- Я могу отдать тебе еще часть своих солдат, - нехотя проговорил он однажды, когда они стояли в порту и наблюдали за тренировкой матросов, учившихся поднимать и опускать парус, еще стоя в бухте, - из тех, что составляют ядро моего войска. Но ты должен дать мне обещание, что вернешь мне их назад, как только у меня возникнет надобность в них. - Помолчав, Иксион прищурился на солнце и добавил: - А она может скоро возникнуть.
Тарас бросил короткий взгляд на вождя.
- Собираешься воевать с соседями?
- На Итаке еще не все согласны с моей властью, Гисандр, - туманно ответил Иксион, погладив бороду, - я не тороплю события. Но все может произойти.
Теперь Тарас призадумался. От него требовали по сути заверения, что спартанцы и вверенные им войска примут участие во внутренних конфликтах на стороне Иксиона.
"С одной стороны, - рассуждал он, посматривая, как споро матросы справляются со своим делом, - до сих пор эти люди и так считались его бойцами. Они и без моего разрешения ввязались бы в любую драку, на которую послал бы их вождь. Но сейчас другое дело. Если я выучу их и создам боеспособный флот, отпускать их обратно станет большой глупостью. Вдруг поступит приказ куда-нибудь передислоцироваться? И что тогда, оставлять корабли здесь?"
- Сколько ты можешь дать еще людей? - уточнил Гисандр, закрыв ладонью глаза от солнца и вновь посмотрев на Иксиона.
- Хватит еще на три корабля, - ответил тот, - да отдам приказ согнать сюда всех свободных крестьян с окрестных земель. Пасти стада будет некому, но зато у тебя появятся бараны, из которых ты сможешь сделать гребцов и, может быть, солдат для оставшихся кораблей. Твой царь будет доволен.
Тарас заметил самодовольную ухмылку, игравшую на лице вождя пиратского воинства. Тот явно хотел втянуть Гисандра и его спартанцев в какую-то аферу, но у Тараса уже созрело решение. Спартанцам было не привыкать вмешиваться в чужие дела силой оружия. Не побоится он и сейчас. Но на своих условиях.
- Хорошо, - кивнул он наконец, - если вдруг что-нибудь случится, то я помогу тебе. Но эти люди уже будут обучены как моряки, и мой царь будет на них рассчитывать. Так что я помогу тебе воевать, но людей не отдам. Тебе неплохо заплачено. А кроме того, победив, ты наберешь себе новых. Даже силой, если захочешь.
Иксион некоторое время молчал.
- У меня воинственные соседи, а мое пешее войско ослабнет, если я отдам тебе своих лучших солдат, - произнес Иксион наконец, но так, что было не ясно, отказывается он или принимает условия Гисандра, - но если ты обещаешь мне поддержку спартанского царя, я согласен.
"Хитрая сволочь, - ухмыльнулся Тарас, у которого еще не было точных сведений о врагах Иксиона, - да если укомплектовать все корабли, с таким войском мы наверняка перетряхнем весь этот островок. А ведь он еще и не представляет, какое оружие у меня есть кроме этих кораблей".
- Я обещаю тебе свою поддержку, - ответил Гисандр, и по лицу собеседника понял, что тот иного и не ждал.
Глава тринадцатая
Море зовет
После нескольких дней тренировок на берегу и в районе гавани Ватхия, где солдаты Тараса чувствовали себя как дома до такой степени, что он уже про себя окрестил это место первой в истории военной морской базой спартанцев, Гисандр решился выйти в море. Советники Иксиона, с помощью которых он набирал команды и особенно капитанов триер, его не подвели. Капитанами назначили самых бывалых моряков из тех, которым приходилось командовать кораблями не меньше биремы. Тарас всерьез рассчитывал, что они справятся и с кораблями побольше. Другого выхода у него просто не было. Еще никто до него в Спарте не создавал военного флота. И ни у кого не было опыта подготовки гребцов и моряков, не говоря уже о морских пехотинцах. Да и у него самого, надо сказать, такого многогранного опыта не было. Впрочем, с пехотой как раз все было проще, их-то он мог натаскать и сам. А вот по морской части приходилось пока довольствоваться опытом людей Иксиона.
Тарас долго откладывал этот день, но наконец решился. Когда-то надо было проверить в деле все теории последних дней. Гребцы вроде бы неплохо проворачивали весла, заставляя двигаться триеры взад-вперед вдоль берега, но еще ни разу корабли не поднимали паруса и тем более не выходили на открытый простор. А без этого флоту никак.
- Завтра мы выходим в море, - объявил он Темпею накануне, когда находился вместе с ним в мастерской, где уже вовсю кипела работа по производству каменных ядер и порошка для взрывчатой смеси.
Темпей, весь в пыли, даже всплеснул руками от неожиданности.
- Как завтра, господин Гисандр? У меня же ядер наберется не больше чем на пару баллист, не говоря уже о горшках.
- Ничего, - успокоил его Тарас, проходя мимо сложенных рядком у стены ядер, уже заботливо вытесанных руками прикомандированных к Темпею подмастерьев, - завтра мне много не понадобится. Я беру с собой лишь две баллисты. Так что можешь спокойно готовить боевой запас еще несколько дней. Помощников тебе хватает?
Тарас скользнул взглядом по спинам подмастерьев-точильщиков, которые содрогались от ритмичных движений. Сейчас в мастерской находилось еще шестеро греков, отправленных сюда Иксионом в помощь спартанскому оружейнику. Половина из них прибыли из его мастерской.
- Ну, - призадумался Темпей, размазав пыль по лицу, - двоих, самых толковых, я посадил перетирать порошок для огненных горшков. А работать с камнем могли бы и другие.
Тарас перевел взгляд в другой угол плохо освещенной мастерской, устроенной в одном из домов у скалы, но никого больше не увидел. Только каменотесы скрежетали по своим заготовкам специальным точилом.
- Они в другой лачуге, на краю, - подтвердил его догадки Темпей, - смесь мы изготавливаем отдельно от ядер.
- Молодец, - похвалил его Тарас, вспомнив о пожаре в царском темене, - делаешь выводы.
- Далеко от кузницы, - еще больше "прогнулся" алхимик.
Тарас довольно усмехнулся. Чумазая физиономия врачевателя, почти позабывшего про свои снадобья в пользу оружейного дела, изрядно веселила его.
- Давай-давай, работай, - проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал построже, - когда горшки изготовишь в достаточном количестве на все баллисты?
Темпей испуганно развел руками.
- Пока есть только по одному на каждое орудие. Может, дней через десять-пятнадцать смогу сделать по три. Я еще не все окрестные склоны обследовал. Горы здесь высокие, особенно вокруг бухты Ватхия. Лес дремучий. Нелегко нужные растения разыскать.
- Торопись, - приказал Тарас, надевая шлем и останавливаясь уже в дверях лачуги, - не ровен час, скоро нам понадобятся все твои горшки.
Темпей вновь просиял. Он был рад оттого, что его работа пользовалась таким спросом, и ничуть не переживал о своих былых успехах на поприще медицины. Теперь он пользовал разве что Тараса, хотя тот почти не болел. Более того, согласно спартанскому воспитанию, он сносил все хвори стойко или вовсе не обращал на них внимания.
На первый раз Тарас решил рискнуть лишь пятью кораблями. Но оборудовал артиллерией лишь одну триеру, а остальные баллисты держал в разобранном виде. Большую часть арсенала на той биреме, что привезла его из Спарты. А остальное на вновь созданном складе в предгорьях, недалеко от лаборатории Темпея и подальше от любопытных глаз. Там же, подальше от посторонних глаз, Гисандр собирался проводить пробные стрельбы на суше. Место было тихое, вокруг действительно ни души, - тут Темпей был прав, - лишь поросшие густым и почти непроходимым лесом отроги. Хотя там имелись тропы, по которым пастухи иногда гоняли свой скот. А из соображений секретности Тарас даже прикидывал, не перебазировать ли ему свой секретный полигон куда-нибудь еще подальше. Но решил отложить это дело до возвращения из пробного плавания.
Островок Тарасу сразу показался почти нетронутым цивилизацией, а при ближайшем рассмотрении это мнение лишь подтвердилось. Побережье вокруг бухты Ватхия и ближайшие окрестности вплоть до горных лагерей Иксиона, - вот и все, что пока было известно спартанцу, вынужденному по воле судьбы стать первым в истории Лакедемона адмиралом-самоучкой. Места эти были гористы и обильно поросли лесом. Несмотря на относительно небольшой, как показалось с моря, размер острова, здесь было где затеряться. Особенно если знать местность.
В то утро погода стояла прекрасная, ветер был слабый, что благоприятствовало планам Тараса пройтись на веслах вдоль восточной, малозаселенной оконечности острова и вернуться обратно, не слишком мозоля глаза окрестным рыбакам и соглядатаям других вождей, которые здесь, судя по всему, имелись.
- Как покинем бухту, - порадовал его Иксион, который тоже выразил желание опробовать спартанские корабли в деле, и напросился к нему в попутчики, - можем повстречать другие триеры.
- Это опасно? - поинтересовался Тарас, расположившийся на корме своего нового судна и взиравший с ее высоты на живописные окрестные виды. - Тут ходят корабли твоих недругов?
- Итака - небольшой остров, - спокойно ответил Иксион, подставляя лицо легкому ветерку, - здесь все рядом. У моих недругов тоже есть триеры, но не так много. А что до остальных любителей промышлять пиратством в окрестных водах, то для них такие мощные корабли не по зубам. У них есть только лодки. - Он чуть помолчал и добавил, обернувшись к Тарасу:
- Гораздо больше следует опасаться подводных скал, сирен или гнева Посейдона.
- Это верно, - не стал спорить Тарас, и на всякий случай соврал: - Я уже принес жертвы Посейдону.
Медленно, словно никуда не торопясь, один за другим все пять кораблей покидали бухту Ватхия.
Капитаном флагманской триеры был назначен грек по имени Илларий - старый пират, побывавший во многих боях. Но, как удалось выяснить Тарасу, перед тем как стать джентльменом удачи и осесть на Итаке, много лет отслуживший в военном флоте Ахайи.
Сам же корабль носил "рабочее" имя "Тайгет", да и то пока тайно. Тарасу очень хотелось назвать свой флагман по-спартански и лучше бы как-нибудь величаво. "Лакедемон", например, словно это была не триера, а целый авианосец. Но пока что он не хотел привлекать внимание соседей к тому, что базировавшийся у Ватхия флот имеет спартанское происхождение.
Все греки знали, что у Спарты нет флота. И если среди любознательных соседей Иксиона найдется такой, который имеет сношения с другими спартиатами, то ему не составит труда узнать, кто именно руководит этим новым флотом, который после долгой стоянки на приколе вдруг ожил, обретя команды из пиратов Иксиона. А в Спарте было кому заинтересоваться столь странным фактом, особенно после исчезновения Гисандра. И сам Гисандр отлично понимал: когда речь идет о власти, расстояние, отделявшее Спарту от Итаки, преодолеть совсем несложно даже без наличия флота. При желании шпионы эфората могли достичь Итаки так же быстро, как и он сам. И, что немаловажно, сделать это тайно. Конечно, Спарта не будет посылать сюда из-за него армию, а захватить его врасплох тоже будет трудновато - Тарас постоянно был в гуще солдат, передвигался же со свитой из проверенных телохранителей-спецназовцев. Но нарушить тайные планы царя, в которые он до конца так и не был посвящен, это вполне возможно.
"Ну не "Арго" же его называть, - усмехнулся Тарас, с удовольствием разглядывая изящные обводы остроносой триеры, разрезавшей тараном волны узкой бухты под ритмичные взмахи весел, - пусть пока "Тайгетом" походит, а там поглядим".
Красота гористых берегов Итаки просто завораживала. Караван из военных судов медленно удалялся от порта, рассекая спокойные волны закрученной, словно улитка, бухты. Высокие скалы, стискивавшие прилегавшие к Ватхию берега, постепенно расступались и "раскручивались" в обратную сторону, выпуская корабли спартанцев в море. Они плыли уже довольно долго, но врезавшаяся глубоко в сушу бухта все еще не закончилась.
- Она так похожа на норвежские фьорды, - проговорил себе под нос Тарас, когда его молчаливые впечатления нашли наконец выражение в словах, - как же я не заметил этого по дороге сюда.
- На что похожа? - переспросил Иксион, уловивший бормотание Гисандра.
- Да так, - отмахнулся тот, - на одну местность в северных землях, где я как-то бывал.
- Разве спартанцы заходили так далеко со своей армией? - удивился еще больше местный вождь. - Это в Македонии?
- Нет, поближе, - попытался уклониться от прямого ответа Гисандр, намекая, что, мол, не может рассказывать Иксиону все военные тайны Лакедемона.
- Странно, - не стал настаивать тот, лишь добавив. - Я ничего об этом не слыхал.
"Надо будет меньше откровенничать с ним, - осекся новоиспеченный мореплаватель, - он, конечно, все равно не понял, о чем речь, но зачем нам лишние подозрения. Для спартанца у меня действительно слишком большие познания об окружающих странах. Даже тех, где армия Лакедемона никогда не бывала".
И он приказал себе не расслабляться, а получше следить за тем, что говорит.
Когда берега наконец расступились и показалось открытое море, раздался зычный вопль Иллария, который прохаживался по палубе, задирая матросов и рассматривая установленные в носовой части баллисты - странные сооружения, вызывавшие его неподдельный интерес.
- А ну, рулевой, принять вправо! - прогрохотал капитан, ничуть не смущаясь присутствием своего начальства. - Ты что, ослеп, олух? Или твои поганые уши забиты козьим дерьмом?
Он сделал еще несколько шагов и, оказавшись на корме, буквально рядом с Тарасом, закончил "напутственную речь":
- Да поживее работай, скотина, а то угодишь прямо на скалы!
Рулевой, управлявший кормовым веслом, - здоровенный парень в кожаной жилетке, сандалиях на босу ногу, коротких красных штанах и с непокрытой головой, - изо всех сил подналег на весло, и триера, двигавшаяся во главе каравана, стала быстро забирать вправо. А взору Тараса открылось то, чего он не заметил, - гряда рифов прямо по курсу на небольшом удалении от берега. Благополучно разминувшись с ней, корабль лег на курс вдоль берега. За ним маневр "уклонение" повторили все оставшиеся триеры.
- Пока потерь нет, - констатировал Тарас, глядя, как его небольшой флот, распугивая рыбацкие лодки, что мельтешили у входа в бухту, вышел на открытую воду, - пора начать наши учения. Эй, Илларий!
Глава четырнадцатая
Большие гонки
Капитан, уже находившийся почти в носовой части, обладал отличным слухом, несмотря на то, что одно ухо у него было обрублено чьим-то клинком. Не прошло и мгновения, как он стоял рядом с Тарасом и "пожирал" его глазами. Илларий был явно польщен, что его прошлые заслуги учтены и он назначен капитаном, а не отправлен в трюм ворочать веслами, как большинство его соратников по ремеслу.
- Устроим состязания, - заявил Тарас, на шлеме которого, гордо блестевшем в лучах солнца, ветер перебирал красные перья. - Экипаж триеры, что первой дойдет вон до той скалы и обогнет ее, награжу.
Капитан кивнул и с легким поклоном ответил:
- Будет исполнено, господин Гисандр.
Тарас самодовольно усмехнулся, против воли польщенный таким явным подхалимством со стороны пирата.
Получив приказание, все пять триер, выстроившиеся сейчас в линию, резко прибавили ходу. Послышался ритмичный плеск весел, и вскоре Тарас с удовлетворением заметил, что три корабля сразу же вырвались вперед почти на полкорпуса. Среди них был и его "Тайгет". Но радость его быстро угасла, - на остальных явно были какие-то проблемы с гребцами. Это было видно невооруженным глазом, поскольку весла двигались не ритмично, и триеры все время рыскали носом из стороны в сторону, норовя сбиться с курса. Более того, на ближнем к "Тайгету" корабле произошла какая-то потасовка. На глазах удивленного адмирала кто-то из пиратов, кажется, это был выбранный им капитан, после короткой перебранки с размаху врезал рулевому, и тот с криком вылетел за борт. Триера, оставшись без рулевого, тут же начала забирать круто влево, нацелившись в корму идущей рядом триере Гисандра. Но ее капитан и не думал позаботиться об изменении курса. Он уже сцепился с другим матросом, которого тоже захотел выбросить за борт. Но на этот раз противник оказался половчее и сдаваться не собирался. Он яростно отбивался, успев надавать тумаков капитану. А потом даже выхватил свой широкий нож, сверкнувший на солнце.
- Что творят! - воскликнул Тарас в раздражении - Ну и субординация у меня во флоте. Выживут, сам всех повешу.
Однако нужно было спасать свой корабль. До столкновения оставалось совсем немного.
- Илларий, ко мне! - рявкнул Тарас.
Когда находившийся поблизости капитан уже стоял рядом, Тарас указал рукой на приближавшуюся триеру. Илларию не пришлось объяснять дважды. Едва бросив взгляд в указанном направлении, он все понял и не стал рассматривать, что там происходит на палубе приближавшейся триеры и где ее рулевой. Вместо этого он подскочил к своему и крикнул, перекрывая плеск весел:
- Быстро, лево руля!
Его команда была выполнена беспрекословно, и "Тайгет" стал уходить от неминуемого столкновения в открытое море. Но Илларий этим не удовлетворился. Двигались они, по его мнению, недостаточно быстро. Поэтому капитан успел сбегать в трюм, откуда до адмирала донеслась отборная брань. После этого триера заметно прибавила ход и окончательно вышла из опасной зоны.
Едва это произошло, Гисандр, обернувшись назад, заметил, что "мятежная" триера пересекла его курс метрах в двадцати позади и развернулась почти поперек хода всех остальных кораблей. Он уже подумал, не стоит ли прекратить так неудачно стартовавшие учения, чтобы приструнить распоясавшегося капитана и матросов, но решил рискнуть. "Пусть сам разберется, - подумал Тарас, пытаясь разглядеть, что происходит на палубе отставшего корабля, - посмотрим, на что он годится как капитан. Не сумеет подавить бунт - это будет его последнее плавание. А если он еще сам все это затеял… ладно, после разберемся".
- Вернемся в гавань, надо будет его повесить, эти олухи едва не протаранили нас, - посоветовал Иксион, тоже наблюдавший за происходящим и словно услышавший его мысли, - если он, конечно, не решит угнать корабль.
- Пусть только попробует, - процедил сквозь зубы Тарас, отворачиваясь, словно ему больше было неинтересно знать, как поведет себя отставшее судно.
Мысль о том, что его новые подопечные, вчерашние пираты, решили просто захватить вверенный им корабль, поначалу Тарасу как-то не пришла. А когда он все же подумал об этом, то решил, что выхода все равно нет. Он вынужден полагаться на этих людей. Все остальные триеры продолжали выполнять приказ и рвались наперегонки к указанной скале. Из-за происшедшего "Тайгет", вернувшийся в строй, шел теперь не первым, а лишь предпоследним.
- Илларий, - вновь подозвал капитана Тарас, и произнес, усмехнувшись. - Ты молодец, ловко увернулся от столкновения. Но что-то мы еле тащимся. Меня засмеют собственные матросы, если мы не выиграем эту гонку.
- Я все понял, господин Гисандр, - в свою очередь ухмыльнулся грек, потеребив обрубленное ухо и бросив взгляд на Иксиона, - мы ее выиграем, обещаю вам.