- Куда это вы его послали? - Не успокаивается Берия, - А ну как с ним что случится? Я так подозреваю, что кроме него больше никто не знает, как перемещаться во времени?
- Вы правы, Лаврентий Павлович, кроме него - никто. А то, что в командировку - так с ним рота охраны. Офицеры спецназа. У них не то, что физик, сухарь заплесневелый не пропадёт.
Ворошилов тем временем внимательно осмотрел обмундирование, попросил даже снять сапог, оценил материал портянки. Примерил кепи. 'Да, это не будёновка', пробормотал он.
Киров занялся осмотром оружия. Взял в руки АК-47-ой, подержал, прицелился, взял на плечо. Попросил разобрать. Ему показали, как производится неполная разборка, он удивился простоте.
Берия взял пистолет Макарова, взвесил на руке, выщелкнул магазин, вставил обратно. Проверил ход спускового крючка. Разбирать не просил, вернул владельцу.
- Ну, и какое будет мнение, товарищи Народные Комиссары? Или, всё-таки, генералы? - С усмешкой спросил Сталин и пыхнул трубкой.
* * *
Ковалёв стоял на стылом ветру и его слегка потряхивало. Вчера их команда приехала в Плесецк, Архангельской области. А лето тут имеет только название. Хотя местные аборигены не жалуются, и плюс пятнадцать для них температура вполне комфортная. Кутаясь в генеральский бушлат, Сергей стоял посреди железнодорожной колеи и смотрел вдаль. Вдали высились опоры стартового стола космодрома Плесецк. Усмехнувшись, вспомнил, как принимали поначалу местные начальники. Но, поговорив по телефону сначала с Командующим ВКС России, потом с Министром обороны России, а на закуску услышав голос Президента России, все местные начальнички вытянулись в струнку, ходили только строевым шагом и всё пытались предугадать желания московского генерала.
А генерал просто выехал на место запуска ракет, осмотрел громаду стартового стола. Покачав головой, он пошёл вдоль пути подвоза ракет. Отойдя километра на три, остановился, повернулся к месту старта и тихо произнёс:
- Тут портал ставить будем. - Повернувшись лицом к начальнику космодрома, - Ефим Сергеевич, можно с Вами пошептаться?
- Конечно, - Зимин Ефим Сергеевич, генерал - лейтенант, начальник космодрома сразу понял, что Ковалёв точно не тот, за кого себя выдаёт. И поэтому, не смотря на то, что был выше званием, относился к московскому гостю предельно корректно. Да и как не понять, если заурядного генерала сопровождает охрана больше полусотни офицеров спецназа... О чём можно говорить дальше.
- Значит так, уважаемый Ефим Сергеевич, сейчас всех Ваших офицеров отправляйте по домам. Здесь останутся только Вы, я и мои люди. Всё, что будет происходить дальше - увы, деяния высшей степени секретности. Вашим подчинённым мы всё объясним позже, только Вы сегодня прикоснётесь к тайне.
Зимин снял фуражку, почесал в затылке, но решив, что всё, в конце концов, разъяснится, дал команду всем своим офицерам двигаться к автобусу, и ехать в городок. Сам он, сказал, остаётся, и приедет - взглянув на Ковалёва, - скоро. Ждать его не надо, всё будет доведено дополнительно. Затем он повернулся к Ковалёву:
- Я слушаю Вас, Сергей Иванович.
* * *
- Исаич! Итить твои веники, да поперёк борозды! Это ты называется, форму заказал? - Младой просто кипел в негодовании. Орехов улыбнулся:
- Да, заказал. А чем она тебе не по нраву? И полосы светоотражающие, и надпись на спине светится. Чем же ты не доволен?
- Дак ведь чёрная же! Куда она такая годится?
- А-а, вот ты о чём. - Орехов обнял Младого за плечи. - Василий, друг ты мой любезный, ты только скажи и я добьюсь, что на весь Мосметрострой закупят одежды, самой лучшей, самой крепкой и самой раз самой красивой. Что для мужичков, что для девок. Ведь это не проблема. Наши люди должны носить всё самое лучшее. Но, брат мой, что выдаётся для работы - в том нужно работать. Спецовка крепкая для чего? Что бы руки, ноги, тело не травмировать. Каски на голову для чего? Что бы головы наши берегла от ударов и ушибов. Противогазы, на всякий случай, для чего? Мы под землёй, глубоко, мало ли где прорыв газа будет? А противогаз убережёт. Да ещё пару сотен кислородных аппаратов опустим под землю. Это уже для специалистов на мёртвых местах работать. Определять, почему они мёртвые, и как сделать так, чтобы там мог человек пройти и не заметить. Усекаешь?
Младой почесал в затылке:
- А ведь ты прав, Исаич, я как то не думал об этом. Теперь на общем собрании всем скажу - кто работает в рванье а не в спецовке, будем выгонять со смены, и ставить прогул!
- Ну, ты Василий Николаевич, с плеча то не руби! Сначала, на собрании, всё людям объясни, дай недельку попривыкнуть. Сначала просто замечание давай, не подействует - выговор, с лишением процента премии. А уж если и это не дойдёт! Ну, тогда уж и прогул можно ставить. А, насколько я помню, сейчас прогулы под уголовную статью попадают?
- Есть такое дело.
- Вот и я говорю. Не хочет нормально трудиться, форму бережёт? Кстати, её раз в полгода меняют на новую. Не хочет, как все работать? Будет трудиться там же, но в рванье и за баланду. Или я не прав, а, друг Василий?
* * *
- Ирина Павловна? Здравствуйте, это Исаев Алексей, начальник охраны Президента.
- Алёша, друг любезный, здравствуй. Как твои дела? - Ирина очень обрадовалась звонку этого мальчика, которого, про себя, называла сыном. Она так мечтала о сыне, а родились две дочери. Менее родными от этого они не стали, но..
- У меня всё хорошо. Ирина Павловна, Вас хочет видеть Президент.
Ирина всполошилась:
- И когда?
- Через пять минут к Вашей лаборатории подойдёт человек, скажет, что от меня и проводит. - Нужно сказать, что Ковалёва уже третий день выходила на работу в лабораторию общей химии. Работа ей очень нравилась, А заведующий, после собеседования, поставил её на должность старшего лаборанта. Как он выразился - 'На время'.
- Я поняла, до встречи.
- До встречи...
Через десять минут Ковалёва была в кабинете Президента:
- Здравствуйте Ирина Павловна, - Волков поцеловал ей руку, подвинул кресло, помогая сесть. - Тут дело такое, дорогой Вы наш человек. Ваши диссертации, как оказалось, никуда не пропадали, а были проданы ректором на сторону. За границу, то есть.
У Ирины округлились глаза:
- Вот ведь... даже не знаю, как его назвать. Распевал петухом, что я только напрасно трачу его время, занимаюсь ерундой, но диссертацию так и не вернул. Теперь понимаю, почему. А куда, Вы говорите, продал?
Президент усмехнулся:
- В Англию, Ирина Павловна. Но не это интересно. Интересно то, что бритты подали на Россию в международный арбитраж по причине того, что купленная ими научная работа не полна. В ней отсутствует целый ряд ключевых элементов, без которых работа, сама по себе, стоит дешевле бумаги, на которой написана. Что Вы можете на это сказать, уважаемая госпожа Ковалёва? - Волков с интересом посмотрел на женщину.
Та, покачав головой, сказала:
- А знаете, Олег Васильевич, а ведь я как нутром чуяла подлянку. И сделала так, что разобраться в моей работе мог только хороший специалист. Для остальных - работа несла в себе элемент новизны и была настолько хороша, что купили её, я подозреваю, мгновенно. А вот когда разобрались, то, я думаю, сначала отшлёпали ректора. Так, как он кроме пустого мычания не смог больше ничего предложить, пошли другим путём. Типа, купили кофемолку, а она масло давит.
Президент рассмеялся:
- Весёлый Вы человек, Ирина Павловна. Ну а мне Вы что ни будь хорошее, скажете?
Ковалёва достала из кармана накопитель памяти для ЭВМ и передала его Волкову. Тот с интересом посмотрел сначала на накопитель, потом на Ирину.
- Здесь формулы и технологии производства ядов и лекарств на основе алкалоидов. Технологии новые, насколько я знаю, нигде не применяются. А формулы... Лекарства, в теории, способные бороться с онкологической заразой. Не все виды рака, но кое-какие лечить сможем. Ну и яды. Три формулы уже есть, так сказать, в убойном состоянии. Одно вещество я назвала 'Цереброгноб', другое 'Эритроантифагоцит' ну и третье 'Дерманекрозит'. Понимаю, что не ласкают слух, но...
- А в чём их прелесть, Ирина Павловна? - Заинтересовался Президент.
- Первый яд, при попадании микронной доли в глаз человека, или животного, не важно, через три часа вызывает резкое ослабление зрения. Представьте, у человека с идеальным зрением вдруг падает видимость до минус тридцати диоптрий.
- Ого, - Волков даже привстал.
- Но это только начало. Через двенадцать часов человек полностью слепнет. А ещё через десять - двенадцать часов обширный инсульт и - смерть.
Президент от волнения даже заходил по комнате. Ирина сидела спокойно и ждала дальнейшего.
- Да, Ирина Павловна, суровый Вы человек.
- Что я! - Усмехнулась Ковалёва, - Вы на жизнь посмотрите.
- Вы правы, абсолютно правы. Ну а второй, 'Эритроантифагоцит', кажется?
- Этот ещё проще. При попадании той же микронной доли на кожу живого существа, содержащиеся в препарате анти фагоциты, паразиты, то есть, проникают в кровь и начинают с катастрофической скоростью пожирать эритроциты, красные кровяные тельца. В итоге - через сорок восемь часов лейкоз, лейкемия, смерть от рака крови.
Президент покачал головой:
- Я уже боюсь спрашивать про третье...
- Тоже ничего сложного, - пожала плечами Ковалёва, - при попадании на кожу начинается бурная химическая реакция омертвления дермы, кожи, то есть. А далее, при попадании в кровь - некроз сосудов, органов, гладких мышц. При вскрытии мертвеца создаётся впечатление, что тот всю свою жизнь был мёртвым.
- Да уж, Ирина Павловна, 'Нобелевскую' за это, конечно не дадут, да она Вам и не нужна, потому, что с этой минуты Вы находитесь на положении Вашего мужа. То есть, засекречены до безобразия, - Тут он поднял верх ладонь, в успокаивающем жесте, - В жизни Вашей очень мало что изменится, просто у Вас теперь будет собственная лаборатория, в которой Вы будете дальше развивать ваши разработки. А за то, что Вы уже успели сделать, Вам будет присвоена учёная степень. Кроме того, уж прошу прощения, но мы призываем Вас в армию. Вам будет присвоено воинское звание 'капитан' и Вы будете награждены медалью 'За трудовое отличие'.
* * *
- Так, ребятки, поднатужились, мне нужна высота минимум пять метров, - Офицеры спецназа поднимали Ковалёва на руках над железнодорожным полотном, - Очень хорошо, теперь вправо, осторожно ставьте ноги, не получите травму...
- Вы генерала не уроните, не то я сам всем ноги переломаю, - Кричал полковник Андреев. Его отправили в эту поездку вместе со всем караулом, да вдобавок дали полуроту гвардейцев, а заодно и в звании повысили.
- Александр Васильевич, не шуми, - отзывался сверху генерал, - давай, ребятки, ещё чуток правее и вниз. Всё, ставим на землю.
Генерал-лейтенант Зимин с удивлением наблюдал, как взрослые, вроде, люди занимаются, откровенно говоря, ерундой. Сначала этот странный генерал достал из кармана толстенный фломастер и начал писать линию, прямо в воздухе. Начал от самой земли, повёл вверх, а потом началось самое странное. Личный состав караула бережно ухватил его за ноги и медленно стали поднимать вверх. Довели до определённой точки, и, так же бережно понесли вправо. И наконец, медленно и аккуратно поставили на землю. Тут генерал довёл свою 'воображаемую' линию до самой земли. Разогнулся, закрутил фломастер, спрятал:
- Теперь надо ждать, такой большой портал я ещё не делал. Сколько времени нужно? - Он пожал плечами.
- Сергей Иванович, а что будет? - Несмело так подошёл Зимин.
- Немного терпения, Ефим Сергеевич, сейчас, ещё немного, - Бормотал Ковалёв, съедаемый страхом больше всем. А, ну как не получится? Что тогда говорить Сталину, Президенту, всем ребятам, которые с такой надеждой смотрят на него. Но тут...
- Сергей Иванович, пошло, - зашептал Вадим Жугин, - Пошло!
- Пошло, пошло, - раздались голоса со всех сторон. И действительно, очерченная поверхность начала покрываться мутной рябью.
- Что это? - Зимин даже отступил на шаг.
- Всё нормально, товарищ генерал - лейтенант, - раздались голоса со всех сторон, - Работает 'Машина'!
Рябь поколыхалась минуты три и застыла серым монолитом, на котором своим фломастером Ковалёв стал писать свою длиннущую формулу. С каждым знаком пелена становилась всё прозрачнее. А когда профессор поставил последнюю точку, пелена исчезла. Портал стал прозрачным. Ковалёв, перейдя на другую сторону, так же стал выписывать формулу, до самой последней точки.
- Ну, вот, дорогой мой человек, - обратился он к Зимину, - посмотри прямо, и скажи, что ты видишь?
- Что я там могу увидеть, - усмехнулся начальник космодрома, - ну, вот, смотрююю...
Последнее слово он протянул, потому, что пережил ещё один шок. Там, в портале, вдали была голая болотина, заросшая клюквой. Космодрома НЕ БЫЛО!!!
* * *
Сталин сидел за монитором, когда раздался звоночек вызова из будущего. Вождь, не отрывая взгляда от экрана, нажал кнопку. Щелкнули замки и незнакомый голос произнёс:
- Товарищ Сталин, разрешите обратиться. Начальник караула гвардии полковник Маров. Повернувшись к вошедшему, Сталин осмотрел его:
- А что, в караул уже полковников ставят?
- Гвардии полковник Андреев убыл в командировку, я его замещаю.
- Андреев гвардии полковник?
- Так точно, товарищ Сталин.
- А Вас, простите, как зовут?
- Владимир Вячеславович, товарищ Сталин. - Вождь кивнул:
- Я слушаю Вас, Владимир Вячеславович?
- Товарищ Сталин, к Вам на приём генерал полковник Шенкерман. Разрешите впустить?
Сталин встал с кресла и мягко прошёлся мимо начкара.
- Я так понимаю, товарищ Маров, Вы недавно в этом карауле? Первый день, я понял. Просто есть распоряжение, товарищей Шенкермана и Ковалёва пропускать ко мне без задержки, в любое время.
- Я понял, товарищ Сталин. Разрешите идти?
- Идите, товарищ гвардии полковник.
И тут же, почти без перерыва:
- Разрешите войти, товарищ Сталин? Генерал полковник Шенкерман.
- Проходите, дорогой Игорь Францевич. Проходите в кабинет, сейчас нам чаю принесут, а мы, пока, покурим.
* * *
- А это, уважаемый Ефим Сергеевич, космодром Плесецк восемьдесят шесть лет назад.
Зимин с изумлением посмотрел в начале внутрь портала, а затем заглянул за него. Стартовый стол был на месте. Жалобно посмотрев на Ковалёва, он прошептал:
- Я ничего не понимаю.
Физик обнял его за плечи:
- Дорогой Вы наш человек. Это - портал в прошлое, надежда изменить будущее. Понимаете? - Зимин помотал головой, мол, не понял, - Вот в этом окне, во всю ширь раскинулись леса 1934-го года, и наша, конкретно теперь Ваша задача, построить здесь космодром Плесецк. И, соответственно, совершить первый запуск отсюда, из тридцать четвёртого года.
- А зачем? - Ошарашенный Зимин всё никак не мог выйти из ступора.
- А затем, - жёстко сказал Ковалёв, чтобы избежать всех войн, которые ожидаются в этом времени, затем, чтобы сберечь миллионы жизней наших людей, наших отцов и матерей, дедов и прадедов, детишек малых, мальчишек и девчонок. Это разве не цель в жизни?
Зимин подумал немного:
- Да, Сергей Иванович, во имя такой цели я готов последнюю каплю крови отдать и последнюю каплю пота выцедить. Ставьте задачу. Будем выполнять.
- Вот это уже разговор, - улыбнулся физик.
* * *
- Иосиф Виссарионович, - затягиваясь сталинской папироской, - я тут вот о чём подумал. Должен быть такой человек, Артузов Артур Христианович, разведчик.
- Есть такой, - подтвердил Сталин, - что, очень нужен?
- Понимаете, товарищ Сталин, когда мне Сергей Ковалёв рассказал про свою 'Машину', я, поначалу, воспринял всё, как само собой разумеющееся. И постройка портала, и встреча с Вами, и первая 'Бабочка' которую мы запустили. - Сталин внимательно слушал, зная, если этот генерал начал говорить, то попусту трепаться не будет. - Так вот, сначала промелькнула мысль на фоне того, что мы все вместе делаем, готовясь ко всем войнам. Затем эта мысль оформилась в конкретную задачу, которую я поставил сам себе. А задача эта состоит в том, чтобы ликвидировать все эти войны, отправить их, как говорится, в небытие, в чёрную дыру. Вот такая мысль, товарищ Сталин. Как Вы на всё это смотрите?
Сталин стал ходить по кабинету, пыхая дымом из, ставшей любимой, трубки из бивня мамонта.
- Есть мнение, что Ваше, Игорь Францевич предложение представляет собой мечту любого человек, не только советского. Я не беру в расчёт параноиков и мизантропов. Но возникает вопрос - как этого добиться, что для этого нужно и кто это сможет сделать?
Шенкерман улыбнулся, встал, спросил разрешения взять папиросу. Закурил:
- Знаете, Иосиф Виссарионович, до того как стать ректором в Академии Генерального штаба я двадцать два года выслужил в Службе Внешней разведки. Правда, я не супермен, не дерусь один на роту, не прыгаю из самолёта без парашюта. У меня стояли другие задачи. Я аналитик и психолог. Я свободно владею немецким, английским, французским, испанским и португальским. На разговорном уровне почти все европейские языки. У меня было двести семнадцать выходов за границу. Я не убивал, это была не моя задача, но все двести семнадцать походов завершил успешно и без потерь. Вот поэтому, - он усмехнулся, - в мои годы - генерал полковник.
- Вот почему Вам нужен Артузов, - произнёс Сталин, - Подняв трубку телефона, он вызвал Поскрёбышева.
- Александр Николаевич, будьте добры найти комиссара Артузова. И чем быстрее, тем лучше.- Поскрёбышев, как обычно молча удалился.
- Ну, что ещё чайку, Игорь Францевич? Да, чуть не забыл. Совсем старый стал, склероз донимать стал, - Говорил Сталин, идя к рабочему столу. Наклонившись, вынул большую картонную коробку, которую подал Шенкерману.
Игорь заинтересовался, вынул из кармана перочинный нож и аккуратно, по шву вскрыл коробку. Вынув плотный лист бумаги, закрывающий содержимое, он был совсем не удивлён:
- Что, Иосиф Виссарионович, стрелки надоели? - С улыбкой спросил он, увидев плотно уложенные пачки 'Герцеговина Флёр'.
- Знаете, товарищ Шенкерман, Вы не правы, стрелять - стреляйте, но, есть мнение, что если меня не будет рядом, у кого стрелять будете? - У Вождя так и плясали в глазах бесенята. - А вот теперь и я могу у Вас попросить папироску. Неужели не угостите старого грузина?
- Старого грузина - нет. А вот лучшего друга! Угощайтесь Иосиф Виссарионович!