В машину сели как положено: сначала на заднее сидение сел один человек, рядом с ним я, затем рядом со мной еще один человек. Место рядом с водителем оказалось пустым. Машина потихоньку начала выезжать в сторону трассы, соединяющей областной, простите - центр новой республики с РК (крупной державой на границе с республикой). На трассе скорость увеличилась и я услышал как водитель замурлыкал какую-то мелодию. Один из сопровождающих толкнул его в плечо и покрутил пальцем у виска. Водитель замолчал. Я так и понял, что начальников среди них не было, водитель сделал что-то непозволительное в моем присутствии, за что они могут получить нагоняй от своего начальства.
Через какое-то время мы свернули с трассы и вдалеке засветились характерные здания аэропорта. Аэропорт был большой, но самолетов на нем было немного. Взлетающих и заходящих на посадку самолетов я не видел. Все было так же, как и до аварии. Тогда, правда, аэропорт был в черте города и в день пролетало четыре-пять самолетов. Власти искали инвесторов для постройки нового международного аэропорта. Вероятно, мы и были на территории этого аэропорта. Что сделаешь, если город наш отошел в сторону от исторических торговых путей и остался в стороне от финансовых потоков. И все это было еще в том СССР.
Тогда руководство КПСС (коммунистической партии) выбрало нынешнюю суверенную республику в качестве научного центра России и намеревалось там построить академический городок в стороне от промышленного центра на живописном берегу старинной реки. Но партийное руководство слишком сильно озаботилось интересами трудящихся и своих дач и выступило против создания научного центра в области. Москва без слов перенацелила все финансовые потоки на соседнюю область, которая ухватилась за идею научного центра. Вместе с научным центром было построено и метро, все транспортные развязки и даже управление железной дороги перевели в этот город. Не сильно развитое хозяйство досталось моему бывшему коллеге. Правда, сколько я ни напрягался, так и не вспомнил, где он работал. Вообще-то все органы власти являются мощными инкубаторами по взращиванию руководящих кадров. Не надо мантулиться на производстве или постигать глубины науки, достаточно устроиться секретаршей или электриком, к примеру, во властный орган и через некоторое время мы видим перспективного руководящего работника, осваивающего науку управления в других органах власти. Нужно только иметь какую-то связь с этой властью, лучше, конечно, родственную. Я помню одного главу Центробанка, которая начала простым специалистом Центробанка и выросла до руководителя первого банка всей страны. А если бы она начала свою карьеру с должности кассира отделения Сбербанка в каком-нибудь захолустном районе, смогла бы она вырасти до председателя Центробанка? При хорошей лапе смогла бы, и служба в захолустье была бы засчитана как акт героизма и была бы отмечена высшей наградой государства, о которой работники периферийных сберкасс даже мечтать не могут. При народной власти всегда так. Власть сама по себе и народ сам по себе. В других странах народа нет. Есть население, которое должно жить в человеческих условиях. Ему предоставляют возможность заработать на свою жизнь, причем заработать столько, сколько он этого сам пожелает. Кто не может сам зарабатывать, тот нанимается на работу. Кто физически не может работать - получает пособие, на которое можно прожить. И пенсии зарабатываются такие, чтобы можно было и дальше жить полноценной жизнью, а не перебиваться с хлеба на воду, чтобы не быть выброшенным на улицу из своего жилья.
Что-то я все о грустном. Вполне возможно, что за время моего отсутствия все переменилось и люди живут многократно лучше и нечего власть подозревать в чем-то нехорошем.
В аэропорту мы подъехали к отдельному входу, на котором была прибита табличка красного цвета с золотыми буквами: "Зал VIP и делегаций". Ну, слава Богу. Если есть избранные, то в России не изменилось ничего. И вы, друзья, как ни садитесь, а дворянские крови не смешиваются с кровью крепостных крестьян и работных людей. Что позволено Юпитеру, то не дозволено быку.
Глава 7
Зал ВИПов я видел только одним глазком. Огромные диваны и кресла, обитые натуральной кожей кремового цвета, в которых человек просто утопает, столики с минеральной водой, хрустальные бокалы в серванте красного дерева, шикарного вида блондинка промелькнули сквозь приоткрытую дверь. Меня завели в маленькую комнатку, где блондинка переодевалась перед началом смены. Понятно, какое ко мне отношение. А зачем меня везут в Москву? Чтобы там арестовать? Неужели органы безопасности суверенной республики не могли расправиться со мной на месте? Или восстановили процедуру прилюдной казни на Лобном месте? Почему-то я поймал себя на мысли о том, что не знаю, а кто же сейчас управляет Россией, или как ее сейчас называют - СССР. Новостные программы, что я смотрел в больнице, это не прямая трансляция, а просто видеозапись. Может быть, это только для меня или это уже для всех?
Самолет был американский. Боинг. С телевизором в салоне. Транслировалась картинка с картой и местонахождением самолета. Как всегда, экономклассу никогда не покажут видеофильм, чтобы скоротать три часа полета.
Кормежка такая же, как и всегда: кусок курятины с небольшим гарнирчиком, кусочек колбасы, кусочек красной рыбы, кусочек масла, немного сливок, коржик. В принципе, неплохо. Правда, я не знаю, сколько стоит билет. Помню, что в свое время авиабилет от Хабаровска до Москвы стоил сто сорок рублей, бешеные по тем временам деньги, примерно сто срок тысяч рублей того года, как я попал в аварию.
Москва изменилась не сильно. Правда, появились небоскребы, но нерусские вывески как были в центре, так и остались. Как в Америке. Интересно было бы посмотреть на Америку, если бы там везде висели вывески на русском языке.
В целом, в Москве чистенько. Народу много. Все куда-то спешат. И мэр, наверное, по-традиции носит кепку.
Приехали на Кузнецкий мост недалеко от Лубянской площади. Въехали в какой-то дворик за воротами. Зашли в невзрачный подъезд одного из старых домов. За внешней дверью оказалась внутренняя - из красного дерева и узорчатых переливающих стекол, а за порогом - красная ковровая дорожка, заглушающая шаги и все другие звуки. На стенах дубовые панели на высоте человеческого роста. Справа и слева по коридору двери с номерками. Кабинеты. Меня завели в последний слева кабинет. Как я прикинул, окна должны выходить во двор.
В комнате-кабинете стоял огромный письменный стол, кожаный диван образца 1929 года с полочками для слоников и круглым зеркалом на спинке. Стеновые дубовые панели на уровне плеча человека среднего роста. Одна из панелей имела углубление для руки. Потянул на себя. Открылась дверь. Туалетная комната. Не надо будет спрашивать, куда идти для отправления естественных надобностей.
В кабинет за мной никто не зашел. Дверь осталась открытой. Похоже на ловушку. Приманка - свобода.
Осмотрелся в кабинете. На столе на жестяной с ржавчиной бирочке инвентарный номер и надпись - ХОЗУ НКВД. Приподнял коврик перед столом. Так и есть, это была или есть комната для допросов. На полу видны свежие следы от болтов, которыми прикручивался табурет для подследственного. Под крышкой стола справа кнопка для вызова конвоя. Интересная Москва, здесь в любом доме может быть внутренняя тюрьма или кабинеты для производства следствия, как в старых, так и в новых районах. Россия большая, на всех места в тюрьмах и изоляторах не хватит, а кое кого и не нужно официально в тюрьму сажать, посидит годик в укромном месте, исчезнет, о нем забудут, а потом он появится, если выживет, никому не нужный и не интересный.
Сел на диван. Посижу, отдохну. Раз привезли, то без внимания не оставят.
Глава 8
– Вы понимаете в чем вас обвиняют?
– Нет.
– Что вы дурочку перед нами ломаете. Вы обвиняетесь по статье 58 за контрреволюционную и подрывную деятельность и шпионаж.
– Какой шпионаж? Какая контрреволюционная деятельность? Какая 58 статья? Ее уже давно отменили.
– Это для дураков отменили. Она никуда не девалась. Она стояла в готовности и ждала, когда вы нажретесь долбаной демократии, чтобы пересажать вас всех и сгноить в лагерях во имя торжества нового коммунизма и идей лидера нации.
– Какого лидера нации?
– Ты что с луны свалился? Человек, бывший нашим Президентом, был избран генеральным секретарем единой партии СССР, а сейчас стал лидером великой нации, вождем и учителем всех народов.
– Кто же такой лидер нации? Это новый Бог?
– Ах ты сволочь, ты еще смеешь издеваться над нашим лидером нации? Да он наш отец родной? Да мы за него тебя сейчас изувечим, как Бог черепаху.
Меня сбили с привинченной табуретки и стали пинать хромовыми сапогам, приговаривая - сука, шпион, морда жидовская, пидорас…
Я не уворачивался. Пусть быстрее меня забьют и кончится этот страшный сон, пришедший из далекого 1937 года и дремавший в каждом поборнике неограниченной власти и поклонения одному Идолу.
Почему меня назвали мордой жидовской? Потому что я не антисемит? Хотя мои скитания по издательствам подспудно воспитывали из меня антисемита. Но махровый антисемитизм всегда возникает в период усиления диктатуры и классовой борьбы. Это только повод, чтобы расправиться с несогласными. И XXI век не является индульгенцией от повторения цветного (красного, коричневого, желтого, белого, синего, зеленого) террора в России. Это как герпес. Если он поселился в нации, то никакими антибиотиками его не искоренить. Нужно только внимательно следить за его появлением и своевременно прижигать зеленкой. Другого способа не придумано. А русскому человеку без Бога или другого объекта поклонения живется скучно. Если каждому гарантированы нары и ежедневная пайка, то за это государство они будут бесплатно отдавать свои жизни и перегрызать горло тому, кто посмеет заикнуться о какой-то свободе, на которой каждому придется добывать себе пропитание и жилище, переезжать с места на место в поисках лучших условий жизни.
Внезапно в дверь постучали. Мой инквизитор в мундире с васильковыми погонами и в звании подполковника пошел открывать.
Глава 9
В дверь вошла красивая девушка с подносиком в руках.
– Здравствуйте, меня зовут Лена. Я принесла вам обед, - и она стала ловко сервировать письменный стол.
Я ощупал свое тело, лицо. Тело болело, но кроме меня и Лены в кабинете никого не было. Не было и привинченной табуретки напротив стола. Вероятно, фантомы кабинета никак не могут примириться с тем, что они стали такими же людьми как все и принадлежность к органами безопасности вызывает у других людей лишь чувство беспокойства, а не уважения.
– Присаживайтесь, - с улыбкой сказала Лена, - у нас сегодня на обед семга с оливками на закуску, солянка по московски, мясо по-купечески с грибами, кофе. Или вы предпочитаете чай?
– Спасибо, спасибо, я с удовольствием выпью кофе.
– И я с вами тоже выпью кофе и расскажу, кто я и зачем здесь нахожусь. Я офицер госбезопасности и мне поставлена задача обеспечить вам возможность познакомиться с жизнью столицы. В других городах живут так же. На эти дни я буду вашей тенью, - улыбнулась Елена.
– И если ночью я включу ночник, то эта тень тоже будет рядом, - пошутил я.
– Если вы пожелаете, то будет, - улыбнулась дама.
– Когда же мы начнем знакомство с городом?
– Командуете вы. Скажите и можем пойти прямо сейчас. Чем раньше вы посчитаете знакомство с городом законченным, тем раньше мы расстанемся.
– И что будет после расставания?
–Ничего особенного. Я снова вернусь к исполнению своих служебных обязанностей.
– А я?
– Не знаю.
– А кто знает?
– Тот, к кому вы приехали.
– Ладно, мы оба не знаем, что с нами будет завтра или послезавтра. Я - объект наблюдения, вы - мой куратор. Москва - потемкинская деревня, которую показывают всем, чтобы убедить всех сомневающихся в том, что они заблуждаются. Вы не боитесь, что я пойду по пивным и по самым злачным местам?
– Ну, таких мест практически и не осталось. Москва - это город высочайшего уровня культуры, труда и быта. Вы сами будете смотреть и я не собираюсь устраивать просмотра по программе. Просто Москва очень изменилась и я буду просто вашей подругой на время пребывания здесь. Считайте, что мы с вами сегодня случайно познакомились, - снова улыбнулась Елена.
– Не будете против, если мы после обеда прогуляемся с вами до Красной площади, как я понимаю, отсюда до нее минут двадцать-двадцать пять ходьбы.
– С удовольствием, а сейчас займитесь обедом.
Приготовлено было действительно вкусно. Все-таки КГБ остался верен себе - в буфетах и в столовых всегда кормили качественно, сытно и недорого.
Глава 10
Лубянская площадь не изменилась. Она, вероятно, не изменится никогда. Если изменится Лубянка, то вслед за ней изменится вся Россия.
Феликс Дзержинский в незастегнутой шинели приветствовал всех проезжающих по площади: "Добро пожаловать в наши подвалы!"
Я шел и чувствовал, что Москва какая-то не такая. Все вроде бы на месте, но что-то не то. Точно, "Детский мир" перестроили. И скажу, неплохо смотрится и вписывается в архитектурный ансамбль. Многие дома отремонтированы, но кажется, что это был не ремонт, а перестройка. Всюду чистенько. У магазинчиков урны и около них нет окурков. Курить что ли меньше стали?
Москвичам для заметки. Не ищите на чем меня подловить, я специально не буду называть улицы, номера домов, названия ресторанов и других заведений, чтобы по происшествии определенного времени вы не могли сравнить, так ли все это на самом деле было.
Улицы, ведущие к Кремлю, вообще невозможно расширить, но за счет переноса строений с места на места определенные места стали более просторнее.
Народ встречный прилично одет, даже молодежь не носит вызывающих нарядов и причесок. Пробежали несколько подростков двенадцати-тринадцати лет в белых рубашках с галстуками-триколорами с обилием звездочек на них.
– Кто это такие?
– При вас такие дети назывались пионерами и у нас они тоже называются пионерами. Пионеры - первые. Сами примерные дети и подают положительный пример другим детям.
– Наверное, и в пионерские лагеря ездят?
– Да, ездят. И пионерские сборы у костра. И металлом собирают, и макулатуру, и пенсионерам помогают. И песни пионерские поют.
– Наверное, песня "Взвейтесь кострами синие ночи"?
– Точно.
Взвейтесь кострами синие ночи,
Мы пионеры - зоркие очи,
Близится эра счастливых веков,
Клич пионера - всегда будь готов!
– При нас пионерская организация носила имя Ленина.
– И у нас пионерская организация носит имя лидера нации.
– С детства любите лидера нации?
– Пожалуй, так. У нас в школах есть еще сентябрята. Лидер нации родился в сентябре и учебный год начинается в сентябре. Школьников собирают в пятерки, по числу концов звездочки и они в составе пятерки вместе гуляют, играют, занимаются внеклассной работой. Каждому сентябренку выдают золотую звездочку с портретом лидера нации в молодости.
– Да, вы много достигли в деле совершенствования воспитательной работы с молодым поколением.
– Не пойму, вы это говорите с издевкой или действительно хвалите работу с подрастающим поколением?
– Почему же я должен издеваться?
– Да так, просто мне показалось.
У многих взрослых на груди значки с триколорами и звездочками и портретом какого-то человека. Значки в форме развевающегося знамени и издали людей можно принять за знаки отличия депутатов Государственной Думы.
– Что это за заначки у людей?
– Это значок с изображением лидера нации, - ответила Лена. - Каждый уважающий член партии носит такой значок и каждый уважающий лидера нации тоже носит такой же значок, но только меньше размером. Вы еще много увидите таких значков, так как численность ЕП СССР приближается к девятнадцати миллионам.
– Интересно, а студенты и старшие школьники как-то охвачены общественной работой или они предоставлены сами себе?
– Они тоже являются активными строителями общества будущего. С четырнадцати лет молодежь вступает в единый союз молодежи СССР. Сокращенно ЕСМ. Члены партии ласково называют их "наша смена" или сокращенно "наши". У них и значки есть, такие же, как и у членов партии, но меньше примерно в два раза. Некоторые члены партии предпочитают носить молодежные значки, и возраст скрывается, и миниатюрный значок элегантно смотрится на костюме.
– Да, интересно вы живете. А Вы, Лена, чем бы хотели заняться для души?
Бросив на меня укоризненный взгляд, девушка ничего не сказала.
Глава 11
Когда я первый раз вышел на Красную площадь, меня не покидало чувство торжественности. И сегодня, как и всегда, у меня было приподнятое настроение на главной площади страны. Вероятно, мы все должны быть благодарны лидеру сегодняшней нации за то, что центр России не переместился в Петербург на его историческую родину.
Красная площадь была Красной площадью. Все так же. Мавзолей. Стена с табличками. Слева от мавзолея статуя Сталина. За его спиной таблички с фамилиями Вышинского и Мехлиса. Почетный караул у поста номер один. С чего бы это?
– Лена, а сколько лет лидеру нации?
– Он ваш ровесник, ему так же около семидесяти лет.
И тут я понял, что же изменилось на Красной площади. На мавзолее отсутствовала надпись ЛЕНИН. Осталась только одна буква Н. Последняя. Вероятно, реконструкция. Мавзолей вряд ли закроют, там же функционирует целый научно-иссследовательский институт проблем бальзамирования. Человек тысячу лет пролежит как огурчик. А когда наука дойдет до такого уровня развития, когда сможет оживлять забальзамированные тела, то человек проснется в далеком будущем и будет рассказывать потомкам о своей жизни, будучи окруженный почетом и уважением. Да, любой олигарх может в самом полном здравии взять и забальзамироваться до того периода, когда его состояние возрастет в сто раз, а его разбальзамируют и он станет самым богатым человеком на планете. Все-таки этот институт выполняет очень важную задачу для нашего человечества. Говорят, что бессмертными являются идеи. Хрен с ними, с идеями, лучше самому быть бессмертным и все это время быть при самой большой власти или при самых больших деньгах. Вот житуха-то.
– В мавзолей можно заглянуть?
– Нет, сейчас там идет реконструкция. Сами знаете, сколько проблем с телом Ленина. Лучше пойдемте пройдемся по ГУМу. Идет?
– Идет.