Входной шлюз встретил гостей приветливой мелодией, заглушив неизбежное шипение пополам с гудением. Внутри здание явно напрашивалось на капитальный ремонт, но держалось до последнего. Стены были покрашены бодрой салатовой краской, потолок побелен, пол – чист. Обитую лакированными рейками дверь отворила женщина неопределенного возраста в цветастом халате и бигудях.
– Чего вам? – спросила она, и подозрительно прищурилась. – Приезжие, что ли?
– Именно так, – подтвердил Антон. – И нам не чего, а кого. Строганова Аркадия Борисовича.
– Аркашу, что ли? Только к нему чужие и ходят.
– Мы можем войти? – поинтересовался Антон, предпочтя интерпретировать предыдущий ответ как положительный.
– Нечего вам заходить, – ворчливо возразила женщина. – Нет его тут.
– А когда будет?
– Надеюсь, что никогда.
Она попыталась закрыть дверь, но ее остановил дядя Ваня. Нет, не ловко просунув ботинок в закрывающуюся щель, как показывают в блокбастерах. При всей эффектности образа за такое вторжение в частную жизнь любого супергероя по судам затаскать можно. Дядя Ваня спокойно стоял на месте и как бы невзначай крутил в руках банкноту достоинством десять кредитов.
– Так когда он будет?
– Сказала же, никогда. Съехал он отсюда.
Женщина попыталась выхватить десятку, но дядя Ваня вовремя отдернул руку.
– Куда?
– Куда-то в Выборгский конгломерат. Дружок у него там где-то хорошо пристроился.
Вроде вас такой, тоже везде шлялся. Ну и перетащил старика к себе.
– Адрес?
– Откуда я знаю, он мне не докладывал.
– Эта информация десятки не стоит, – проворчал дядя Ваня. – Пошли отсюда.
– Ах ты гад! – зашлась женщина.
Антон сунул во все еще протянутую руку монету в полкредита, что позволило выиграть несколько секунд и один лестничный пролет. Потом обманутая в лучших чувствах женщина поведала миру все, что она думает о подозрительных чужаках, которые шляются тут и вынюхивают. Означенные чужаки, не вступая в полемику, поспешили покинуть негостеприимное место.
В контрольных зонах и приравненных к ним территориях традиционно действовал комендантский час, что, вкупе с отсутствием гостиниц, создавало незарегистрированным в должном порядке приезжим серьезные сложности, да и погода не располагала к романтичной ночевке под открытым небом.
– Что будем делать? – спросил Антон.
– Смотря, сколько осталось денег, грабитель, – с ухмылкой уточнил дядя Ваня.
– Деньги-то есть, – признал Антон. – А вот наши идентификационные карты…
– Наши идентификационные карты – это банкноты не ниже десятки, – усмехнулся дядя Ваня. – Жить-то все хотят.
– Как у тебя все просто, – покачал головой Антон.
– А чего усложнять-то? – отозвался дядя Ваня. – Дойдем до местного гипермаркета, почитаем частные объявления, пообщаемся с народом и снимем квартиру. Так все делают.
– Не знал, – признал Антон.
– Учись, пока не довел меня до могилы, – самодовольно ответил дядя Ваня.
Антон только недоверчиво хмыкнул, но поход в гипермаркет одобрил. Пока они с Еленой неспешно прогуливались между полок, выбирая продукты на ужин, дядя Ваня позависал у информационного стенда, с кем-то пообщался, куда-то позвонил и на выходе довольно сообщил, что ночевать они будут в приличном доме. Хозяин сдает две комнаты из трех и согласен закрыть глаза на все, кроме кошелька постояльцев.
Конечно, раза в два дороже, чем в гостинице, но зато и дом – отнюдь не тараканий ипподром.
– Далеко это? – устало спросила Елена.
– Да здесь все близко, – оптимистично заверил дядя Ваня. – Можно, в принципе, и пешком дойти.
– Лучше бы доехать, – вздохнула Елена.
– Устала? – участливо спросил Антон. – Сейчас такси вызовем.
– Да ладно тебе деньгами разбрасываться, – остановил его дядя Ваня. – Вон же остановка. Сейчас что-нибудь подползет, и доедем недорого.
Пятнадцать минут ушло на ожидание общественного транспорта, еще около пяти – на саму поездку, и они оказались на месте. Серый многоэтажный жилой массив был похож на крепость. Секции здания образовывали шестиугольник и подозрительно щурились на мир маленькими окошками. Входных шлюзов не было видно, только огромная арка, ведущая во внутренний дворик. При попытке войти в нее активировалось защитное поле, и бесцветный голос из ниоткуда осведомился, куда это они собрались. Антон спокойно сообщил о цели визита. Повисла пауза, пока невидимый страж проверял правильность сообщенных сведений.
– Проходите, – сказал голос. – Направо, второй шлюз.
Внутренний дворик повторял форму жилого массива. По периметру располагалась широкая асфальтированная дорога для проезда колесного транспорта. В центре, огороженная металлическим забором, располагалась вполне приличная рекреационная зона. Несколько чахлых кустиков генно-модифицированной растительности, способной выживать в суровых условиях конгломерата, скамейки для отдыхающих, мощные блок-фильтры для любителей подышать на улице свежим воздухом, танцпол для молодежи, песочницы для выгула домашних питомцев – словом, все, что нужно, чтобы спокойно расслабиться после тяжелого трудового дня.
В глубине двора темной зловещей громадой возвышалась дворовая помойка. Жилой массив определенно не из бедных, и мусора свалено было предостаточно. Не удивительно, что вход во двор блокировался. В противном случае у помойки давно встали бы лагерем все местные электы. А так свалка мусора притягивала внимание только местных коммунальных служб, хотя и их путь к исполнению служебных обязанностей отличался определенной тернистостью.
Здоровенный колесный мусоровоз беспомощно замер на полпути. Брошенные как попало дельта-мобили надежно перекрывали дальнейший проезд. Протяжный вой клаксона потряс воздух, но не дельтавладельцев. Тем более, что звукоизоляция в таких жилых массивах была на уровне. Водитель, невысокий, но коренастый и плотный мужчина в темно-зеленом комбинезоне работника коммунальной службы, вылез из кабины, осмотрелся по сторонам.
– Не знаете, чей это мобиль?! – окликнул он отдыхающую на скамейке женщину.
Та отрицательно покачала головой и снова перенесла все внимание на белого пуделя, радостно носившегося по рекреационной зоне. Водитель потоптался еще немного, видимо, ожидая пока в согражданах проснется девятая заповедь, не дождался и решительно пнул ближайший мобиль. Сигнализация завыла еще противнее, чем клаксон мусоровоза, но с тем же успехом. Некоторое время водитель терпеливо ожидал появления разгневанного владельца транспортного средства, припаркованного не по правилам. Заметив Антона, который озадаченно прикидывал, сумеют ли они протиснуться хотя бы боком в узкую щель между мусоровозом и стеной, водитель радостно замахал рукой.
– Эй, это ваш мобиль?
– Моего здесь нет, – ответил Антон.
Водитель сразу потерял к нему интерес.
– Боком пролезть можно, – сообщил своим спутникам Антон.
– Не хотелось бы ненароком к чему-нибудь прислониться, – заметила Елена. – Может, лучше подождем, пока он уедет?
– Ну, давайте попробуем.
Ожидание затянулось. Водитель еще дважды пинал мобиль, потом соседний, потом сразу три подряд. Поднятая какофония вкупе с домашней сигнализацией могла поднять мертвых или призвать всех демонов преисподней, но дельтавладельцы – народ особый. Лишь с четвертым мобилем водителю повезло. На пятом этаже открылось окно, и хриплый бас сформулировал запрос о причинах подобного обращения с его транспортным средством, используя для вербального украшения столько неформальных выражений, что суть едва не затерялась в содержании.
– Извините, вы не могли бы убрать свой мобиль с проезда? – поинтересовался в ответ водитель.
В краткой ответной речи дельтавладелец четко обозначил свой отказ и закрыл окно.
Водитель постоял, почесывая в затылке. Наверное, прикидывал, проедет ли мусоровоз по крышам мобилей. Придя к отрицательному выводу, злобно пнул четвертый мобиль.
– Ну чего тебе?! – проорал хриплый бас.
– Послушайте, – окликнул его водитель. – Мне нужно проехать к помойке, чтобы вывезти мусор. Все эти мобили мне мешают.
– Это твои проблемы, мудак! – рявкнул бас.
– Ага, сейчас! – крикнул в ответ водитель. – Вот зафиксирую отсутствие гарантированного проезда, и уеду. Эй, сзади, отойдите в сторону, я выезжать буду!
– Куда поехал, тварь?! Я что, неделю дите в этом свинарнике выгуливать буду?!
– Твои проблемы! – крикнул в ответ водитель, забираясь в кабину. – Или немедленно уберете все эти мобили с проезда, или сами вывозите свой мусор.
Ответной речи дельтавладельца хватило бы оформить иск тысяч так на десять, но четкого согласия в ней не прослеживалось. Водитель в ответ только пожал плечами.
Мусоровоз фыркнул и начал медленно пятиться назад.
– Эй, в окне, – окликнул Антон дельтавладельца. – Помните, что гласит девятая заповедь?
– Что?! Всякая тварь меня учить будет?!
Дельтавладелец высунулся по пояс в окно, демонстрируя мощный торс в полосатой майке, но, увидев численное превосходство противника, сместился обратно.
Изложение мнения о непрошеных учителях, увы, уже на десятку не тянуло – запал прошел, но тысяч пять с хорошим юристом отсудить можно. Когда все кончится, можно будет хоть частично компенсировать себе экономические потери. "Если все кончится", – мысленно поправил себя Антон.
Новый знакомый дяди Вани, отрекомендовавшийся Денисом Викторовичем, разменял уже пятый десяток, и не скрывал этого. Благородная седина выгодно подчеркивала его аристократический облик, хотя домашний комбинезон на нынешнюю аристократию не тянул: простой строгий фасон, который вышел из моды, наверное, лет пять назад, никак не меньше.
Пока кухонный робот, похожий на механического осьминога, деловито потрошил принесенный новыми постояльцами пакет с продуктами, разогревал то, что в этом нуждалось, и накрывал на стол, Денис Викторович поведал о себе чуть больше. Был он преподавателем в школе, что требовало от него соответствия довольно высоким стандартам, но был он преподавателем экономически нецелесообразной дисциплины – истории, что не позволяло этим стандартам соответствовать. Приходилось подрабатывать сдачей жилья внаем.
В принципе, школа открывала перед предприимчивым человеком широкие возможности в области рекламы, но Денис Викторович их принципиально не использовал.
– А почему, кстати? – полюбопытствовал Антон. – Помнится, наш преподаватель истории, бывало, посвятит пол урока какой-нибудь романтичной героине, вроде Жанны д"Арк, а потом так ненавязчиво ввернет, что перед казнью та мыла голову шампунем с кондиционером фирмы Армандикус. На следующий день половина девчонок этим кондиционером пахнет.
– Во времена Жанны д"Арк не было шампуней с кондиционерами, – мягко улыбнулся Денис Викторович. – Да и фирма Армандикус основана значительно позже. Прошу к столу.
Большущий стол, накрытый клетчатой клеенкой, был рассчитан человек так на десять, а потому они заняли едва половину стола. Узнав, что Антон проходил в школе курс довоенной истории, Денис Викторович вежливо осведомился о причинах нетривиального выбора. К его явному огорчению, Антон только пожал плечами.
– Да меня, в общем-то, и не спрашивали. Школьный жрец еще в третьем классе разглядел у меня задатки коммивояжера, ну и рекомендовал не задорого родителям список дисциплин для расширения кругозора. Те, естественно, спорить не стали, тем более, что по деньгам там на круг сущая мелочь получалась.
– Понимаю, – вздохнул Денис Викторович.
Бесплатно в школе учат только читать, считать и любить правительство. Остальной комплект знаний был платным, и каждый выбирал по карману. Наибольшей популярностью пользовались, разумеется, коммерчески ценные дисциплины вроде "Экономики и финансов", "Маркетинга" и тому подобные. Некоммерческие дисциплины вроде истории или довоенной литературы занимали последние места в рейтинге популярности, и выживали, в основном, за счет низкоуровневых учеников. Не то, чтобы те так уж тяготели к гуманитарному образованию, скорее их родители таким нехитрым способом просто выбирали норму потребления за счет дешевых школьных предметов. Отдельной статьей шли ученики из среднеуровневых семей, которым, в силу каких-либо причин, следовало с детства привить широкий кругозор. Их финансовый вклад был не велик, но именно благодаря им некоммерческие дисциплины продолжали существовать.
Впрочем, не зависимо от целей, по которым некоммерческие дисциплины включались в индивидуальный план обучения, самому материалу обычно уделялось не больше времени, чем необходимо для сдачи квалификационного экзамена. Преподаватели, понимая это, обычно пускали свой предмет фоном к проводимой ими рекламной кампании. Денис Викторович относился к тем немногим, кто действительно всерьез относился к преподаваемой дисциплине. Проявив фантастическую напористость и целеустремленность, он буквально за каких-то три года сумел получить неограниченный допуск к изучению довоенной истории. Антон чуть не подавился, узнав, какая сумма ушла на одно только персональное премирование ответственных лиц. По меркам своего уровня, Денис Викторович спустил целое состояние, выясняя детали и причины событий давно минувших дней.
– Чудной вы человек, – улыбнулась Елена. – Зачем вам это?
– Наверное, это – любопытство, – ответил Денис Викторович. – Хочу знать, что было и как оно было, а общедоступные источники дают только одну версию событий.
– А может быть и другая? – искренне изумилась Елена.
– Именно, – с воодушевлением пустился в объяснения Денис Викторович. – Что было, то было. Но вот рассказывать о том, что было, можно по-разному. О чем-то умолчать, что-то приукрасить, где-то вообще соврать. Неизменно только прошлое, а история, уж поверьте дипломированному историографу, очень вариативна.
– А смысл? – удивился Антон.
– Смысл разный. Вот, допустим, нужно какому-нибудь правителю для текущей политической акции позиционировать свою территорию под брендом исключительно миролюбивой страны, а лет так двести назад его недальновидные предшественники развязали крупную войну, причем умудрились еще и потерпеть в ней поражение. Тут как тут указ. Так мол и так, имел место локальный конфликт, а коварный внешний враг просто воспользовался внутренней смутой. Разом и репутацию подчистили, и соседей грязью полили, а история все стерпит – не впервой Или возьмем другой пример: надо по быстрому поссорить два народа, что испокон веков в мире и дружбе жили. Тут перво-наперво рубятся общие корни, а они где? Опять же в истории.
Антон пожал плечами и покачал головой.
– Полагаю, это могло иметь какой-то смысл до войны, но сейчас – вряд ли. История, если можно так выразиться, ушла в историю. Так какой смысл обманывать тех, кому абсолютно все равно?
– Хороший вопрос! – довольно воскликнул Денис Викторович. – И, полагаю, у меня на него есть ответ: чтобы сохранить статус-кво. Людям с детства внушают, что история завершилась и остановилась. Больше не за что бороться, нечего искать – делай деньги и наслаждайся жизнью. Человек живет только настоящим. Плывет себе по течению, не задумываясь, кто и куда проложил этот путь.
– Если путь завершен, то никто никуда не уплывет, – практично заметил дядя Ваня, обильно поливая соусом синтетическое мясо.
– Именно, – тотчас согласился с ним Денис Викторович. – Изо дня в день одна и та же гонка по кругу. Самым шустрым бегунам – золотой ошейник, поплоше – серебряный, а отстающим – железный, с шипами.
– По результатам и награда, – отозвался Антон цитатой из Откровения. – Хотя ваша трактовка современной действительности сильно отличается от официальной.
– Демократия предусматривает свободу выбора, – с улыбкой напомнил Денис Викторович. – Вот я и пользуюсь правами, дарованными мне самим Маммоной. Надо заметить, он куда щедрее, чем хранители его заветов.
– Насколько я помню историю, неправильное трактование понятия свободы многих доводило до беды, – уточнил Антон.
Денис Викторович широко улыбнулся, демонстрируя идеально белые ровные зубы.
– Путь к свободе вообще тернист. Тем не менее, если мы обратимся непосредственно к Откровению, то не найдем там каких-либо ограничений. Можете убедиться.
Он встал, подошел к шкафу и достал бумажное издание Откровения в роскошном золотом переплете. Елена с интересом полистала фолиант, задерживаясь на красочных анимированных иллюстрациях. Вскочивший дядя Ваня нетерпеливо заглядывал ей через плечо.
– Закладка номер четырнадцать, – подсказал Денис Викторович. – Антон, вам совсем не интересно?
– Почему же, – возразил тот. – Просто я знаю Откровение почти наизусть. Маммона действительно провозгласил полную свободу, и установил демократию как ее зримое воплощение.
– Именно так! – довольно подхватил Денис Викторович. – Кстати, а что такое демократия?
Его собеседники недоуменно переглянулись. Вроде взрослый человек, а такие детские вопросы задает. Что такое небо? Что такое солнце? Что такое демократия?
Это же все понимают, поэтому никто не спрашивает.
– Вам никто не говорил, что задавание провокационных вопросов – уголовное преступление? – предупреждающе уточнил Антон.
– Ну, насколько я наспрашивал, столько не живут, – Денис Викторович сделал паузу, чтобы положить себе еще салата, а затем продолжил. – Теперь могу себе позволить и свободу слова, а потому отвечу на свой собственный вопрос. Демократия считается самой свободной формой правления, пусть и не лишенной определенных недостатков. Если взглянуть на это с другой стороны, как, например, великий мыслитель древности Аристотель, так он называл демократию одной из трех худших форм правления, наряду с тиранией и олигархией. По описанию другого философа, Платона, демократия вообще не сильно отличается от анархии. И приводит, прошу заметить, к сходным результатам: уставший от хаоса человек пойдет за любым тираном, лишь бы тот обещал ему стабильность в изменчивом мире. Дальнейшее вы знаете из школьного курса любви к правительству. Обещанный порядок оборачивается всеобщим рабством, плюс разные ужасы по вкусу верховного рабовладельца. Социум, как теперь говорят, встает в позу непримиримой гражданской позиции, и возвращается к демократии.
– Значит, демократия все-таки лучше прочих, – отметил Антон.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Денис Викторович. – Демократия – это даже не столько форма правления. Демократия – прежде всего свобода. Свобода быть самим собой, думать и говорить, что пожелаешь. Стремление человека к свободе столь велико, что его невозможно уничтожить. Попытки, разумеется, предпринимались, и неоднократно, но все заканчивались тем, что возмущенный народ отрывал таким горе-экспериментаторам головы. Иногда в самом буквальном смысле этого слова.
– И правильно делал, – заключил Антон, которому этот разговор нравился все меньше, пусть он и не противоречил букве Откровения.
– Опять соглашусь с вами, – улыбнулся Денис Викторович. – Нечего покушаться на святое. Современная демократия, разумеется, самая совершенная форма правления, но кто правит?
Над столом повисла пауза.