Из всех наших речей пленники поняли одно – им конец, и начали жалобно верещать о пощаде, голодных детях и тяжёлой судьбе, толкнувший на позорный промысел.
– Можете попытаться искупить вину, – снисходительно произнёс я, отскакивая от громадного толстого главного бандита, который всё хотел дотянуться губами до моего ботинка и расцеловать его, как первую любовь на сеновале. – Откуда вообще узнали о мистериуме?
– Не знали ничего. Он спросил, есть такой, – кивнул главарь на Абдулкарима. – Мы сказали, что есть. Он же по виду типичный страдалец. Ну мы, активники, и решили… Того. Этого… Ну, склад военный обворовали. Не пропадать же оружию. Вот и того…
– Если хотите жить, отвечайте, как найти мистериум. А заодно одного очень нужного нам человека, – произнёс я, прекрасно понимая, что разговор бесполезный и прикидывая, что делать с этими балбесами. – Поможете, живы останетесь.
– Дык к авторитетным бандитосам вам надо, – объявил главарь. – Ну тем, кто в банях принимает.
– Уже были, – вздохнул я.
Тут встрял похожий на орангутанга пленник.
– Туфта всё. Стражи и бандитосы искать не будут. Они не умеют.
– А кто умеет? – заинтересовался я
– Вольный выведыватель нужен.
– Кто?
– Который занимается частными расследованиями. Они только что-то и могут.
– И где найти такого?
– Я телефон знаю. Если живым лично меня оставишь, скажу.
– А их? – кивнул я на остальных налётчиков.
– А их можешь стрелять – не жалко!
После такого заявления потоком хлынули вопли, ругань, взаимные обвинения, угрозы. До драки не дошло, потому что пленники были опутаны нитями.
Когда скандал выдохся, "орангутанг" поведал, в каком баре и как найти вольного выведывателя Града Мудруса.
– От Порко Стукаса скажешь. Он меня уважает.
В итоге налётчиков мы отпустили, безнадёжно призвав их вести честную жизнь. Ну не закатывать же их в действительности в асфальт, как сгоряча обещал Абдулкарим. Оружие конфисковали и утопили в пруду по дороге. А потом заявились на окраину Мордополиса в заштатный тесный бар "Поцелуй кряквы".
Там я поинтересовался у бармена, где Град Мудрус, и мне показали на здоровенного, лет сорока, мужчину, который лениво и мрачно цедил из высокого бокала сильноалкогольное молоко горного акатуса. На его лице была написана бездонная скука и благородная усталость.
Я подошёл и поинтересовался, не он ли тот самый знаменитый Град Мудрус.
– Да, – он равнодушно посмотрел на меня. – А ты кто будешь, гражданин?
– Я от Порко Стукаса, – значительно произнёс я.
И с удивлением отметил, что возникший в руке вольного выведывателя крупнокалиберный пистолет смотрит мне в грудь…
* * *
На лице Града Мудруса была написана такая дикая ярость, что мне даже стало как-то не по себе.
– Чучело господне, да сотворить мне добро врагу своему! – изрыгнул мой оппонент распространённое площадное ругательство. – Друг он твой, да? Мы с этим оборванцем не вовремя расстались. Не успел его поблагодарить. Так что ты сейчас за него ответишь, пухлявый гундосец!
Ну что делать? Я улыбнулся самой открытой и приветливой улыбкой из своего дипломатического арсенала и послал биоэнергетический импульс доброжелательности, спокойствия и конструктивизма. А потом произнёс как можно мягче:
– А можно сперва поговорить, а потом стрелять? Ведь пристрелить вы меня успеете всегда.
Я поднял пустые руки. Импульс мой дошёл до цели. Да и Град Мудрус, видимо, понял, что палить на глазах у целой толпы в человека, которого видишь первый раз в жизни, как-то неудобно. Он спрятал пистолет, плюхнулся на стул, отхлебнул глоток своего молока, занюхал рукавом и кивнул:
– Садись, трухлявец, друг трухлявца.
– Этот друг два часа назад пытался продырявить меня из гранатомёта.
– Не попал? – с интересом спросил выведыватель.
– Да как сказать… Под угрозой смерти он сказал, что вы один из немногих, кто может найти хоть что-то в этом хаосе.
– Это он прав. И я рано или поздно найду его самого, козлодана шерстистого! Зря ты его не убил.
– Я же дипломат, а не диверсант… Дипломат настоящий. Официальный посол Предиктора Земли Александр Александров, – представился я.
Полчаса мне пришлось объяснять, что я не разыгрываю. Потом я поведал, что нам нужно.
– В полицию и к грубачам бандитосам вы напрасно подались, – мазнул рукой вольный выведыватель. – Бандитосы только и умеют кости ломать. И стражники сейчас такими же стали – всех, кто умел искать, работать, расследовать давно выкинули со службы. На их местах маркетологи и костоломы, и у тех и других в головах абсолютная пустота.
– А куда делись нормальные?
– Куда? – мой собеседник усмехнулся. – Разрешите представиться. Бывший комиссар отдела расследования Центрального округа Большого Мордополиса, а ныне вольный выведыватель Град Мудрус.
– Даже так.
– Мы вымирающий вид. Ответственные люди. Таких больше не воспитывают. Таких ныне выживают и сживают со света, – затаённая боль слышалась в его словах. Как же я его понимал.
– Вы поможете нам?
– Попытаюсь. При определённом материальном стимулировании.
Я положил на стол пару слитков, которые предназначались бандитам, напавшим на нас, и небрежно произнёс:
– Задаток.
– Ну что же, – вольный выведыватель подбросил на ладони слиток. – Попробуем.
И мы стали получать отчёты с третьей стороны.
Справедливости ради надо заметить, что эти отчёты были совершенно другого рода. В них сразу было понятно, что человек занят делом, что он отрабатывает ходы и версии, и что есть малюсенький, микроскопический шанс, что эта его деятельность приведёт к успеху.
Через пять дней Град Мудрус позвонил мне на домашний видеофон и сообщил:
– Кое-что удалось найти по вашему мистериуму.
– Что именно? – внутри у меня ёкнуло.
– Поиском и разработкой месторождений занимался научный центр "Чудо-Кристалл".
– А сейчас?
– Я не нашёл сведений о его расформировании. Мне разузнать, что там творится?
– Спасибо, мы заглянем туда сами, – я уже был на ногах, а Абдулкарим, слышавший разговор, активизировал повседневный уличный костюм – наночастицы приняли форму лёгкого белого плаща. На его лицо возвращался румянец, сильно поблёкший в последнее время.
Я опасался, что мы вытянем опять пустышку. Но именно с этого мгновения события понеслись вперёд галопом.
– Продиктуйте адрес, – попросил я…
Уважаемое научное заведение располагалось рядом с черепичным городом и получало одно время щедрое финансирование. Что с ним сейчас творится – нам предстояло выяснить.
Радостный блеск в глазах Абдулкарима поблёк, когда мы добрались до цели. Научный центр занимал девятиэтажную помпезную башню пятидесятилетней давности со следами былых имперских украшений. Гордые барельефы крестьян, рабочих и купцов сбили ещё в период унификации, а во время Демократуры здание просто перестали красить. Но все равно в нем была какая-то монументальность и серьёзность былых героических времён.
На этом положительные впечатления и хорошие новости заканчивались. Потому что вывеска научного центра "Чудо Кристалл" осталась, но по местной традиции была маленькая и невзрачная по сравнению с рекламами учреждений, расположившихся в здании.
Обнищавший научный центр, забывший, как выглядит государственное финансирование, сдавал свои площади всем, готовым платить. Большую часть служебных кабинетов занимало общежитие Лиги мигрирующих рукодельников – то есть иногородних жителей, подавшихся в столицу за лучшей долей и готовых трудиться на любых работах почти забесплатно. Их официально провозглашённой стратегической задачей было дешевизной перебить труд роботов на автоматизированных предприятиях, и у них всё чаще это получалось. Там где был архив научного центра, теперь располагался подпольный цех кустарной сборки кардиостимуляторов и прочего медицинского оборудования. Работала эта техника через раз, но пользовалась спросом из-за фантастической дешевизны, по причине которой с особым удовольствием её закупали государственные медицинские учреждения, поскольку больные мёрли как мухи, тем самым постепенно сводя к нулю расходы на них.
В вычислительном концентраторе научного центра, откуда с приходом Демократуры стащили всю аппаратуру, теперь располагалось организация с табличкой "Юридическое бюро Лукавый Динозавр. Растопчем и обманем в суде любого за ваши деньги".
Мы обошли всё здание. Никто из его обитателей не мог внятно сказать, осталось ли здесь что-то от научного учреждения кроме счёта, на который переводят деньги за аренду.
Выяснилось ещё, что правит центром бестолковый и никчёмный сын бывшего руководителя. Он закончил школу маляров и купил два диплома, поэтому о мистериуме он вряд ли что знает, а его папаша исчез ещё в первый год свободовластия – растворился, будто не было вовсе его.
Мы вышли из здания Центра и устало приютились на лавочке из оружейной стали – такие понаделали, когда было объявлено всеобщее разоружение, а старые деревянные лавки растащили. Был такой период в короткой истории Демократуры, длившийся около двух лет и скромно названный эрой митингов. Ну, эра не эра, а скамейки на дрова для так называемых костров единения и на древки для знамён и плакатов растащили. Да и деревья проредили ещё до того, как последние скверы пали в борьбе с автомобильными стоянками.
Оружейная сталь неприятно холодила, так что мне пришлось изменить тепловой режим костюма.
– Ну, это хоть какая-то зацепка, – без особой надежды вещал я. – Найдём уволившихся сотрудников Центра. Они нам откопают мистериум.
– Я не верю, что мы когда-нибудь улетим отсюда, – вздохнул печально Абдулкарим. – Наши косточки истлеют на этой проклятой планете. И над нашими могилами будет проходить какое-нибудь голосование.
Между тем на площади перед научным центром начало происходить некое действо. Взбудораженная толпа с транспарантами оцепила стоящий на высоком пьедестале старый бронзовый памятник рыцаря в доспехах. Подъехал подъёмный кран, бойкие ребята накинули на шею рыцарю стальной трос. Кран завыл электромоторами. Стрела поднялась. И памятник заболтался в воздухе, как повешенный грешник.
– Ну что это такое? – заворчал Абдулкарим. – Ну как так можно?
– Сейчас посмотрим, – я вынул из кармана переносной коммуникатор, пролистнул новости и объявил:
– Вчера прошло два судьбоносных референдума. О сносе на севере столицы, то есть здесь, памятника Падлюку Завиратосу третьему как палачу и узурпатору. И второй – об установке памятника на востоке столице ему же как основателю централизованной государственности. Оба победили.
– Как такое может быть, почтенный Александр? – удивился Абдулкарим.
– Элементарно. Один памятник демонтируется, списываются расходы на снос. Но реально он не уничижается, а просто переносится на новое место, и в свою очередь списываются деньги на его создание и установку.
– А причём здесь референдум?
– А это тебе не старые времена. Всё решает народ! И народ доволен. Те, кто почитает императора – установкой памятника. И те, кто ненавидит – сносом.
– Сумасшедшие. Жалкие сумасшедшие! – Абдулкарим дёрнул свою клочковатую бороду. – Мы здесь погибнем. Горе мне, горе.
– Смотри, – прервал я его и кивнул на хорошо одетого молодого человека, пружинящей походкой отделившегося от ликующей толпы и направившегося к статусной самовозке. Он бодро размахивал статусным чемоданчиком.
– И кто сей незнакомый мне муж? – спросил Абдулкарим.
– Жракус Вольф – второй киберкудесник Статуса. Фактически заместитель Бура Котеуса – так разыскиваемого нами кибермастера.
– Думаешь, уважаемый Александр, он в чём-то поможет нам?
– Ещё как думаю. Поднимайся, пошли быстрее!
Мы подскочили к молодому человеку, когда он распахивал дверь своей машины. Я взял его под локоть:
– Жракус Вольф, какими судьбами?
Киберкудесник затравленно посмотрел на меня, узнал, ужаснулся и включил дурака:
– Вы ошиблись, гражданин!
– Да? Кликнуть народ и сообщить, что найден верный слуга Статуса? Что тогда будет?
– Ничего хорошего, – киберкудесник распахнул дверцу, приглашая нас в салон: – Садитесь. Обговорим.
– С удовольствием.
Узнав, что мы без какого-либо успеха пытаемся узнать, как рухнул Статус, он сообщил:
– Это вирус был.
– Какой вирус? – подался я вперёд.
– Проник в корень системы и сожрал её.
– Обойдя столько степеней защиты?
– Мы тоже считали, что это невозможно. Но это произошло.
– Как?
– Его запустил тот, кто имел доступ к корневой основе системы. Таких было четверо. Я в их числе. Но я не при чём. Я не такой идиот, чтобы забавляться подобными делами.
– А где кибермастер?
– Котеус? После краха системы он остался не у дел. Так же как и мы все. И пропал очень быстро. Наверное, где-то как-то выживает.
– А как ты выживаешь? – я выразительно обвёл взором отделанный кожей дорогой салон машины
– Нашёл себя по мелочам. Вон, создал программу для учёта выручки солидарной бригады по сбору пустых бутылок. До этого такую же программу делал для шайки анонимных мошенников – им хотелось, чтобы машина считала, кому сколько полагается. При этом каждый пытался меня перекупить, чтобы доля в его пользу была. Так что денег хватает. Хотя зачем они мне?
– Что, хаос давит? – сочувственно спросил я. – Так трудно жить в развитой Демократуре?
– Да разве это жизнь? – махнул рукой киберкудесник.
Я чувствовал, что он что-то не договаривает.
– Вот наши координаты, – я протянул парню бумажку с номером телефона и адресом. – Пусть Котеус в ближайшее время выйдет на связь. Он нам нужен. И мы ему тоже. Это понятно?
– Понятно, – угрюмо произнёс киберкудесник. – Если увижу. Или найду. А так….
– Мы друг друга поняли. И не зли нас, Жракус Вольф. Иначе…
Что иначе – я и сам не знал. Но на собеседника мои слова произвели должное впечатление. Он судорожно вздохнул. И кивнул…
* * *
Некоторое время ничего не происходило. Получивший вознаграждение за первую информацию – вообще за первый толковый результат, который мы видели на этой планете, вольный выведыватель принялся трудиться с удвоенным энтузиазмом.
Когда он лично приехал на нашу виллу с отчётом, то был трезв, сосредоточен и готов осчастливить нас очередными успешными изысканиями. Для начала он выдал, что попутно с решением наших задач раскрыл заговор.
– Какой заговор? – удивился я.
– У нас появился Союз ответственных, – Град Мудрус бесцеремонно залез в буфет красного дерева, где безошибочно нашёл бар, но горячительного брать не стал, ограничившись кислым соком курилы зеленоствольной. – И так просто это не кончится.
– Это что значит?
– То, что полная безответственность и нежелание думать о завтрашнем дне доминируют в нашем мире – это очевидно. И вот собирается группа недовольных интеллектуалов, к тому же имеющих своё понимание сути происходящего. Чем это может закончиться? Только серьёзными потрясениями.
– Несомненно, – согласился я.
– Мне кажется, что эти люди могут быть полезны и нам. И в настоящих делах. И в перспективе, – Град Мудрус явно намекал на долгосрочное сотрудничество.
– Мы не имеем право по статусу общаться с подпольными оппозиционными структурами, – заметил я.
– Охотно верю. Только мне кажется, именно к этой организации имеют притяжение все приличные специалисты. И именно в ней можно найти информацию о мистериуме. Возможно, и ваш кибермастер обитает где-то там, если не является центральной фигурой… Ну так как? Работаем? У меня же нет дипломатического статуса.
– Работайте, – дал я разрешение, и вольный выведыватель получил на оперативные расходы ещё пару золотых слитков.
Мы снова ждали у моря погоды. А жизнь в Мордории текла в своём буйном естестве. Событие недели – рванул очередной химический комбинат, после чего партия экологического будущего "Родные дерева", которая, возможно, сама и взорвала комбинат, с новой силой принялась агитировать за уничтожение всех автоматизированных заводов и фабрик. В общем, назад, к природе, берегите лес, боритесь за увеличение поголовья морских котиков, и ещё неплохо бы убить всех человеков и спасти все деревья. "Деревянщики" инициировали уже тридцать шестой референдум и клялись вскоре пойти в решительный бой. Народ был в целом за них, хотя и не задавался вопросом, что будет есть и во что одеваться, а также как обслуживать мегаполисы, если реализовать все эти предложения. Мне довелось увидеть одну такую планету, где объединительной идеей стала борьба за спасение исчезающих плотоядных баранов, а также иных редких видов. В итоге туземцы угробили сельское хозяйство и промышленность, и оголодавшее население ринулась жрать этих самых баранов, которых надолго не хватило. Потом, наверное, стали жрать и экологов-активистов, но я уже этого не видел.
По телевизору показывали митинг экологов перед башней Ассамблеи. Им руководил тот самый народный трибун с двухкилограммовыми золотыми ходиками на руке, который предложил принять у нас верительные грамоты. Надо отметить, орал он хоть и бестолково, но громко.
– Ни одной силы не осталось, способной смотреть в будущее, – горестно вздохнул Абдулкарим. – Что с ними произошло?
– А ведь и правда, – согласился я. – Удивительно, но тут нет никаких тайных и явных структур, которые цементируют общественное тело. Нет тайных обществ, нет олигархов, мечтающих поработить и ограбить всех и вся. Есть единая энергия народовластия и свободы. Фактически, энергия хаоса. Этот феномен ждёт своих исследователей.
"Долой заводы-автоматы. Долой фермы-автоматы. Даёшь свободного человека на чистых просторах" – надрывался многоголосый митинг перед Ассамблеей.
Между тем вольный выведыватель стал периодически наведываться к нам, подробно отчитываться о каждом шаге и требовать новые финансовые вливания. Он зациклился на этом тайном обществе интеллектуалов и проводил различные комбинации, дабы не просто выйти на них, а чтобы они сами возжелали этой встречи. Так он скидывал разным людям информацию, что имеются влиятельные фигуры, готовые поддержать реальные начинания финансовым и организационным ресурсом. В этой сфере и были его основные траты. Этими шагами он прежде всего доказывал, что не имеет никакого отношения к разведке и силовым структурам, поскольку те ни в жисть не потратили бы ни одного медного шмыглика – они всё больше забирали в последнее время.
– Вам не кажется, что мы зря тратим время? – спрашивал я вольного выведывателя.
– Я чувствую запах успеха, – уверенно возражал он. – А мой нюх пока меня не подводил.
В справедливости его похвальбы я вскоре убедился.
Однажды произошло то, что мы так ждали. Мой переносной телефон зазвенел, как мне показалось, особенно требовательно.
– Вы интересовались Союзом прогностиков? – прогундосил в трубке тонкий голос.
– Мы, мы, – воскликнул я. – Бур Котеус, кончай притворяться. Я знаю, что это ты.
– Даже так?
– Я знаю, что твой киберкудесник Жракус Вольф передал тебе наш телефон. И что ты заинтересован узнать, с какой целью загадочные меценаты разбрасываются золотыми слитками.
– Интересно, интересно, – промямлил кибермастер.