– Дальше? Дальше начался большой и страшный пожар. Настоящий такой пожарище…. Пришлось срочно уносить ноги. После пожара заявился смерч, за ним – другой, третий…. Даже землетрясение ощущалось небольшое, балла так на четыре с половиной – по умной шкале старика Рихтера. В речке Шаманке вся вода испарилась за пару-тройку минут: вовсе без остатка, до последней капли, вместе с рыбой, выдрами и раками…. В семи километрах от нашей зоны был расположен закрытый городок К-145: что-то с военной химией связанное, совершенно и жутко секретное. Вот там оно и рвануло…. Три больших "гриба", слегка покачиваясь, больше часа неустанно висели в небе, потом исчезли, словно бы – растаяли…. В такой ситуации уже было не до личных амбиций и старинной лютой вражды. Объединились все выжившие индивидуумы в единый и сплочённый коллектив, меня атаманом назначили на общей сходке, по-вашему – на легитимном собрании акционеров…. На север пошли, подальше от этого проклятого К-145. Восемь зэков, четверо охранников да две барышни из медпункта. Плохо только, что обеим барышням-веселушкам уже далеко за пятьдесят. Не, сперва-то народу было гораздо больше, гораздо…. Так кто-то в пожаре зажарился, несколько человек смерчи утащили безвозвратно…. Так что, на данный момент, нас четырнадцать, сумасшедшего Савелия не считая. Ну, этого, который разгуливает в голубых кальсонах и в пыжиковой шапке…. Имеется автомат с двумя запасными рожками, бельгийский карабин и двенадцать патронов к нему, ещё путная "тэтэшка", – демонстративно похлопал себя по правому пухлому карману.
Егор протянул Емельяну лист бумаги, прилетевший с другого берега Чагодищи.
– Вот, посмотри внимательно, господин атаман. Что думаешь по этому невесёлому поводу?
Пугач развернул бумагу, внимательно прочёл, недовольно покривился:
– Откуда она у тебя?
Егор коротко рассказал.
Пугач восхищённо захлопал себя по толстым ляжкам:
– Во, дают, звери! Говоришь, что вот так, по-простому, как бы между делом, они застрелили вашу рыженькую? Жалко, симпатичная была тётенька! Правда, без царя в голове, но симпатичная, почти как Галчонок, – лукаво и игриво подмигнул Быстровой. – Во, дают, суки позорные! Совсем оборзели, козлы драные, рогатые! Но, совсем не это главное, – небрежно достал из внутреннего кармана тулупа ещё один, несколько раз сложенный лист бумаги, в свою очередь протянул Егору: – Это сбросили с пролетающего самолёта. Там, – небрежно махнул рукой на юг, – вся округа усеяна такими. Прочитай внимательно и ответь на простейший вопрос: чем эта бумага – отличается от твоей?
Егор прочитал и, не выдержав, громко выдал длинную, многоколенную и очень солёную тираду.
– Дорогой, что ты себе позволяешь?! – тут же не наигранно возмутилась Сашенька, будучи натурой крайне романтической и утончённой.
– Правильно! – бодро одобрил Пугач, – Молодец, чернявая! Своего мужика завсегда нужно держать в ежовых рукавицах, чтобы не забаловал, ничего лишнего себе не взял в голову…. Так как, уважаемый Егор Петрович, улавливаешь разницу?
– Улавливаю, конечно. В моей написано, что санитарная карантинная зона вводится сроком на один год, а в твоей – что на целых пять лет…
– В том то всё и дело! – грустно усмехнулся Емельян. – Как это прикажешь понимать? А? Голимая лажа, ничем не прикрытая…. Никому в этом мире верить нельзя…
Санька легонько тронула Егора за локоть, едва заметно кивнула головой в сторону, – к ним прыгающей походкой приближался давешний любитель сырой моркови. Егор вопросительно посмотрел на Пугача.
– Ерунда, не бери лишнего в голову, – небрежно махнул тот рукой. – Это просто Савелий, он у нас чуть-чуть сумасшедший. Ну, не выдержал всего того, что довелось пережить за последние дни, вот крыша и съехала – самую малость. Бывает, дело-то насквозь житейское…
– Летит, летит, опять белый летит! – громко возвестил Савелий, тыча указательным пальцем в небо. – Белый опять прилетел! Белый…
Егор посмотрел в указанном направлении: высоко в безоблачном голубом небе чуть заметно перемещалось крохотное светлое пятнышко.
– Беспилотный самолёт? – опасливо спросил Пугач.
– Очень похоже на то, – утвердительно кивнул головой Егор. – Я его, гада, засёк ещё в первый день: бурые "грибы" встали над дальним лесом, а примерно через час и он нарисовался.
Емельян задумчиво почесал в затылке:
– Да и нас такая штука постоянно сопровождала повсюду. Как думаешь, Петрович, им там слышно, о чём мы здесь базарим между собой?
– Безусловно! И слышно и видно всё – в мельчайших подробностях и деталях. Сейчас у спецслужб такая навороченная техника имеется, нам с тобой, атаман, и не снилось никогда…. Ну ладно, всё это лирика лирическая. Может, поговорим о нашем совместном обозримом будущем?
– Поговорим, конечно, – покладисто согласился Пугач и невежливо гаркнул на душевнобольного: – Савелий, сучий выползок! А ну-ка чеши отсюда, убогий! Кому я говорю, рожа богомерзкая?
Савелий, высоко прыгая из стороны в сторону, тут же побежал к палаткам, громко крича всякую несуразицу:
– Апокалипсис! Славянская эра начинается! Апокалипсис! Славянская эра! Рыжие койоты идут! Берегитесь! Апокалипсис!
Откашлявшись и бросив чуть смущённый взгляд в сторону Галины, Пугач непреклонно заявил:
– Не будет у нас с вами никакого совместного будущего! Вы сами по себе, мы сами…. Тяжёлые нынче наступили времена, приближается зима. И, судя по всем народным приметам, зима эта будет суровой, очень снежной и морозной. Как бы так оно…. Очень непростое дело – пережить такую лютую зиму…. Короче говоря, деревня теперь наша, да и найденные припасы – также. Трофеи, так сказать, блин! Говорите, что это – натуральное свинство? Согласен, свинство и натуральное скотство. А что прикажите делать? Ваш цирк-шапито назывался: – "Живём – как в старину"? Вот и будем жить – как в дремучую старину! Вернее, как в диких и первобытных джунглях…. Принцип первый: человек человеку – волк! Второй принцип: кто смел – тот и съел! И третий, основополагающий: каждый – сам за себя! Вопросы?
– Да нет, чего там, всё досконально понятно, – невозмутимо пожал плечами Егор. – Может, всё же, припасы разделим по-честному?
– Ничего не получится, брат! – широко улыбнулся Пугач, без всякого стеснения демонстрируя всем окружающим жёлтые, без всякой меры прокуренные зубы. – Честность на сегодняшний день полностью отменяется. Кто смел, тот и съел! Так что, любезные, идите-ка своей дорогой и помните, что если будете ошиваться рядом с нашей деревенькой, то мы будем стрелять на поражение…. Что такое?
Один из Степанов подошёл к атаману, встал на цыпочки и что-то горячо зашептал ему в ухо.
– Может ты и прав, родимый, – выслушав подчинённого, раздумчиво сообщил Емельян. – Тут такое дело, господа и товарищи…. Я-то ваше реалити-шоу всего несколько раз смотрел, между регулярными посещениями карцера, а вот мои Степаны регулярно пялились в телевизионный ящик. Так вот, они утверждают, что вы, господа Леоновы, ребята очень даже дельные и трудолюбивые, могущие принести всему коллективу реальную и ощутимую пользу. Пистолеты, опять же, у вас имеются…. Поэтому у меня будет следующее предложение, подкупающее своей прямотой и оригинальностью: предлагаю вам троим вступить в нашу славную ватагу, которую я имею честь возглавлять. Супруги Леоновы – как полноправные и серьёзные подельники, Галчонок – в качестве моей верной подруги. То есть, полноценной и любимой атаманши. Как вам такой козырный расклад?
– А что же будет с остальными? – растерянно спросила Галина.
Пугач неопределённо помахал в воздухе рукой:
– Что захотите, то и будет…. Хотите – благородно отпустим на все четыре стороны. Хотите – застрелим, чисто на всякий случай. Вам решать…
Егор склонил голову в церемонном полупоклоне:
– Благодарю за оказанное доверие! Но вынужден, атаман, решительно отказать вам! Полученное в юности воспитание, старомодные представления о чести, знаете ли, и всё такое…. Ну, вы меня, наверно, понимаете…
– Какие могут быть вопросы? Тебе оно виднее, Егор Петрович! – Емельян, как показалось, нисколько не удивился такому ответу. – Куда теперь направитесь, если, конечно, не секрет?
– Совсем и не секрет. Мы идём к Чёрному озеру.
– Слышал о таком озере. Бывать не доводилось, но прекрасно представляю, где это…
Егор задумчиво почесал правую бровь:
– Это я тебе для того говорю, чтобы ваша банда не ходила в те места. Мы тоже умеем стрелять на поражение. Опять же, капканов и ловушек наставим разных…. Такой вот элементарный и полностью справедливый паритет: мы не ходим к Алёховщине, вы – к Чёрному озеру. Договорились? Лады?
– Договорились, – не очень-то и уверенно протянул Пугач. – Только давай сделаем несколько взаимных исключений из этого железобетонного правила. Первое: если ты захочешь перетереть – лично со мной – какую-нибудь интересную тему, то смело приходи в любое время, но один и без оружия. Второе: я тоже – один и без оружия – могу приходить к вам. С тобой поболтать, или, например, с Галчонком, – Быстрова громко и независимо фыркнула, но только этим почему-то и ограничилась.
– А, третье?
– Третье – это Савелий. Убогому ведь не объяснишь, что можно, а чего нельзя…. Принимается?
– Принимается…
Остальные члены отряда отнеслись к достигнутым дипломатическим договорённостям по-разному.
Пётр Нестеренко, такое впечатление, пропустил рассказ Егора мимо ушей, сидел такой весь грустный и печальный, полностью погружённый в себя. Генка и Юля Федонины только понимающе переглянулись между собой. А вот Сеня Браун неожиданно для всех ударился в бесконечные философские рассуждения на актуальную и животрепещущую тему: – "Что представляет собой настоящий джентльмен, и как странно, что на этой замечательной планете ещё встречаются несознательные индивидуумы, которые этого не понимают…".
– А ты, командир, молодец! – скупо похвалила Егора Вера Попова. – Если бы мы тогда часть продовольственных припасов не перетащили в пещеру, было бы совсем тоскливо и безысходно, а так – ещё повоюем, покувыркаемся вволю…
– Отставить пошлую лесть! – сухо приказал Егор. – Дело уже двигается к обеду, а нам до Чёрного озера ещё километров десять-одиннадцать пилить. Всё, незамедлительно выходим на маршрут! – поднялся на ноги и уверенно зашагал на северо-восток.
Входная дверь в пещеру была цела, только по самому низу сильно поцарапана чьими-то крепкими и острыми когтями.
– Барсук старался, сукин кот! – внимательно осмотрев совсем свежие царапины, однозначно определил Егор. – Видимо, где-то поблизости расположена его нора. Надо будет обязательно поискать, в нашей непростой ситуации дорог любой кусок мяса…
Наспех помывшись и поплескавшись в крохотном ручейке, они плотно пообедали – одновременно и поужинали. После чего оборудовали в пещере спальные места, натаскав свежего елового лапника, распределили очерёдность ночных четырёхчасовых дежурств (бережёного – Бог бережёт), и завалились спать.
Егор заступил на пост последним, в четыре часа утра, сменив сонного Генку Федонина. Сидел себе у входной двери в пещеру, кутаясь в тёплый кожух, вслушивался в звуки ветреной сентябрьской ночи и усиленно размышлял, составляя в уме предварительные черновые планы – относительно первоочередных работ на ближайшие дни. Тихонько напевал себе под нос:
Вновь – навалилась осень. Гуляют дожди – по проспекту.
Капли стучаться в стёкла – таинственной – чередой…
И, опавшие листья, унесённые ветром,
К нам возвратятся снежинками – ранней – зимой…И, опавшие листья, унесённые ветром,
К нам возвратятся снежинками – ранней – зимой…
С климатом, действительно, творилось что-то совершенно необъяснимое и откровенно странное: вечером было достаточно прохладно – плюс два-три градуса с холодным пронизывающим северным ветерком, а перед самым рассветом неожиданно потеплело, ветер стих, а из низких серых туч пошёл меленький тёплый дождик – вперемешку с крупным серым пеплом.
"А ведь, примерно плюс пятнадцать градусов будет сейчас", – на глазок определил Егор, небрежно стряхивая с плеч ещё горячий пепел.
От Чёрного озера доносился громкий, несмолкаемый птичий гогот: это гусиные, лебединые и утиные стаи готовились к своему ежегодному осеннему марафону…
Примерно в семь часов утра он разжёг большой жаркий костёр: уложил вокруг соснового корневища-выворотня мелкий сухой хворост, в самую середину щедро напихал обрывков бело-розовой бересты, пощёлкал кремневым кресалом.
Когда огонь весело разгорелся, Егор сходил за чистой водой к роднику, аккуратно пристроил рядом с костром большой чугунок и медную кастрюлю. В чугунке он сварил классический кулёш на весь славянский коллектив: чечевица, горох и одна тушка солёной утки, трудолюбиво порубленная на мелкие кусочки. В кастрюлю бросил две горсти (с горками) жареных корней одуванчика, дал напитку прокипеть минут двадцать, после чего отставил посудину в сторону.
– Эх, мало, всё же, корней одуванчика заготовили по весне, – он огорчённо покачал головой. – Да ладно, схожу потом на Дубовый холм, наберу перезрелых осенних желудей. Или девчонок отправлю туда…. Потом жёлуди высушим над огнём, тщательно разотрём в порошок в каменной зернотёрке, смешаем с корнями одуванчиков – один к одному. Нормальный "кофе" получится, забористый и крепкий, тем более что и выбор-то у нас не велик…".
Доставая из кармана кожуха жестянку с жареными корнями одуванчика, Егор неожиданно нащупал в кармане туго скатанный бумажный шарик. Сперва он не придал этому никакого значения, но потом, когда завтрак был уже практически готов, вспомнил о странной находке, достал шарик из кармана, развернул.
"Командир, это Наташа Нестеренко. Надо срочно встретиться, поговорить. Здесь что-то не так…. Люди стали совсем другими, ты в глаза всем посмотри внимательно! Другие глаза, жёсткие! Надо обязательно поговорить!", – убористым почерком было написано на листе серой бумаги, явно вырванной из самого обыкновенного блокнота.
"Похоже, это она писала чёрной тушью для ресниц – из косметического набора", – решил Егор. – "А записку мне подложила в карман, когда мы лыжи надевали у большого камня. Жаль, что поговорить не успели…. Что Наталья имела в виду – по поводу "других глаз"?
В восемь часов тридцать минут Егор вошёл в пещеру с тлеющей сосновой щепкой в руках, зажёг самодельный светильник, представляющий собой глиняную плошку, заполненную густым барсучьим жиром, в котором был утоплен свернутый в спираль фитилёк, старательно сплетённый из особого вида местного мха ("Инструкции" профессора Петрова – в действии!).
– Подразделение, подъём! – рявкнул Егор. – Осуществить утренние туалетные процедуры! Приготовиться к приёму пищи! Сашенция! – позвал жену.
– Здесь я, здесь! – сонно откликнулась Санька из дальнего угла.
– Назначаешься старшей – по решению текущих бытовых вопросов! Определи места для туалетов. Составь график по мытью грязной посуды. Не слышу ответа! – повысил голос.
– Есть – определить! Есть – составить! – браво отозвалась жена, и в свою очередь громко объявила: – На первый случай определяемся с туалетом по классическому варианту. Мальчики – направо! Девочки – налево! Потом придумаем что-нибудь более оригинальное…
Завтрак прошёл быстро и слаженно. Славяне с аппетитом наворачивали утиный кулёш, откровенно хмурых лиц не наблюдалось, даже – время от времени – звучали нехитрые шутки и весёлые прибаутки.
– Торопимся, господа и дамы! – настойчиво подгонял подчинённых Егор, активно работая деревянной ложкой, подавая тем самым, так сказать, личный пример. – Туго у нас нынче со временем. Очень туго…. После утреннего кофе состоится экстренное собрание коллектива. Будем решать всего один насущный вопрос: как мы собираемся выживать в сложившейся ситуации…
Для проведения полноценного совещания они даже соорудили некое подобие полноценного конференц-зала: между большими плоскими валунами уложили предварительно срубленные сосновые жерди, на которых и расселись семь рядовых бойцов отряда. Егор же, как и положено командиру подразделения, проводящему важную утреннюю планёрку, занял своё законное место перед слушателями и приступил к изложению стоящей перед ними проблемы:
– Во-первых, мы потеряли больше половины разных полезных вещей. Это касается посуды, одежды, инструментов и прочих бытовых мелочей. Кроме того, нам предстоит потратить достаточно много времени на переоборудование диких пещерных помещений – в безусловно жилые. Как бы там ни было, но зимовать, по-видимому, нам предстоит именно здесь, для чего необходимо срочно заготовить необходимый запас сухих дров. Нам и раньше приходилось совсем непросто, а теперь и вовсе…. Ну, вы и сами всё понимаете, не маленькие. Так что попрошу вкалывать на полную катушку, не сачкуя и не отлынивая. От этого – в конечном итоге – зависит, доживём мы до весны, или нет…. Петя! – обратился к Нестеренко, сидящему на самом краю импровизированной скамьи с совершенно равнодушным и потерянным видом. – Петя, я всё понимаю и искренне сочувствую твоему горю, но надо жить дальше…. Ты же у нас лучше всех стреляешь из лука! Давай, ты гусями и утками займёшься – очень серьёзно? А, Петь? Ты хоть головой чуть кивни, если меня слышишь…. Вот, молодец, одобряю! От всех других работ ты, естественно, освобождаешься, только охотишься. Добудь нам водоплавающей дичи, сколько сможешь, от тебя очень многое зависит…. Хорошо, Петро?
– Не волнуйся, командир, сделаю, что смогу, – еле слышно пробормотал Нестеренко.
Егор внимательно посмотрел на Симона Брауна.
– А ты, Сеня, будешь у Петра на подхвате. Во-первых, нужно оперативно выдолбить несколько колодин – из толстых осиновых брёвен. Бочонок-то у нас почти заполнен, не в чем солить битую птицу, квасить капусту. Когда смастеришь две-три дельные колодины, то тут же начинай сооружать полноценную коптильню: что не засолим, то закоптим. Опять же, натоптанную лосиную тропу я видел по дороге, может, удастся по первому снегу добыть сохатого…. Теперь вы, милые дамы. Старшей в вашем симпатичной группе, как я уже сказал ранее, назначается моя любимая жена, Саня Леонова. Гражданка Быстрова, попрошу не возражать! Сейчас совсем не время – для демонстрации ваших недюжинных амбиций.…Итак, основная задача, поставленная мной перед женской частью нашего дружного коллектива, звучит так: непрерывные сбор, сушка и засолка съедобных грибов. В основном – обычная сушка. Засолка, только если образуется лишняя деревянная тара. Например, если Сеня – в трудовой запарке – понаделает лишних колдобин. Или, вдруг, у Петра не заладится с охотой на пернатых…. При этом, прекрасные барышни, никто с вас не снимает и святых женских обязанностей по приготовлению пищи. Да, если найдётся свободное время, то и хворост можете пособирать, бересты надрать впрок. Дрова на зиму будем складировать в северной пещере, там кубов сто пятьдесят поместиться, не меньше. А ещё неплохо бы клюквы и брусники набрать побольше…