Оккупировав сначала устье реки, а затем и всю бухту, в которую впадала река, завоеватели достигли поставленной цели. Высокие горы не позволяли армии Синегории серьёзно беспокоить оккупантов с флангов или с тыла. А с флотом Синегории справились довольно легко, затопив на мелководье старые корабли у узкого, будто бутылочное горлышко входа в спокойную бухту. Теперь можно неторопливо возводить оборонительные сооружения как в бухте, так и вдоль русла широкой пограничной реки, можно спокойно строить новый флот и зачищать захваченную территорию от взбесившихся, патриотично настроенных синегорийцев, можно отправить на поселение в новые земли солдат, крестьян и голытьбу.
Практика, проверенная веками.
В результате Мольгедия добилась своего, получив "окно" в тропический океан и возведя порт Дарадин в устье реки Акмы. Синегория превратилась в лютого недруга.
Регулярные стычки на море далеко не всегда заканчивались победой северного гиганта. Но мощь военного флота Мольгедии крепла год от года. В конце концов, Синегория, стиснув зубы, смирилась с неизбежной потерей родной земли и предательством бывшего друга. С тех пор прошло пятьдесят лет. Срок достаточный для того, чтобы у ныне живущих стерлись благие воспоминания о прежней дружбе между двумя народами. Последнее крупное сражение на суше и на море случилось около двадцати лет назад. Оно вошло в историю как Дарадинская компания.
Маленькая Синегория ничего не добилась, не смогла штурмом взять город-порт Дарадин, лишь понесла невосполнимые потери, в том числе погибла элита королевской гвардии - рыцари ордена Черного тигра. Больше гордый народ не пытался силой оружия восстановить историческую справедливость. Пришлось уступить наглости более сильного соседа. Но боль в душе осталась и жила в сердцах непокорных синегорийцев.
Обе державы пострадали от имперских амбиций Калевора VIII. Торговый оборот между странами официально упал до нуля. Зато процветали перекупщики из других стран и контрабандисты. Синегория лишилась прямых поставок дешевого корабельного леса и зерна, а Мольгедия, в свою очередь, закупала по более высоким ценам металлы и соль у перекупщиков, строила собственные рудники и развивала металлургию.
Пришлось. Свято место пусто не бывает.
Однако учитывая совокупность факторов: неисчерпаемые запасы природных ресурсов, торговлю через южное "окно", можно с уверенностью утверждать, что по большому счету Мольгедия оказалась в выигрыше от позорной войны. Чего нельзя сказать о Синегории. Горечь от смертельной обиды постепенно сгладилась в памяти потомков, но маленький и гордый народ больше никому не верил.
10
Вдоль главных дорог Мольгедии, связывающих далекие провинции с метрополией, на равноудаленном расстоянии друг от друга одиноко возвышаются сторожевые башни - символы государственности. Круглые каменные исполины с зубчатыми стенами и немногочисленными гарнизонами призваны защищать путников от обнаглевших разбойников.
Вокруг башни со временем вырастала целая деревушка. А солдаты на поселении обзаводились семьями и несли не только караульную службу, но и занимались приусадебным хозяйством или ремесленничеством. По сути, гарнизоны только числились в действующей армии, на самом же деле представляли собой скорее народное ополчение. Сельские солдаты поддерживали порядок вдоль главных артерий страны, передавая должность и жалование по наследству, от отца к сыну.
А ещё башни выполняли иную, не менее важную функцию. Они входили в единую систему быстрой связи между удаленными провинциями громадного королевства. От Легарзии до Гедадии срочная депеша доходила менее чем за шесть часов. Гораздо эффективнее любого самого быстроногого скакуна, либо голубиной почты.
Вот над башней взметнулся столб цветного дыма. Так привлекали внимание дозорного с соседней башни. Цвет дыма означал готовность либо вести приём, либо передачу информации. Далее работали сигнальщики с разноцветными флагами. А на соседней башне специальный человек, глядя в подзорную трубу, внимательно записывал депешу. После информация передавалась по цепочке до пункта назначения. Служащие пропускали через себя зашифрованные сообщения и даже не догадывались о содержании депеши. После подтверждения доставки черновые записи уничтожались.
Открытым текстом передавался лишь адрес. Далее, когда послание достигало пункта назначения, служащие сортировали информацию по степени важности и направляли депеши конечному адресату, слово в слово, знак в знак.
Четко отлаженная система работала практически без сбоев. Помехой могла быть лишь скверная погода, ограничивающая видимость. А ночью вместо сигнальных флагов применяли костры и совершенно другую азбуку.
Сегодня посредством сигнальных башен депеша графа Фларинского была благополучно доставлена в Гедадию и вручена барону Ренгельту, официальному представителю Тайной канцелярии. Ответ не заставил себя долго ждать. Уже ближе к вечеру подробное описание настоящего брата Тора и его спутника лежало на столе графа Фларинского.
Факты собраны. Прочь любые сомнения! Татуировку на ноге мнимого сукипа видел пройдоха торговец, он же осведомитель Тайной канцелярии. Иначе почему все нечистоплотные деяния сходили проходимцу с рук, будто с гуся вода? Только поэтому. А настоящий брат Мелис оказывается гораздо старше двойника, да и жирный брат Тор мало напоминает сухопарого воина-ветерана…
Епископ Илукский не посылал в столицу сукипов. Его святейшество направил в Вальстерум тихих и набожных монахов. Мир их праху…
Теперь графом Фларинским овладел привычный хладнокровный азарт. Он любил обыгрывать вражеских лазутчиков, используя вместо шахматных фигур обыкновенных людей. Причем вельможу совершенно не печалили срубленные головы, как в стане врага, так и в его собственном. Цель всегда оправдывает средства. Разве Мольгедия может считать себя сильной державой, если тылы кишат шпионами и бунтарями? Нет, не может. В какой-то мере граф Фларинский был патриотом и радел за процветание родимой стороны, ловя шпионов. Но его противоречивая и беспощадная душа скрывала и кое-что иное. Он до умопомрачения обожал азартные игры, но конечно, в кости не играл. Предпочитал игры иного рода, которые щекочут нервы, от которых стынет в жилах кровь, игры человеческими судьбами. Игры, порождающие животный страх, страх, убивающий целые города. Его забавляло и вдохновляло хождение по острию клинка.
Граф часто носил черный камзол и длиннополую шляпу, уподобившись лекарю. И это символично. Он сравнивал свою деятельность с работой врача, удаляющего опухоль.
Неприятное занятие, но иначе больного не спасти, гангрена перекинется на здоровую плоть и погубит весь организм. А угрызения совести оставим для стариковских исповедей.
Граф Фларинский - отпрыск знатного и богатого рода мало заботился о дополнительной наживе, не был жаден до чужого добра. Однако временами с маниакальным наслаждением тратил казенные средства, раздавая направо и налево подачки осведомителям и доносчикам. Чем снискал славу хоть и беспощадного, но щедрого душегуба.
Агенты тайной канцелярии в Вальстеруме замерли, притаившись в засаде, будто пантеры перед прыжком. Удавка сжимается. Главное, не спугнуть добычу раньше времени. Брат Тор и брат Мелис, напрасно вы пожаловали к нам в гости из враждебной Синегории. Сидели бы дома. Нелепая случайность не позволила вам сохранить конфиденциальность. Тем хуже для вас. Стражники у ворот хоть и матерые взяточники, но когда речь идет о безопасности державы все-таки вспоминают о служебных обязанностях.
11
Брат Тор вернулся в обитель через два часа, как и обещал. Колокол на ратуше действительно успел пробить два раза.
- Ничего необычного, - молодой сукип встретил напарника беспокойным взглядом.
- Трудно избавиться от мысли, что за тобой всё время приглядывают, - Тор устроился на жесткой лежанке и вытянул уставшие ноги, положив меч рядом с собой.
Армейская привычка. - Город большой, шумный. Отдохну немного.
- Вы скучаете по дому? - молодой Мелис сидел у окна.
- Ничего, ваша светлость, - прошептал наставник. - Скоро всё закончится.
Парень лишь кивнул головой.
- Меня не оставляют сомнения, правильно ли мы поступаем? - молодой монах тяжело вздохнул, не отрывая глаз от окна.
- Я солдат и беспрекословно выполняю приказы вашего кузена, - Тор закрыл глаза.
- А вы можете позволить себе такую роскошь, как сомнение.
- Нет, не могу, - честно признался Мелис. - Поступки царствующей семьи Мольгедии заслуживают самого жестокого наказания.
- Тогда к чему сомнения?
- Сейчас мы поступаем подло, словно разбойники какие-то.
- Да, честь и благородство нынче - пустой звук. Но ведь и они однажды поступили подло…
- Но не следует уподобляться им.
- Подставить вторую щеку?
- Нет. Тогда нас сгноят.
- Вот вы и получили ответ на свой вопрос, ваша светлость.
Брат Мелис вновь тяжело вздохнул и отошел от окна.
Старый сукип тем временем кряхтя поднялся на ноги, задрал рясу, извлек из ножен кинжал, скрытый под монашеским одеянием и совершенно спокойно полоснул обоюдоострым кончиком короткого клинка по злополучной татуировке на ноге. Ни капли сомнений. Четкое и выверенное движение твердой руки.
- Что вы делаете? - парень внимательно наблюдал за напарником.
Брат Тор поведал о встрече с торговцем, который в панике бросился в ноги к монахам, спасая свою шкуру.
- Он мог видеть татуировку, - Тор извлек из котомки лоскут белой ткани, оторвал полосу и обмотал порез чуть выше щиколотки. Через минуту кровь пропитала тряпку и проступила наружу. - Вот теперь похоже на рану. - Сукип остался доволен, осмотрев перевязь на ноге.
- Вы тоже боитесь, - сделал вывод молодой монах.
- Не боятся лишь покойники, - Тор вновь опустился на ложе. - Им уже всё равно. А мне не хочется сгинуть по-глупости в застенках Тайной канцелярии.
- Удовольствие не из приятных.
Брат Тор неожиданно рассмеялся.
- Я попросил брата Юрка передать послание его святейшеству епископу Илукскому.
Мы выполнили его поручение, - старый сукип вновь рассмеялся, перейдя на шутливый тон, - и ждем дальнейших указаний.
- А если нам прикажут вернуться в епископство?
- Тем лучше для нас. Наше исчезновение никого не встревожит.
- Верно. Но сегодня ночью мы должны положить манускрипт в тайник.
- Обязательно. И проследить…
- После двух часов ночи город вымирает. Даже ночной патруль спит.
- А кому хочется бродить с колотушкой по темным улочкам?
- Я спущусь из окна по веревке. Положу послание в тайник. Тем же путём вернусь обратно.
- Не отпущу вас одного, - брат Тор покачал головой.
- Но ваша рука! - возразил юноша. - Вы не сможете.
- Постараюсь.
- Вам не взобраться в окно по веревке.
- Будет трудно. Рука плохо слушается.
- Нет, нет, останьтесь. А утром проследите за тайником.
- Но ваша светлость, ночью можно встретить воришек и бандитов…
- Я сумею постоять за себя.
- В одиночку?
- Ничего. Буду осторожен.
- Нет.
- Останьтесь. Я справлюсь. А потом исчезнем.
Старый сукип хмурился от неудовольствия. Ему не хотелось отпускать юношу одного, да ещё ночью. Но он понимал, что напарник прав. Спустится вниз воин сможет, а вот вернуться тем же путем в келью не позволит левая рука, изувеченная в боях.
- Хорошо, - нехотя согласился Тор. - Но меня беспокоит мысль, что я не смогу вам помочь…
- Если за нами следит Тайная канцелярия, то даже вы будете бессильны, - подытожил брат Мелис.
- Что верно, то верно.
12
- Доброе утро, маменька, - принцесса Амирия чинно вошла в роскошные покои королевы и застала родительницу одиноко сидящую за дамским письменным секретером и перебирающую срочные депеши. Черепаховые пластины массивного корпуса письменного шкафа были покрыты завитками и растительными узорами из чеканной золоченой бронзы и экзотических пород дерева. А выдвижные ящички имели хитроумную систему запоров.
Дочка, не дожидаясь приглашения, проследовала в залу, оббитую дорогими заморскими обоями и, приблизившись к матери, сердечно поцеловала родительницу в щеку.
- Да какое же утро? - королева отложила бумаги и недовольно покачала головой, глядя на непослушное дитя. - Обед на дворе.
Принцесса пропустила укор мимо ушей. Не впервой.
- Хорошо ли я выгляжу, матушка? - дочка расправила складки подола длинного платья и, слегка присев и наклонив голову, улыбнулась заискивающей улыбкой.
- Вот лиса, - мать усмехнулась, махнув рукой. - Ты у меня красавица. Несомненно.
Однако если будешь часто читать по ночам рыцарские романы, то под глазами появится болезненная синева, - королева назидательно подняла вверх указательный палец. - Я сегодня бранила Грету. Но разве может она несчастная приказать тебе спать?
- Напрасно вы её обижаете, матушка.
- Больше не стану. Теперь я сама возьмусь за вас, ваше высочество.
- Но матушка! - принцесса скривила алые губки.
- Именно так, дитя моё. Твое бессмысленное увлечение начинает меня беспокоить. Я смирилась с фехтованием, да и то по настоянию батюшки. Это ремесло действительно полезное, пусть и мужское. Но читать по ночам глупые романы о сказочной и несбыточной любви…
- Матушка, - плаксиво канючила дочка.
- Я запретила впредь доставлять тебе эти глупые романы. Не вздумай просить Грету бегать по городу в поисках торговцев книгами. Иначе прикажу обыскивать её при входе во дворец.
- Хорошо, матушка, - принцесса тяжело вздохнула и вынужденно смирилась.
- Дитя моё, тебе следует готовиться к торжеству. Сегодня придут портные. Вы уже думали о новом платье? В чём вы предстанете перед народом на праздничном шествии?
- Ой, маменька…
- Так и знала, что твоя голова занята чепухой. Пора прекратить ночные бдения!
Хватит спать до обеда! Займитесь приготовлениями к празднеству, ваше высочество.
Не огорчайте батюшку.
* * *
После обеда принцесса Амирия вернулась в свои покои. Встав у зеркала, она позвала служанку:
- Грета, приготовь наряд для верховой езды.
- Мужской? - служанка выглянула из-за занавеса в дальнем углу комнаты.
- Конечно.
- И как только батюшка дозволяет вам? В прежние времена за подобные шалости сжигали на костре…
Прислуга скрылась в смежном помещении.
- Не ворчи, Грета. Какая же ты будешь в старости, если сейчас ворчишь по пустякам? Поспеши. Анрель не станет дожидаться меня целый час.
- И брат балует вас, - служанка вернулась в опочивальню, неся мужской наряд для верховой езды: шелковый камзол, белоснежную рубашку, жилет, короткие узкие панталоны, белые шелковые чулки, черный плащ, шапочку с пером и кожаные башмачки.
Принцесса тем временем поспешно снимала с себя ювелирные украшения, вытаскивала шпильки, уничтожая прекрасную прическу, а после и вовсе распустила волосы.
Длинные каскады волос закрыли плечи. Служанка помогла снять платье, расстегнув потайные застежки и развязав тугие шнурки корсета. Процедура облачения в мужскую одежду заняла гораздо меньше времени, чем утреннее переодевание в дамское платье. Заплетя волосы хозяйки в тугую косу и свернув их на затылке в аккуратный узелок, Грета завершила перевоплощение принцессы в мужчину, надев на голову Амирии шляпу с коротеньким, но изящным пером. В итоге: перед зеркалом в покоях принцессы стоял паренек лет пятнадцати, чрезвычайно женственный на вид, но многие юноши благородных родов отращивали длинные волосы вплоть до плеч, пользовались косметическими средствами и холили себя, словно девушки на выданье.
Нынче мода такая. Однако младые вельможи всё же были мужчинами. А их легко принять за девицу, особенно, если не брать во внимание мужское платье. Потому любой прохожий, встретив переодетую принцессу Амирию, решил бы, что видит перед собой отпрыска благородного семейства, мужчину, но никак не женщину. А вот если с прекрасной головы принцессы вдруг слетит шапочка и унесется прочь, подхваченная порывом ветра… только тогда обман станет очевиден.
* * *
Шесть вооруженных гвардейцев возглавляли кавалькаду всадников, покинув королевскую конюшню. После они выехали за дворцовые ворота и неспешно поскакали по мощеной улочке вдоль высокой каменной ограды, скрывающей от посторонних глаз королевский дворец и прекрасный сад, разбитый под окнами опочивальни августейшей особы. Гвардейцы расчищали путь наследнику престола, принцу Анрелю, молодому человеку лет двадцати с хвостиком. Расчищали дорогу то окриками, то нагайками.
Чуть позади дородного принца следовала немногочисленная свита из отпрысков самых благородных родов Мольгедии - таких же холеных и богато разодетых баловней судьбы. Замыкали процессию десять гвардейцев.
Гулко цокали копыта по мостовой. Народ расступался, пропуская кавалькаду, кланялся, провожая наследника престола любопытным взглядом. Принц Анрель, гордо восседая в седле, иногда вскидывал правую руку вверх, нехотя приветствуя подданных. Таков старинный обычай. Его высочество, судя по экипировке, собрался совершить прогулку по окрестностям столицы в сопровождении друзей и охраны. И никто бы из горожан не заметил среди свиты юную принцессу. Мальчишка на коне, да и только. А одноручный меч-то ему зачем? Того и гляди порежет себе невзначай нежный пальчик. Вот смеху то будет!
Стража северных ворот выстроилась как на параде, разогнав горожан и очистив от крестьянских повозок проход в арке. Офицер вытянулся по струнке, держа меч на уровне груди остриём к небесам и приветствуя его высочество. Простой люд столпился за спинами солдат и беспардонно глазел на бесплатное диво. Переодетые чиновники Тайной канцелярии внимательно всматривались в толпу. Не приведи господь, если кто-нибудь из челяди кинется в сторону кавалькады. Разорвут несчастного, как пить дать разорвут на куски, словно псы цепные.
И вот, торжественно покинув мрачные крепостные стены, кавалькада пришпорила лошадей, вырвалась на необъятные просторы полей и лугов. А впереди уже видна опушка леса. Речка блестит на солнце. Вот где раздолье! Вот когда душа поёт и восторгается от неописуемой красоты родной земли.
Принцесса больше не пряталась среди свиты от любопытных глаз и открыто скакала на послушном откормленном рысаке рядом со старшим братом, стремя в стремя, весело беседуя на тему предстоящих торжеств. Навстречу попадались крестьяне и кланялись господам. А кавалькада, поднимая лошадиными копытами клубы пыли, следовала своей дорогой. Как хорошо властвовать, а не пресмыкаться!
Жизнерадостной девушке была неведома печаль. Её беззаботная жизнь текла ленивым ручейком. Отец и мать души в ней не чаяли, балуя дочку. А брат всей душой любил сестренку. Амирия не знала, что в тот момент по городу носились два странных сукипа, стараясь обнаружить наружное наблюдение. А граф Фларинский, в свою очередь, изучал вражеских лазутчиков, рассматривал будто букашек через увеличительное стекло. Так же девушка не догадывалась, что очень скоро судьба преподнесет ей неприятный сюрприз.