- А теперь представьте себе, - продолжил он после некоторой паузы, - что такой грубо сотканный протон поднимается из солнечных глубин к поверхности. Попав из среды с высокой плотностью гравитационного поля в окружение с относительно слабыми полями, он уже выглядит переростком среди своих приповерхностных собратьев и явно не соответствует окружающей его здесь ткани. И для того, чтобы прийти в соответствие с окружающей тканью, он часть волокон своей грубой нити сбрасывает. Это и проявляется в виде излучения.
Я часто говорил о том, что наша лайкуна кружила только в приповерхностном слое светила, и что мы сами тоже не могли опуститься к плотным солнечным недрам, что там плотность гравитационного поля настолько велика, что сама материя обретает новое качество. Теперь могу объяснить это немного поподробнее. Опустившись туда, вы оказались бы будто совсем в другом мире. Но не думайте, что большая гравитация просто начала бы плющить вас, и что от этого можно было бы найти спасение в чем-то вроде батискафа для наших земных глубоководных морей. Нет! Все гораздо сложнее. Там все протоны и электроны имеют совершенно другой вес, чем те, из которых состоите вы. Чтобы прийти в соответствие с окружающими плотностями полей, материальная ткань вашего тела потребовала бы срочной перестройки составляющих ее частиц. Началось бы интенсивное внутреннее излучение. Однако не всякая перестройка частиц идет в нужном направлении. Ваше тело было бы просто уничтожено изнутри своими же распадающимися протонами и электронами.
Такова природа и звездного свечения. Термоядерные реакции в звездах происходят лишь как побочные, сопутствующие, они не являются для звезд основными. Основное излучение исходит из солнечных конвективных потоков. Они выбрасывают из солнечных глубин большие массы вещества, огромное количество частиц, которые, попадая в новое, разреженное для них окружение, перестраивают свои энергетические спектры и испускают в пространство энергию, которой обладали в центре звезды - в поле высокой гравитационной плотности. Чаще всего эти массы солнечного вещества поднимаются в виде доменов.
Домен - особое образование. Образно говоря, поднимаясь вверх, он какое-то время удерживает внутри себя поле солнечных недр, сохраняет образовавшую его ткань. То есть внутри него какое-то время сохраняется та плотность поля, какую он имел в солнечных глубинах. Именно эта плотность гравитационного поля разрушающе действует на наши гравифоны, которые сконструированы в более слабых плотностях полей. Конечно, грависветовое излучение начинается в домене еще глубоко в солнечных недрах, но там оно носит стохастический характер и имеет свой период полураспада, однако, выходя к поверхности, всякий домен взрывается. Составляющие его частицы выбрасывают в пространство избыток энергии, которую они принесли из глубин. В просторы вселенной устремляются грависветовые всплески, на планетах ускоряются процессы, имеющие стохастический, то есть вероятностный характер, учащаются катастрофы, вспыхивают эпидемии, гравитационные импульсы воздействуют на самые глубинные процессы, протекающие в ядрах атомов, ускоряя атомные часы…
- Колоссально! - не выдержал я.
Несмотря на то, что возглас мой был вполне искренним, сомнения мои окончательно развеялись. И отнюдь не в пользу Дара. Да, как рассказчик он был, конечно, великолепен, но во всем остальном, увы…
Дело в том, что некоторое отношение к физике я имею и, вообще-то, знаком с теорией звездного излучения. Все, что рассказал Дар, не укладывалось не то что бы в какую-нибудь известную научную теорию, но даже в самые дерзкие существующие гипотезы о Солнце и об элементарных частицах. В физике микромира действуют несколько законов сохранения, о которых, как я успел уловить из рассказа Дара, он просто забыл.
- Вы понимаете, - сказал я ему, - что те реакции, о которых Вы говорите, просто запрещены законами физики. Ведь есть же законы сохранения симметрии, четности, барионных, лептонных зарядов… Протон не может просто так взять и излучить…
- Но я же не сказал, - как-то неохотно возразил Дар, - что он просто так излучает. Там происходит целая серия взаимодействий с другими частицами, сложная цепочка фазовых переходов. И потом, мы же ведь еще в школе проходили пределы применимости законов сохранения…
- В школе?! - изумился я. - В какой это школе вы изучали квантовую и ядерную физику?!
Дар смешался.
- Да, и вправду, - проговорил он, - у меня уже все перепуталось в голове. Я уже не могу сообразить, что в какой школе я изучал…
- А какую еще школу вы могли оканчивать?
- Оканч…? - его взгляд застыл.
- Окончить? - проговорил он будто про себя, зачем-то надавив на ударный звук "о". - Ну, ту… - он бросил на меня короткий взгляд, - то есть там… Там я тоже в школе учился…
Меж нами зависла немая пауза.
- Я же говорю, - сказал он, уводя взгляд в сторону, - что это было настолько необычное сновидение, что я до сих пор сомневаюсь: сон ли я смотрел.
Дар сник. Он, конечно, догадался, что я ему нисколько не верю, но я опять испытал шок. Честно говоря, он смутил мой недоверчивый разум. Дело в том, что, действительно, физикам известны нарушения некоторых фундаментальных законов, которые они объяснить еще не могут, но об этом могут знать только глубокие специалисты (не говоря уж о пределах применимости этих законов, о которых ученые даже еще не думают). Смятение во мне нарастало. Я ощутил холодок какого-то жутковатого волнения, какое испытывал в своей жизни только во сне. Я вдруг подумал, а не сплю ли я сам.
- Вряд ли в школе, - заговорил, было, я, но Дар неожиданно прервал меня.
- В общем, я разглядел на экране импульсы наших исследователей…
Я осекся. Дар не смотрел на меня. Его глаза были опущены на черные головешки догоревшего костра. Во взгляде стояла боль. На меня вновь дохну'л невидимый эфир прерванной истории, и я вновь напряг внимание в ожидании продолжения рассказа, отодвинув в сторону все свои колебания…
IX
- …Я засек их координаты и пулей вылетел из диспетчерской. Я помчался туда, где были люди.
Если они отключили маяки, то могли это сделать только для того, чтобы переключить на себя их ресурсы, а значит, они в большой опасности. Приближение солнечного гиганта настолько повышало плотность поля во всей окрестности, что было в состоянии вывести из строя грависил даже на немалом удалении от домена. Люди могут не успеть удалиться из опасной зоны. Гиг оказался настолько огромен, что их скоростей может просто не хватить, чтобы уйти с его пути куда-нибудь в сторону. В лучшем случае домен вытеснит их на поверхность Солнца, но там он вспыхнет, и гигантские протуберанцы вынесут их в межпланетное пространство. А в межпланетной пустоте грависил просто отключится…
Буря на Солнце, вызванная гигадоменом, - страшное явление. Меня кидало из стороны в сторону от термоядерных хлопков, уволакивало солнечными смерчами. Навстречу мне поднималось огромное количество квуолей, обрывков трубчатников, плазменных шаров, прутов, жгутов, овалов, многие из которых я впервые видел. Солнечный штурман, которому я задал координаты поиска, постоянно сбивался. Рулить вручную было бесполезно. И, конечно же, я никак не мог прослушивать окрестности. Приемник был совершенно забит неимоверно громким воем. Я вслушивался в него, чтобы где-то как-то услышать хоть какой-нибудь писк от грависила.
Наконец, я добрался до точки поиска. Место оказалось пустым - пустым от людей. Все пространство вокруг было забито квуолями. Они плотной стеной быстро двигались вверх, точно пузыри в воде. Так много квуолей я раньше не встречал. Я остановился в нерешительности. Только теперь я сообразил, что напрасно сюда стремился. Если здесь и были люди, то пока я сюда добирался, они должны были покинуть это место. Где теперь их искать, я не знал. Единственное, что оставалось - помчать вертикально вверх. Люди, уходя из опасной зоны, должны были направиться именно туда.
Неожиданно я услышал в наушниках слабый писк. Сигнал шел откуда-то снизу. Во мне все перевернулось.
- Юнна!!! - заорал я в динамик и ринулся вниз.
- Стойте!!! - пробился сквозь гул чей-то голос. - Сюда нельзя, здесь опасно.
- Где Юнна!? - закричал я.
- Она калибрует зонды.
- Какие, к черту, зонды!? Вы почему не уходите!?
- Да почти все ушли. Юнна со своими зондами заупрямилась…
- Дар!!! - через солнечный шум пробился голос Юнны.
- Юнна!!! Ты где?!
- Я рядом, Дар! Но ты сюда не приближайся! Здесь поле на пределе.
- Юнна! Почему ты не уходишь?!
- Дар, я еще не все зонды установила!
- Бросай сейчас же!!!
- Не могу, Дар! Ты просто не представляешь, какой это уникальный Гиг. Зонды его встретят и пошлют на Землю просто бесценную информацию!..
- Зонды не выдержат!
- Мы усилили их энергией маяков. Дар, такой Гиг восходит раз в тысячу лет. Его нельзя упустить. Это же самый натуральный обломок солнечного ядра. Он несет просто бесценную информацию о солнечном ядре…
- Юнна!!! Уходи!!! Я умоляю тебя!!!
- Дар, подожди, немного осталось. Ты не представляешь, как мешают квуоли. Они сбивают настройку и толкают меня.
- Юнна! О чем ты говоришь?! Уходи! Где ты? Я не вижу тебя!
- Подожди, Дар, совсем немного осталось. Ой!!!
- Юнна! Что случилось!?
- Дар! Квуоли! Они сорвали меня с места!!!
- Юнна!!!
- Дар! Они поволокли меня наверх!!! Дар, они живые!!!
- Юнна!!! Где ты!!!
- Дар!!! Это живые существа!!! Я и раньше удивлялась их осмысленному поведению. Они тоже спасаются от Гига!!!
- Юнна! Помоги мне найти тебя!
- Дар!!! Представляешь, живые обитатели Солнца!!! Они меня выталкивают к поверхности, они совсем как наши дельфины!!! Дар, дельфины ведь тоже выталкивают к поверхности воды утопающих… Но я же не докалибровала зонды!!!
И тут я ее увидел. Окруженная плотным кольцом квуолей она стремительно поднималась из глубин. Ее искрящийся грависил заливался лиловым светом.
У меня помутилось сознание. Именно так светился доставивший меня на Солнце Транспортник перед своим исчезновением.
- Юнна!!! Скорее сюда!!!
- Дар! Как мне от них избави…
И все… В этот миг Юнна исчезла.
- Ю-ю-юнна!!! - не помня себя, закричал я.
Я бросился к тому месту, где она только что была. Квуоли, державшие ее плотным кольцом, вмиг разлетелись в стороны и врассыпную помчались к поверхности. Некоторые из них ударились об меня. После этого они вдруг словно бросились на меня в атаку, сильными ударами толкая вверх.
- Ю-ю-юнна!!!
Вдруг мимо нас с жутким ревом пронесся вниз большой дымящийся шар. Я узнал квоц Бэрба. Взгляд успел выхватить из клубов дыма и искр его лицо. В следующее мгновение исчез и он. Квоц Бэрба бесследно растворился вслед за Юнной.
Однако я уже не думал о нем. Я ни о чем не мог думать. Перед глазами стояла только Юнна. Я метался из стороны в сторону. Ее не было. Она исчезла бесследно. Как бесследно исчезает на Солнце любой несолнечный объект, когда он лишается грависиловой защиты.
- Ю-ю-юнна!!!
Нет, это невозможно! Ты не можешь исчезнуть! Не можешь!
Внутри меня все кричало и рвалось.
Не можешь! Не можешь! Не можешь!
Юнна!!! Я столько лет ждал, чтобы встретить тебя… Я столько лет жил тобой.
Юнна!!! Ты не можешь исчезнуть!!!
Вокруг клокотало и бурлило Солнце. Огненные вихри, извиваясь, сталкиваясь и разбиваясь, уносились вверх. Где-то вместе с ними унеслись ввысь разбитые излучением атомы Юнны…
Шальная мысль вдруг пришла мне в голову. Я устремлюсь вслед за ней, я разобьюсь на такие же частицы и помчусь вдогонку. Нужно только отключить грависил.
…Нужно только отключить грависил…
Я протянул руку к мультиузлу. Яркий лиловый свет озарил окрестности, ударив, как мне показалось, откуда-то из-за моей спины, и…
Дар резко замолчал. Я, затаив дыхание, слушал.
- Я обнаружил себя в своей комнате, лежащим головой на столе…
Дар выпрямился и повернул голову в сторону, словно отворачиваясь от восходящего солнца. Я заметил, как блеснули его слегка увлажнившиеся глаза. Он промолчал еще с минуту.
- В общем, я обнаружил себя, - повторил он, - спящим на своем столе… Но я даже не сразу понял, что проснулся ото сна…
Дар взял прут и поворошил черные остывающие угли.
- Прямо как догоревший костер, - сказал он. - Огонь погас, а угли еще теплые… Я тоже в первые минуты после пробуждения жил мыслями о Юнне…
- Продолжайте, - тихо сказал я.
Я почему-то почувствовал, что история на этом не закончилась. Хотя, по правде говоря, мне просто не хотелось, чтобы она на этом заканчивалась.
X
- Да, - сказал Дар, - я продолжал думать о ней.
"Юнна, где Юнна?" - была первая мысль, которая пришла мне в голову. Я с удивлением осмотрелся. Я не мог понять, где я нахожусь. Осмотрел стол, стены, мебель. Встал, подошел к двери, открыл ее… Ко мне постепенно начало возвращаться сознание.
Я с удивлением оглянулся на стол, на котором только что лежал, на раскиданные бумаги и на окно. Солнца за окном уже не было. День был в самом разгаре, и оно перешло на другую сторону дома.
Неужели это был сон?! - подумал я.
Я подошел к столу. Бумаги, над которыми я всю ночь работал, лежали в полном беспорядке. Я взял в руки листочки и с трудом вчитался в них. У меня было такое ощущение, будто я писал все это очень и очень давно.
Шаг за шагом, цепочка за цепочкой я стал восстанавливать в памяти свою действительную жизнь. Я ходил по комнате, перебирал предметы, заглядывал в ящички стола, рылся в шкафу. Каждый предмет помогал мне что-нибудь вспомнить. Иной раз, бывало, я начинал искать какую-нибудь вещь, и мне приходила вдруг мысль, что я, наверное, оставил ее где-нибудь на Плутоне или Меркурии, но через мгновение я снова возвращался в реальность и поражался своей шальной мысли. Я удивлялся про себя тому, как глубоко приснившийся мне сон овладел моим сознанием.
Так прошел остаток дня. Вечером я улегся в постель и, несмотря на то, что всего три-четыре часа как проснулся, тут же утонул в таком мертвецком сне, словно не спал целую неделю. Сновидений в эту ночь никаких я не видел.
Следующий день прошел для меня, словно в тяжелой дымке, хотя я полностью вернулся в реальность. Я делал какие-то свои дела, ходил в мастерскую, кому-то звонил, что-то кому-то передавал. Но все происходило чисто машинально, будто без моего участия. Я действовал, словно запрограммированный робот. Помню, кто-то спросил меня о моем здоровье. Мне сказали, что я выгляжу, словно после тяжелой болезни…
…"Юнна! А как же Юнна?" - была первая мысль, которая пришла мне в голову после пробуждения на третий день.
Я поднялся с постели, огляделся. В этот раз мне не пришлось долго осознавать, где я нахожусь, однако я сразу же почувствовал, как болезненно ноет сердце. Образ Юнны стоял у меня перед глазами. Так не покидал он мои мысли в течение всего дня. Я вспоминал все минуты, проведенные с нею, все сказанные ею слова, вспоминал каждую ее улыбку, каждый жест, вспоминал ее руки. Мои губы помнили прикосновение к ее пальцам. Я томился, не находя себе места.
Я никуда не мог спрятаться от этих чувств. Умом я понимал, что никакой Юнны не было и не могло быть, но в голову сами собой лезли совсем другие мысли.
"Юнны нет, - крутилось в голове, - потому что она погибла".
И я чуть не выл, вспоминая миг ее исчезновения.
Вечером я взобрался через чердак на крышу, чтобы взглянуть на заходящее солнце. Я смотрел на него и перебирал в памяти все подробности своего странного пребывания на нем. Я вглядывался в него, словно пытаясь на нем что-то увидеть… Но красный шар лишь слепил мне глаза. С каким-то безразличием он закатывался за крыши домов, не оставляя мне ни намека на разрешение мучивших меня сомнений.
На следующий день мне вдруг вспомнился мой диалог с Бэрбом о смешении времен. И я подумал: "А может быть, это правда?" Может быть, это был не сон, а невероятнейшее событие?
Может, и вправду я был там - в ином, очень далеком времени?
Однако я отогнал от себя эту дикую мысль.
"Я спал, - подумал я, - после тяжелой рабочей ночи. Я перетрудился. Все эти невероятные вещи мне просто приснились".
Но в следующий миг мне начало вспоминаться, что мне приснилось, и я смешался. Мне вновь вспомнились последние секунды жизни Юнны, лиловое искрение ее грависила, и у меня сжалось сердце. Если это был не сон, то тогда я потерял самого дорогого для себя человека.
А была ли она?
"Будет ли она?" - вдруг подумалось мне. Меня поразила неожиданная мысль: если это правда, то все, что со мной случилось, было не в прошлом, а в далеком будущем.
Если Бэрб прав, и я, действительно, прошел через смешение времен, слившись с существом неизвестного мне Дара, то Юнна будет. Пройдут столетия, и она появится… Появится, чтобы исчезнуть на глазах у неведомого мне человека.
На моих глазах…
Мои мысли снова спутались. Я до боли сжал веки.
"Дар, милый-милый Дар", - проносились в моей голове ее слова…
…"Милый Дар", - звучало в моей голове, когда я лежал вечером в кровати, заставляя себя уснуть.
Я смотрел в потолок и ни о чем больше не думал. Сон не шел.
Из головы не уходил полупрозрачный образ Юнны.
"Я ведь тоже хочу сказки, - проплыли в моей памяти ее слова, - я хочу, чтобы ко мне явился рыцарь, который любил бы и лелеял меня, который оберегал бы меня, который защитил бы меня…"
Юнна-Юнна! Защитить я тебя не смог…
Я встал с кровати и вышел на балкон.
На улице стояла ночь. Над головой мигали звезды. Мигали, как мигают миллионы и миллиарды лет. В полном безразличии. У них свой отсчет времени, свои проблемы.
Я не сумел защитить Юнну…
Усевшись прямо на полу балкона, я обхватил руками голову. На звезды смотреть больше не хотелось.
Дунул ветерок. Его прохлада слегка освежила меня. И вдруг мелькнувшая прежде мысль о будущем времени снова пришла мне в голову.
Почему я думаю о ней в прошедшем времени?! Она еще не родилась! Не родился и Дар! Не родился Бэрб, не родились исследователи Солнца, не родились экспедиторы. Еще предстоит появиться на свет ученым, которые рассчитают изогравы солнечных недр и изобретут грависил. Еще предстоит родиться исследователям, которые просчитают и опишут солнечные домены…
Юнна! Дар! Бэрб! Вы еще не появились на свет, а я уже побывал с вами на Солнце. Я знаю, как будет разворачиваться трагическая цепочка событий в вашем далеком будущем! Я расскажу об этом всему человечеству. Я сумею предупредить вас о трагедии!
- Жаль, только, - Дар сник, - что сам я больше не окажусь там. Юнна так и останется для меня неосуществленной юношеской любовью.
Дар замолчал. Молчал и я. Уже вовсю разыгралось утро. Неспокойные ночные насекомые уже давно угомонились. Их гул сменился чириканием и щебетанием птиц. Солнце высоко поднялось и грело нас своими лучами. Просыпающиеся туристы потянулись к реке для принятия водных процедур. Один из них, проходя мимо нас, сострил:
- А вы опять здесь сидите? Будто и спать не ложились…