Малинский сделал паузу, чтобы сбросить напряженность.
- Жду вас через несколько минут, Игорь Федорович. На последнем совещании.
Ансеев понял это как разрешение идти. Он резко встал и отдал честь. Малинский кивнул.
Когда Ансеев вышел, Малинский закурил последнюю сигарету, пытаясь собраться с мыслями. Он собирался провести краткое заключительное совещание, после которого у командиров было бы время вернуться в свои подразделения, но и хотел, чтобы на каждый поставленный вопрос был дан ответ. Потом, когда гигантская машина армии придет в движение, времени уже не будет. Он пытался перебрать в уме все имеющиеся проблемы, но в голову упорно лезли мысли о сыне, как будто Ансеев проклял его. Малинский вдруг понял, что будь он верующим, он молился бы за сына.
Но молиться кому? России? Малинский считал, что это самое близкое к тому, что он мог назвать богом. Что-то большее, чем ее дети. Упорные, увлеченные, мечтательные дети, которые, казалось, всегда искали самые трудные пути решения жизненных проблем. Идея России для него всегда была безнадежно мистической, граничащей с сентиментальностью. Разумом он мог понимать достоинства и недостатки, но эмоционально ее идея полностью поглощала его.
Сохрани моего мальчика. И я все для тебя сделаю.
И Полину. Как они хотели иметь больше детей. Но не сложилось. Они с Полиной пережили и лейтенантские годы в офицерском общежитии на краю света, с общей кухней и грязным общим туалетом. И неравенство, бытовую неустроенность, когда лучшее попадало в руки тех, кто был близок к партии, а не тех, что выполнял свой долг. Полина, его солдатская жена. Его графиня. Полина, подумал он, если бы я мог выбирать, я бы вернул тебе нашего сына.
Малинскому стало стыдно. Он понимал, что сейчас не время для ностальгии и личных переживаний. Нужно думать о десятках тысяч единиц бронетехники и сотнях тысяч солдат. Не время для эмоций.
Раздался звонок по внутренней линии. Это снова был начальник штаба и его заместитель, свежеиспеченный генерал-лейтенант Павел Павлович Чибисов. Чибисов был замкнутым, холодным человеком с сильным аналитическим умом и почти навязчивой самодисциплиной, которого Малинский спас от другой неискоренимой черты русского характера - антисемитизма. Чибисов был этническим евреем, семья которого давно отреклась от своей веры, но который все равно считал необходимым бороться с последними остатками своего еврейства. И Чибисов был прав - нельзя было допустить, чтобы другие офицеры видели в нем еврея. Малинский испытывал глубокое уважение к Чибисову и ощущал их похожесть. Оба они были изгоями, только каждый по-своему. В любом случае Чибисов был отличным начальником штаба, прирожденным математиком и организатором, с которым Малинский всегда мог сконцентрироваться на боевых операциях. Чибисов был первым офицером, которому он доверял до такой степени, что мог на него положиться. Он улыбнулся, подумав, что Чибисов, который так и остался холостяком, мог предельно ясно и четко выразить все, кроме своих чувств.
- Товарищ командующий фронтом, все собрались, за исключением начальника политического управления, который по прежнему в отделе КГБ.
- Хорошо. Чаем, надеюсь, они обеспечены?
- Этот вопрос решен. Мы готовы. Когда вам будет угодно.
- Хорошо. Я иду.
Малинский положил трубку, поднялся и погасил окурок.
Но не двинулся сразу же. Он в последний раз бросил тяжелый взгляд на карту. Мощные темно-красные стрелки планируемого наступления прорезали вражеские позиции, не оставляя им никакой надежды. Он ждал этого всю жизнь. Но не ждал, что этот день наступит.
* * *
Генерал-майор Дудоров, начальник разведки фронта, в деталях сообщил о дислокации вражеских войск. Дудоров полно и тщательно изучил противника, но лучше всего было то, что он изучал НАТО так долго, что приобрел не только многие сведения, но и что-то вроде западного образа мышления. Для Малинского это было все равно, что иметь в своем штабе офицера противника. Малинский испытывал потребность в исчерпывающей информации, чтобы понять сильные и слабые стороны врага. Он знал, что применение на практике советской военной науки требовало оперативной и точной разведывательной информации.
Зал совещаний пропах болотным запахом от мокрой формы, присутствующие сильно нервничали. Многие считали, что Дудоров слишком важничал. Он был низким и полным, а своей манерой говорить напоминал снисходительного преподавателя, чем вызывал у боевых командиров стойкое неприятие. Малинский знал, что его подчиненные торопятся вернуться в свои части, чтобы использовать оставшееся время для решения насущных проблем. Но он и не подумал прервать Дудорова. Он делал ставку на его профессионализм. Дудоров, как и Чибисов оставались с ним всякий раз, как он получал повышение.
Малинский хотел, чтобы его подчиненные знали все, что было возможно о противнике, интересовало их это или нет. Для командиров танковых и мотострелковых подразделений, особенно для тех, кто не был в Афганистане, было типично представлять противника чем-то, что будет использовано в качестве мишени. Но Малинский знал, что они будут проявлять больше заинтересованности после первого же боя.
- Итак, - подытожил Дудоров. - Мы столкнемся со слабо подготовленной обороной. Инженерные работы в наибольшей степени завершены в британском секторе, противостоящем третьей ударной армии, так как британцы начали подготовку раньше, в одностороннем порядке. Немцы долго не хотели перекапывать свои поля, и теперь работают в авральном режиме. Голландские и Бельгийские силы начали подготовку оборонительных позиций только в последние двадцать четыре часа. В целом, наша задача гораздо проще, чем та, что стоит перед Вторым Западным и Юго-западным фронтами, которым противостоит центральная группа армий НАТО. Северный фронт имеет ограниченные задачи и наступает на вспомогательном направлении. Состояние обороны противника благоприятствует нашему наступлению. Даже в британском секторе, наиболее подготовленном к обороне, по данным разведки, соотношение сил остается благоприятными для нас.
- Могут ли американцы оказать поддержку СГА? - Спросил Малинский.
Дудоров указал на карту. Со своего места Малинский не видел подробностей, но хорошо помнил ее.
- Единственная американская бригада располагается на севере, - сказал Дудоров. - По-видимому, она выступает в роли стратегического резерва. Их точное расположение в настоящее время неизвестно. Нет никаких признаков того, что еще какие-либо силы армии США противостоят нашему Первому Западному фронту.
Синхронность решает все, подумал Малинский. Он не слишком доверял Генеральному штабу, но должен был признать верность их расчетов относительно того, насколько быстро НАТО сможет обнаружить мобилизацию сил Варшавского договора, а главное, насколько им хватит решимости ответить. Прогнозы были практически точными. Период мобилизации занял семь дней, и позволил развернуть главные силы советской, восточногерманской, чешской и польской армий и радикально изменить соотношение сил. Из этих семи дней полномасштабных мер, первые четыре противник никак не реагировал. Вероятно, разведка НАТО обнаружила все в течение же первых суток и верно оценила ситуацию, но правительства некоторых стран НАТО колебались до последнего. На встрече с главнокомандующим войск западного направления в начале дня, Малинский был удивлен рассказами маршала Крибова о показавшихся ему абсурдно невероятными дипломатических усилиях. Крибов не отличался чувством юмора, но и он улыбнулся, заявив Малинскому, что раз они могут победить армии НАТО, он совершенно уверен, что они справятся и с их правительствами.
- Еще вопросы? - Привлек внимание Дудоров.
Поднялся генерал-лейтенант Старухин, командующий третьей ударной армией. Малинский улыбнулся сам себе. Старухин всегда считал нужным выступить. Он сильно пил, хотя такое поведение было уже не в моде, был задирой и крайне жестким, агрессивным командиром. Именно это и требовалось от командующего на участке прорыва. Малинский знал Старухина много лет и хорошо знал длинный список его вредных привычек. Но он также знал, что может доверять ему в бою.
- Товарищ Дудоров, - начал Старухин. - Вот вы стоите и вещаете, что британские саперы не подготовили нормальной обороны. А вы не хотели бы сесть в один из моих танков?
Малинский заметил, кто засмеялся вместе со Старухиным. Его непосредственные подчиненные и, конечно же, его ближайший соратник - командир двадцатой гвардейской армии. ГДР-овцы засмеялись в порядке эксперимента, поляки же изобразили равнодушие. Трименко, командир второй гвардейской танковой армии, сохранял каменное лицо, как и его подчиненные. Трименко и Старухин были давними соперниками, разными, как лето и зима. Между ними существовала конкуренция, и Малинский умело использовал ее, чтобы заставить обоих выкладываться по полной.
Никто из офицеров штаба фронта не смеялся над Дудоровым. Малинский и Чибисов приложили немало усилий, чтобы создать сплоченный коллектив, где подобное злословие очень не приветствовалось. Малинский подождал, пока стихнут смех и комментарии. Старухин все еще стоял с глупой ухмылкой на лице.
- Если вы так переживаете, Владимир Иванович, - холодно сказал Малинский - возможно, вы хотите, чтобы наш начальник разведки принял командование вашей армией вместо вас?
Теперь уже заулыбались подчиненные Трименко и офицеры штаба фронта. Но, в конце концов, Малинскому еще чего не хватало, так это выяснения отношений между штабистами и командованием армий. Он только хотел убедиться, что все помнили, кто здесь главный.
- Начальник инженерной службы уверяет, что обеспечит вам переправы через первую линию каналов и проходы сквозь британские заграждения. - Сказал Малинский Старухину. - Конечно, я не недооцениваю сложность задачи, стоящей перед третьей ударной армией. И никто этого не делает, Владимир Иванович. Но я уверен, что вы с ней справитесь.
Малинский повернулся к Чибисову.
- Товарищ Чибисов, покажите планы наступления армий.
Начальник штаба занял место Дудорова у карты. Система вентиляции плохо работала в сырую погоду, и табачный дым грязными клочьями висел на уровне плеч стоящего человека. Чибисов был астматиком, и Малинский знал, что для него такие совещания были большим испытанием. Поэтому Чибисов был единственным офицером, в присутствии которого Малинский не курил. Но на собраниях такая забота была бы знаком слабости, и Чибисов был предоставлен самому себе.
- Первый Западный фронт начнет наступление в 06.00 по московскому времени, имея первоначальной целью выйти на этот рубеж - Чибисов провел на карте по западному берегу Везера, на котором уже были обозначены плацдармы. - Следующий рубеж наступления предполагает захват плацдармов в нижнем течении Рейна и выход в Рур. Дальнейшие цели будут определены Верховным главнокомандованием либо Главным командованием войск западного направления в зависимости от развития ситуации.
Малинский наблюдал, как Чибисов осматривает собравшихся, производя быстрые наблюдения и делая выводы. Оставался открытым вопрос, будет ли предпринято наступление на страны Бенилюкса и Францию. Хотя такие планы существовали, даже Малинский не знал, примет ли политическое руководство решение реализовать их. Начальник штаба продолжил хорошо поставленным голосом, создавая ощущение полной уверенности.
- Фронт начнет наступление, имея три развернутые армии в первом эшелоне. На северном фасе, вторая гвардейская танковая армия, силы которой доведены до пяти дивизий, наступает на оперативном направлении Ильцен-Ферден-Арнем, имея первоочередной задачей форсирование Эльбского обводного канала силами нескольких дивизий в первый день наступления, а затем наносит удар в стык между голландским и немецким корпусами и быстро взламывает оборону голландской группировки на всю ее глубину.
Пока Чибисов излагал задачи второй гвардейской танковой армии, лицо генерал-полковника Трименко сохраняло маску холодной решимости, но был заметно, что он нервно пытается расколоть пальцами фисташку, постоянное щелканье которых было его единственной известной привычкой.
- Передовые подразделения должны достичь автобана Е4/А7 не позднее конца первого дня по местному времени. Не позднее конца второго дня должны быть захвачены плацдармы на Везере. Также вторая гвардейская танковая армия имеет две второстепенные задачи: после прорыва левый фланг армии должен повернуть на юг и выйти в ближний, а затем и в оперативный тыл немецкого корпуса, который одновременно сковывается фронтальной атакой с целью его окружения и уничтожения. Второй задачей, отводимой силам второго эшелона армии, и частей первого эшелона, не задействованных для защиты флангов участка прорыва от немецких контратак и не участвующим в операции по окружению немецкого корпуса, является охват остатков голландских сил с юго-запада наступлением на направлении Бремен - Букстехуде.
Чибисов перевел дыхание, сделав вид, что дает слушателям возможность задать вопросы. Но все были посвящены и в более подробные планы. Трименко знал план наступления гораздо лучше.
- На южном фасе - продолжил Чибисов, оставляя центральное направление напоследок. - Двадцатая гвардейская армия наступает на оперативном направлении Дудерштадт - Падерборн - Дортмунд с целью быстрого прорыва обороны бельгийского корпуса, тем самым, изначально создав угрозу всей северной группе армий - СГА - противника. Задачей двадцатой армии, как и второй гвардейской, является заставить СГА рано задействовать все доступные резервы для защиты флангов. Наконец, в случае получения соответствующего приказа, двадцатая армия должна быть готова совершить маневр на север для удара в тыл британскому корпусу.
Чибисов глубоко дышал, еще больше пропитывая легкие дымом.
- Наконец в центре, на направлении главного удара фронта, третья ударная армия, усиленная дивизией армии ГДР, общими силами пяти дивизий наступает на оперативном направлении Ганновер - Оснабрюк - Венло. Первоначально, наступление третьей ударной будет несколько более слабым, дабы командование СГА восприняло как основную угрозу наступление фланговых армий и бросило против них свои резервы, тем самым, ослабив центр. Радиоэлектронное подавление противника изначально будет организовано таким образом, чтобы позволить ему оповестить командование об угрозе флангам и организовать переброску резервов. Это означает, атаке подвергнутся, прежде всего, вражеские средства управления авиацией и артиллерийским огнем, но после подтверждения переброски вражеских резервов к линии фронта начнется стратегическое радиоэлектронное противодействие против средств разведки и управления СГА.
Пока Чибисов говорил, Малинский наблюдал за Старухиным. Командир третьей ударной армии всегда был несколько неуравновешен и постоянно искал повод для пререканий с начальством. Сейчас он ерзал, очевидно, от переполняющей его нервозности и тер руками подбородок и нос. Малинский знал, что было только вопросом времени, когда Старухин снова начнет возмущаться. Но он не мог позволить себе выражать отвращение, которое испытывал к Старухину, так как ценил его талант пробивать себе путь через любые проблемы.
Старухину удалось сдерживаться больше обычного, и Чибисов смог спокойно продолжить доклад, с невозмутимым видом и ровным голосом прекрасного штабного офицера, тщательно подбирая каждое слово и не замедляя при этом темпа речи.
- Согласно планам фронта, третья ударная армия должна создать видимость наступления силами всех своих четырех дивизий, однако большая часть двух из них - седьмой и десятой танковых, а также вся приданная дивизия армии ГДР, формируют второй эшелон, который вступает в бой только после подтверждения переброски противником резервов на фланги либо по личному приказу командующего фронтом. Таким образом, основной задачей третьей ударной армии является захват плацдармов на Везере не позднее 06.00 третьего дня наступления и обеспечение ввода в прорыв сорок девятого объединенного армейского корпуса, а затем дальнейшее наступление с рубежа Везера. Корпус исполняет роль оперативной маневренной группы фронта. Также, дополнительной задачей третьей ударной армии являются совместные действия со второй гвардейской танковой армией, направленные на полное окружение и ликвидацию немецкого корпуса.
- Что же касается второго оперативного эшелона, то седьмая танковая армия следует за третьей ударной и должна быть готова в любой момент придать ей одну дивизию по приказу командующего фронтом. Основной же задачей седьмой танковой армии является парирование возможной контратаки сил ЦГА, если они предпримут попытку облегчить положение СГА, либо, в случае благоприятного развития обстановки, седьмая армия следует за двадцатой гвардейской.
- На северном фасе двадцать восьмая армия следует за второй гвардейской танковой армией. Первичная задача двадцать восьмой армии состоит в развитии прорыва с рубежа Везера с целью захвата плацдармов на Рейне. Двадцать восьмая армия также должна быть готова передать второй гвардейской одну дивизию по приказу командующего фронтом, если ее сил окажется недостаточно для ликвидации окруженных немецких войск. Другие силы и подкрепления будут выделены из резерва верховного главнокомандования в зависимости от развития военной либо политической обстановки.
Малинский считал, что это был хороший план, разработанный с опорой на доступные силы и с адекватным техническим оснащением. Мощные "клещи" на большом по протяженности участке, вынуждающие противника бросить резервы на фланги, а затем стремительный и мощный бросок в смертельно ослабленный центр. И, как знал только Малинский, реальная красота предстоящей операции состояла в том, что она была лишь частью ловушки. Маршал Крибов рассчитывал, что прорыв Малинского оттянет последние оперативные резервы НАТО с юга, возможно, даже заставит ЦГА перебросить силы прямо с линии фронта. И когда это произойдет, внезапное и мощное советское наступление на юге ударит по ослабленным германо-американским силам на направлениях Франкфурта и Штутгарта, одновременно с армиями, которые до тех пор будут изображать второй эшелон фронта Малинского. Это была серия ударов все возрастающей интенсивности, все возрастающего масштаба, всегда наносимых в уязвимые места, всегда там, где противник этого не ждет.
- Вопросы? - Спросил Чибисов.
Опять поднялся Старухин. Обычно, когда Старухин второй раз вставал с вопросом, он высказывал вполне обоснованное беспокойство. Малинский наблюдал за Трименко, который следил за Старухиным. Трименко относился к типу людей, которые никогда не станут ныть или жаловаться, а просто пойдут в бой с тем, что у них есть.