- Дык безопасности ради, - отрапортовал, став по струнке и брякнув сабатонами, тот, что поздоровее и поусатее.
- В парк хочу!
- Дык ради бога. Мы вас сопроводим, все покажем и расскажем, - радушно предложил гвардеец, но при этом глаза у него так и остались колючими и льдистыми.
- Я сам сопровожу виконта. - Как всегда ниоткуда вынырнул барон де Бальзамон. - Я как раз к вам направлялся.
- Меня взяли под стражу? - поинтересовался у него, когда мы спускались по лестнице в парк.
- Ни в коем случае! - Барон даже подпрыгнул от возмущения. - Пост я установил только ради вашего же блага. Поймите, вы же Арманьяк, а при дворце обретается масса кабальеро, которые по своей тупости и просто ради развлечения могут нарваться на неприятности, прежде всего для себя. Да и вас ненароком побеспокоят.
- Я не возмущаюсь, барон. Надо так надо. Хотя я совсем не против размяться.
- Верю, Жан… - Старик приостановился и поклонился. - Не будете возражать, если я буду вас называть по имени?
- Совершенно не против.
Я действительно был не против. По имени так по имени. Хотя бы из уважения к его возрасту. Барону лет пятьдесят пять, не меньше.
- Вот и хорошо. Вы можете мне отвечать тем же. Так вот… О чем это я? Ах, да. Гвардейцы прежде всего охраняют ваш покой, Жан. Кстати, я тут кое с кем успел переговорить. - Барон загадочно подмигнул, - вас неплохо восприняли, даже несмотря на вашу принадлежность к Арманьякам.
- Я рад, Робер…
Спустились вниз и, обсуждая достоинства вин, беарнских жеребцов и придворных дам, стали неспешно бродить по парку. Ну о чем еще разговаривать истинным кабальеро? Сенешаль как нельзя кстати оказался интереснейшим собеседником.
Привлекли нас азартные детские крики, и, сменив направление, мы вскоре вышли на небольшую поляну.
На ней мальчик лет шести, похожий на золотоволосого ангелочка, яростно атаковал деревянной шпагой подростка чуть постарше, лет десяти, жгучего брюнета.
- Это его высочество принц Вианский, граф де Фуа и де Бигорр, суверенный виконт де Беарн, Франциск Феб, - шепнул мне барон. - Сын вдовствующей принцессы Мадлен Французской. А его партнер - дон Саншо Лоссо де ла Вега, инфант Кантабрийский. На данный момент - паж нашей правительницы.
Паренек действительно напоминал ангелочка, я даже сначала подумал, что это девчонка - смазлив до невозможности. И волосы у него в мамку - светлое золото. А вот глаза - карие… Вырастет, все девки его будут. А ярый какой! Такое впечатление, как будто по-настоящему сражается…
- Ваше высочество, выше! Держите рапиру выше! - Невысокий сухощавый мужичонка с козлиной бородкой и отблескивающей под солнышком небольшой лысинкой решительно вклинился между мальчиками и, перехватив рапиру златоволосого мальчика, показал ему правильную стойку. - Вот так. И помните, главное - защита! Защита - мать нападения. Теперь, господа, приступаем к ассо… Ваша светлость, - обратился учитель уже к брюнету, - начинайте.
- Это мэтр Понс из Перпиньяна, наставник принца… - прокомментировал барон.
- Кто? - Я при упоминании имени этого человека чуть не сел на травку.
Как бы это сказать понятнее… даже не знаю… Ну вот как себя будет вести современный спортсмен-каратист, если увидит вживую Матсутацу Ояму или Гитина Фунакоси? Или современный мастер катаны увидит Миямото Мусаси?
- Мэтр Понс де Перпиньян… - несколько удивленно повторил барон. - Очень известный мастер клинка…
- Прошу прощения, Робер. Я слышал о нем, а изумился лишь потому, что всегда хотел с ним встретиться… - Пришлось срочно выворачиваться.
Вот уж кого я не ожидал встретить, так этого исторического персонажа. Хотя исторические свидетельства… Да, именно пятнадцатый век. Вот так штука - история… Мужичок-то - знаменитый средневековый мастер, в чем-то даже неимоверно таинственный. Все, кто интересуются историей фехтования, в обязательном порядке знают, что он один из основоположников испанского стиля фехтования - эсгрима, возникшего задолго до французского, итальянского стилей и испанского стиля дестреза. К сожалению, его неоднократно упоминающийся в исторических источниках совместный с мастером Педро де Торре трактат, дословно описывающий этот стиль, не дошел до нашего времени. Но филиппинское боевое искусство эскрим - как раз есть развитие испанского стиля, занесенного туда с первооткрывателями-испанцами.
Твою же мать… волосы дыбом встают, так хочется с ним познакомиться… Реальный исторический персонаж, да какой!
- Так в чем же дело! - обрадовался барон. - Я сам с ним время от времени фехтую. Познакомлю…
Мэтр понаблюдал за юными фехтовальщиками некоторое время, сделал несколько замечаний и, закончив урок, отпустил их, что впрочем, не помешало мальчишкам умчаться, все так же воинственно размахивая рапирами. Еще я приметил, что за ними следил целый штат слуг и воспитателей, как тени следовавших за мальчиками, впрочем, особо близко не приближаясь.
- Мэтр Понс, хочу вам представить достойного кабальеро и отличного мастера клинка виконта Жана де Лавардан и Рокебрен, - подвел меня барон к испанцу.
Мэтр скользнул по мне заинтересованным взглядом и поклонился; впрочем, не особо глубоко.
- Понс де ла Ромеро, - коротко представился он. - Учитель искусства клинка. Член гильдии мастеров клинка Барселоны, Арагона, Кастилии и Каталонии.
Все правильно. Такой термин, как "фехтование", еще не вошел в употребление, поэтому - мастер клинка. И про гильдию я тоже знаю: к сожалению, упоминаний о ней немного, больше догадок и домыслов.
- Мэтр, я много слышал о вас и буду рад возможности взять несколько уроков. - Меня просто распирало от желания скрестить с ним клинки.
Согласно легенде, он был мастером необыкновенно высокого уровня.
- Я не могу обучать вас, виконт, - сухо заявил испанец. - Мое время расписано по минутам. Как вы, наверное, заметили, на данный момент я обучаю его высочество принца Вианского. И по контракту я не имею права брать еще учеников, кроме указанных в этом контракте.
- Я не напрашиваюсь на обучение! - подпустил я гонору в голос.
Мастер-то вредненький и гонористый оказался, а я таких на задницу очень люблю садить. Конечно… если верить легендам, в данном случае может случиться совсем наоборот. Но все равно не отступлюсь.
Довольно ехидно заметил:
- Моя цель, мэтр, просто проверить свое мастерство, не более того. Вполне же может оказаться, что вам меня и нечему учить.
Мастер вспыхнул и сухо заявил:
- Прямо сейчас?
- Да, мэтр!
Барон не вмешивался и только, с сожалением на меня смотря, покачал головой.
- Пройдемте в павильон. - Испанец круто развернулся и зашагал по дорожке.
Павильон оказался большим шатром с завернутыми на крышу боковыми полотнищами. В нем я заметил стол со стулом, несколько деревянных манекенов и стойки с разнообразным оружием.
- Рапиры? - коротко спросил испанец.
Я просто кивнул в ответ, вперившись взглядом в лежащую на столе раскрытую большую книгу и перо с чернильницей рядом.
Он еще только пишет свой трактат…
- Наденьте, виконт, защитное снаряжение, - подвинул ко мне испанец стеганую куртку и плетенную из ивовых прутьев маску. - Рапиры, конечно, тренировочные, но с моей стороны будет невежливо наставить вам синяков.
- Я оценил вашу заботу, мэтр, но, думаю, - обойдусь. - Просто стянул жакет с дублетом и, оставшись в одной камизе, взял в руки рапиру.
Во понесло волка… Сейчас разделает меня под орех, и прав будет. Писали же, что он капельки дождя клинком отбивал и оставался сухим…
- В таком случае мне оно тоже не нужно. - Испанец тоже снял жилет и указал рапирой: - Прошу вас сюда, виконт.
Как всегда, взяв в руки клинок, я немного успокоился и еще больше взял себя в руки, когда увидел, как мэтр принял совершенно архаическую стойку, откинув корпус назад.
Испанец же, посмотрев на мою стойку, издевательски усмехнулся и отсалютовал рапирой.
В ту же секунду его рука змеей метнулась вперед, совершив аппель, провоцируя меня на атаку.
Быстро… но как же примитивно! А еще говорят, что спортивное фехтование утеряло все разнообразие и зрелищность в угоду результату…
Связал его клинок и просто терсом щелкнул испанца по предплечью. Чёт мне кажется, в легендах наврали…
- Касание! - воскликнул барон. - Виконт ведет.
Испанец отступил назад и с изумлением уставился на меня.
- Прошу вас, мэтр. - Я встал опять в позицию.
На этот раз испанец не стал кидаться в бой и попробовал прощупать меня с дальнего расстояния, но сразу же получил в контртемповой атаке удар по плечу.
- Касание! - опять завопил барон. - Виконт ведет дважды.
- Но как? - воскликнул мастер. - Из этой позиции нельзя нанести такой удар.
- Мэтр, смотрите. - Я развернул рапиру, показав свою кисть. - Я держу рукоятку тремя пальцами, а большим и указательным управляю рапирой. Это мне позволяет гораздо быстрее наносить удар и исполнять переводы. К тому же вы, отклоняя корпус назад, увеличиваете дистанцию до меня, тратите время на досыл его вслед за ударом и не можете быстро реагировать при защите.
- Но… - возмутился испанец.
- Еще раз… - предложил ему.
Следующие десять минут я нанес мастеру еще с десяток ударов, из которых он сумел отпарировать только два, и все равно в репризе я его доставал после них.
И мне стало все понятно. У нас была тренировочная схватка, как нельзя более подходящая для моей современной манеры фехтования. А испанец фехтовал в боевом стиле. Нет еще такого понятия, как спортивный поединок. Все удары поставлены на нанесение урона противнику, а не просто на касание, уже засчитываемое как очко в соревнованиях. В настоящей схватке испанец мог оказаться гораздо опасней, так как мои удары просто не пробили бы его доспехи. Для поражающего удара, способного пробить броню… не укола, а именно удара, необходим более сильный размах, что значительно увеличивает время его нанесения и соответственно время для отражения его противником. Но сейчас мастер принял мои достаточно слабые удары как мое нежелание ранить его или нанести большой урон. То есть как благородство.
- Виконт! - Испанец глубоко поклонился и с чувством заявил: - Я буду считать за честь почерпнуть немного мастерства у вас.
- Я еще не встречал такого достойного противника, как вы, - отделался я любезностью. - На самом деле это мне есть чему у вас поучиться. В свое время я сосредоточился на владении только одним клинком и совершенно не знаком с работой парными клинками и владением дагой в паре с эспадой. Вот как раз об уроках по работе с именно этим оружием я вас и просил.
- Почту за честь. - Мастер опять поклонился. - Все свое свободное время я отдам вам.
Вот так, как нельзя лучше все и сложилось. И не выдал себя, и приобрел более чем достойного… да что там говорить, скорее всего, лучшего мастера клинка во Франции и Испании, себе в учителя.
Тут же мастер Понс выставил на стол глиняный кувшин вина и кружки. Кое мы и употребили в приятной беседе. Правда, добавить не успели. Закончился совет во дворце, и за бароном прибежали посыльные. Да и мне уже пора готовиться к ужину.
Договорившись с мастером встретиться следующим днем, я откланялся и вернулся в свои апартаменты, где встретил Тука и Франсуа, раскладывающих мои вещи.
- Ты зачем так быстро сбежал? - поинтересовался у скотта.
- Ну так переехать надо было, - отчего-то смутился шотландец.
- Дамуазо Логан спешил, чтобы успеть на ужин, - наябедничал Франсуа, - и чтобы лишнего в гостинице не платить.
- Смотри у меня. - Шотландец погрозил мальчику кулаком. - Правильно я сделал, зачем платить лишнее. А то этот Гернадон, продувная бестия, собирался за два дня оплату содрать.
Франсуа в ответ совсем по-детски показал Туку язык и опять наябедничал:
- А он еще себе серьгу у ювелира купил. Дабы дам охмурять. И просил меня мочку проткнуть. Вон смотрите - припухшая…
- Я тебе уши надеру, - пригрозил Тук. - Ну, купил, так я и этому сопляку кошель купил. Он выпросил. Так что, монсьор, жалованье его мне отдайте. Дабы неповадно ябедничать было.
- Ладно, не воюйте, - прекратил я спор. - Готовьтесь к званому ужину. Блистать сегодня будем…
Еще раз по-быстрому ополоснулся и надушился, при этом поклялся сам себе, что обязательно сооружу самогонный аппарат и буду делать настоящий одеколон на спирте. Настои, которые я приобрел у куафера в Тулузе, настаивались на масле, что мне очень не понравилось.
Еще раз осмотрел себя в зеркало и остался доволен. Черт знает что, конечно… но ничего не поделаешь, смокингов еще не придумали.
Провел осмотр своей свиты и заставил шотландца сменить камизу. Франсуа же выглядел великолепно.
Вот теперь можно и блеснуть.
Блеснуть?..
А что, можем и блеснуть, хотя я, если честно, чувствую себя Золушкой. Вот сейчас пробьет полночь, и окажусь я у себя в московской квартире… Нет… Уже не хочу. Мне нравится в этой эпохе, ибо, несмотря на всю ее грубость и жестокость, "честь" и "благородство" здесь не пустые слова.
Черт… Всю жизнь мечтал на средневековом пиру оказаться…
- Вперед! - скомандовал свите. - В носу и заднице не ковыряться, яйца прилюдно не чесать. Буде кто оскорбления и притеснения вашей чести и достоинству чинить, пресекать со всей строгостью. С дамами обходиться куртуазно и галантно, с кабальеро - согласно сану и титулу и ни в коем разе обид не спускать. Все поняли?
- А как жа! - охотно согласился шотландец и полез пальцем в нос, но осекся и спрятал руку за спину.
М-да…
ГЛАВА 14
Обеденный зал… или столовая… короче, помещение, где собралась куча придворных пожрать и повеселиться, впечатлило размером. Даже множество свечей не полностью его освещали, углы так и остались темными.
Ну, это, наверное, специально. Темнота - друг молодежи… Ну и придворного кабальеро - тоже.
Стены с одной стороны помещения были задрапированы портьерами, и я специально прогулялся за них и принюхался. А что… Некоторые историки вполне серьезно утверждали, что придворная братия, не особо чинясь, за портьерами нужду справляла. Врут. Все чисто и следов испражнений не обнаружено. Наоборот, слуга нас специально уведомил, где находится нужник для кабальеро.
Стол!.. Даже не знаю, как его правильно описать. Безвкусно, грубо и очень роскошно… Мясо, мясо и еще мясо. Жареное, тушеное, вареное, копченое и запеченное. Куры, утки, гуси, пулярки, перепелки, фазаны и прочие куропатки, украшенные зеленью, овощами, фруктами и даже цветами, сложенные пирамидами на огромных серебряных и золоченых блюдах. Дичь искусно убрана в перья, создавая полное впечатление живой. Громадные кабаньи и оленьи окорока, десятки сортов сыров, горы фруктов. Метровые запеченные карпы и щуки…
Но это я вперед забежал… Подавали все это по переменам.
За нами пришли сразу трое слуг в расшитых гербами ливреях и с почетом сопроводили к месту.
Затем мужичок рангом повыше и в одежке побогаче - очевидно, церемониймейстер - грохнул посохом об пол, представил меня и свиту с упоминанием абсолютно всех титулов и провел к нашему месту за столом, что вызвало некоторый ропот среди приглашенных на банкет.
Во главе стола, расположенного "покоем", естественно, находилась Мадлен с малым числом приближенных, в том числе и кардиналом Пьером де Фуа.
Вот как раз меня и усадили рядом с ними. Что и вызвало завистливый ропот.
Ну… почти рядом, между нами и Мадлен затесались какой-то священник в фиолетовой рясе - как позже я выяснил, епископ Ролан Дюрманаль, настоятель аббатства Сент-Волюзьен, - и баннерет графства Фуа барон Шарль д’Айю с супругой, первой статс-дамой двора. Довольно симпатичной женщиной с несколько портящим ее лицо выражением надменности и стервозности.
Сам же баннерет показался мне более достойным внимания. Такой жесткий жилистый мужик под сорок лет, с нервными волевыми чертами лица и умными колючими глазами. И одет скромнее, чем остальные кабальеро, без лишних понтов и носков туфель, привязанных к поясу. И оружие боевое, хотя и в достаточной степени украшенное камнями и золотом. Эспада и дага. Точь-в-точь как у меня…
И небольшая информация к размышлению: сей кабальеро, совершенно не стесняясь своей жены, бросал влюбленные пылкие взгляды на Мадлен. Что, впрочем, могло совершенно ничего не значить. Пятнадцатый век на дворе, век куртуазности и галантности. Женщины, конечно, по многим позициям задвинуты в сторону, что тоже можно оспорить, но в любви - однозначно нет. Да и правительница она его. Так что обязан он есть глазами начальство со всей старательностью.
А вообще - посмотрим…
Особо порадовало то, что со мной рядом оказался барон Робер де Бальзамон, все же успел я с ним накоротке сойтись. Будет хоть с кем выпить в удовольствие.
Тука отправили подальше от меня, но не в самый конец, что не может не радовать - почет мне же. Уважение, ёптыть…
Франсуа моего, кстати, никуда не посадили. Он остался стоять за спинкой моего кресла для услужения. Ну что же, постоит. Такова доля пажа - ухаживать за своим господином.
Мадлен выглядела великолепно и величественно. Мне очень понравилось, что она не стала украшать свою голову жуткими средневековыми конструкциями, а просто покрыла ее золотой сеткой, унизанной жемчужинами, и прозрачным покрывалом, прихваченным золотой изящной диадемой, выставив великолепие своих волос на всеобщее обозрение.
Вот, черт возьми, волнует меня эта женщина, хотя я совершенно не собираюсь приударять за ней. Почти наверняка бесполезно. Она регина Фуа и Беарна, к тому же одновременно несет бремя вдовства. Мужа совсем недавно потеряла. Не по чести ей пятнать себя сомнительными связями с Арманьяком. Да и вообще, скорее всего, любовные интрижки недопустимы в ее положении. А жаль…
Осмотрелся по сторонам. Придворная братия за столом оживленно гомонила, не притрагиваясь к яствам, лишь пожирая взглядами роскошные кушанья.
На небольшом возвышении в углу расположился оркестр, меланхолично тренькавший на почти незнакомых мне инструментах. Из них я опознал только несколько барабанов и пару гибридов мандолины и гитары. Впрочем, играли оркестранты искусно и мелодично. Чем-то их музыка напоминала мелодии из знаменитого чешского кинофильма "Три орешка для Золушки". Мне стало казаться, что сейчас явится Карел Готт и заведет свою партию. Не появился… А жаль. Петь мужик умел.
Появился церемониймейстер, что-то манерно скомандовал и грюкнуть своим посохом не забыл. Сразу после него потянулись гуськом слуги с тазиками…
Ага… Руки мыть. Гостям во главе стола тазы предназначались золотые чеканные, дальше по чинам - серебряные, ну а в конец стола потащили медные или бронзовые.
По тазику на пару гостей, это нам, родовитым…
Умудрился первым засунуть руки в тазик, удостоившись колючего неприязненного взгляда от баннерета.
Ничего, стерпишь…
Церемониймейстер опять скомандовал, и внесли огромное блюдо с многоэтажным пирогом в виде крепости. Такой огромный, что его несли на носилках четверо и водрузили на специальный столик.