ЭПИЛОГ
Глиняная кружка звонко хлопнула о стену, осыпавшись черепками, и большое сюрреалистическое красное пятно проявилось на побелке. Малевич, мля!
- Вина… Лучшего вина нам, сарацин вас раздери!.. - взревел я и поискал на столе, чем еще запустить в стену. Не нашел и пхнул мертвецки пьяного Тука, спавшего, уткнув голову в блюдо с начисто съеденным гусем.
- Вставай, братец Тук. Поднимайся, хренов скотт, сейчас еще вина принесут.
Хозяин гостиницы, смуглый кастилец, до глаз заросший курчавой бородой, глядя на лежавшую передо мной на столе эспаду и кучку серебряных монет, остановил двинувшихся было к нам двоих дюжих слуг с дубинками и сделал знак служанке.
Девушка мигом метнулась за стойку и притащила кувшин вина и новые кружки. Уже оловянные. Для пущего сохранения хозяйской посуды.
Набулькал вина в кружки и опять толканул шотландца, получив в ответ только невнятное мычание.
- Ну и хрен с тобой. Слабый нынче скотт пошел… Мне больше достанется… - Вылил в себя полкружки и откинулся на спинку кресла.
Хмель не брал, уже второй день не брал. Ничем я не мог задавить в себе дикую, переполнявшую, бурлящую через край злость.
- Ну как же так! - Собрался запустить и этой кружкой в стену, но, поняв, что особого эффекта не получится, передумал.
Ну как же так?! И главное, зачем я перся в этот долбаный Арагон?
Проехал половину Франции!
Отправил на тот свет туеву хучу людей!
Перевалил эти чертовы Пиренеи, потеряв проводника и всех вьючных лошадей!
Месяц сидел в этой долбаной гостинице в центре долбаной Сарагосы, ожидая аудиенции у этого долбаного Хуана.
И что?
- А ничего! - заорал я сам себе и запустил в стену наполовину обглоданной костью.
Ровным счетом ничего. Культурно послали на хрен! Изысканно! Вежливо! Без объяснения причин!
И, млять, предложили должность при дворе! Должность королевского конюшего!
Млять! Конюшего! Мне! Арманьяку!
А затем всучили подачку в двести арагонских флоринов, чтобы не приставал.
- Кабальеро! Позвольте разделить с вами пару кувшинчиков вина и этого великолепного каплуна…
Поднял глаза, навел фокус и увидел перед собой высокого худого мужика лет тридцати пяти с длинным крючковатым носом, рубленым шрамом через все лицо и алмазной сережкой в правом ухе. Опрятно и дорого одетого, правда, в излишне кричащих расцветках и с явным переизбытком золота и драгоценных камней. А вот шпага у него оказалась боевая, абсолютно без украшений, с потертым и поцарапанным простым эфесом.
За его спиной переминалась служанка, держащая большой поднос, загруженный кувшинами и блюдами.
- Иоганн ван Гуутен, - представился незнакомец. - Мм… Шевалье. Да, шевалье.
Молча указал ему на место напротив.
С фламандцами… ну да, скорее всего, он фламандец… - я еще не пил. Интересно.
- Виконт де Лавардан, де Рокебрен. Бастард д’Арманьяк, - представился сам, продолжая разглядывать визитера.
Глаза колючие, холодные как две ледышки… Но морда умная. Рубака, однозначно. Вон как личико располосовали. Кого-то он мне напоминает. Вроде же не встречал его еще в своей новой жизни…
Иоганн Гуутен, поймав мой изучающий взгляд, улыбнулся.
- Мы не встречались, - уверенно сказал он, разрезая кинжалом каплуна, и, наколов на кончик лезвия половину птицы, положил мне на тарелку. Потом предложил: - Выпьем?
- Выпьем, - согласился я и показал на шотландца. - Мой эскудеро внезапно захотел спать…
- Это бывает. - хохотнул Иоганн. - Я предлагаю выпить за цель!
- У каждого цели разные! - возразил я ему.
- По содержанию - да, - согласился фламандец, - но по сути они все одинаковы.
- Интересно! - Стукнул своей кружкой о его. - Ну что же, давайте выпьем, а потом вы растолкуете смысл вашего выражения.
- С удовольствием! - Фламандец алчно влил в себя вино, замочив закрученные кверху усы. - Стремление к какой-либо цели, виконт, по сути своей является удовлетворением своих личных амбиций, и не более того.
- Тогда можно было выпить просто за личные амбиции.
- Так мы это сейчас и сделаем, - улыбнулся Гуутен и разлил вино по кружкам. - Я вижу, вы, виконт, находитесь в некотором расстройстве личных чувств. Не так ли?
- А что, заметно? - слегка удивился я.
А потом понял, что это заметно уже двое суток всей гостинице, да и, пожалуй, всему кварталу. Подумал и признался:
- Да. В некоторой степени… да.
- Обманутые ожидания?
- Именно так… Но это мое личное дело, шевалье.
- Я понимаю… - Фламандец примирительно улыбнулся. - Но есть лекарство, позволяющее забыть все невзгоды и примирить себя с самим собой.
- Вы лекарь, Иоганн? - поинтересовался я слегка язвительно.
Надо же, наконец наткнулся среди местной дворянской братии на настоящего философа. Сейчас заявит, что лекарство - вино, и предложит заказать мне еще…
- В некотором смысле, - кивнул фламандец. - Я помогаю людям найти новый смысл в жизни.
- Очень интересно. Ну так в чем лекарство?
- Война. Война очищает, война дает новые силы, война дает новый смысл жизни, - не обращая внимания на мою иронию, убежденно ответил фламандец. - Предлагаю выпить за войну.
Война… Смерть, кровь, грязь… жестокость и мерзость. Что может быть страшнее войны? Да, пожалуй, ничего. Хотя если разобраться - для чего я направлялся в Арагон? Собирался развязать войну! Именно для удовлетворения своих амбиций. Ввергнуть Арманьяк в бедствие ради самого Арманьяка. То есть меня. Ну и почему я не должен с ним согласиться? Такой же он урод, как и я…
Ох, непрост этот Иоганн ван Гуутен, и совсем не просто так он ко мне подсел…
- Я, пожалуй, с вами соглашусь, - чокнулся я с Иоганном кружками. - Но…
- Война! Хочу воевать! Во-о-оева-а-ать!.. - радостно заорал вдруг пробудившийся Тук.
Он допил остатки вина в своей кружке и опять брякнулся лицом в блюдо.
- Вот видите, мой товарищ с вами согласен, - расхохотался я. - Но давайте перейдем к делу. Явите мне свое предложение. Только, пожалуйста, без лишних разговоров. Вы предлагаете, я выслушиваю и отказываюсь… либо соглашаюсь.
- Вы проницательны, виконт. - Фламандец тоже рассмеялся. - Я хочу вам предложить войну.
- Где, с кем и в качестве кого? - Внезапно в мыслях наступил просвет, и я вспомнил монахов-францисканцев, встреченных мною по дороге к Лектуру.
Капитан рутьеров!
Шрам через все лицо!
Фламандец!
Зовут Иоганн!
- В Бургундии. В войске дюка Карла Смелого. Против кого? Против того, на кого он укажет своим перстом. Могу перечислить несколько вариантов. Франки, швейцарцы…
- Прежде чем я отвечу, позвольте вам, Иоганн, задать один вопрос.
- Ради бога. Хоть тысячу.
- Почему в Арманьяке, на дороге в Лектур, вы не дали своим людям убить монахов-францисканцев, но потом приказали порвать им сутаны?
Гуутен изумленно уставился на меня.
- Но как?.. Хотя это не имеет никакого значения… - покачал головой фламандец и налил вина. - Я отвечу на ваш вопрос. Мне так просто захотелось.
- И все?
- Могу ответить более развернуто. Когда я запрещал убивать, я был одним человеком. Когда приказал порвать им одежду, совсем другим. Вот и все. Ничего более.
Честно ответил. Не стал рассусоливать о благородстве, снисхождении и всякой подобной хрени.
- Я понял вас, Иоганн. Пожалуйста, теперь поподробнее о вашем предложении.
- Я через несколько дней со своим отрядом отправляюсь в Бургундию наниматься к Карлу Смелому. Мне нужен лейтенант, мой вчера благополучно помер от застарелой раны, и нужны деньги на доэкипировку отряда. Двести флоринов - и чин ваш. Личная доля в добыче, равная двум третям от моей, жалованье лейтенанта, отдельная палатка, обеспечение - отрядное. Под вашим началом будет пять десятков арбалетчиков при общем подчинении мне.
- Вы рутьеры?
- Я предпочитаю нас называть именно так. Но, к сожалению, это имя многие недостойные ублюдки запятнали до такой степени, что приходится его скрывать. Для всех мы бриганды.
- Численность отряда?
- Восемь десятков спитцинеров и пять десятков арбалетчиков. С обслугой, учениками и обозом общая численность - под две сотни.
- Почему именно я?
- Все просто, виконт. Мне нужны деньги, а у вас они есть. Если вы не справитесь, то я вам отдам эти деньги в Бургундии, и мы попрощаемся. Если справитесь, совсем другое дело. Но почему-то мне кажется, что это ваше дело. Я редко в людях ошибаюсь.
- Что для него? - ткнул я рукой в шотландца.
- Он скотт?
- Да.
- Ваш эскудеро?
- Да.
- Так и останется вашим эскудеро, плюс жалованье стрелка. В перспективе - сержант арбалетчиков. Но это должность не мной назначаемая, а выборная. Придется ему постараться.
- Я до вечера буду думать, - коротко ответил фламандцу, бросил на стол пару серебряных монет и, подхватив за шиворот Тука, потащил его к нам в комнату.
Что-то не позволило мне отказаться сразу, хотя почти наверняка знаю, что откажусь. Зачем оно мне? Денег пока достаточно. Казна, прихваченная из Лектура, даже не тронута. Есть еще долбаные арагонские флорины. Всего остального в избытке. Прикупить пару вьючных лошадок и вернуться в замок Прейоль к Кармен?
Притащил шотландца в комнату, бросил на кровать и, подойдя к тазу с водой, опустил в него голову.
Хватит бухать.
Погоревали - и хватит.
Не желает Арагон воевать с Пауком за Арманьяк - это их дело.
Любовь у меня есть, деньги тоже, без земель и титулов обойдусь как-нибудь…
Может, к бриттам смотаться? А вдруг Эдуард Английский… Нет, никаких гарантий.
Кто я для Хуана, Эдуарда и остальных монархов? Никто по большому счету. Был бы жив отец - все было бы по-другому. Все рухнуло с его смертью…
А Карл Смелый еще есть! Он спит и видит, как Паука под цугундер подвести. А если…
Походил по комнате, размышляя.
Нет и еще раз нет. Пошлет. Что я ему могу преподнести? Какую помощь могу оказать в борьбе с Пауком? Поднять восстание в Арманьяке?
Нет, не могу. Я даже не помню наших сторонников. Ни одного.
Что еще?
А ничего больше.
Только из-за меня одного никто войну с Пауком начинать не будет… Нет.
Возвращаюсь к Кармен, и точка. Надо будить Тука собираться, нечего штаны просиживать. Заеду в Барселону, проведаю мать в монастыре - и к Кармен.
Решено…
А вот в качестве кого мне к ней возвращаться?
От неожиданности возникшего вопроса упал в кресло.
В качестве кого я собираюсь возвращаться к любимой женщине?
Разрешение баронессе на брак Мадлен не пожалует, мало того - сдаст меня с потрохами братцу от женской обиды за поруганную любовь. Однозначно. Даже если это была не любовь, а просто ее каприз.
Прятаться в тайных любовниках я не хочу, да и рано или поздно все тайное становится явным.
М-да… В Фуа мне путь заказан, как и в Арманьяк.
Согласиться на титул конюшего при Арагонском дворе? Если не психовать и поразмыслить трезво, это не так уж плохо. Даже довольно щедро и престижно. Третья придворная должность по значимости, после маршала и сенешаля…
Но вот что-то не хочу… Не хочу - и все. Не по мне это…
Повинуясь внезапному порыву, растолкал Тука.
- А? Что? Куда? - Шотландец никак не мог сфокусировать на мне глаза.
- Что нам делать, братец?
- В смысле? - Тук поискал глазами вино, увидел кубок на столике и основательно приложился.
- Что нам дальше делать? В Арагоне мы все закончили.
- А я почем знаю? - Шотландец утерся рукавом и намерился опять упасть на кровать.
- Можем поехать в Бургундию на войну.
- О! Война! Это дело! Едем… - Скотт с блаженной улыбкой завалился на койку и захрапел.
Вот счастливый человек…
Думай, думай, бастард д’Арманьяк…
А что тут думать? Есть ключевой момент! Карл Бургундский наверняка будет воевать с Пауком!
Действительно, что тут думать!
Пометался по комнате, достал мешок с арагонским золотом и пересчитал монеты. Ссыпал обратно в кошель. Постоял несколько секунд возле двери и решительно спустился вниз, в общий столовый зал.
Подошел к фламандцу и брякнул мошной об стол:
- Я принимаю ваше предложение, но есть одно небольшое условие.
- Какое? - Иоганн вопросительно на меня посмотрел.
- Я буду учить своих арбалетчиков воевать по-новому. В это понятие входит все, от манеры ведения боя до устройства быта. И просьба не вмешиваться. Гарантирую, что все это пойдет на пользу.
- А вы уверены, виконт, что вы знаете, чему учить? - вежливо, но недоверчиво улыбнулся фламандец.
- Да, я знаю, - ответил твердо, с нажимом.
- Если это будет полезно, то нет вопросов…
Вот и все.
Выбор сделан.
Возможно, я совершил глупость, но уже поздно.
Прощай, бастард д’Арманьяк, и здравствуй, рутьер, лейтенант наемных арбалетчиков… Жан де… де Дрюон или де Сегюр? Без разницы. Потом разберусь.
Впереди у меня…
А бог его знает, что у меня впереди.
Однако я точно знаю, что это только начало истории и впереди у меня много приключений, битв, любви, денег и славы.
Все только начинается…
Новая Каховка, 2014
ГЛОССАРИЙ
алебарда - род колюще-рубящего холодного оружия, широкий длинный топор с лезвием различных форм, насаженный на длинное древко, имеющее наконечник в виде копья
Альбигойские войны - серия военных кампаний по искоренению ереси катаров в Лангедоке в XIII в., инициированных римско-католической церковью
аппель (или темпе) - вызвать противника на удар, то есть спровоцировать к нападению или рефлекторному движению
аркебуза - гладкоствольное дульнозарядное фитильное ружье. Изобретено в 1379 г. в Германии. В XV в. аркебуза трансформировалась в ручное огнестрельное оружие. Калибр около 20 мм. Приклад изогнутый, при стрельбе брали под мышку
арбалет - ручной механический лук
арбалетный болт - стрела для арбалета. Тяжелее, толще и короче обычной стрелы. Встречались болты, полностью изготовленные из металла. Болт имел большую пробивную силу, чем обычная стрела
армет (армэ) - рыцарский шлем XV–XVI вв. В отличие от гранд-бацинета, в армете бувигер из двух раскрывающихся лицевых половинок составлял единое целое с остальными частями шлема. В закрытом положении фиксировались штифтом на подбородке
аскеза - преднамеренное самоограничение, порой включающее самоистязание, с целью достичь высоких духовных целей
ассо - фехтовальный термин в старинной школе фехтования. Обозначает последовательное повторение пройденного материала
баклер - круглый кулачный щит 20–40 см в диаметре, чаще всего металлический. Мог оснащаться специальным острием, крепившимся по центру, которым вполне можно было атаковать
бармица - элемент шлема в виде кольчужной сетки (иногда вместо кольчуги использовался ламелляр или кольчато-пластинчатое полотно), обрамляющей шлем по нижнему краю. Закрывала шею, плечи, затылок и боковые стороны головы; в некоторых случаях - грудь и нижнюю часть лица
барбакан - фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость
бастида - небольшие укрепленные селения на юге Франции XII–XV вв., окруженные валом с башнями для защиты от внезапных нападений
бастард - незаконнорожденное (внебрачное) дитя. В средневековой геральдике внебрачные дети дворян, как правило, получали герб отца с левой перевязью
бастард (оружие) - "полуторный меч", "длинный меч". Из некоторых источников следует, что названием своим он обязан тем, что крепился не к поясу владельца, а к седлу лошади
батман - в фехтовании: удар оружием по клинку противника с целью его поколебать или вывести за пределы поражаемой поверхности
бригантина (бриганта) - доспех XIII–XVII вв. из стальных пластин на кожаной или тканевой основе с перекрыванием пластинами краев друг друга. Бригантина с латной зашитой конечностей составляла латно-бригантинный доспех. Также существовал кольчужно-бригантинный, шинно-бригантинный и полный бригантинный доспех
ваганты - в XI–XV вв.: бродячие певцы, способные к сочинительству и исполнению песен или сказаний. Часто были лицами духовного звания или студентами
васконский язык (Эускара) - общий для гасконцев и басков язык
вальтрап - толстое суконное покрывало под седлом
Варяжское море - Балтийское море
Варфоломеевская ночь - массовая резня гугенотов в Париже, устроенная католиками в ночь на 24 августа 1572 г., в канун Дня святого Варфоломея
вилланы - категория феодально зависимого западноевропейского крестьянства в Средневековье. Отличались от сервов, как крепостные крестьяне от холопов на Руси. Имели право перехода от одного сеньора к другому, свободу брака и наследования имущества
вольные лучники - подразделение пехоты, созданное французским королем Карлом VII из подданных третьего сословия. Получили это название из-за того, что были свободны от налогов, но обязаны были нести военную службу по приказу короля. Отличались низкой военной выучкой
в расхлест - устаревший фехтовальный термин. Серия быстрых последовательных ударов, наносимых с разных сторон
гамбизон - вид поддоспешника. Появился вместе с широким распространением кольчужных рубах
глефа (глевия) - древковое оружие пехоты с длинным (до 60 см) наконечником шириной 5–7 см. Наконечник имеет вид заточенного только с одной стороны фальшиона
горжет - стальной воротник доспеха для защиты шеи и горла
гельский язык - основной шотландский диалект
герса - опускная решетка в крепостных воротах. Подъем и спуск герсы производятся канатной системой с помощью противовесов
дага - кинжал для левой руки длиной до 60 см с усиленной гардой. Гарды были в форме чаши, широкой пластины или дужек
дамуазо (фр. damoiseau от лат. domicellus) - название сыновей феодальных сеньоров, пока они подготовлялись в качестве пажей и оруженосцев к принятию рыцарского сана
донжон - главная башня в феодальных замках. В отличие от башен на стенах замка, донжон находится внутри крепостных стен. Крепость внутри крепости. Наряду с оборонительной функцией донжоны служили жилищем феодалов
добрые люди - самоназвание катаров
дублет - мужская верхняя одежда, распространенная в Западной Европе в период с 1330 по 1670 гг. Также назывался и стеганый поддоспешник