- Да, - просто ответил старец. - А зачем я это делаю, ты узнаешь первым и очень скоро.
Действительно, вскоре прибыл адъютант Чингисхана Лю Чун с эскортом воинов. Он передал приглашение от Повелителя Вселенной и золотую пластинку - пайцзе, на которой был выгравирован приказ, повелевающий обращаться с Учителем так, как сам Чингисхан захотел бы, чтобы обращались с ним.
Чань Чунь отобрал девятнадцать своих учеников (я, конечно же, был в их числе), а остальным сказал: "Я вернусь. Я вернусь через три года".
В начале первого месяца 1220 года началось наше долгое путешествие из Сихя в Пекин, а оттуда через Западный край - почти до границ с Персией и еще дальше - в Бадахшан, где в это время и находился Чингисхан, воюя с исмаилитом Джалал-ад Дином.
Наше путешествие началось при затмении Солнца. Чань Чунь, посмотрев на звездное небо сказал:
- Хорошее предзнаменовенование! Я, действительно, смогу тебе помочь, Сун Си.
Больше он ничего не добавил, а я не решился спросить. Я вынужден подчиниться обстоятельства, но мысль о том, что я не увижу родной дом целых три года - не давала мне покоя. Мне было тоскливо.
Однако мало помалу красоты этой земли отвлекли меня от мрачных мыслей. Мы увидели Дайхань линь и другие горы. Горный воздух был прекрасен. К северу были только холодные пустыни и клочки травы, но и эти суровые пустыни заставляли трепетать мое сердце. Впервые я подумал, что Зов Предков - это не пустые слова.
На пашем пути мы видели и поля боёв, покрытые выбеленными человеческими костями. И тогда я понял, насколько ожесточенно сражались воины за свою страну. И печально подумал: "Прав был Чингисхан: "Небеса покинули Китай из-за его надменности и роскоши", ибо эти люди, от которых остались только кости, ничего сделать не смогли".
День ото дня росло мое благоговение перед старым даосом. Он не боялся ничего в это смутное, наполненное войнами и суевериями время. Когда ученики перед ночным переходом стали мазать себя кровью, опасаясь демонов, Чань Чунь только улыбнулся и сказал: "Демоны бегут, когда видят хорошего человека. Не подобает даосу допускать подобные мысли".
Так неторопливо, с длительными остановками, мы через полтора года добрались до лагеря Чингисхана в Бадахшане на границе с Индией.
Нас почтительно и любезно встретил командующий туменом ванху Бо-лу-джи и проводил к нашим юртам, которые находились к востоку от императорских. Когда Чунь Чань отдохнул, нас пригласили к Чингисхану. Из всех учеников, мудрец взял с собой лишь меня. При этом, он тихо шепнул мне:
- Ты ведь можешь запомнить эту встречу и сравнить ее с теми, что были раньше?
- Откуда он знает о фиксирующих приборах? - подумал я, но вслух уже ничего спросить не мог, так как нас привели к юрте Повелителя Вселенной.
Нас впустили сразу же, не обыскивая и не допрашивая. Уважение к даосу было безграничным. Да, передо мной сидел Темуджин. Те же светлые, лишь кое-где тронутые сединой волосы, те же синие глаза. Но выражение этих глаз! В них уже не было ярости, как во время убийства Бектера, и не было лютой ненависти, как во время скитаний по юртам с колодкой на шее. В них была усталость и боль.
Чингисхан сказал:
- Вас приглашали и другие дворы, но вы отказались, Вы приехали встретиться со мной, проехав путь в десять тысяч ли. Я очень благодарен.
- Дикий человек приехал увидеть императора по приказу Его Величества. Это было пожелание Небес, - ответил Чань Чунь.
Чингис пригласил его сесть (я, естественно, остался стоять), а затем спросил:
- Святой человек, вы прибыли издалека. Я слышал о поисках ваших братьев-даосов философского камня, как средства обретения бессмертия. Есть у вас лекарство для бессмертия?
Учитель ответил:
- Философский камень июши. Нефрит, который произрастает в мифическом Куньлуне, где правит богиня Сиванму. Это всего лишь легенда. Есть средства для сохранения жизни, но нет лекарства для бессмертия.
- Я благодарю вас за искренность, - сказал Чингисхан, но голос его был очень печальным.
Глава 11. Тайна Чань Чуня
В этот же вечер под предлогом наблюдения за звёздами, Учитель увёл меня на прогулку. Разговор, который состоялся между нами, перевернул все мои представления о времени, пространстве и встречах во Вселенной. И я, наконец-то, узнал тайну Чань Чуня.
- Ты удивляешься, Сун Си, но не решаешься спросить об истоках моих знаний, - сказал даос. - Я позвал тебя в это уединенное место, чтобы рассказать кое-что. Не удивляйся ничему. Все в этом мире возможно. А не рассказал я тебе этого раньше, чтобы ты лучше узнал и понял меня. Мне уже много лет. Но ответить на вопрос - сколько именно, мне будет сложно, потому что мне 74 года и, в то же время, больше тысячи лет.
Признаться, я онемел.
- Как это может быть? - робко сбросил я.
- А я думал ты догадаешься сразу. Тогда я расскажу тебе одну историю.
"Давным давно в эпоху правления императора Цинь Шихуанди жил в Китае юноша. Ему только что исполнилось 16 лет и был он из знатного, но обедневшего рода. Поэтому, юношу взяли переписчиком в особую канцелярию - там переписывали и переводили необычные рукописи, которые были найдены при аресте и обыске провинившихся перед императором. И вот однажды юноше принесли рукопись, исписанную странными письменами. Никто не мог прочитать написанного и юноше велели просто скопировать рукопись. Как юноша не старался, работа не шла и закончилось это тем, что его решили примерно наказать. Взмолился юноша: "Ведь я же ничего не сделал плохого! Я просто не понимаю, что там написано!". Тогда старший чиновник Ван Лю усмехнулся и сказал: "Ну что же, у тебя будет возможность узнать, что там написано. Так сказать, из первых уст". Он хлопнул в ладоши, вбежала стража, юношу схватили и отвели в императорскую тюрьму."
- За что? - вырвалось у меня.
- А просто так, - ответил Чунь Чань. - Еще египетские фараоны говорили: "Народ трепещет тогда, когда наказываешь не виноватого, а безвинного". Рассказывать дальше?
- Конечно, Учитель. Я слушаю вас с вниманием и интересом.
- Тогда, я продолжу.
"Когда глаза привыкли к темноте тюремной камеры, юноша заметил в углу какое-то шевеленье. Он подошел и увидел странного маленького человечка.
- Кто ты? - спросил юноша.
- Кто ты? - эхом отозвался человечек.
И юноша почему-то рассказал ему свою историю. Человечек слушал очень внимательно, а когда юноша дошел до рассказа о рукописи, которая привела его в тюрьму, человечек горько усмехнулся и сказал:
- Ты пострадал из-за меня. Но мы сможем выбраться отсюда, если ты поверишь мне. Один я не могу открыть портал, мне не хватает энергии.
Так впервые юноша услышал это странное слово - "портал"".
- Я, кажется догадываюсь, с кем встретился юноша! - сказал я. - Это был Корнелиус! Он не человек, он гном.
- Ну, наконец-то! - улыбнулся Чунь Чань. - А кем был тот юноша ты догадался?
- Да, Учитель, - почему-то шёпотом ответил я. - Это были вы.
- Ты все понял правильно. Давно хочу узнать: как зовут тебя в твоем мире?
- Мавка, - ответил я.
- Ну что же, Мавка, Корнелиус рассказал мне историю Гибельной Вещи, рассказал, как отобрали у него статуэтку. Когда портал на Землю открылся, то он попал в район строящейся Великой стены. Его схватили, как шпиона. Обыскали, нашли статуэтку и дневник.
- Дневник остался в Нашем Мире, - сказал я.
- Это была копия, которую Корнелиус успел сделать, покидая родную планету. Корнелиуса заточили в одиночную камеру, куда попал и я, в наказание за лишние вопросы.
- А где сейчас Корнелиус? - спросил я.
- Не знаю. Мы расстались почти тысячу лет назад. Корнелиус хотел вернуться обратно, но наших совместных сил, как оказалось, хватило лишь на открытие пространственно-временного портала Земли. Нас выбросило из тюремной камеры, но разбросало по разным земным эпохам. Мне повезло, я остался в Китае. Здесь время течет медленно. Почти ничего не изменилось ни в языке, ни в обычаях. Так я стал отшельником и достиг высот мудрости.
Чань Чунь усмехнулся и сказал:
- А теперь главное. Корнелиус успел рассказать мне, что нейтрализовать действие нефритовой статуэтки может… - нефритовая статуэтка!
- Как это? - изумился я.
- Если из земного нефрита сделать другую статуэтку и поставить ее рядом с той, то Богиня Войны потеряет силу. Она как бы разрядится и станет просто красивой статуэткой.
- Но как все это осуществить! Как заставить Темуджина взять еще одну статуэтку?
- Для этого, - ответил Чань Чунь, - нужно знать, что любит Повелитель Вселенной. А он любит коней.
И с этими словами Учитель достал из своего широкого рукава великолепного коня, сделанного из нефрита. Я не мог оторвать глаз, так был прекрасен этот конь.
- Нравится? - спросил мудрец.
- Очень, но кто же его сделал?
- Я, - просто ответил Чань Чунь. - Осталось подарить его Чингисхану. И вот тут я должен спросить тебя, Мавка. Готов ли ты остаться на этой планете еще на четыре года?
- Еще на не четыре года?!!
- Да. Когда Конь и Богиня встретятся земные порталы вновь закроются, но только на четыре года. Однако ты можешь отказаться и вернуться к себе прямо сейчас - энергии Коня хватит, чтобы обеспечить твое возвращение, но уже не хватит, чтобы разрядить клон. Вы так его называете, не правда ли?
- Я остаюсь! - твёрдо ответил я. - Конь встретится с Богиней. Будем ждать случая, чтобы передать Коня Темуджину.
И вскоре случай представился. Спустя несколько дней после этого памятного разговора, Чингисхан отправился в горы охотиться. Там, стреляя в кабана, он впервые в своей жизни, упал с лошади и расшибся. Узнав о случившимся, Чань Чунь поспешил к юрте Чингисхана. Я сопровождал Учителя. Стража впустила нас и Чань Чунь, поклонившись, спросил:
- Может ли дикий человек с гор предложить Вам свою помощь? В изучение даоской доктрины входит и познание свойств трав. У меня есть для Вас особый бальзам.
И мудрец достал из широкого рукава халата небольшой фарфоровый сосуд. Глаза Чингисхана полыхнули странным огнём. Учитель заметил это. Ничего не говоря, он открыл сосуд и достал немного приятно пахнущей субстанции зелёного цвета со словами:
- Вчера я поцарапал ладонь, когда рассматривал неизвестное мне растение. Вот я мажу бальзам на царапину перед Вашими глазами. Смотрите, что будет.
И Чань Чунь намазал бальзам на кровоточащую полоску на своей ладони. Я удивленно подумал: "Где это он вчера поранился? Никаких кустов и в помине не было".
Пока я думал произошло удивительное - рана на ладони Учителя захлопнулась будто створки раковины и через пару мгновений ладонь стала гладкой. Чингисхан улыбнулся.
- Где же растёт растение, которое режет ладонь как нож? Я могу отличить одну рану от другой. Вы мудрый человек. Примените свой бальзам, но пусть все выйдут.
И мы вышли. В юрте наступила тишина, а через некоторое время раздался ласковый голос Учителя:
- Ну вот и все. Придется пару дней полежать, чтобы кости отдохнули. Бальзам для тела, а для души я принёс вам другой подарок.
Я представил, как даос достает из рукава халата прекрасного нефритового Коня и, в то же мгновенье, услышал возглас Повелителя Вселенной:
- Хо! Второй раз в жизни я вижу такую красоту! Чем могу я отблагодарить Вас.
И Чань Чунь сказал:
- Разрешите мне вернуться домой.
ЭПИЛОГ
На десятый день третьего месяца 1223 года мы все, наконец-то, покинули лагерь Чингисхана. Учитель получил в подарок лошадей и указ с личной печатью Повелителя Вселенной, в котором говорилось: "Все учителя доктрины Дао освобождаются от уплаты налогов".
Мы проехали почти двадцать ли, как вдруг раздался гром среди ясного неба и Солнце померкло на мгновенье. Вздрогнули лошади, вздрогнули, сопровождающие нас монголы и стали разворачиваться назад, чтобы узнать, что случилось в лагере. Лицо Учителя оставалось безмятежным. Он улыбнулся и тихо сказал мне:
- Они встретились. Гибельная Вещь превратилась в красивую статуэтку. Ты выполнил свою миссию, Мавка.
- Не я, а Вы, - тихо ответил я.
- Мы! - твёрдо сказал Чань Чунь и добавил:
- Порталы закрылись, но только на четыре земных года. Ты вернешься домой в то мгновенье, когда над тобой пролетят сначала черный, а потом белый журавли.
- И что же теперь будет? Войны закончатся? - спросил я.
- О, нет, Мавка. Для этого должны измениться все жители этой планеты. Они изменятся когда-нибудь.
- А монголы?
- А монголы, сами того не желая, ускорили ход истории. Импульс Чингисхана еще продержится лет пятьдесят. Возможно, они завоюют новые территории на Западе, но удержать эти территории они уже не смогут, да, и не будут, и постепенно вернутся назад.
- И что же теперь делать мне? - снова спросил я.
Чунь Чань громко, чтобы слышали все ученики, сказал:
- Сун Си, по возвращении приведи в порядок путевые записи. Мы назовем их "Записки о Западном крае".
Так я остался учеником мудрого даоса.
Наше путешествие завершилось в седьмой день первого месяца 1224 года - ровно через три года, как и предсказал Учитель. Чань Чунь остался в Пекине, где по приказу Чингисхана в садах северного дворца Цин ему была выделена земля для монастыря. Монастырь был построен на острове Цюнхуа, расположенном посреди озера. Учитель жил здесь, соответственно природе даоса, достигшего высшей степени познания учения, почти отшельником, наблюдая за тонкими движениями и дыханием мира, в гармонии с ритмами природы. А мы учились у него этому искусству.
Великий даос умер 9 числа 7 месяца 1227 года. Погребальная церемония длилась три дня. Знамения, сопровождавшие проводы Учителя к обители богини Сиванму, были светлы и благостны. По завершению обряда над могилой пролетел сначала черный, потом белый журавли. Это означало, что Чань Чунь стал небожителем сян и отлетел в область блаженных в Восточном море - на острова Пэнлан или на Запад - в нефритовые горы Куньлуня. А я, в это же мгновенье, вылетел через неожиданно открывшийся портал, домой.
Заседание Совета Мудрейших, на котором я рассказал о своей миссии, транслировалось для всех обитателей Нашего Мира. И когда я замолчал, раздался голос моего отца: "Надо найти Корнелиуса!", а на стене за спиной Мудрейших красными огоньками заполыхал Экран Голосований. Ни одного голоса против!
Примечания
1
Авторский перевод Авентюры XXXIII "Песни о Нибелунгах".