В Царстве были страшные законы, законы каменного века, основанные на расизме и расовой чистоте. Архипа, как грязного язычника – нееврея, который пока еще не являлся рабом иудейским, но тем не менее был дипломатом соседней страны, не пустили не то что взглянуть на столицу Израильского Царства и их тамошние религиозные святыни, но вообще не пустили в их столицу – Иерусалим, и даже в центральную часть Царства, в древние районы Израиля. По их законам там могли находиться только истинные хозяева нынешней планеты и будущие хозяева всех стран и народов, чистопородные евреи. "Неевреи не могут быть допущены в мир иудеев, в Храм иудеев, к Царю Иудейскому", – сказал Архипу один из сопровождающих его вооруженных иудеев по имени Янка или Янкель. – "Скажите спасибо, что мы еще пока разговариваем с вами, презренными рабами нашими, которые пока еще хоть и не рабы, но будут ими всё равно через некоторое время".
Исключение делалось только для их ближайших, официальных рабов, для слуг и служанок, без которых они уже жить не могли, конечно, в так привычном для них комфортном состоянии. Так что, Архип в центральные районы Царства не попал, чудеса их мира не увидел, только наслушался от жителей здешних, от рабов здешних да от охранников, выданных их делегации для проезда через их территории, самых разных новых сказок, слухов да сплетен. А что в этих слухах было правдой, а что нет, тут нужно было еще разбираться и разбираться.
Переговоры закончились. Результаты их были довольно неплохие, и Архип вместе со своей делегацией направлялся уже обратно, к границам их Царства, которые в данный момент уже были достаточно недалеко. Конечно, если центральные районы Царства выглядели достаточно ухоженно, особенно в сравнении даже с нынешней столицей России, то чем ближе было к границам их Царства, тем разрушений становилось всё больше, населения всё меньше, цивилизация просто угасала на глазах и только мелкие полуразрушенные деревни, где жили рабы иудейские, да немногочисленные воинские пограничные отряды встречались у них на пути. Скоро уже они вступят в район Валдая, где владения Израильского Царства заканчиваются и начинаются ничейные пока районы. А там еще пару месяцев ходьбы по районам Дальнего Севера да Сибири и они будут дома. В России. В едва выжившем осколке бывшей Российской Империи.
Гав. Космический корабль "Марс-2".
"Что же случилось с Землей и цивилизацией"? – Астроном космического корабля Алёша Памятных давно уже развернул всю свою астрономическую аппаратуру и изучал исключительно родную планету. Первые выводы были ужасными. Вся среднерусская возвышенность, вся территория вокруг Москвы была выжжена и уничтожена. Точно так же был уничтожен практически весь Китай. Европа была практически нетронута ядерными взрывами, но почему-то европейские космические системы не выходили на связь с кораблем, и это было несколько непонятно. Видимо, на планете была ужасающая паника и полная неразбериха планетарного масштаба. Северная Америка была уничтожена тоже практически полностью. – "Наша работа, судя по всему", – с некоторой даже гордостью думал Алёша Памятных, рассматривая перепаханные американские просторы и бушующие там пожары. И это вызывало у него даже некоторое чувство гордости за родное вооружение и родную страну, которая сокрушила своего врага, хоть, видимо, погибла и сама. Был ли это ответный удар? Или всё произошло случайно? Во всяком случае, никаких слухов о возможном серьезном конфликте между Россией и Китаем с одной стороны и Соединенными Штатами Америки с другой, ни у кого перед отлетом не было. Что же там могло произойти в таких масштабах уже после их отлета? И почему их не предупредили о серьезных политических конфликтах на планете, если таковые были? Ведь у них связь с Землей была устойчивой до самых последних трагических минут. Неужели даже на Земле никто ни о чем не догадывался? Или всё-таки не хотели их волновать в далеком полете?
"Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята". – Скорее всего, конфликт был совершенно неожиданным и быстротекущим. Настолько коротким, что никто не сумел принять взвешенных решений. И даже не успел предупредить свои космические поселения о грозящей им опасности. Алеша Памятных, как и все остальные космонавты, прекрасно разбирался не только в космических, но и в военных вопросах. Большинство из них семерых, – и он, Алексей Памятных, и ЧукиГек, и Кашпоров, и доктор Михайлов, и Борис Горбунов, и Гена Сорокин, не говоря уже про командира Зафода,- достаточно хорошо разбирались не только в мирной космической технике. Они были специалистами и по военным ракетно-космическим вооружениям, прекрасно разбирались в оружии массового уничтожения, сами участвовали в разработке ряда ракетных и противоракетных систем, участвовали в подготовке обычных и секретных договоров о предотвращении случайных ракетных пусков и тому подобное.
С их точки зрения того, что произошло – быть не могло. Во всяком случае – случайно. Но что там произошло, точнее почему, на этот вопрос никто из них не мог дать точный ответ. Они могли только констатировать факт. И этот факт был самым печальным, который только можно было себе представить. То, чего так боялись все на Земле после того, как была открыта ядерная энергия и возможность ее применения в качестве оружия массового уничтожения – произошло. Это оружие массового уничтожения оправдало свое название и именно массово уничтожило миллиарды людей. И что теперь будет с земной цивилизацией и вообще с жизнью на планете Земля, было неизвестно. С одной стороны разрушения не коснулись большей половины планеты. С иной, огромные количества радиоактивных веществ с такой силой накрыли эти районы, что выжить на них будет тоже чрезвычайно сложно.
Атмосфера Земли медленно наполнялась ядовитым и радиоактивным дымом, копотью и поднятой взрывами пылью. Скоро эта грязь вообще закроет от них внутренности планеты. На планете наступит так называемая "ядерная зима". Солнечный свет с трудом будет проникать к поверхности планеты. Температура на земле резко упадет. Радиоактивный фон на всей планете достигнет ужасных уровней, и будет постоянно расти из-за бушующих ураганов, ветров и вьюг. Всех выживших ждут страшные времена. Болезни, эпидемии, неурожаи, голод, холод, паника, деградация и возможная полная гибель всего живого… Страшно.
Только совсем недавно на связь с кораблем вышли несколько экипажей межпланетных станций и лунных поселений. То, что случилось на Земле и для них было абсолютно неожиданным и ужасным. Они только подтвердили, что произошло нечто ужасное и рассказали, что продержатся на орбите и на Луне максимально возможное время, пока хватит ресурсов. Постараются выяснить всё, что смогут из того, что происходит на Земле. А после этого будут возвращаться на планету. Больше ведь делать нечего. Пока еще уровень всех этих внепланетных поселений был таковым, что без помощи из Земли они выжить не могли. Обещали держать корабль в курсе событий.
"Я мзду не беру! Мне за державу обидно!" – почему-то Алёша вспомнил знаменитую фразу Верещагина из любимого всеми русскими космонавтами фильма "Белое солнце пустыни". -"Вот и мне обидно. И не только за державу. Обидно за все державы Земли, обидно за всю планету, обидно за всю земную цивилизацию. Которая допустила собственное уничтожение".
Отряд. Лес. Костер.
– А ты хоть женат, Койот? Как там у вас сейчас с этим?
– Да як у всих. – Койот не любил разговоры на эти темы. – Есть у меня невеста. Ева. Но это и большая проблема.
– Что, не нравишься ты ей? – старшина отряда Хозя Кокос постоянно подшучивал над Койотом, выводя того из себя.
– Да нет. Я же сказал, она невеста моя. Да вот только хотят ее забрать от нас. Отправляют большую партию рабов в центр царства, в семью Липковичей, наших хозяев.
– А… У вас же рабство. Я и забыл. А в чем это проявляется?
– Мы все распределены между нашими хозяевами. Вот мы, к примеру, принадлежим семье Липковичей, которые живут где-то в центре Израиля. Почти вся наша деревня и несколько деревень вокруг – все их рабы. Кроме того, у них есть и иные рабы в других странах. Это нам их наместник здешний говорил, Сэм. Ну, что еще? На каждом из нас стоит клеймо, вот здесь у меня на правом плече надпись, что я принадлежу Липковичам, – Койот закатал рукав и с какой-то даже гордостью демонстрировал всем какие-то непонятные значки, выжженные у него на плече. – У некоторых такое клеймо ставят на лбу. Или на груди. И все мы, и все наши дети принадлежим нашему хозяину. Он имеет право делать с нами все, что пожелает, вплоть до уничтожения. О наказаниях я уже и не говорю. Всё, что мы производим или выращиваем, тоже принадлежит хозяину. Нам он оставляет только то, что нам нужно для выживания. Всё остальное продается и отправляется господину нашему, да будет счастлив он сам и счастливо его израильское царство, – по привычке произнес он какое-то заклинание. – Слава Машыахху и Царю Иудейскому во веки веков!
– А надпись-то, на каком языке? Что-то я не понимаю, что там написано, – это отрядный доктор Сергей-458-й задал вопрос, заинтересованно изучая непонятное клеймо.
– На израильском, на каком-то. Я ведь тоже не знаю. Но Сэм нам говорил, что там написано нечто такое – "Собственность Липковича Евгения, наместника Царя иудейского". И его адрес тамошний написан мелкими буквами.
– Мда… И чего это они снова в рабовладельческий строй упали? А Дед говорил, что они на высоком уровне развития.
– Так и есть, – не выдержал Дед. – Тут иные проблемы. Падение их тамошней израильской цивилизации было не такое значительное, как у нас. Да и Европу они сравнительно быстро покорили, вплоть до наших выжженных мест. Но они всё свое существование стремились именно к рабовладельческому строю, насколько мне рассказывали. Такая у них религия была. Стремились они получить власть над всеми народами планеты, и чтобы при этом у каждого из них было несколько тысяч рабов. Именно рабов из числа неевреев, а не просто слуг. Так что это для них был вопрос принципа, а не только падение уровня их цивилизации.
– Хм… И как это у них всё удалось? Мечтали о власти над всеми народами – и получили эту самую власть. А мы не мечтали о ней – и не получили. А может действительно их вера сильнее? Их вера изначальнее? – это многознающий Сергей-458-й решил спровоцировать Деда на очередную дискуссию о евреях и их нынешнем Царстве. Но Дед на провокации не поддался.
– В следующий раз поговорим. Вот пусть лучше Койот нам расскажет еще что-нибудь о своем житье. А, Койот? Это мне сейчас интереснее.
– Да чего рассказывать? Жизнь как жизнь. Хреновая жизнь. Врагам своим не пожелаю. Рабы они и есть рабы. Прав никаких. Одни издевательства да наказания. Вот и невесту мою хотят отобрать и отправить в Израиль, в центральную усадьбу Липковичей. Служанкой.
– Ну, секс услуги рабынь хорошо оплачиваются, Койот. Так что, может ей там еще и хорошо будет.
– Да… Стой… куда? – послышался какой-то шум, Койота удержали, усмирили и начали успокаивать. Шутник даже извинился, не ожидал он такой реакции. Но Койота понять было можно. В его положении такие шутки были мало приятны.
– Койот! А вот вы, рабы – обрезаны? Вы веры-то каковой? Нашенской, православной, или ихней, иудейской?
– Обрезаны мы все, да. Это точно, – Койоту эти вопросы тоже были малоприятны. – Закон у них такой, что обрезать нас необходимо, а кто нарушит этот закон, то его уничтожают безжалостно. Так что всех рабов обрезают, как и сказано в Торе этой самой ихней. В то же время мы не иудеи. Мы ведь не еврейской крови, а иудеем может быть только настоящий еврей, у которого мать еврейка. По матери у них национальность-то исчисляют.
– Ну, это мы давно знаем, что они придурки. По матери, не по матери, но мы тоже можем. Можем и по матери, а можем и не по матери поматериться, – это Хозя Кокос развлекался от безделия. – А религии у вас теперь никакой нет, что ли? Ведь христианство, поди, запрещено.
– Запрещено, конечно. Преследуют, сволочи. Хотя оно тайно и существует, и явно многие старые праздники мы празднуем. Живучи-то привычки народные. Нас ведь за один день тоже не переделаешь.
– А религия-то, религия-то какая официальная у вас? – настойчиво выпытывал Сергей-458-й. – Религия есть?
– Религия обычная. Холокостная. Веруем в Холокост и в то, что когда-то, еще до Катастрофы, миллионы и миллионы евреев отдали свои жизни для того, чтобы остальные народы жили в счастье и благополучии. И чтобы выжили. Храмы есть во всех селениях специальные. Мы зовем их "холокостниками". Каждую субботу мы не работаем, зато обязаны посещать эти самые "холокостники" и молиться всем этим самым евреям, погибшим в этом самом Холокосте. Святые там есть какие-то специальные. Типа Анны Франк. И других. В общем, я не очень знаю все эти вещи. Не интересуюсь я ими, хотя это и требуют постоянно. Но я дурачком прикидываюсь, и меня не слишком ругают.
– А о православии уже забыли или еще помните?
– Ну, почему забыли? Старики верят в Иисуса Христа, молятся, крестики носят в потайных местах. И книги старые есть. Библия, Евангелие. Мне даже читали что-то оттуда… Но там тоже всё в основном про евреев, да про евреев. Даже надоело мне тогда. Достали они меня уже. Рабовладельцы эти наши.
– А семьи есть? Нормальные? Как и раньше?
– Конечно. Семьи как семьи. Обычные. Живем в семьях, с родителями, со стариками. Только стариков мало. В наших условиях долго люди не живут.
– А детишки в школах обучаются? Как и мы?
– Нет, школ у нас нет для детей. Но где-то есть школы холокостные. Часть детей в маленьком возрасте, после клеймления, забирают куда-то в специальные холокостные школы, обучают там немного читать и писать, а также любить своих хозяев. Но потом их родителям не отдают, а направляют на мелкие должности в другие деревни. Так что родителям такие школы приносят только дополнительные страдания. Хотя, конечно, эти детишки могут в дальнейшем быть небольшими начальниками, служить чиновниками и жить получше остальных рабов. Тут не угадаешь – повезет или не повезет.
– А чем вы занимаетесь в основном дома у себя? Днем? И после работы?
– Да крестьяне мы. Чем же нам заниматься? Хлеб выращиваем да коров. Огороды, опять же. Хозяйство домашнее. Пашем, сеем, рубим, режем. Работы много.
– А свиней? – опять шутник Хозя Кокос полез со своими расспросами. – Со свиньями что делаете?
– Свиней держать нам запрещено. За нарушение всех наказывают. Свиней держат только по личному разрешению еврейского начальства, которое тоже не прочь свининой побаловаться время от времени. Вот Сэм у нас, начальник местный от Липковичей. Он сам тоже не настоящий еврей. Так, переводняк. Мордой похож, а кровью не вышел. Так он свининку-то очень уважает. И у нас многие с его разрешения держат свиней, выращивают, продают. Ну и с Сэмом делятся, конечно. А вообще-то это строго запрещено. Не кошерно потому что. В Израиль отправлять нельзя. За такие шутки могут пришибить и поминай как звали.
– А самогон вы знатный гоните! – это Зорро решил похвалить деревенских за качественное производство его любимого напитка. – Пробовал. Вижу, что технологии за сотни лет не только не утрачены, но даже улучшены. Молодцы. А вам его не запрещают гнать?
– Запрещают. Как же без этого. Можно покупать только кошерные спиртные напитки, которые привозят откуда-то из внутренних районов Царства и продают в магазинах. Но, во-первых, это очень дорого, а с деньгами у нас всегда напряженка, а во-вторых, они хуже, чем своё, собственное. Вино мы, правда, не делаем, но самогон наш получше ихнего будет.
– О! А денежки у вас там какие в ходу? Шекели?
– Ага. Шекеля эти самые. А как же. Официальные деньги Израильского Царства. С портретом царей ихних и этого самого, как его, самого ихнего главного царя…
– Липковича, что ли? – недоуменно переспросил проснувшийся Иванов-Вано под дружный хохот собравшихся слушателей.
– Да какого еще Липковича? Он же не царь. С портретом Машыахха. Последнего их пророка и Царя. Хотя, вроде, они каждого нового Царя Израильского называют Машыаххом.
– Так их много-то, машыаххов этих самых? И как его зовут нынче?
– А я знаю? Вроде один. Хотя царей уже было много. Они ведь тоже люди и в нынешней ситуации тоже долго не живут. Быстро что-то помирают. Не успеешь имя новое царское выучить, чтобы в "холокостнике" правильно молиться за него да отвечать на вопросы наставников тамошних, как глядишь, а он уже помер и на его место уже поставлен следующий. И имя уже другое. И опять учи. А сейчас, вроде, Капутник правит какой-то. Если еще не умер. Помирают они в последнее время очень уж быстро. То ли сами мрут от болезней нынешних, то ли борьба за власть там идет страшная. Но как-то меняются и размножаются машыаххи эти самые. Похоже, что и у них там радостей тоже немного.
– Немного, но всё-таки больше, чем у вас, рабов. Нет?
– Да уж. Рабам везде плохо. А у вас что, рабов нет?
– Нет. У нас рабов нет. У нас все вольные и равные граждане республики. Наша страна, Россия, выше рабовладельческого строя. Хотя во главе тоже Царь-батюшка стоит. Или президент? Я как-то тоже не очень хорошо разбираюсь во всем этом. Нельзя и нам нонче без Царя-то.
– Ну, вот видите. И у вас неравенство, как и у нас.
– Неравенство. Но рабов – нет. Вот пойдешь с нами – и увидишь.
– А если не пойду? Чего я там у вас не видал?
– Не пойдешь, так мы тебя силой уволокем. У нас рабов нет, это точно, но и обычных вольных людей не хватает. Территории огромные, работы много, а людей мало. Да и умирает народ не по дням, а по часам. Мало живут люди. Зато – вольно. А вам тут тоже нечего на противников наших работать. Так что даже и не раздумывай. С нами пойдёшь!
Койот слушал эти разговоры, мало чего понимая. Ему очень не хотелось уходить с родной земли, от привычного образа жизни, от родителей и невесты. Особенно от невесты. Он и с предыдущим отрядом не ушел, попросился побыть еще здесь. И он надеялся остаться. Может ему еще и удастся это.
Липкович. Израиль. Иерусалим.
"Когда"? – этот вопрос тысячи лет первым всегда читался в глазах правоверных евреев. – "Когда? Когда же придет последний наш Мессия? Наш Машыахх"? – Ведь все они всегда послушно и по-рабски выполняли все законы, правила и предписания Торы и Талмуда, соблюдали все расовые законы, избегали ассимиляции, молились и исполняли все религиозные догмы, отдавали часть своих доходов на торжество общего еврейского закона, что всегда было тяжелым бременем в их обычной человеческой жизни. Они несли насмешки и издевательства окружавших их чужих и ничего не понимающих народов, унижения и погромы. Они послушно выполняли свою часть "Договора с Б-гом". Так когда же придет обещанная им награда? Когда они ее получат? А в ответ слышали тоже всегда только одно и то же – "Скоро, скоро, скоро… Что-то явится, что-то возвеличится, что-то наступит – и тогда -…" И нелегко было Высшим сдерживать еврейское нетерпение и постоянное недовольство этими пустопорожними обещаниями.
Но нужно было ждать и надеяться на приход настоящего Мессии. На приход Машыахха. И на выполнение им всех тех обещаний, которые надавали народу еврейскому за тысячи лет его рассеяния.