– И я вам верю, – кивнул Георгий. – Да вот нюанс: сам процесс связан с определенным риском. Причем не только для вас, но и для меня, и для моих людей.
У меня их, кстати, не так много осталось. Поймите меня правильно: я не боюсь рисковать, но я всегда знаю, ради чего я это делаю.
Антон неуверенно оглянулся на своих спутников. Дядя Ваня ничего не понимал, и потому хранил стоическое молчание. Елена, как обычно, переложила решение проблемы на плечи Антона и просто терпеливо ждала, пока он не разберется с ситуацией. Георгий продемонстрировал небольшой приборчик, успокаивающе подмигивающий парой зеленых огоньков:
– Нас не подслушивают, можете мне поверить.
Антон вздохнул. После ограбления закусочной ему уж точно следовало убираться подальше отсюда, не считаясь с затратами. Правда, шансы отвязаться впоследствии от Георгия сильно уменьшались, но при кризисе решать проблемы лучше в порядке поступления. Что-нибудь придумается. Георгий терпеливо ждал. Антон кивнул и кратко изложил ему всю имеющуюся информацию по Строганову, благоразумно умолчав об отведенной ему роли.
– Откуда такая информация? – поинтересовался Георгий.
– Сожалею, это наша коммерческая тайна. Источник надежен.
Георгий недоверчиво хмыкнул.
– Не нужно быть предсказателем, чтобы сообразить, что вам о нем рассказал кто-то из контрабандистов… Такой человек, если он, конечно, существует, действительно, может представлять для нас большую ценность. Хотя, быть может, ему просто повезло… Да. Но если он действительно может проходить в закрытые зоны, риск можно считать оправданным.
– Он, наверное, совсем старый, – не вовремя вылезла со своим благоразумием Елена, но Георгия это ничуть не расстроило.
– Молодых в грязи ползать я всегда найду. А вот знание: где, как и куда ползти дорогого стоит. Воистину, прекрасен наш союз.
– Союз?
– С системой бороться лучше вместе, вы не считаете?
– Если систему нельзя победить, какая разница? – вопросом на вопрос ответил Антон.
– А это мы еще посмотрим, – оптимистично заметил Георгий, и бросил взгляд на экран нанокомпьютера. – Через полчаса здесь проползет тяжеловоз. Поедете без особого комфорта, но в относительной безопасности – их не так шерстят, как наземный транспорт. Посмотрим, что это за человек.
Башня управления конгломератом, 42-й надземный этаж, кабинет Хранителя Безопасности.
– Ну и что это за человек? – спросил Пал Палыч.
– Строганов Аркадий Борисович. Родился в тридцать шестом году до нашей эры, то есть сейчас ему уже семьдесят семь. Так… Родился, учился, женился… В годы Великой войны был черным рейдером.
– Надо же, – покачал головой Пал Палыч. – Неужели до сих пор жив?
– Да. Здоровье, понятное дело, уже не то, но за жизнь цепляется крепко.
– Других в черных рейдерах и не держали, – заметил Пал Палыч.
Подразделения черных рейдеров появились уже во второй половине Великой войны и формировались из самых живучих смертников. Вот такой вот парадокс. До ядерного апокалипсиса враждующие стороны дело не довели, но бились сурово. Ядерное, химическое, бактериологическое оружие – на головы врагов сбрасывалось все, что нашлось в закромах родины.
Первой на европейском театре военных действий раздраконили территориальное образование под название Польша. Некоторые историки утверждают, что такова была традиция, но имелось и более практичное разъяснение. И до начала Великой войны Восточный альянс, Демократическая коалиция и Арабский халифат не сильно жаловали друг друга, готовясь к предстоящей схватке и поливая противников грязью по каждому поводу и просто под настроение. На территории Польши, входившей в состав Демократической коалиции, были размещены тактические ядерные ракеты. По планам демократического командования эти ракеты должны были поразить ряд ключевых центров противника. Альянс в ответ развернул свои ракеты в нынешней Калининградской контрольной зоне. Когда началось, Альянс оказался быстрее, и на мировой карте появилась первая радиоактивная пустыня.
Позднее на этой карте еще много пятен появилось. Радиоактивные пустыни, зоны химического и бактериологического заражения, заваленные трупами сектора эпидемий.
Пятна расползались, пересекались, сливались друг с другом. Так появились чумные зоны. Проходившие там армии теряли до трети личного состава, гражданские конвои просто исчезали без следа. Эффект был оценен по достоинству.
Спустя пару лет удачно срежессированная гражданская война разорвала пополам территориальное образование Украина. Восточная часть примкнула к Альянсу, западная, с небольшой помощью стратегической авиации Альянса, – к чумным зонам.
Образовавшаяся полоса полностью разделила Восточный альянс и рассыпающуюся Демократическую коалицию. Война зашла в тупик.
Балтийское и Черное моря, как и многие другие, цвели такой вязкой заразой, что не то, что в них плавать, к ним близко подходить никто не решался. На юге Арабский халифат храбро сражался со всеми, кто рисковал влезть на его территорию, а при отсутствии противника – сам с собой. Наверное, чтобы не потерять форму.
На севере скандинавский блок хранил вооруженный до зубов нейтралитет. По крайней мере, до тех пор, пока там кто-то не догадался обстрелять ракетами пролетавшие над ними стратегические бомбардировщики, что везли какой-то особый гостинец соседям. Что там намешали военные химики, ученые до сих пор гадают, но вокруг двух упавших самолетов образовалась самая жуткая чумная зона, поглотившая ударный корпус Монтгомери в полном составе. Большая часть боевых машин корпуса была обнаружена планерами разведки на подступах к Турку, но людей – ни живых, ни мертвых – там не было. Восточный альянс, не стесняясь, приписал победу себе и отправил спецгруппу для выяснения истинных причин своей великой победы.
Предположительно, поиски увенчались успехом – назад никто не вернулся.
Тогда-то и появились черные рейдеры. Солдаты, которые все уже потеряли.
Небольшими группами они проходили через чумные зоны, чтобы внезапно вынырнуть в тылу противника, сея смерть и хаос.
Глава 9
"Не игнорируйте интересы социума – источника и опоры вашего благосостояния"
Откровение Маммоны, девятая заповедь стяжателя
Тяжеловоз был похож на здоровенную металлическую гусеницу. Огромными передними винтами он прогрызал себе дорогу, не менее крупными задними – проталкивал себя вперед. Спереди, прямо над винтами, нависала небольшая кабина экипажа. На корме деловито фырчала мощная двигательная установка. Развернувшись боком и усиленно загребая винтами, тяжеловоз начал подтягивать себя к пристани. Крыша ангара раскрылась и вверх выдвинулась стальная лапа портового крана.
Тяжеловоз остановился в метре от пристани. Лопасти винтов замерли. Выдвинувшиеся из бортов механические захваты жестко зафиксировали тяжеловоз на месте.
Металлическая гусеница сверху расползлась по шву, открывая темное нутро. Лапа нырнула в трюм и вытащила длинный серый контейнер. Задержавшись на миг, она резко повернулась и перенесла груз в ангар. Потом пришел черед второго контейнера, третьего… Опустошив трюм, лапа снова начала наполнять его. Ближе к концу погрузки в борту открылся люк, выдвинулся трап и на пристань спустился один из техников в сером комбинезоне. Постоял, наблюдая за работой, потом неспешно направился к ожидающему неподалеку Георгию. Короткие переговоры привели к тому, что обратно на борт техник поднялся в сопровождении еще трех человек.
Внутри процесс погрузки сопровождался глухими ударами и металлическим лязгом.
Потом послышался утробный вой, и корпус мелко затрясся.
– Сейчас поедем, – сказал техник. – Сидите в каюте, я скажу что и когда.
Каюта по виду и размерам не отличалась от обычного спального купе. Только окно было круглым, а не прямоугольным. Питание в договоренность не входило, но трофеев Антона вполне хватало на полноценный обед, да и дядя Ваня оказался не с пустыми руками. Говорили мало. Антон поведал, как стал обладателем сумки с продуктами и приличной суммы наличностью. Дядя Ваня под настроение рассказывал какие-то байки из жизни провинции. Елена, завладев найденным в сумке анимированным журналом, листала его, лежа на верхней полке.
Ближе к вечеру в поле зрения показался порт назначения. Грязно-серый туман наползал на берег рваными клочьями. Сзади черным призраком налетел маленький кривоносый гравиплан. На борту отливала золотом реклама: "Кронштадтская молния – волнительные полеты над заливом". Шлюз протестующе крякнул, когда гравиплан, не погасив до конца скорость, вцепился в него магнитными захватами. Водитель, высунувшись по пояс из кабины, отчаянно замахал руками.
– Скорее, скорее.
– Да не мельтеши ты, – буркнул один из техников. – Вот, еще пакет возьми.
– Что в нем?
– Тебе не все равно?
Водитель фыркнул что-то неразборчивое и приступил к нелегкой задаче размещения трех пассажиров в двухместной кабине. Когда задача была успешно решена, магнитные захваты отцепились и перегруженный гравиплан чуть не рухнул носом вниз.
В последний момент водитель все же справился с управлением. Гравиплан, сделав петлю, пролетел над крышей тяжеловоза и помчался к берегу, едва не касаясь компенсаторами зелено-фиолетовых вздымающихся волн.
Посадка не сильно отличалась от катастрофы. Гравиплан чиркнул крылом по асфальту, круто развернулся и бухнулся брюхом на стоянку.
– Выметайтесь, – бодро скомандовал водитель.
Дважды никого просить не пришлось.
– А-а… – успел сказать Антон до того, как гравиплан скрылся в облаке смога.
– Наверное, дальнейший путь мы проделаем без него, – заключил дядя Ваня.
– И слава Маммоне. Я уже составила завещание. Может, нормальное такси вызовем? – предложила Елена.
– Давайте вначале определимся, куда нам надо, – остановил ее Антон. – Найдем какую-нибудь закусочную, и посмотрим, что сможет сказать нам местный информаторий. Вон, кстати, судя по вывеске, вроде то, что надо.
– Грабить будем? – заговорщицки подмигнув, спросил дядя Ваня.
– Да ну тебя.
Закусочная, а точнее – кафе, располагалось на первом этаже жилого массива.
Квадратное серое здание могучим утесом нависало над ровным прямоугольным прудом, в котором медленно кружились силиконовые русалки. Над ними ярко вспыхивала и медленно таяла голографическая реклама дельтасалона "Треугольные крылья". Дальше по улице здания были значительно ниже и, судя по архитектуре, еще довоенной постройки. Сейчас таких не строят. Как они уцелели в ходе бомбардировок, когда, по оценке экспертов, было уничтожено практически все – один Маммона ведает.
В кафе все было очень аккуратно и очень чисто. Два ряда столиков стояли так ровно, словно их расставлял компьютер. На каждом голографическая проекция – букет белых цветов. Традиционно полуголая, но холодная, как дыхание в рекламе конфет "Льдинка", официантка замерла рядом именно в тот момент, когда посетители расположились за столиком. Голографический букет исчез, сменившись пирамидой, на гранях которой было отчеканено меню. Дядя Ваня быстро сориентировался и от имени всей компании заказал чаю с бутербродами и свежесинтезированными пирожными.
Молча сервировав стол, официантка повернулась, чтобы уйти, но ее задержал Антон.
– Погоди, красавица.
– Будете заказывать что-нибудь еще? – без всякого выражения осведомилась она.
– Где у вас информаторий?
– Нигде.
Повисла пауза, но официантка не сочла целесообразным развивать свою мысль.
– А почему? – спросила Елена.
– У нас очень редко бывают приезжие, так какой смысл постоянно платить за подключение к сети?
– Логично, – признал Антон. – А есть где-нибудь поблизости?
– Да. В дельтасалоне и в кафе у выхода с Зимней пристани – приезжие обычно туда заходят.
– Нам тут больше понравилось, – попытался польстить дядя Ваня. – У вас так хорошо, уютно.
– Спасибо за высокую оценку нашего заведения, – безучастно отозвалась официантка.
– Рекламу дельтасалона мы видели, а вот где сам салон? – поинтересовался Антон.
– В рекламе указан адрес, – сообщила официантка. – Это вниз по улице, сразу за Обводным каналом. Что-нибудь еще?
– Пока нет.
Она ушла, и ее выправке мог бы позавидовать парадный гвардеец. Голографический букет снова материализовался на своем месте.
– Красиво сделано, – сказал Елена.
– Угу, – машинально поддакнул Антон.
Мысли его были заняты совсем другим. Информаторием лучше было воспользоваться в дельтасалоне – сэкономить и время, и деньги. Последнее было особенно ценно. Еще во время путешествия на тяжеловозе Елена и дядя Ваня опросили свои счета и убедились, что все они заблокированы. За разъяснениями рекомендовалось обратиться в ближайшее подразделение полиции Понимания.
Свобода свободой, а информационная сеть у каждого крупного конгломерата или сектора была своя, надежно защищенная от посторонних. По слухам, до войны было иначе. Как ее тогда называли, всемирная паутина была едина и доступна в любой точке земного шара. Потом, как водится, выяснилось, что рядовые пользователи неправильно трактовали термин свобода, и властям пришлось взять сеть под контроль.
Первым делом каждое правительство блокировало доступ к оппозиционным и порнографическим материалам. Видимо, власти не видели между ними особой разницы.
Тем не менее, разница была. Порносайты располагались там, где получится разместить контент. Оппозиция, которая обычно поддерживались и финансировалась конкурирующим правительством, у него, как правило, и базировалась. На родной территории обычно оставлялись только самые бросовые ресурсы, которыми не жалко было пожертвовать в ходе очередной кампании за права тех, кому эти права ни разу не полагались. Проще говоря, для дестабилизации обстановки. Власти со своей стороны, не мудрствуя лукаво, блокировали доступ на все ресурсы, контролируемые конкурирующими правительствами. К делу подключили военных. Армейские чины вообще всегда благоговели перед понятием секретности – почти как нынешние прихожане перед великим Маммоной – и потому, на всякий случай, блокировали доступ к отечественным сетевым ресурсам извне.
Великая война потребовала новых жертв, и всегда существовавшая негласная цензура сети стала официальной политикой. Вдохновленные демократическими идеями политкорректности, цензоры неустанно боролись до тех пор, пока в сети не осталась только реклама, одобренные правительством новости и открытые государственные базы данных. Где-то на этом этапе число пользователей уже местных сетей резко сократилось. Распространители сетевой рекламы в острой борьбе за внимание немногих оставшихся потребителей шли на любые меры, не боялись смело экспериментировать и решительно отбрасывали устаревающие концепции.
Выскакивающие со всех сторон рекламные вставки манили, дразнили, завлекали.
Обнаженное женское тело, в силу определенной консервативности социума, продолжало оставаться самым притягательным якорем, и постепенно контент, наполнявший ранее порносайты, теперь украшал рекламные блоки. Вот только теперь обнаженные красотки не просто тешили чей-то взор. На их хрупкие плечи была возложена высокая миссия стимулирования потребителей к выполнению их самой важной общественной функции. Собственно, потреблению. Круг замкнулся, но на более высоком, общественно значимом уровне.
В дельтасалон Антон пошел один. Не грабить, но и не сорить деньгами. Для этого у него была наработана своя методика. Вошел, осмотрелся и направился в зал, где были выставлены новенькие модули марки Опель-Д. Антон вовсе не питал какую-то особую слабость к этой марке. Как и любой нормальный потребитель, он мало интересовался тем, чем можно было просто пользоваться. Внутреннее устройство дельта-мобиля он представлял крайне приблизительно. Тем не менее, пять лет владения своим транспортом ненавязчиво внедрили в мозг Антона некие базовые понятия, которые позволяли не допускать в разговоре совсем грубых промахов и даже при случае сойти за профессионала.
Зал курировал невысокий худенький юноша, пряча неуверенность в себе за аккуратным комбинезоном корпоративного стиля. Антон небрежно ответил на его приветствие, окинул зал хозяйским взглядом и осведомился, как бы ему приобрести темно-синий Опель-Д с четырехблочной двигательной установкой, черной кожаной обивкой кресел и управляющим компьютером "Навигатор". Менеджер зала обвел свое хозяйство куда менее уверенным взглядом, и, как ранее Антон, ни одной темно-, светло- и просто синей модели не увидел.
– Простите, сейчас в наличии нет…
– Да я и сам уже вижу, что нет, – недовольным тоном заметил Антон. – А когда будет?
– Новые модели обычно приходят по понедельникам, – сообщил менеджер.
– Понедельник – это хорошо, хотя и не так хорошо, как сегодня, – сообщил ему Антон. – В ближайший понедельник тоже?
– Простите, что – тоже?
– Тоже будет поставка? – раздраженно уточнил Антон.
– А, да, разумеется.
– И в ней будут темно-синие модели?
– Я не уверен… Простите, я сейчас проверю по компьютеру.
Нанокомпьютер радостно сообщил, что на понедельник в числе прочих запланированы две темно-синие модели стандартной комплектации. Вопрос о том, какому стандарту соответствует стандартная комплектация, поверг в ступор не только менеджера, но и его наручный мозг. Антон возвел очи к небесам, всем своим видом выражая смирение перед ниспосланным ему Маммоной испытанием тупостью обслуживающего персонала в святом деле потребления. После чего решительно взял инициативу в свои руки.
– Ладно, сейчас разберемся. Надеюсь, у вас есть информаторий?
– Да, конечно. Вот сюда, пожалуйста. Сайт нашего…
– Я умею пользоваться поиском.
Экран мгновенно ожил, стоило сесть перед ним в кресло. Меньше чем через минуту то немногое, что сообщала сеть о Строганове Аркадии Борисовиче, перекочевало в нанокомпьютер Антона. Менеджер неуверенно мялся чуть сбоку, все порываясь поделиться с клиентом заранее заготовленным рекламным блоком, но никак не мог выбрать подходящее время для начала озвучивания оного.
– В стандартную поставку "Навигатор" не входит, – сообщил ему Антон, который в свое время ставил "Навигатор" отдельно за большие деньги. – Очень и очень жаль.
И, не задерживаясь, прошел на выход. Рекламный блок так и не прозвучал. Когда за недовольным клиентом закрылась дверь входного шлюза, менеджер с внезапной грустью осознал, что обязательных чаевых за пользование информаторием он не получит, хотя половину должной суммы все равно высчитают из его оклада. Не убирая с лица корпоративную улыбку и воровато оглянувшись по сторонам, менеджер от души шепотом выругался. Следящая система администратора зафиксировала нарушение внутреннего распорядка и выписала предупреждение с пяти-кредитным штрафом.
Согласно данным информатория, Строганов обитал в жилом массиве довоенной постройки, на улице Непримиримой гражданской позиции. Также для справки сообщалось, что иногда местные называют ее улицей Восстания, но это название официально выведено из употребления как не политкорректное. Не смотря на солидный возраст, здание держалось стойко и выглядело вполне прилично. Как стареющая поп-дива, сделавшая себе косметическую коррекцию. Она выходит на сцену двадцатилетней девушкой, но все знают, что она выходит таковой уже лет сорок.