Для двух взводов со "старичками" добавила бой с двумя противниками. Им тоже говорила про растяжки. Но с этими легче. Все-таки служба в армии, а тем более в войсках НКВД, повышает общий уровень и интеллект.
В субботу банный день, поэтому вернулась раньше - привез Сергей, у которого оказались какие-то дела в здании НКГБ. От нас, кстати, это здание находится минутах в пяти пешего ходу. Вася рассказал, что до освобождения в этом доме жил помещик, а в том доме, где мы квартируем, жили его слуги. Перед самым приходом Красной Армии помещик убежал и все слуги удрали вместе с ним. Осталась только Марфа Ивановна. Ей бежать было не к кому, а новой власти она не боялась. Вот и осталась она хозяйкой нашей небольшой общаги.
Вася тоже закончил свои дела раньше, и я упросила его немного пройти со мной по городку. Вспомнила и задала важный вопрос:
- Вася, а можно здесь у кого-нибудь брать уроки немецкого языка? Все-таки граница Германии недалеко, поэтому хорошо знать язык соседа. Я-то на немецком знаю только несколько ругательств.
Он несколько оторопело посмотрел на меня:
- И где же ты их выучила?
- Да не учила я их совсем. Просто читала "Похождения бравого солдата Швейка", а там этих ругательств хватает. И почему-то такие выражения легче всего запоминаются.
- И какие же ругательства ты запомнила?
- Donnerwetter, Leken Sie mir Arsh.
Услышав второе выражение, Вася вдруг ехидно усмехнулся и заявил:
- Я не прочь!
Я вначале не поняла, но потом до меня дошло. Ой, как стыдно! Вот змей, заставил честную девушку так краснеть. Он знает перевод и понял, что я это поняла. Но делать нечего. Надо тему продолжать.
- Так как с немецким?
- Тут со старых времен остался некий Оскар Францевич. Он сейчас учит детей в школе немецкому. Мы за ним присматриваем, но пока все чисто. Можешь попробовать позаниматься с ним, я поговорю - органам он не откажет. Только следи за собой. Ничего лишнего. Учишься, платишь за учебу продуктами (я помогу), и все. Точка. Никаких разговоров о себе и тем более обо мне и о твоей работе. А будет спрашивать - сообщай мне. Пойми, это может оказаться серьезно.
- Поняла. Буду учиться и тебе докладывать. А теперь вопрос из другой оперы. Скажи, вот то нападение, в котором я случайно участвовала, произошло далеко отсюда?
- Что считать далеко. По расстоянию примерно километров пять. Пешком далеко, на мотоцикле почти рядом. А что тебя интересует?
- Да вот, завтра воскресенье - занятий нет, хочу сходить туда. Может, если окажусь на том месте, то память вернется.
- Ну сходи, попробуй. Только у меня завтра будут дела, и тебе придется добираться туда одной. Не боишься?
- А чего бояться. О том, что я туда собираюсь, знаешь только ты. Никто за мной здесь не следит. Да и туда я не пешком пойду, а устрою пробежку. Фиг меня кто догонит. Автомобили-то только у наших.
- Ну, ты рисковая девушка. Ладно, в конце концов, это твоя голова.
Утром, сразу после традиционного стакана молока с хлебом, я оделась в свою тренировочную форму, вышла, осмотрелась и побежала. Прохладное апрельское утро, но солнышко уже встает. Днем будет тепло. А мне надо найти рюкзак, кое-что оттуда достать, а остальное перепрятать подальше и понадежнее. Воздух чистый, сплошная экология, бежать одно удовольствие! Только надо отсчитывать километры. Впрочем, если поглядывать на кювет, то следы свалившегося туда автобуса еще должны быть хорошо заметны.
Так оно и оказалось! Следы колес, поломанные ветки кустарника я увидела издалека. Время не засекала, но по внутренним часам так примерно и выходило, что минут за сорок пробежала около пяти километров.
Осмотрелась - никого. Теперь в лес. Вот, кажется, где я лежала? Так, а где та ель? Ух, в темноте я не разглядела, а теперь вижу, что тут несколько больших елок. Придется залезать под каждую. И при этом следить, чтобы на одежде не осталось иголок, а то могут возникнуть непредвиденные и очень нежелательные вопросы. Например, куда перепрятала парашют? Поэтому сначала выломаем палку - вот эта подойдет. Через пару минут я поднимала палкой нижние ветки и разглядывала, что там внизу. У третьей елки мне повезло. Вот он, рюкзачок! Как я по тебе соскучилась. Теперь можно не беспокоиться за лекарства, за инвентарь и вообще под готовка теперь пойдет по плану. Вот только как его поаккуратней вытащить? Я остановилась и призадумалась. Вдруг за спиной раздался знакомый голос:
- Тебе помочь, Анна Николаевна Истомина?
Я подскочила от неожиданности и развернулась. Конечно, это стоял лейтенант Вася, заложив руки за спину, и радостно лыбился на меня. От неожиданности я ляпнула полную глупость:
- А как ты сюда попал?
Он улыбнулся еще шире и ничего не ответил на этот дурацкий вопрос. Он знал место и знал, что я тут буду. И либо приехал заранее, либо пробрался какими-нибудь тропками, срезав часть пути. Скорее первое. Мотоциклом быстрее, чем бегом, поэтому я ничего и не услышала - он меня просто здесь ждал.
- А как ты узнал о рюкзаке?
Вася на этот вопрос весело хмыкнул и ответил:
- Ты была слишком легко одета для конца марта, поэтому я предположил, что твои вещи остались где-то в лесу. Приехал и поискал.
- Так что, теперь ты меня арестуешь? И где взвод автоматчиков, которых я сама же и натренировала?
- А за что арестовывать? За то, что рюкзак в лесу спрятала? Так я пока даже Валентину Петровичу ничего не доложил - признаюсь в должностном проступке. Поэтому и никакого взвода здесь нет.
- Ты хочешь сказать, что о рюкзаке, кроме тебя, никто ничего не знает?
- Именно так.
- И не боишься, что ради сохранения тайны я тебя здесь пристукну и хорошенько запрячу? Пока еще найдут. А тем временем выполню все свои шпионские задания?
Моим голосом можно было, наверное, заморозить бочку кипящей воды. Но Вася даже не подумал вытаскивать руки из-за спины. А его револьвер оставался в кобуре.
- Ну, во-первых, никакая ты не шпионка, а просто зачем-то попала сюда из будущего. Надеюсь, что мне расскажешь, зачем именно. Во-вторых, ты никогда не убивала людей, хотя и умеешь это делать. Не думаю, что захочешь начать с меня. Но главное, что я хочу предложить вариант, который, очень надеюсь, понравится тебе намного больше, чем убийство лейтенанта госбезопасности.
В голове у меня застучали молоточки. Я начала догадываться, какой вариант собирается предложить лейтенант Вася. Но хотела, чтобы он высказался до конца. Надо его подтолкнуть.
- Попробуй предложи. Но это должно быть действительно интересное предложение.
Он вздохнул, посмотрел на меня, еще раз глубоко вздохнул и сказал:
- Выходи за меня замуж.
Я уже была готова к этим словам, но все равно крепче схватилась за палку, чтобы не упасть.
- А как товарищ капитан отнесется к твоей женитьбе на девушке ниоткуда, без памяти и без документов?
- Я не получил ответа на свой вопрос, поэтому пока на твои вопросы не отвечаю.
Ну что. Все понятно. Мне сделано предложение, от которого я не могу, а главное, гори оно все огнем, не хочу отказаться.
- Так ты вопроса не задал, ты сделал предложение, - я решила хоть на чуть-чуть затянуть свой ответ, - на которое я, по зрелом, пятисекундном размышлении, решила согласиться.
Глава 8
С этими словами я подлетела к нему и ухватила так, что мы оба чуть не грохнулись на землю. Он тоже обхватил меня, и минут на пять мы выключились. Наконец, я чуть отстранилась и повторила вопрос: "А как отнесется начальство?" Тут Вася повел меня к тому стволу, на котором я уже сидела дней десять назад, усадил, сел рядом, обнял и заговорил:
- Совершаю еще одно должностное преступление. Передаю разговор, который состоялся у меня с капитаном после той вашей встречи и игры в шахматы.
Валентин Петрович тогда зашел в кабинет, приказал мне сесть, сам уселся за столом и стал поглаживать затылок - значит, не мог решить, с чего начать. Наконец он спросил:
- Ну и как тебе эта больная на голову, но прекрасно играющая в шахматы и свободно цитирующая точно к месту не очень распространенные литературные произведения девица?
Сама понимаешь, отмолчаться я не мог, а выкладывать все, что выяснил, не хотел, потому что не знал, как Валентин Петрович к этому отнесется.
- Странная девица, товарищ капитан. Видно, что не местная и что оказалась совершенно не готова к той ситуации, в которую попала. Но на шпионку не тянет. Ни по возрасту, ни по поведению. А с этой странной потерей памяти вообще ничего понять не могу. Это помнит, а это не помнит. Пока ей предъявить совершенно нечего, кроме того, что помогла захватить живьем Таращука. Но этот факт ей в плюс, а не в минус. Да, документов нет, плохо, но это не по нашей части - это к милиции. Хотя я бы не торопился туда переправлять ее дело. Но собственно, и дела-то нет. Есть просто бумага, на которой я уже изложил эти свои соображения и которую подшил в папку. Как эта папка будет пополняться и будет ли пополняться вообще, я пока не знаю.
Капитан снова помолчал и продолжил:
- А теперь слушай меня внимательно, Василий. Папку твою я, конечно, уже просмотрел. Про подобные потери памяти мне известно. Врачи называют это ретроградной амнезией. Так считает и Сергей Палыч. НО! Эта девчонка все или почти все врет. Доктор хорошо разбирается в сотрясениях, но я еще лучше разбираюсь в людях. Никакой амнезии у нее нет, все она прекрасно помнит. Это первое. Просто она, как ты правильно отметил, неожиданно попала в совершенно незнакомую для себя ситуацию без документов и без денег, да еще и голову повредила. Вот и выкручивается, как умеет. Допуская при этом одну ошибку за другой. Второе. Никакая она не шпионка - это тоже очевидно. Не те реакции, не те приемы. Не тот взгляд, если хочешь. А про возраст я уже и не говорю. В глазах сильнейшее беспокойство, но нет никакого страха перед органами. Значит, беспокойство связано с чем-то другим. Вот и выясни с чем. Материалы по ней мы никуда передавать не будем. Начальство голые факты не очень-то любит. Ему сразу нужны и факты, и анализ, и рекомендации. А у нас, кроме куцых даже не фактов, а фактиков, ничегошеньки нет. Милицию пока оставим в стороне. Короче, возьми ее под плотный контроль или, скорее, не под контроль, а под опеку. Знаешь, я недавно читал детям сказку про двух лягушек, попавших в сметану. Одна побарахталась, решила, что все бесполезно, и утонула. А вторая барахталась изо всех сил, не сдавалась, в конце концов, сбила из сметаны масло и выпрыгнула. Вот эта девица чем-то напомнила мне вторую лягушку. Она всегда будет барахтаться и никогда не сдастся. Так что пристрой ее на работу. Может, она действительно окажется неплохим преподавателем физкультуры. Попробуй ее в роте.
А в конце добавил еще слова, которые я от него совсем не ожидал:
- Вот тебе бы такую жену. Она не чета той вертихвостке. На эту всегда сможешь положиться.
- Так, значит, ты просто выполняешь пожелание капитана? - как бы возмутилась я. - А у самого глаза где были?
- Глаза были где надо. Я ведь к этому времени уже исследовал твой рюкзак, видел твой странный паспорт, в котором зафиксировал главное - что ты 1990 года рождения и что тебе сейчас девятнадцать лет, - у тебя там оказалась свежая по виду газета, датированная 2009 годом, а арифметику я знаю. По математической книжке можно сказать, что ты учишься в техническом высшем учебном заведении. Осталось неизвестным только, зачем и как ты сюда попала.
- Вот на это, как любит говорить мой папуля, наука дает совершенно точный ответ - неизвестно. Села в своем времени в рейсовый автобус в Барановичах ехать к бабушке в Гродно, задремала, а проснулась в момент аварии уже в этом автобусе и в этом времени.
- Но ведь тебя беспокоит не только это?
- Да, не только. Но об этом немного позже. Сначала я хочу кое-что достать из рюкзака, а потом ты поможешь мне его хорошенько спрятать.
- А зачем прятать? Возьмем домой. Кто сунется смотреть вещи к лейтенанту госбезопасности?
- Надо спрятать, как я говорю, и не спорь с женой! Пусть даже с будущей.
Вася внимательно поглядел на меня, почесал в затылке и поставил рюкзак передо мной. У меня возникло одно неясное подозрение, которое я тут же решила проверить.
- Вася, ты передал ВСЕ слова капитана обо мне?
- Не все, - сознался он. - Он еще добавил, что ты станешь командовать мной еще строже, чем он.
- И тем не менее не побоялся сделать мне предложение?
- Не побоялся, потому что влюбился в тебя сразу, как только увидел.
Мы еще раз отключились на несколько минут. После этого Вася подхватил рюкзак и под моим руководством потащил его в глубь леса. Метров через триста мы нашли подходящий клочок земли. Следуя моим ЦУ, Вася аккуратно срезал кусок дерна, вырыл яму нужных размеров, высыпая землю в текущий рядом ручеек, поместил в яму рюкзак, присыпал землей и сверху накрыл дерном. Все, через несколько дней, когда трава пойдет в рост, это место вообще без знания примет не найти.
- Так. А теперь хорошо бы отъехать в тихое безопасное место и поговорить. Давай, Вася. Ты тут должен все знать. Только учти. Никто нас слышать не должен.
Пока мы ехали, я думала, что, кажется, нашла намного больше, чем потеряла. И если бы не главная проблема - как выжить в войне, я бы, наверное, вообще выбросила мысли о возвращении в свое время. Но теперь придется грузить мужа такими проблемами, по сравнению с которыми все до сих пор происходящее - так, семечки. И думать нужно будет не только о себе, но и о супруге, потому что я действительно не приучена предавать кого бы то ни было. А тем более родного человека.
Сначала Вася привез меня на берег какого-то средних размеров озера. Но я это сразу забраковала. Мне было совершенно точно известно, что в тихую погоду звук по воде может распространяться на несколько сотен метров, а транслировать нашу беседу на всю округу я совсем не собиралась. Тогда мы поехали на поле, на котором где-то вдалеке тарахтел трактор. Это было уже лучше. Вася расстелил на пригорке свой плащ, и мы уселись, тесно прижавшись друг к другу. Эх, если бы не заботы! А так придется ждать до вечера.
- Вася, слушай меня внимательно и сразу не перебивай. Ты в курсе, что я из будущего, а значит, знаю наше прошлое, которое тут пока еще будущее. - Во как завернула! - Так вот. В моей истории 22 июня 1941 года Германия напала на СССР. И война закончилась нашей победой только 8 мая 1945 года. А 9 мая назначили праздником День Победы. Теперь задавай вопросы.
- Но ведь эти сведения нужно сразу передать в Москву. Там примут меры.
- Вот это как раз не только бесполезно, но и очень опасно. Подобную информацию передавали и передают по разным каналам наши разведчики. К сожалению, параллельно немцы гонят кучу дезинформации. Почему ты думаешь, что поверят именно тебе? Или поверят мне, даже если я докажу, что из будущего? Скорее всего, просто скажут, что мы английские шпионы, которые пытаются поссорить две дружественные страны. Но даже если поверят, то и это еще не все! Одна из главных причин поражений в первый год войны - это почти полная неготовность нашей армии. В армии очень плохо с радиосвязью, а проводная связь ненадежна и доступна для прослушивания. Мало того что младшие командиры плохо стреляют, а некоторые бойцы не умеют стрелять вообще, так командиры на местах не выполняют прямых приказов товарища Сталина о подготовке к боевым действиям. Командарм Павлов и несколько других генералов, насколько я помню, во второй половине этого года получат свои заслуженные пули у стенки, только погибших по их халатности солдат уже не вернешь. Да, я еще помню, что Белоруссию немцы прошли очень быстро. Они вообще сумели дойти до Москвы, и только в декабре их первый раз крупно щелкнули по носу, отбросив от Москвы на двести километров.
- Так, и что ты предлагаешь делать? Сидеть сложа руки и ждать?
- Как раз нет. Что нам, точнее мне, известно достаточно точно. Что 22 июня этого года, согласно утвержденному Гитлером "Плану Барбаросса", в 4 часа утра (или чуть раньше) начнется сначала артобстрел, а потом и бомбардировки приграничных районов Белоруссии, Украины и прибалтийских республик. Первый удар примут на себя пограничники. Точнее, те из них, кто не погибнет в казармах во время обстрела и бомбежек. Далее я помню, что начиная примерно с 20 июня диверсанты начали резать связь и спиливать столбы. И были еще два батальона, кажется, их названия "Бранденбург-800" и "Нахтигаль", укомплектованные выходцами из Советского Союза. Прекрасно владея русским языком, они выдавали себя за советских солдат, а в нужное время убивали часовых, предохраняли мосты от взрывов, захватывали склады с оружием и боеприпасами. Вот тебе точки приложения наших сил. И еще. Извини, Васенька, но пока будет война, с детьми нам придется подождать. Я тебя одного не оставлю, в отличие от той дуры.
После этих слов мы в третий раз отключились уже минут на двадцать. Но когда Вася от поцелуев захотел перейти к более решительным действиям, я этот процесс притормозила, пообещав все компенсировать дома.
- Я очень не хотела бы вешать на тебя такой груз, но деваться просто некуда. Времени почти нет, а дел будет невпроворот. Давай сегодня над этим просто подумаем, а завтра после работы проведем первое оперативное совещание - видишь, я тоже немного знаю вашу терминологию.
- Тут, Анюта, непонятно как думать и как действовать. Мыслей сразу много, а как их упорядочить, пока не соображу. То надо сделать и это. И все в первую очередь, потому что до второй очереди дело, если события развернутся так, как ты говоришь, может и не дойти.
- Знаешь, Вася, меня в институте немного учили таким вещам. То есть учили составлять так называемый сетевой график. Надо выписать все работы, проставить их сроки и указать, какую работу нельзя начинать, пока не будет завершена некоторая предыдущая. В то же время некоторые работы можно выполнять параллельно. Рисуют линии, проставляют названия работ и число дней. Получается некоторая сетка - отсюда и название "сетевое планирование". Давай попробуем. И начнем прямо сейчас, если у тебя есть бумага и карандаш.
- А ты представляешь, что будет, если подобную бумагу кто-нибудь увидит?
- Будет нечто среднее между плохо, очень плохо и хреново. Но все равно без плана не получится. Давай тогда так. Все, что придет на ум, нарисуем, обсудим, запомним и сразу эту бумагу сожжем. Итак, лейтенант Северов, слушай приказ - в течение пятнадцати минут обдумать ситуацию с учетом полученной информации. Потом доложить свои мысли!
- Есть, товарищ Северова, которая пока еще числится Шахматовой!
Я встала и стала разминать мышцы, которые немного затекли от долгого сидения. Вася, вместо того чтобы думать, уставился на меня. Пришлось цыкнуть, чтобы он сосредоточился и стал водить карандашом по бумаге.