* * *
Согласно документам, Колквит Рейнольдс жил на Каронделе, рядом с Сент-Джозефом, к юго-западу от Французского квартала. У Гарриса была машина - хрипящий с присвистом "Блейзингейм", который доставил их с Майклсом по указанному адресу. Майклс постучал в дверь дома, который, подобно остальным жилищам этого квартала, выглядел немногим лучше затрапезной халупы.
Ответа на стук не последовало. Майклс бросил взгляд на Морри Гарриса. Для обыска дома в джонни-ребовских краях агенты ФБП в ордере не нуждались. Но дело было в другом - оба опасались, что не найдут внутри ничего, кроме трупа.
Когда Майклс уже собирался взломать входную дверь, из окна соседнего дома показалась голова старушки, которая сказала:
- Если вы, джентльмены, ищете Колквита, то здесь вы его не найдете.
Морри Гаррис снял шляпу и вежливо кивнул, почти отвесив нижайший поклон.
- А где же он тогда, мэм? - спросил он, пытаясь изо всех сил говорить с местным акцентом и обращаясь к старушке так почительно, словно она была замужем за военным губернатором.
Она залилась кудахтающим смехом - пожалуй, такое обращение пришлось ей по душе.
- А там же, где всегда, когда он пьянствует вместо работы: в салуне "Старые Времена" за углом. - Она выгнула потрескавшийся большой палец, чтобы указать дорогу.
Салун "Старые Времена" был разрисован красными, белыми и синими полосками. Это были национальные цвета, и потому не представляли собой ничего из ряда вон выходящего. Но если учесть название заведения, то они наверняка символизировали дни Великого Мятежа и предателей, использовавших эти цвета для совсем другого флага. Майклс готов был держать пари на кругленькую сумму, что на хозяина этого салуна уже было заведено толстенное досье в ФБП.
Они с Гаррисом вошли внутрь. В заведении было полутемно и тихо. Вентиляторы под потолком создавали иллюзию прохлады. Вышибала за стойкой уставился на новоприбывших таким же сомневающимся взглядом, каким он, бесспорно, встречал любого незнакомца. За столами сидели четверо или пятеро посетителей, явно выглядевшие завсегдатаями этого питейного дома. Если спросить, кто тут из них Колквит, то можно и нарваться на неприятности.
Впрочем, один из завсегдатаев почему-то казался знакомым. Спустя мгновение Майклс понял, почему - этот потягивающий в углу пиво старичок управлял той самой похоронной повозкой, которая задержала его несколько дней назад на пути обратно в отель. Он пихнул Морри Гарриса локтем и кивнул в сторону старичка. Они подошли к нему вместе.
- Привет, Колквит, как дела? - дружелюбным тоном спросил его Гаррис. Бармен успокоился.
Колквит поднял на них взгляд, тщетно пытаясь его сфокусировать.
- По-моему, ребята, я с вами незнаком, - сказал он, - но я могу и ошибаться.
- Конечно, можете, - сказал Гаррис, по-прежнему добродушно. - Мы-друзья Пьера и Люси.
- О, Господи помилуй. - Колквит начал подниматься с места. Скандала Майклсу не хотелось. Пороховая бочка под названием "Новый Орлеан" могла взорваться из-за чего угодно - включая насильственный вывод человека из бара. Но тут Колквит Рейнольдс снова опустился на свой стул, как если бы ноги отказывались его держать. - Лучше бы я обо всем этом Пьеру никогда не говорил, - пробормотал он, и одним судорожным глотком осушил стакан с пивом до дна.
Майклс поднял указательный палец и сказал бармену:
- Еще три "Хай Лайфа". - Он попытался произнести эти слова по-южному. Может быть, ему это удалось-или, может быть, брошенная им на стол долларовая бумажка сумела рассеять подозрения. Несмотря на все свои заблуждения, ребы почитали Джорджа Вашингтона даже в дни Великого Мятежа.
Колквит Рейнольдс взял новый стакан и сделал большой глоток. Майклс и Гаррис пили более умеренно. Если уж им удастся что-то выцедить из похоронного кучера, то не помешало бы эту информацию не только узнать, но и запомнить. Кроме того, пиво Майклс не очень-то и любил. Он спросил тихим голосом, чтоб не услышал ни бармен, ни другие посетители:
- Лучше бы вы не говорили Пьеру о чем, мистер Рейнольдс?
Рейнольдс уставился в потолок, как если бы ответ был написан именно там. Майклс мысленно поинтересовался, сможет ли он вообще этот ответ вспомнить - ведь он тут пил уже не первый час. В конце концов Колквит сказал:
- Лучше бы я не говорил ему об этом гробе, который я повез в последний путь.
- Вот как? И почему же? - вежливо-безразличным тоном спросил Майклс. Он зажег "Кэмел", предложив сигарету также и Колквиту Рейнольдсу. Когда Рейнольдс принял его предложение, он подставил похоронному кучеру свою зажигалку "Зиппо".
Рейнольдс втянул в себя дым. Он удерживал его в себе дольше, чем Майклс полагал физически возможным, но в конце концов выдохнул мутное облако. Стряхнув пепел в пепельницу, он осушил свой "Миллер Хай Лайф" и выжидательно посмотрел на агентов ФБП. Майклс заказал ему еще пива. И только выпив половину нового бокала, Колквит ответил:
- Потому как нужна была лебедка, чтобы поднять его на мою повозку, и еще одна, чтобы снять. Такой гроб не поднимут на плечи никакие шесть человек в мире, даже Самсон и пять его братьев. И он еще и звенел.
- Оружие, - прошептал Морри Гаррис, - или, может, боеприпасы. - Он выглядел радостным и преобразившимся. В такое состояние его не привела бы и обнаженная девушка, плюхнувшаяся ему на колени. "Бедная Люси," - подумал Майклс.
Вслух он сказал:
- Даже в гробу, даже в смазанном, я ничего не хотел бы зарывать в эту землю. Во всяком случае, на долгий срок. Зальет водой, и все испортится.
Колквит Рейнольдс бросил на него уничижительный и презрительный взгляд.
- Чертовы янки, - негромко пробормотал он. А ведь он Майклсу помогал. - Здесь мы своих мертвецов обычно не хороним, а кладем в склепы над землей, и тогда гробы не заливает даже в большой дождь.
- Господи Иисусе, - хрипло сказал Морри Гаррис, вытирая рукавом со лба пот, и затем снова: - Господи Иисусе. - Теперь уже он осушил бокал с пивом, после чего заказал еще один. Когда принесший пиво бармен удалился, Гаррис продолжил: - Да тут в Новом Орлеане столько надземных склепов, что хватит спрятать достаточно оружия и боеприпасов для большой войны. Чертовы пронырливые ребы. - Он заставил себя остановиться. - А на каком это было кладбище, мистер Рейнольдс?
- На Старом Жиро, что на южной части улицы Свободы, - ответил Колквит Рейнольдс. - Не знаю, сколько его там, но один полный гроб-это точно.
- Слава Богу, что есть южане, которые не хотят нового Великого Мятежа, - сказал Майклс.
- Ага. - Гаррис отпил из недавно принесенного бокала. - Но до черта южан его хочет.
* * *
Кладбище Жиро было расположено в неприметном месте - за железнодорожными складами. Плакат на окружающем его каменном заборе гласил, что это было старейшее протестантское кладбище в Новом Орлеане. Нил Майклс охотно в это поверил. Похоже было, что в последнее время работникам Жиро перетруждаться не приходилось - во всяком случае, если говорить только о действиях, не выходящих за рамки закона. Будучи заросшим лозой и кустами, кладбище было похоже на заколдованное. Вокруг некоторых старых склепов росли фиговые деревья с серой корой. Всюду было полно мха - как на деревьях, так и на могилах. Из трещин на боках некоторых надземных склепов рос папоротник - как Майклс уже успел заметить, здесь повсюду прорастало и расцветало все что угодно.
Включая заговоры. Если Колквит Рейнольдс был прав, то это кладбище и впрямь было заколдовано - его продолжал бередить нечистый дух Великого Мятежа, который джонни пытались воскресить.
- Не дай Бог он ошибся, - пробормотал Майклс, когда его джип остановился перед парадным входом на кладбище.
Морри Гаррис понял его без труда:
- Кто, этот чертов похоронный кучер? Не дай Бог, это уж точно. Мы привезли с собой все эти штуки, - он указал назад, - и сейчас начем вскрывать могилы, а если потом ничего не найдем… черт, уже одно это может разжечь восстание.
Майклса бросило в дрожь, хотя день был жарким и влажным:
- И ведь может. - Уж не повел ли их Рейнольдс по этому пути именно для того, чтобы они сами создали инцидент, после которого Юг поднимется в праведном гневе? Но действовать после рассказа кучера они были обязаны - ради Союза. Бездействовать они бы просто не посмели.
Впрочем, скоро все выяснится. Сзади джипа гремели и звенели "все эти штуки", как изящно выразился Гаррис - не только бульдозеры, но также и легкие танки "М3 Стоунмэн". И даже тяжелые "М3 Грант" с небольшой пушкой в вертящейся башне и большой, расположенной справа в передней части корпуса. Солдаты - все до одного уроженцы Лояльных Штатов - вылезли из грузовиков "Шеви" и окружили кладбищенскую стену. Если кто-то попытается помешать этой операции, то пожалеет об этом очень скоро.
Всему этому могучему скоплению войск Федерального Союза (который должен быть сохранен - и будет, подумал Майклс) кладбище Жиро могло противопоставить лишь крепкие железные ворота и одного сторожа преклонных лет.
- Кто вы такие, черт вас раздери, и чего вам надо? - потребовал он ответа, хотя угадать "кто" он наверняка мог бы и сам.
Майклс показал свой значок ФБП.
- Мы выполняем официальное поручение федерального правительства Соединенных Штатов Америки, - сказал он. - Откройте ворота и впустите нас. - И снова ни о каком ордере не было и речи. Никакой реб не мог потребовать ордера у агента ФБП.
- Да пошло на хрен федеральное правительство Соединенных Штатов Америки вместе с конем, на котором оно приехало, - сказал сторож. - Нечего тут на кладбище с танками приходить.
Майклс не стал тратить время на бесполезные споры. Он дотронулся до плеча водителя джипа, который тут же убрал машину с дороги. Майклс помахал водителю ближайшего "Гранта", чья голова высовывалась из люка. Танкист улыбнулся и кивнул. Танк двинулся вперед, оставляя следы на асфальте и загрязняя воздух выхлопными газами. Ворота кладбища были устойчивы, но не настолько, чтобы выдержать двигающуюся глыбу весом в тридцать одну тонну. Завизжало железо, и ворота развалились, оказавшись с одной из сторон оторванными от каменной стены "с мясом". Через них переехал "Грант". Он переехал бы также и через сторожа, не отскочи тот с проклятиями в сторону.
Вокруг кладбища начали собираться люди. Многие из них были белыми мужчинами призывного возраста или чуть моложе. В глазах Майклса они выглядели людьми, вполне способными писать лозунги на стенах или стрелять по грузовикам в темноте из-за забора. Он был рад, что привел с собой целое войско. Что могла противопоставить толпа штыкам, пушкам и танкам? Только угрюмые взгляды, полные ненависти.
Но если никакой контрабанды на кладбище не было, то действия этой конкретной толпы не имели значения. Такие же гневные толпы соберутся по всему Югу, и одна из них…
Увидев, что танки и бульдозеры двинулись к рядам надземных склепов, сторож яростно завыл.
- Вы не имеете права ломать печки! - заорал он.
- Даю тебе последнее предупреждение, джонни-реб, - холодно сказал Майклс. - Никогда не смей говорить представителям правительства Соединенных Штатов, на что мы имеем право, а на что нет. Для тех, кто мелет языком не подумавши, у нас найдутся специальные места.
- Держу пари, что так оно и есть, - пробормотал сторож, но после этого заткнулся.
Нож одного из бульдозеров уткнулся сбоку в погребальный склеп - в печку, как назвал ее старик. Бетон и камни полетели в разные стороны. Полетели и кусочки деревянного гроба, равно как и кости, лежавшие в нем. Сторож бросил в сторону Майклса взгляд, полный неприкрытой ненависти и презрения. Он не сказал ни слова, но всем своим видом словно кричал: "Вот видишь? Я ведь тебе говорил!" В другое время один такой взгляд мог бы отправить его в лагерь для заключенных, но сейчас у Майклса были заботы поважнее.
Бульдозеров, которых они с Гаррисом привели с собой, для разрушения всех печек сразу было недостаточно. К работе присоединились танки, ломающие склепы точно так же, как "Грант", который в самом начале операции сломал кладбищенские ворота. Новые гробы и кости разлетелись по пыльной земле.
- Ну, не дай Бог этот чертов кучер нам наврал, - сказал Морри Гаррис голосом, полным волнения. - Если наврал, то до лагеря или тюрьмы он не доживет. Повязку на глаза сукиному сыну дадим, а без сигареты обойдется.
И тут где-то неподалеку от центра кладбища Жиро раздались торжествующие возгласы танкового экипажа. Эти звуки показались Майклсу слаще любой музыки, которую он когда-либо слышал - даже включая Бенни Гудмана и Томми Дорси. Он помчался к "Гранту". С него стекал пот, но не от страха. Уже не от страха.
Водитель танка показал на деревянные контейнеры, лежащие в склепе, который он только что взломал. Гробами они не были. На каждом из них было выведно аккуратным шрифтом "1 Maschinengewehr 34". Рядом с черными буквами красовалась нацистская эмблема с орлом и свастикой.
Майклс так уставился на контейнеры с пулеметами, как если бы в одном из них находилась чаша Святого Грааля.
- Он не наврал, - выдохнул Майклс. - Благодарю тебя, Боже.
- Омейн, - согласился с ним Гаррис. - А теперь давай узнаем, до какой степени он был прав.
* * *
Окончательный размер груза, собранного в одну громадную кучу к моменту вскрытия последней печки, поразил даже Майклса с Гаррисом. Майклс не мог оторваться от списка:
- Пулеметы, автоматы, пушки, ружья, включая противотанковые, боеприпасы ко всему этому добру, гранаты… Господи Иисусе, вовремя же мы подоспели.
- Я поговорил с одним из радистов, - сказал Гаррис, - и он вызвал новые грузовики, чтобы увезти все это железо прочь. - Он вытер лоб тыльной стороной ладони. Этот жест не имел никакого отношения ни к жаре, ни к влажности. - Если бы они смогли вывезти все это из Нового Орлеана, да распространить по всему Югу… черт возьми, да нужно ли тут подробно обьяснять?
- Не нужно, и так все ясно. Мы бы тут завязли намертво, а немцы и япошки смогли бы повсюду делать что захотят. - Майклс издал глубокий вздох облегчения, после чего продолжил: - Теперь нам надо попытаться узнать, кто это оружие здесь складывал. Если у нас это получится, то, может быть, мы сможем оставить поколение-другое ребов без лидеров и выйти в этой игре вперед. Может быть.
- Может быть. - Но убежденности в голосе Гарриса не было. - Так или иначе, сейчас не время думать о будущих поколениях. Как мы уже с тобой говорили, когда ты только-только сюда приехал: если мы удержим Юг под контролем до победы в проклятой войне, то этого будет достаточно. Поймаем тех парней, кто получал от нацистов оружие - отлично. Не поймаем - плевал я на то, будут они исподтишка писать "Янки - вон!" на всех чистых стенах или не будут. Это мы переживем. Уже научились-с самого 1865 года. Пока у них нет игрушек для того, чтобы действительно уколоть нас как следует, мы как-нибудь перебьемся.
- Да, это верно - если другие подлодки не выгрузят новое добро где-нибудь еще. - Майклс снова вздохнул. - Ни сна, ни отдыха. Что ж, если это случится, попробуем выследить и их.
Приближающийся рев дизельных моторов вызвал у Морри Гарриса улыбку.
- А вот и грузовики, - сказал он и зашагал к разрушенному входу на кладбище Жиро. Майклс последовал за ним. Гаррис указал пальцем: - А, молодцы, сообразили взять с собой джипы с солдатами. Когда повезем оружие в безопасное место, неприятности в дороге нам будут совсем ни к чему.
За кладбищенской стеной по-прежнему было немало людей. Они улюлюкали и освистывали только что прибывшие машины, но больше ничего предпринять не пытались. Возможно, они и ненавидели чертовых янки - без сомнения, они ненавидели чертовых янки - но на стороне чертовых янки была сила. Наученные почти восьмидесятилетним горьким опытом, южане знали, что применить эту силу янки не постесняются.
Реквизированное немецкое оружие с боеприпасами заполнило все новые грузовики до отказа. Даже те из них, которые привезли солдат, оказались загруженными смертельными устройствами. Оказавшиеся безлошадными солдаты разошлись по джипам и расселись на танках, готовясь к обратной дороге в казармы, где трофейное оружие будет находиться в самом безопасном месте, которое только можно найти на вечно мятежном Юге.
Майклс и Гаррис привели конвой на кладбище - а сейчас им предстояло вести его назад. Когда водитель их джипа завел мотор, несколько молодых ребов посмелее сделали вид, что собираются заблокировать дорогу.
Капрал, сидящий за установленным на джипе пулеметом 50-го калибра, повернулся к Майклсу и спросил:
- Мне их прошить пулями, сэр? - Нетерпеливая дрожь в его голосе указывала на то, что именно этого ему и хотелось.
- Сначала дадим им один шанс, - сказал Майклс, чувствуя в себе склонность к благородству. Он привстал в джипе и закричал за преграждающих ему дорогу джонни: - Вы препятствуете законным действиям Федерального Бюро Подавления. Немедленно разойдитесь. В противном случае вы будете застрелены. Это мое вам первое, последнее и единственное предупреждение. - Опустившись снова на сиденье, он сказал водителю: - Езжай, но медленно. Если они не сдвинутся с места… - Он сделал жест, изобращающий мытье рук.
Когда джип поехал вперед, молодые люди угрюмо расступились. Пулеметчик подвигал ствол своего оружия туда-обратно, рекомендуя им расступиться еще шире. Выражение его лица, пугающее даже Майклса, было, пожалуй, не менее убедительным аргументом, чем пулемет.
Конвой двинулся с кладбища прочь. Джонни свистели и улюлюкали, но больше не делали ничего. Не здесь. Не сейчас. Будь у этих ребов в руках нацистское оружие… но его у них не было.
- Что ж, этот раунд мы выиграли, - сказал Морри Гаррис.
- Выиграли несомненно, - согласился с ним Майклс. - А теперь вернемся к главной задаче-избавлению всего мира от тиранов.
Он сказал это без всякой иронии.
Конец
Примечания
1
"Джонни-реб" ("Johnny Reb") - термин, которым в Америке обычно называют солдата армии южан. Слово "reb" является сокращением от слова "rebel"-"мятежник". В данном контексте слово "реб" (или "джонни-реб", или просто "джонни") означает как борющегося за независимость Юга подпольщика, так и вообще любого белого южанина (подобно тому как немцев называют "фрицами", а русских-"иванами").
2
В оригинале-"неплотно сжатые губы топят корабли" ("loose lips sink ships" - английская рифма при буквальном переводе теряется). Именно так звучал американский плакат военного времени, аналогичный советскому "болтун-находка для шпиона".
3
Пародия на общеизвестную фразу "разлука заставляет сердце любить сильнее". Игра слов, основанная на созвучии слов "absinthe" ("абсент") и "absence" (в данном контексте-"разлука").