались на военный совет. Акела, отправив свою половинку посплетничать к Савельевне, вкратце обозначил "повестку" их сборища.
- Что-то, сдаётся мне, братцы, что мы окончательно запутались промеж всех этих кнезов, гномов, эльфов и прочей публики. Всем мы нужны, каждый преследует какую-то цель, а мы только лихорадочно успеваем уворачиваться от тех шишек, которые в нас летят, практически никаких целей не преследуя. Ведут нас все, как бычков на верёвочке. Не пора ли определиться с приоритетами, целями и заодно с мировоззрением? В прежнем мире мы всё знали. Знали, на чьей стороне, если что, воевать будем. А тут плутаем в трёх соснах.
- Я своё мнение уже вчера высказал. Я не против служить даже и Великому Кнезу, но при этом точно должен знать - за что я служу и, на всякий случай, чего и от кого ждать.
Толстый поскрёб затылок и вздохнул.
- Я, конечно, мужик простой, деревенский. Тем более, с этим кнезом я не общался и не знаю, - что он от нас хочет? Но, по-моему, вы дело говорите. Прежде чем голову куда-то совать, надо подумать хорошенько. Только у меня лично такое впечатление, что главный враг здесь - это "синие". И Фея о том же самом мне говорила. По-моему, в первую голову надо с ними разобраться. И Прабабка, помнится, тебе то же самое присоветовала. Про Орден Тернового Венца, я имею в виду.
- Василий Викторович, твоё мнение?
- Да я что могу сказать? Я, кроме деревни да стойбища охотников, здесь и не видел ничего. Куда вы, туда и я.
Да, уж кого-кого, а Славика в своих целях использовать - чистой воды утопия. Акела усмехнулся про себя: воды и утопия. Каламбурами стал мыслить, прямо как незабвенный поручик Ржевский. Каламбурчик-с, господа офицеры. В памяти невольно всплыл красавец-усач из "Гусарской баллады". Чем он, спрашивается, так народу приглянулся, что про него такую кучу анекдотов насочиняли? Ну, одиозен слегка, так не он один. Тьфу, ты, лезет в голову всякая мура. Он поглядел на друзей.
- Кстати, - оживился Толстый, - что там у Соловья за история с Дикими Охотниками приключилась? Я его как ни спрашиваю, фыркает в ответ и ничего конкретного. Откуда он вообще там взялся?
- Василий Викторович взялся из гарема, - на полном серьёзе ответил Акела, - Славка, ты можешь себе представить соловьиный рай? Куча баб и море браги, представляешь? Сказка, рассказанная ночью…
- И дать бы сейчас прямо по рыжей наглой морде, - мечтательно произнёс Васька, имея в виду некоторую рыжину усов Акелы.
- Соловей, как они тебя умудрились оттуда вырвать? - захохотал Клим.
- Вырвать? - засмеялся Барс, - не поверишь. "Гарун бежал быстрее лани…". Мы с Борисычем за ним едва поспевали. Это не было изгнание из рая, это был побег из ада.
- Не верю, - убеждённо сказал Славка, - не могу представить, хоть убейте. Соловей, это ж как тебя затрахать надо было, чтобы ты оттуда сбежал?! Кстати, я не понял, - откуда сбежал?
- Ну, он же тебе сказал, - от Диких Охотников, - пояснил Акела, - они его тогда под шумок спёрли у пожарища и вместо быка-производителя использовали.
- Как того козла? - заржал Толстый, валясь на спину.
- Сволочи, - обиделся Васька, но, не умея долго злиться, улыбнулся.
- Толстый, ты представляешь! Табун баб охотничьих, грязные, как чёрте что, да ещё жиром от холода намазаны. А как воняли! Сказка!
- Вот-вот, - подытожил Акела, - он теперь о восточных красавицах грезит. Думает, что они воняют меньше. Ему бы в султаны.
- Ну, так, - сделал серьёзное лицо Барс, - не всё же так просто. Сначала обрезание, говорят, сделать надо.
- Да мы это мигом, - просиял Акела. Толстый опять заржал.
- Ага, нашли идиота, - возмутился Васька, - кто ж вам, придуркам, такую ценную вещь доверит? У меня, может, каждый миллиметр на вес золота. А вам, головорезам…
- Головкорезам, - хохоча, поправил Славка.
- Так, хватит ржать, давайте о деле, - уже серьёзно сказал Соловей, - я думаю, что разборки начать нужно именно с этого ордена, как его там?
- Мысль, кстати, дельная, - согласился Барс, - это пока первый реальный противник, которого видно и можно пощупать.
- Только вот что я вам хочу сказать, господа, - прищурился Акела, - эти "синие", которым Славик со товарищи в пасть угодил, на территории Светловодья живут. Я правильно понял?
- Ну, - подтвердил Клим.
- Тогда, - продолжил Акела, - нужно посмотреть - чем дышит этот парень, кнез местный. С нашими грамотами это, как щенка подковать. А если он, боже упаси, неправ, морду, как говорил Остап Бендер, мы ему всегда пощупать успеем.
- Резонно, - согласился Барс. На том и порешили.
Но сразу уехать им, естественно, не удалось. Навалилась куча крупных и мелких дел, которые требовали их разрешения.
Дома, за обедом, Акела порасспросил любимую о делах в деревне. Обрадованная, что нашлась общая для них тема, Милёна рассказывала подробно и с удовольствием.
Выяснилось, что в Леоновке она фактически сдала должность "старшухи" Галине Савельевне и ни разу об этом не пожалела.
- А чего тут раздумывать, кто я и кто она? Ведь до чего умна старая, меня щучит да учит. Да за ту науку мне бы руки ей целовать. Нет уж, разлюбезный, пока она в силе-ей старшой и быть. Уж не посетуй, коль что не так.
Новая "старшуха" быстро взяла новосёлов в оборот, чтобы не пошёл среди людей разброд и шатание. На сходе была поставлена задача за эту зиму привести более или менее в порядок свои хозяйства.
Савельевна грамотно использовала тот факт, что паслёновые не распространены в остальной Руссии. Уже по санному следу снарядили небольшой обоз. Собранные по погребам излишки помидоров, огурцов, кабачков они вывезли на продажу уже в виде готовых солёностей, не продавая свежих плодов. Диковинный товар, хоть и запрашивали дорого, шёл нарасхват, поступали заказы на дальнейшие поставки.
За счёт средств, выделенных от этой негоции, закупили семян для посева, пополнили дворы птицей и скотом. Наскребли даже на полотно, одёжку пошить. Та, что на себе была, давно поистрепалось. Это помогло поднять до нормального уровня многие семьи, особенно овдовевших женщин и тех, которые приютили у себя сирот. Многих и многих оставил без мужей, детей и родителей проклятый змей.
Лесные стражники, оставленные для охраны, службу несут исправно. Но при таком изобилии свободных женщин холостяковать долго не смогли - поголовно оженились. Только боялись теперь нагоняя от начальства, то есть от него, Акелы.
- Ты зазря-то мужиков не дёргай, - попросила Милёна.
- Если у них со службой ажур, так ведь и я не зверь. Но коли уж где прогнутся, пусть не обижаются.
- Не греши зря, старшой, со службой у них всё в порядке.
- Вот старшой сам и посмотрит.
Милёна с ходу уцапала любимого когтями за шевелюру, изрядно отросшую за месяцы пребывания в этом мире.
- Это как понимать прикажешь, что ты мне на слово не веришь?
- Где это ты видала старшого, который своих воев со слов жены проверяет? - засмеялся Акела, не пытаясь вырваться.
- Но ты мне веришь? - не унималась женщина.
- А то.
- Смотри у меня, - она выпустила волосы.
Стражники пришли на следующее утро, с опаской поглядывая на, хоть и временного, но всё-таки начальника. Они первым делом поинтересовались - дальше-то что делать, ведь на службе они? Этот вопрос Акела решил на "раз-два". Он устроил смотр амуниции и вооружения. Всё было в порядке.
- Службу нести, как несли. В казарме спите или у бабы под бочком - не моё дело, если страже не в ущерб. Вражины разные теперь деревню не оставят в покое, а мы здесь будем не всегда. Продолжай молодёжь обучать ратному делу, за то отдельное жалованье платить будем.
После внушения витязь выплатил стражникам повышенное жалованье за всё прошедшее время и за месяц вперёд. Мужики ушли воодушевлённые, обещав живот положить за Леоновку. Старший Оладья, деликатно задержался и попросил, ежели можно, поподробнее рассказать о тех врагах, о которых только что говорил Акела. Тот счёл вопрос разумным.
- Дело на нас важное возложено, - пояснил он, - враги могут быть самые разные - обычные лиходеи, нечисть, а может, с виду добрые люди, но смотрите зорко, - рядиться они могут под кого угодно. Здесь женщины наши, старики. Ну, как возьмут их враги и под топор или пытку поставят, чтобы нас обезручить?
- Да нешто можно так делать? - растерялся стражник.
- У нас нынче враг такой, для которого ничего святого нет, помните это и ушами не хлопайте.
Оладья ушёл, озадаченный донельзя. С Галиной Савельевной разговор получился не в пример сложнее. Как выяснилось, она ввела его в Совет старейшин или как там этот орган самоуправления называется.
Шагая к заметной сосёнке в палисаднике, он отметил новые дома, стоящие вдоль новой улицы. Добротно поставленные заборы и палисадники под окнами в стиле их прежнего мира. Остро пахло свежими стружками и древесиной. Где-то уже вспаханы огороды, на других суетились люди. Незнакомые ему пейзане здоровались с ним, причём, весьма уважительно.
Савельевна, как обычно, заварила ему цейлонского чая. Как она умудрилась сохранить этот запас? Или - что это за запас такой?
- Галина Савельевна, ну, меня-то зачем в этот Совет ввели? Вы сами умнее умного, да ещё Милёна со Славкой. Да вы такое сможете за минуту придумать, чего я вовек не соображу.
- Не спорь, - отрезала упрямая бабка, - тебя люди уважают, дом свой у тебя здесь стоит, ты не чужой, ты местный. Где-то стражников подстегнуть, чтоб не расслаблялись. Я этого не смогу, командир ты. Какое безобразие случись - кто лучше рассудит?
- Да ты или Славка легко рассудишь, они тут все против вас дети. Жизнь прожила, ни у кого ума не занимала, я сам против тебя ещё пацан.
Савельевна, тем временем, уже разливала по стаканам свою самогонку, подставляла тарелки с соленьями.
- И не спорь даже, и не спорь. Как сказала, так и будет, мне ведь тоже заступа нужна за спиной. Лучше самогоночки выпей, это я уже новую выгнала. И я с тобой за компанию разговеюсь, за здоровье наше, али откажешь?
Акела, улыбаясь, глядел в лукавые старухины глаза. Ох, умна. Не бабка, а Черчилль в юбке. Зато за Леоновку у него душа болеть не будет. Он выпил полстакана. Хороша, зараза. Бросил в рот щепоть солёной капусты с маслом и луком. Спорить было не о чем, да и бесполезно. Посидел у старой, поговорил о местных новостях, поблагодарил довольную Савельевну и простился.
…На другой день рано утром четвёрка путников уже шла по дороге в сторону Светлограда. Лошадей брать не стали, отговорившись тем, что их мало, а скоро сев начнётся, они себе и по дороге купить могут. Никто особо и не настаивал, крестьяне народ смышлёный и себе на уме.
Ещё в деревне Акела сказал Славке, что неплохо было бы потолковать с Лесной Девой.
- Да я и сам бы её увидел, - с досадой отозвался тот, - Только как?
- Ты позови её мысленно, как мы Финогеныча звали. Должна услышать, её эти разборки тоже касаются.
Дева-Яга объявилась быстрее, чем ожидал Акела. Просто вышла навстречу из-за ближайшего кедра и глянула зелёными глазищами. Увидев, как полыхнули радостью глаза Клима, укоризненно покачала головой.
- Привал, господа, - сказал Акела, сбрасывая мешок на землю, - заодно и даму чайком попотчуем.
Красавица с минуту наблюдала за кипучей деятельностью мужчин. Потом глянула на Акелу и кивком позвала в сторону. Когда отошли метров на двадцать, она повернулась и, глядя в глаза, спокойно сказала: "Я твоему другу весь вашу охранять обещала".
- Я знаю.
- С месяц назад, когда ещё стояли холода, поехал туда один человек от кнеза Светловодья. С ним дружинников человек двадцать. С худыми помыслами они ехали.
- И что?
- Не смогли они доехать. Лешак ваш знакомый им по моему приказу дорогу в узел завязал. Ну, а я такую пургу на них наслала, что их половина так в лесу навеки и осталась. Но этот оборотень вырвался и ушёл.
- Оборотень?
- Не в том смысле. При кнезе он думным боярином состоит. На самом деле он шпион "терновников". Знаешь их?
- Наслышан от Клима и ещё кое от кого. Как ты их терпишь на своей территории?
- От меня тоже зависит не всё, - с досадой поморщилась красавица.
- Неужто и у вас тоже свои политические игры? Сожалею.
- А уж как я сожалею, кто бы знал, - криво усмехнулась она, - но я с этим разберусь. А ваша задача - разобраться с "терновниками". Иначе Руссия погибнет. И поторопись, они готовят какой-то страшный удар. Но я пока не ведаю, какой.
- Спасибо тебе, красавица. Хотел бы, чтобы ты посидела в нашей компании, когда всё это кончится.
- Обещаю.
- Ну, а пока испей чаю. Прошу к столу, дорогая гостья.
- Я здесь хозяйка, это вы у меня в гостях. Но приглашение принимается. А Климу скажи, как друг, чтоб не сох по мне, а то беду наживёт.
- Вот сама и скажешь.
Она пожала плечами и, повернувшись, лёгкой походкой пошла к костру. Акела закурил и медленно пошёл следом, на ходу размышляя об услышанном. Примерно что-то в этом роде и подозревал. Этот орден "терновников" практически в открытую подгребает под себя Русь. А прекраснодушный Великий Кнез мается хренью на религиозной почве. Русь крестить собрался рука об руку с "терновниками", урод. Они ему устроят крестины до кровавой отрыжки.
Он уселся у костра, машинально принял кружку с чаем и продолжал размышлять дальше. Значитца, так, как говаривал незабвенный Глеб Жеглов. Помогаем Володу похерить братца, если он согласится на наши условия. А именно - свернуть голову Ордену и калёной метлой пройтись по всем его гнёздам.
Здешнего кнеза с разрешения Волода дезавуировать, а на его место посадить… Да хотя бы Клима, с его головой он и не такое потянет, а мы с Андрюхой обеспечим безопасность. А то, я смотрю, Светловодье в форменный рассадник "терновников" превратилось. Всё, решено.
Он отхлебнул чаю, уточняя в уме детали операции.
- Борисыч, о чём задумался?
- Да так, пока ничего серьёзного, - он встретился глазами с Феей и прочёл в них что-то похожее на восхищение: "Ну, ты и жук!" Ответным взглядом он послал: "С тобой тоже приятно иметь дело". Взгляд женщины потеплел: "Взаимно".
Красавица допила последний глоток и, отряхнув крошки с платья, гибко поднялась.
- Клим, проводи меня, мне пора. Благодарю вас за всё, витязи, удачи вам.
Когда они скрылись за деревьями, Соловей шутливо спросил: "О чём это вы там чирикали? Узнает Милёна, рыжие усы-то повыщиплет". Опаньки. Что это у него глаза такие напряжённые? Неужто инфицирован? И как долго?
- Василий Викторович, - ответил он укоризненно, - что у тебя за гнусные мысли! Да разве могу я женщине изменить?
- Ах, ты, старая рыжая сволочь, - ласково пропел Соловей, - да я даже сказать не возьмусь, чего ты не можешь.
- Спасибо, Викторыч, ты настоящий "пятачок".
- Борисыч, не сердись, я же шучу.
- В каждой шутке есть доля шутки. А если серьёзно, то она много интересного рассказала.
- И что же?