Было довольно рано, за длинным узким окном под потолком пересвистывались пташки, и сырой ветерок нес в каморку запах земли и мокрой травы. Звуки и запахи летнего утра - безмятежного и свежего - еще сильней притупляли ощущение опасности. За перегородкой сопели пацаны и храпел Салех. Моргот очень хотел заснуть снова, чтобы проснуться без головной боли и тошноты, но стоило ему расслабиться, как в голову снова лезли мысли о происшедшем накануне, и сон слетал с него в один миг.
Он не мог слышать шагов возле спуска в подвал (его окно выходило на противоположную сторону), но ему показалось, что он их услышал. Ему показалось, что он вскочил на ноги за миг до того, как открылась дверь в подвал. Кровь отхлынула от головы, и пустота в черепной коробке сдавила виски стальным обручем, едва не ломая кости. Моргот еще секунду стоял, размышляя о бегстве через окно, но в глазах у него потемнело, пространство вокруг закружилось, словно лопасти пропеллера, и он навзничь рухнул обратно на кровать, обхватив виски руками.
Дверь в каморку деликатно скрипнула, и через порог переступил Макс: как он ни пригибал голову, все равно задел макушкой притолоку.
- Ну что ты еще мог сделать, как не нажраться… - сказал он безо всякого дружеского участия и сел на стул.
Моргот хотел послать его к черту, но выдавил из себя только что-то короткое и нечленораздельное.
- Ее арестовали, - Макс вздохнул, скрипнул зубами, но лицо его осталось спокойным и деловым. - Я пришел предупредить. Лучше бы тебе уехать на время…
Моргот подтянул ноги на кровать и перевернулся на бок, продолжая держаться за голову. Ему хотелось спрятаться под подушку, он не был готов обсуждать это в таком состоянии. Куда, интересно, он мог уехать? Здесь, в огромном городе, он как муравей в муравейнике, а появись он в любом другом месте, не столь густо населенном, он тут же окажется на виду, как любой новый человек. Снять жилье без паспорта слишком сложно и еще более рискованно, чем тихо отсиживаться в подвале. Родственники, конечно, паспорта не спросят, но у родственников будут искать в первую очередь, как и у старых знакомых, вроде Сенко или Макса.
- Кто-нибудь знает, где ты живешь? - спросил Макс.
- Нет, - слабо выдохнул Моргот.
- Я считаю, для них это дело времени, дней четырех-пяти. Я придумаю что-нибудь за три дня.
- Придумай, - Моргот хотел, чтобы Макс ушел и оставил его в покое.
Но Макс в покое его не оставил, вышел из каморки и поставил чайник, а через минуту принес Морготу шипучего аспирина в чашке.
- Лучше бы пива принес, - проворчал Моргот: единственное, в чем он увидел пользу от прихода Макса в этот час, - это появление пары бутылок холодного пивка.
- От пива тебя развезет, - ответил Макс, и лицо его стало каменным. Да, наверное, ему было больше нечего делать как бегать за пивом. - Поднимайся и пей. И чем скорей ты оклемаешься, тем лучше.
Моргот пошевелился, попытался приподнять голову, но тут же со стоном уронил ее обратно на подушку.
- Кончай притворяться, - недовольно сказал Макс, - мне некогда сейчас с тобой возиться, как ты не понимаешь?
- И чего ты тогда приперся? - огрызнулся Моргот. - Я, что ли, виноват в том, что она такая идиотка?
Макс поставил чашку на стол, ухватил Моргота под мышки, приподнял и швырнул на спинку кровати.
- Лучше молчи, - он сунул чашку в трясущиеся руки Моргота. - Для нее я уже ничего сделать не могу, мне остается только вытащить тебя.
- Спасибо, конечно, - Моргот кашлянул и поморщился от боли в затылке. - Заметь, это была твоя идея.
- А я с себя вины не снимаю, - Макс вскинул глаза. - Поэтому не жру водку и не бьюсь башкой об стену.
- Ну еще придумай причину, по которой мне нельзя водку жрать! Я ее не заставлял забирать эти папки! Она что, не понимала, как подставляется?
- Не смей… Она сделала то, что ни ты, ни я сделать бы не смогли. Даже не попытались бы.
- Ага! Родина ее не забудет! - Моргот скривился.
- Я не готов сейчас к твоему сарказму. Поэтому лучше помолчи, - лицо Макса оставалось серьезным и непроницаемым.
- Какого черта ты ее не увез из города, ты мне можешь сказать? Как она у них оказалась? Ты что, бросил ее там одну?
- Я не могу быть в двух местах одновременно. И я очень жалел, что ты меня не дождался.
- Ну да, конечно! - фыркнул Моргот. - Я во всем виноват!
- Ты ни в чем не виноват, успокойся. И тебя бы начали искать независимо от того, арестована она или нет. А я… я должен был сначала вывезти документы. Это было правильно, разумно, понимаешь? - Макс посмотрел на Моргота жалобно, словно искал подтверждения своим словам.
- Макс, разумеется, - на полном серьезе ответил Моргот, - я бы даже думать не стал на твоем месте.
- Я дал ей ключи от своей квартиры и велел ждать меня там. А когда вернулся, ее там не было… Я вернулся ночью, поздно…
- Кто тебе сказал, что ее арестовали?
- У меня есть осведомители, - ответил Макс уклончиво.
И тут Моргота прошиб пот:
- Ты что, сказал ей, где живешь?
- Она знала, - спокойно пожал плечами Макс, - она давно знала.
- И ты уверен, что пришел сюда один? Ты уверен, что за твоей квартирой еще не установили наблюдение? Ты сумасшедший… - жаркий пот сменился ледяным ознобом, и Моргот потянул на себя одеяло.
- Она ничего не скажет обо мне, - ответил Макс невозмутимо.
- Да ну? Ты в этом уверен?
- Я в этом, к сожалению, уверен. Лучше бы она рассказала им про меня. Меня бы они не нашли, а ее бы со временем отпустили. Это дело не тянет на международный терроризм, им было бы проще ее отпустить.
- А твоя мама, Макс? Куда бы ты ее дел? Отправил в лес, прятаться в землянке?
- Не знаю. Я бы придумал что-нибудь. Я хотел пойти сдаться, но мне никто этого не позволит. Я слишком много знаю.
- Ты же у нас герой, - Моргот скрипнул зубами, - ты никому ничего не расскажешь!
- Я не знаю, что будет, если мне уколоть наркотик. Это очень рискованно.
- Ага. А Стася ничего про тебя не расскажет даже под наркотиками!
- Не расскажет. Ты не понимаешь. Она любит меня.
- Какую чушь ты городишь! - Моргот покачал головой - от аспирина в ней кое-что стало проясняться.
- Я говорил об этом со спецами. Они сказали, что человека нельзя заставить делать то, чего он подсознательно делать не хочет. Ни наркотиками, ни гипнозом.
- Чушь! Утюг на брюхо, и через три минуты ты подсознательно захочешь сделать то, чего только что не хотел.
- Не надо! - вскрикнул Макс. - Моргот, не надо, слышишь? Не говори мне… Я и так еле держусь…
- Да ладно, - пробормотал Моргот, - держись себе.
- Думаешь, мне не хочется напиться? - Макс опустил плечи и провел рукой по лбу. - Еще как хочется.
- И что тебе мешает?
- Ты! Тебя здесь найдут! Рано или поздно, но найдут. У тебя что-нибудь осталось из того, что может быть связано с цехом? Хотя бы косвенно? Книги у тебя были, выписки какие-то…
- Я все сжег. Вчера, - вздохнул Моргот, вспомнив о тетради Игора Поспелова.
- Точно все? Ты только мне не ври. Ты не видел, как они умеют искать, а я видел. В буквальном смысле: землю роют.
- Я точно все сжег, - повторил Моргот.
- Ты хочешь уехать за границу? Это можно было бы устроить.
Моргот покачал головой. Куда? Кем? А главное - зачем? Мирок, с таким тщанием выстроенный им на развалинах собственной жизни, оказывается, был ему дорог. Он не хотел его терять, он не хотел строить его заново!
- Я понимаю, - кивнул Макс.
- А пацаны? - спросил Моргот.
- Пацаны пойдут в интернат, как и положено. Ты и сам понимаешь, что это не дело. Дети должны учиться. Это же не игрушки, это дети.
- Макс, я что, должен уехать отсюда насовсем, что ли?
- Нет, я думаю, двух месяцев достаточно.
- Два месяца они без меня перекантуются. Они же у меня самостоятельные.
- А если кто-то из них заболеет? Ногу сломает? Отравится чем-нибудь? К ним даже скорая не приедет!
- Перекантуются, - махнул рукой Моргот.
- Короче, я готовлю тебе деньги и документы, мне нужно дня три. Может, четыре.
- Какая заграница, Макс? Меня возьмут в аэропорту или на вокзале!
- Никаких вокзалов не будет. Пойдешь пешком.
- С ума сошел?
- Хорошо, поедешь на машине.
- Мля, что я там буду делать? На кой черт мне это сдалось?
- Будешь, точно так же как здесь, валяться на кровати и читать книжки в какой-нибудь гостинице. Или тебе больше нравятся наркотики и электрошок? Сигарет там выдают десять штук в день, но тебе и этого может не обломиться.
- Я бы съездил куда-нибудь. На море… - примирительно согласился Моргот.
- Разбежался. На море! Я попробую найти что-то поприличней… Да, понадобятся твои фотографии на документы. Я завтра все тебе скажу. Только…
- Что?
- Ты мне пока не звони. На всякий случай. Да и дома меня не будет. Звони Сенко, хорошо? Я ему все передам.
- Чего? Кому?
- Сенко. Однокурснику твоему, - Макс невесело усмехнулся. - И никогда не звони ему с ближайшего автомата, и никогда не говори больше минуты, понял?
- Да ты с ума сошел! Сенко - их единственная зацепка!
- Не верю я, что они ему поставят прослушку. А если и поставят, то тебя не вычислят. Только звони обязательно, каждый день. Часов в семь вечера.
- Ладно, - пожал плечами Моргот.
- Тогда я пошел, - Макс поднялся, пригибая голову.
- Погоди… - Моргот попытался встать.
- Что-то важное?
- Погоди, говорю, - Моргот несколько секунд сидел на кровати, схватившись за голову. - Ну не могу я так быстро встать!
- Руку давай.
- Да толку от твоей руки, если башка раскалывается…
Он вышел из подвала вместе с Максом, босиком и в трусах, и, кряхтя и пошатываясь, направился к соседнему корпусу. Роса на малиновых кустах еще не высохла и обжигала тело бодрящей прохладой, мелкие обломки кирпичей под ногами кололи пятки; Макс молча шел сзади. Моргот вытащил спрятанную тетрадь, оглянулся и протянул ее Максу.
- Вот, возьми.
Макс узнал тетрадку и сквозь полиэтиленовый пакет и легонько толкнул Моргота ладонью в лоб:
- Чего не сжег-то?
- Не захотел, - ответил Моргот. - Верни мне ее потом.
- Зачем она тебе?
- Не твое дело.
- Морготище… Мне больше делать нечего, как прятать тетрадки, - Макс усмехнулся. - Имею я право хотя бы знать, для чего это делаю?
- Если эта технология действительно обгоняла западную, как ты говоришь, Игора Поспелова убили люди Лунича, ты это понимаешь?
- Это чушь, Моргот! Зачем? Если все равно существовали чертежи?
- Чертежи в результате ушли к Луничу.
- Да это же мелочь, это не тот масштаб! Ты представляешь себе, что такое операция по ликвидации человека?
- Во время уличных боев? Как видишь, технология стоила миллионов, миллионов в валюте. И, уверяю тебя, она миротворцам досталась очень дешево, можно сказать - за бесценок.
- Но мы бы ничего не потеряли, от нас не убудет, если кто-то еще начнет использовать эту технологию! - Макс покачал головой.
- У нас - не убудет, зато прибудет у них. Возможно, это была единственная наша технология, которая чего-то стоила. Лунич - политик. Где он взял этого эксперта в такой короткий срок? Я тебе скажу: эксперт у него был, давно был, еще когда Лунич законсервировал цех. Возможно, этим экспертом являлся кто-то из ученых, работавших в цехе, тот же Ганев, например. Лунич уже тогда знал, что это такое и насколько это дорого стоит. Он - знал, а ученые не знали. И смерть ученых никому выгодна не была, кроме Кошева, конечно. Но когда убили большинство из них, Кошев об этом еще не подозревал.
- Ты поэтому хочешь сохранить тетрадь? Чтобы это было не только у Лунича?
- Нет, - ответил Моргот. - Если я когда-нибудь умру, мне бы хотелось, чтобы от меня тоже хоть что-то осталось.
Тетрадь с пожелтевшими, хрупкими страницами лежит передо мной на журнальном столике. Ее мне отдал Первуня. Когда мать Макса нашла нас - а мы тогда держались в подвале из последних сил, - она забрала его к себе. Она не могла взять всех четверых и взяла только Первуню. Но мы часто бывали у нее по выходным и ездили к ней на дачу, есть клубнику с молоком. И когда стали взрослыми - тоже.
Теперь содержание этой тетради ничего не стоит. Но я все равно храню ее, потому что так хотел Моргот. Потому что это след человека на земле. Рядом с тетрадью лежит его записная книжка. Не думаю, что его стихи и заметки чего-то стоят для человечества, равно как и моя книга о нем. Но это - его след. След Сенко - библиотека НИИ "Электроаппарат". След Стаси - картина "Эпилог". Кто знает, сколько следов еще они могли бы оставить? Я храню их следы, но когда меня не станет, они исчезнут.
Силя весь день был злым и неразговорчивым, все время огрызался на нас и убегал, а вечером не стал смотреть с нами мультики: ходил куда-то по темноте, а вернувшись, завалился на кровать лицом к стенке.
Моргот выбрался из подвала лишь к вечеру, но вскоре вернулся и снова собрался уходить. В последние дни он часто уходил на целую ночь и пропустил только тот день, когда напился вместе с Салехом. Мы думали, он собирался украсть машину. Но тогда мы не знали, что он торопился, и торопился, чтобы перед отъездом оставить нам денег.
Мы давно погасили свет, я, наверное, даже задремал, но проснулся, когда услышал тихие всхлипывания Сили и шепот Бублика. Я и так недоумевал весь день, что же происходит с Силей (даже дразнить его не хотелось), и встал не столько потому, что его пожалел, сколько из любопытства: может, он что-нибудь расскажет? Но он замолчал, стоило мне подойти поближе, и Бублик отчаянно замахал на меня рукой.
Через две минуты, так и не добившись от Сили больше ни слова, Бублик молча взял меня за руку и потащил в каморку к Морготу - там горел свет.
Моргот шнуровал кеды с замазанными гуталином подошвами - мы едва успели его перехватить.
- Моргот, надо поговорить, - шепотом, но очень серьезно начал Бублик.
- Чего? - протянул тот и посмотрел на Бублика, как на вошь.
- Надо поговорить, - повторил Бублик и кивнул.
Мы стояли перед ним в трусах, майках и босиком; не знаю, как я, а Бублик был взлохмаченным и сонным.
- Совсем обалдели? - Моргот поднялся, сунул в карман пачку сигарет и одернул черный свитер.
- Только давай выйдем на улицу, чтобы нас никто не слышал.
- Другого времени не нашел?
- Ты же все равно идешь на улицу, - непреклонно сказал Бублик.
Моргот закатил глаза, недовольно покачал головой и направился к выходу, игнорируя наше присутствие. Бублик потащил меня за ним. Если бы мы тогда знали, какие проблемы волнуют Моргота, мы бы к нему и не сунулись. Но он не посвящал нас в свои проблемы.
Моргот оглянулся, только когда мы прошлепали сзади него по лестнице наверх.
- Ну? Быстро. Что вам надо? - он торопился и был раздражен.
- Моргот, понимаешь, у Сили завтра день рождения. Он там плачет…
- О безвозвратно ушедшей молодости, что ли? - фыркнул Моргот.
- Нет. О папе с мамой. Когда он жил дома, у него была бабушка. Когда бабушка умерла, его отдали в интернат. Но ему каждый год справляли день рождения. Пока он не попал в интернат.
- Это здорово, а от меня вы чего хотите?
- Я не знаю. Он плачет, понимаешь?
- Ты хочешь, чтоб я тоже поплакал?
- Нет, - ответил Бублик, развернулся и пошел назад, в подвал. Он в первый раз обиделся на Моргота, больше я никогда не видел, чтобы Бублик обижался. Моргот пожал плечами и направился в противоположную сторону. Я постоял немного, глядя ему вслед, и спустился вниз, за Бубликом.
Силя уже уснул, а мы с Бубликом еще целый час придумывали, как поздравить Силю с днем рождения. Денег у нас было совсем немного. Мы вытрясли наши кубышки, пересчитали все, что оставалось от денег на продукты, выданных Морготом, и пришли к выводу, что их могло бы хватить на маленький тортик и бутылку колы. Бублик думал про подарок, хотя бы очень маленький, какой-нибудь трансформер или фонарик, и мы отложили это до завтра, когда можно будет походить по магазинам и выбрать что-то подходящее.
Моргот вернулся часов в восемь утра, как всегда усталый и заспанный. Обычно он бывал весел и возбужден, когда возвращался с деньгами, но в тот день веселым я бы его не назвал. Мы с Бубликом собирались потихоньку от Сили бежать по магазинам и умывались, когда Моргот спустился в подвал, швырнув на стол палку колбасы - хорошей колбасы, не такой, как мы обычно покупали. Потом постоял немного и не пошел к себе, а сел за стол и включил чайник.
- Бублик, долго ты там еще плескаться будешь? - спросил он через минуту.
- Щас, - ответил тот, сорвал с гвоздя полотенце и подошел поближе.
- Раз у Сили день рождения, купите чего-нибудь. Ну, пирожных там… Лимонада. Мороженого.
- Может, лучше торт? - спросил я, радостно подскакивая к столу.
- Во, торт купите. Свечек каких-нибудь. В общем, чтобы все было как надо, - он выложил на стол пятисотенную купюру. - Подарок еще купите какой-нибудь. Только нормальный подарок. Книжку там…
Он подумал и добавил сверху еще две сотни. По сравнению с нашей мелочью это было целое состояние, и я едва не закричал "ура".
Моргот продал машину в другом месте, не там, где его хорошо знали, и денег получил меньше, чем рассчитывал, но торговаться не стал. Он не хотел уезжать даже на два месяца и понимал, что два месяца - минимальный срок. Что произойдет без него за это время? Возможно, ему некуда будет возвращаться. Деньги он собирался разделить: половину оставить нам, а половину взять с собой. Чтобы каждый день гулять по кабакам, этого было маловато, но чтобы не отказывать себе в маленьких радостях жизни - вполне достаточно. День рождения Сили немного спутал его планы, но Моргот легко расставался с планами, так же как и с деньгами.
Он не боялся разгуливать по городу, напротив, сидя в подвале рисковал гораздо больше, поэтому поход в "Детский мир" откладывать не стал. И долго раздумывал, какой подарок купить: велосипед или железную дорогу? Но велосипеды пришлось бы покупать всем четверым, от одного велосипеда толку мало, а покупка четырех велосипедов была ему не по карману. Железной дороги должно было хватить на всех, в том числе и на Салеха.
Она стоила сумасшедших денег. Хватило бы на два велосипеда. Но, увидев эту штуку, ни на какую другую Моргот бы уже не согласился. Он выгреб из карманов почти все, что взял с собой из дома, и долго чесал в затылке. Вежливая продавщица предложила ему купить вариант попроще и подешевле, но Морготу дешевая железная дорога не нравилась. Там нельзя было раскладывать рельсы по своему усмотрению - только по кругу, - и единственный паровозик на пластмассовых колесах развалился бы через три дня. Он перестал сомневаться, набросал на прилавок скомканных мелких купюр и брезгливо велел, немного подумав:
- И бантик какой-нибудь привяжите сверху…
- Это подарок? - улыбнулась продавщица. - Мы сейчас его упакуем, как положено подарку!
Моргот поморщился:
- Дорого?
- Нет, для такой покупки - бесплатно.
- Ну пакуйте… - Моргот посмотрел в потолок: почему-то он чувствовал себя неловко, как будто делал что-то предосудительное.