- Виконт, я прошу, нет, я требую, чтобы Россия была примерно наказана за свою дерзость. А те, кто организовал это беспримерное по наглости нападение на наши корабли, понесли заслуженное суровое наказание. - Я разрешаю использовать всю мощь Соединенного королевства, и применить для этого ВСЕ, я подчеркиваю, ВСЕ, способы и средства. - Сделайте все возможное и невозможное!
- Как жаль, что я женщина! - вздохнула королева, - Будь я мужчиной, я первая пошла бы в бой против этих варваров! - Дизраэли, помните, что в данный момент империя находится в смертельной опасности! Англия должна быть спасена любой ценой - я повторяю - любой ценой!
Тот же день. Лондон. Даунинг стрит, 10. Резиденция премьер-министра Великобритании.
Бенджамин Дизраэли и министр иностранных дел лорд Дерби.
Премьер-министр Британии и его глава внешнеполитического ведомства уже несколько часов горячо обсуждали поручение королевы.
- Лорд Дерби, я полностью согласен с королевой в том, что с зарвавшимися русскими надо что-то делать. Ее мнение разделяет и наш народ. В Лондоне и некоторых портовых городах Британии, возмущенные неслыханным по дерзости поступком этих варваров подданные королевы, разгромили представительства российских торговых компаний. Люди обратили свой священный гнев на русских, которые набрались наглости и попытались оказать вооруженное сопротивление проявлению верноподданнических чувств. Несколько наглецов было убито, остальные, сильно избиты и взяты под стражу полицией, которая таким способом спасла их от народного гнева.
- Да, виконт, я слышал об этом. Скажу больше, русское посольство было забросано камнями и грязью. Полиции с большим трудом удалось удержать народ от штурма диппредставительства этих дикарей, которые не считаются ни с какими международными нормами, и нападают на наши корабли.
- Милорд, я полагаю, что мы находимся на грани объявления войны Российской империи. Вот только, как мы будем с нею воевать? - Ведь на континенте мы вряд ли сумеем найти союзников, которые рискнут вместе с нами вступить в вооруженное противостояние с Россией.
- К сожалению, это так. Единственная наша надежда - Австро-Венгрия, после недавнего тайного - но не от нас, конечно - свидания канцлера Бисмарка и графа Андраши в Лемберге, поспешила заявить о том, что изменения в Турции никоим образом не угрожают безопасности двуединой империи, а посему, она будет придерживаться нейтралитета в конфликте на Балканах.
- Да, это очень печально. Но ведь вы знаете, что помимо нее в мире есть силы, которые могли бы, если и не сокрушить мощь России и этой, как ее...
- Югороссии... - Подсказал лорд Дерби.
- Да, Югороссии - кивнул Дизраэли, - так вот, есть силы, которые не менее нас ненавидят Россию и русских, и которые, если им помочь деньгами и оружием, могут доставить много неприятностей этим негодяям.
- Виконт, вы имеете в виду поляков? - Поинтересовался лорд Дерби.
- Полякам, кавказским головорезам, которые всегда готовы отправится в поход против неверных, азиатским ханам и баям, которым русские запретили грабить своих соседей и держать рабов, русским идеалистам, мечтающим о свержении самодержавия. Словом, всем, кто готов вредить царю любыми доступными им способами. И мы должны сделать все, чтобы они делали это как можно эффективнее. Ну и мы сами тоже не должны сидеть сложа руки. У нас есть люди, которые проводят тайные операции, о которых потом не принято вспоминать.
- Вы имеете в виду убийство русского императора Павла I? - хитро ухмыльнулся поинтересовался министр иностранных дел Британии.
- И это тоже, - с такой же хитрой ухмылкой ответил премьер-министр, - королева мне прямо сказала, что Англия должна быть спасена любой ценой, поэтому мы не должны быть особенно разборчивы в выборе средств. Помните, что победителей не судят!
13 (1) июня 1877 года. вечерние американские газеты:
"Нью-Йорк Таймс": "Новое сражение при Саламине! Королева Виктория оплакивает свои броненосцы!"
"Чикаго Трибьюн": "Великий мыльный пузырь! Британский флот оказался самым дорогостоящим блефом на свете!"
13 (1) июня 1877 года Вашингтон. Белый дом.
Президент САСШ Рутерфорд Бирчард Хейс и Госсекретарь Уильям Эвертс.
- Билл, Билл, так кто из нас оказался прав? - спросил президент у своего госсекретаря, - Помнишь, в прошлый раз, когда мы с тобой обсуждали новости из Стамбула, я сказал, что англичане, взбешенные появлением русских на Босфоре, сцепятся с ними, как два голодных койота. И русские сделают с ними тоже, что уже сделали с турками.
Эвертс, поморщившись, развел руками. Президент Хейс махнул рукой, - Билл, если говорить по-честному, мы оба ошиблись. Мы подозревали, что эти русские парни окажутся большими драчунами, но чтобы так нокаутировать британцев!..
- Сэр, - ответил госсекретарь, - я полагаю, что нам надо ускорить отправку Уллиса Гранта в Европу, чтобы он лично встретился с русским царем и этим таинственным адмиралом Ларионовым. Сэр, я стал даже побаиваться этих бешеных русских, которые так лихо молотят своих врагов. Вчера - турки, сегодня - британцы, а завтра?..
- Да, Билл, - президент огладил свою пышную бороду, - я не ожидал от них такой прыти. Но королева не простит такого публичного унижения своих парней. К тому же, как сообщают газеты, в плен попал ее сын, и это для нее уже личное оскорбление, пощечина. - И что за этом последует?
- Сэр, я и так знаю, что за этим последует война с Россией. Только вот кто будет с ней воевать? - Уильям Эвертс задумчиво посмотрел за окно, где отцветающие яблони роняли последние лепестки. - На суше Британии с царем не тягаться. Да и не привыкли англичане сами воевать, они всегда ищут простаков, которые будут сражаться и умирать за британские интересы. Но таковых сейчас в Европе нет. А вот на море...
- А что на море? - спросил президент, и хитро посмотрел на своего собеседника.
- А на море британцам русские уже хорошенько всыпали. - Ответил Эвертс. - Тем более что, по имеющимся у нас данным эскадра Канала сможет выйти в море не раньше чем через месяц, а то и через два. Экономия, сэр. Пока парламент раскачается и выделит внебюджетные ассигнования на новую экспедицию... Но самое главное не в этом, самое главное в том, что самым больным местом для их острова является морская торговля. Помните, сэр, как затряслись англичане, когда во время Гражданской войны в наши порты в Атлантике и Тихом океане вошли русские крейсерские эскадры. Я думаю, что такой же трюк русские повторят и в этот раз. А это нам на руку.
Президент энергично прошелся по кабинету, - Да, Билл, я помню, что именно о таком варианте развития событий мы с тобой говорили несколько дней назад. На крейсерской войне мы можем сделать хороший бизнес. Причем, практически ничем не рискуя. Боевые корабли британцев, как показал опыт второго сражения у Саламина, для русских кораблей лишь легкая закуска. А с торговыми судами мы уж как-нибудь управимся. - Рутерфорд Бирчард Хейс взял со своего стола конверт из плотной бумаги. - Да, кстати, я вчера получил письмо от Уллиса Гранта, в котором он дает согласие на поездку в Россию. Вот оно. И знаешь, кого он хочет взять с собой? - Ни за что не догадаешься!
- Кого, сэр? - Госсекретарь насторожился, став похожим на сеттера, сделавшего стойку. - Я весь во внимании...
Президент довольно ухмыльнулся в бороду. - Мой предшественник по Белому Дому пишет, что он хорошо знаком с одним моряком, который во время войны служил в нашем флоте, и у которого есть кузен. Этот кузен, в Гражданскую войну тоже служил на флоте, только у конфедератов. Сейчас он в отставке, живет в Алабаме, у него адвокатская практика в городе Мобил. И фамилия этого моряка...
Госсекретаря будто дернуло током. - Сэр, неужели речь идет о Рафаэле Семмсе? - О том самом Семмсе, который был командиром "Алабамы"?!
Президент Хейс стукнул кулаком по столу. - Да, Билл, о том самом Семмсе! Помнишь, сколько крови нам попортил этот крейсер! - Почти два года он резвился на морских путях, утопив целых 65 наших торговых судов. Если бы не удача, улыбнувшаяся "Кирсаржу" в Шербуре, он запросто мог довести свой счет до сотни. Так вот, Уллис Грант пишет, что он предложил Семмсу отправиться с ним к русским. И тот согласился.
Я думаю, что это хорошая мысль. Адмирал Рафаэль Семмс сумеет найти общий язык с адмиралом Ларионовым. А офицерам Российского императорского флота он сможет помочь организовать результативную охоту на британские корабли, поделившись своим богатым опытом.
Госсекретарь склонил голову и вкрадчиво произнес. - Сэр, какая блестящая идея! Нам надо завоевать доверие у этих русских парней. - Госсекретарь посмотрел на висящую на стене карту Северной Америки. - К тому же, большая заваруха, которая может начаться в Европе, нам лишь на руку. Оставаясь в стороне от нее, мы будем потихоньку подбирать под себя страны, которые президент Джеймс Монро объявил зоной наших интересов, то есть все, что расположено южнее нашей границы с Мексикой. Да и торговля с воюющими странами позволит нам неплохо заработать.
- Именно так, Билл! - Президент Хейс удивленно поднял брови. - Но почему должны смотреть только на юг? - К северу от Великих Озер тоже есть страна, которая вскоре может оказаться ничейной. Надо быть наготове, и прибрать к рукам наследство покойной и горячо любимой британской тетушки, - оба "джентльмена" рассмеялись. - К тому же, если верить тому, что сообщают о вооружении тех русских, которые так крепко побили британцев, у них много технических новинок, с которыми стоит познакомиться поближе. Так что польза от поездки генерала Гранта может быть большой.
Госсекретарь Эвертс побарабанил пальцами по столу. - Сэр, в порядке общих размышлений, а чего такого мы можем предложить русским, чтобы они стали покладистыми и показали нам все свои новинки?
Президент Хейс ухмыльнулся. - Билл, пообещаем им нашу демократию! Только не надо на меня так смотреть, ну пошутил я, пошутил. Я прекрасно знаю, что она не стоит и ломаного цента. А, если серьезно, то надо дать Уллису Гранту самые широкие полномочия на заключение с ними любых соглашений. В конце концов, выполнять, или не выполнять эти соглашения, будем решать мы, в зависимости от сложившейся ситуации.
Билл, максимально ускорь отъезд генерала Гранта и адмирала Семмса. Надо спешить! Ведь тот, кто первый улыбнется и протянет им руку, может рассчитывать на самое щедрое вознаграждение! - Время не ждет!
14 (2) июня 1877 года. Борт крейсера "Москва". Эгейское море.
Герцог Сергей Максимилианович Лейхтенбергский.
Итак, наш чисто дипломатический поход в Афины, неожиданно для нас самих закончился сражением с эскадрой королевы Виктории. Причем, закончилось оно полным разгромом неприятеля. Все-таки приятно возвращаться домой победителем. Правда, если говорить честно, то в сражении с британским флотом я лично не участвовал. Все было сделано матросами и офицерами крейсера "Москва". Я даже не мог себе представить, что при подобном неравенстве сил битва с англичанами закончится так быстро и с такими незначительными потерями. Но факт остается фактом - британцы посрамлены, а их Средиземноморская эскадра лежит на дне Саламинского пролива.
Судя по довольному виду Александра Васильевича Тамбовцева, и на дипломатическом фронте наши дела обстоят самым лучшим образом. Доказательство тому - торжественные проводы нашего корабля. Греки буквально на руках несли наших моряков до трапа. Сам король Георг с королевой Ольгой Константиновной посетили оба наших корабля. Конечно, особое внимание монархи уделили крейсеру "Москва". От всего увиденного король и королева долго еще не могли придти в себя. Они с изумлением разглядывали вертолет, стоявший на кормовой площадке крейсера. Что это такое король с королевой уже знали - королева, да и весь Пирей видели, как этот аппарат кружил над водами пролива, вылавливая из них сына британской королевы. Кстати, мы продемонстрировали герцога Эдинбургского королевской чете. Герцог выглядел уныло - в стираной матросской форменке, с забинтованной головой, Альфред меньше всего был похож на отпрыска английской монаршей семьи. Он без особого восторга раскланялся с греческим монархом и поцеловал ручку Ольге Константиновне. Те, в свою очередь, были немного сконфужены - пленный сын Британской королевы - это как-то... Ну, в общем, вы меня понимаете... Впрочем, цесаревич тактично сказал, что Фредди у него не в плену, а в гостях. Все же, как-никак, родственники...
И все было бы хорошо, если бы не одно. Словом, я влюбился, как Ромео в Джульетту из будущего. Скажу прямо, таких женщин я еще не встречал. Хотя монахом я не был, и успехом у дам пользовался. Но вот, запала мне в душу Ирина, и ничего я с собой поделать не могу. Похоже, что и Ирина тоже ко мне неравнодушна. Во всяком случае, когда мы с ней беседовали, в ее глазах я видел нечто гораздо большее, чем простое любопытство. - Или я ничего не понимаю в женщинах?
Правда, между нами огромная пропасть. С моей стороны - титул и происхождение, с ее стороны - разница в сто тридцать пять лет. Я вспомнил печальные истории, связанные с любовными взаимоотношениями моих родственников. Взять, к примеру, брата цесаревича, Великого князя Алексея Александровича. Какой у него был роман с Сашенькой Жуковской, дочерью воспитателя Государя, поэта Жуковского. На коленях Алексей умолял своего венценосного отца дать ему разрешение на брак с любимой женщиной. Но Государь был неумолим. Тогда Алексей без разрешения обвенчался с Сашенькой в православном храме в Италии. Но этот брак был аннулирован Государем. Алексея отправили в кругосветное плавание, а Сашеньку выслали за границу. Там она родила сына, которого, как и отца, назвали Алексеем. Потом вышла замуж за барона фон Вермана. Александр Васильевич сказал, что в их истории сыну Великого князя Алексея Александровича и Сашеньки Жуковской присвоили титул графа Белёвского.
А Генерал-Адмирал, Великий князь Алексей Александрович, как я узнал от Александра Васильевича Тамбовцева, так и не женился. Были у него связи, но ту, которая могла стать его единственной и неповторимой, он так больше и не нашел. Тем более, как мне стало известно из разговоров с Александром Васильевичем, всего через поколение наше сословие высшей аристократии выродилось в каких-то слизняков. Постоянные перекрестные браки с немецкой аристократией довели нашу знать до ручки. Б-р-р... Ну не хочу я немку в жены! Вопрос: Почему среди немцев столько философов. Ответ: А вы их женщин видели?
А Ирина, та девушка своего времени, когда представительницы прекрасной половины рода человеческого стали эмансипированы до неприличия, и не осталось в мире профессий, которые бы они не освоили наравне с мужчинами. Вон, взять, к примеру, полковника Антонову. Казалось бы, на что неженская у нее профессия, но мужчины из будущего слушаются ее беспрекословно, причем, авторитет свой она не своим званием, а опытом, умом и умением находить единственно правильные решения. Да и с оружием она обращается так, что ей позавидует записной дуэлянт. - Работа говорит такая. - То-то же.
Вот я сижу в каюте вместе с Александром Васильевичем, и изливаю ему душу. Он согласно кивает своей седой головой, сочувствует мне, и хитро поглядывает, словно знает то, чего я не знаю. Я думаю, что так оно и есть. Все-таки человек намного старше меня, повидал больше, причем, знает наше будущее досконально.
Выслушав очередной мой душевный надрыв, он встает, потягивается, и предлагает мне выйти на палубу, прогуляться. Крейсер "Москва" мчится по волнам Эгейского моря, приближаясь к месту назначения - Константинополю. Скоро мы будем у Лемноса, а там и до Мраморного моря рукой подать. Вечер тих, солнце уже садится, и море, которое, окрашенное его лучами, переливается, как перламутр. У носовой башни крейсера я замечаю тонкую фигурку Ирины. Она стоит такая одинокая, задумчивая, что у меня невольно сердце сжалось от грусти и жалости.
Александр Васильевич легонько подталкивает меня под локоток, мол, иди, глупый, вон оно - твое счастье! - Не теряйся, и все будет хорошо. Глубоко вздохнув, я решительным шагом направляюсь к Ирине. Она услышала мои шаги, и повернулась ко мне. На мгновение садящееся солнце зажигает вокруг ее головы оранжево-желтый огненный нимб, потом видение пропадает, но навсегда остается в моей памяти. Я вижу, что у нее в глазах стоят слезы. На мой немой вопрос она отвечает. - Ветер сильный, - и, достав из кармана белый кружевной платочек, аккуратно вытирает глаза.
Я не выдерживаю этого зрелища. Как-то само собой получилось, что Ирина оказалась в моих объятиях. Я замираю от ужаса - за такой дерзкий поступок девушка может дать пощечину, или, обидеться на наглеца, который забыл все правила приличия. Но Ирина неожиданно сама прижимается ко мне, и ласково шепчет мне, - Сережа, я не знаю, чем это все может закончится, но я тебя люблю, а там будь что будет. У меня в этом мире не осталось никого из родных. Я бы хотела, чтобы самым близким для меня человеком был ты.
Я задохнулся от нежности. В носу у меня подозрительно защипало. Встав на одно колено, я поцеловал ей руку. Я, внук императора Николая I и внук пасынка Наполеона Евгения Богарнэ, Светлейший князь Романовский и герцог Лейхтенбергский, попросил руки и сердца у принцессы из будущего. Не знаю, какой титул в их будущем носили родители Ирины, но такая девушка могла быть только принцессой. Как из тех сказок, которые мне читала няня в детстве. Я готов был бросить к ее ногам все свои титулы, лишь бы быть рядом с моей прекрасной Ириной. Как она сказала: "я тебя люблю, а там будь, что будет". Я готов подписаться под каждым ее словом. И я надеялся, что моя семья не будет возражать.
Хотя у нас, Лейхтенбергских, неравные браки стали чем-то вроде визитной карточки. Первой была моя матушка, дочь императора Николая I. После смерти отца она вышла замуж за графа Григория Александровича Строганова. От этого брака у меня появилась на свет единоутробная сестра, Елена Григорьевна. Мой старший брат Николай женился на Надежде Сергеевне Анненковой. Второй мой брат, Евгений, обвенчался с правнучкой великого Кутузова Дарьей Опочининой. Все жены моих братьев получили титул графинь Богарнэ. Тут я на мгновение представил, что и моя Ирочка станет графиней Богарнэ. - Интересно, как к этому отнесется ее начальство? - У них, как я понял, титулы не имеют никакого значения.
Я посмотрел на счастливое личико моей любимой, и понял, что ей абсолютно наплевать на то, какой у нее будет титул, и главное для нее - это, чтобы я был с нею рядом. И если даже моя семья не одобрит этот брак, я надеюсь, что мне удастся создать себе новую семью у этих удивительных людей, Божьим провидением пришедших в наш мир из Будущего...
15 (3) июня 1877 года. Раннее утро. Мраморное море. Борт крейсера "Москва".