И пусть Ланта, Дак и Т'Холот рассказывают сказки о том, что эльфы вовсе не такие. Скай Синий когда-то сам сражался с эльфами, видел дела их рук. До сих пор он не мог вспоминать без содрогания те кровавые войны. Да, диктатору приходилось видеть и ещё более страшные и отталкивающие зрелища, но охотники за драконами и инквизиторы по меркам людей всё-таки были выродками, а у эльфов таким выродком был каждый.
Одна беда: объяснить всё это малышу Скай не умел. Надо, надо было схватить его в охапку и лететь отсюда, куда глаза глядят. Ничего, что лететь придётся низко, чтобы детёныш не замёрз. В конце концов, здесь на Крайнем Востоке, противодраконья оборона в городах всегда не готова к бою, а, выбравшись из Толы, можно долететь до Белых Гор, минуя другие поселения людей. Нет, трудности перелёта с попутчиком Ская остановить не могли. Но ни один дракон не смеет посягать на свободу другого дракона самому решать свою судьбу. Признав, что в теле человека живёт душа Крылатого, диктатор лишал себя возможности помочь Шустрёнку против его воли. Отныне он мог лишь предлагать и убеждать, но не заставлять насильно.
- Ты уверен, что твои друзья здесь и хотят тебя освободить?
- Конечно, уверен, - возмущённо фыркнул мальчишка.
- Но почему они не сделали этого раньше?
- Не успели. Думаешь, так легко устроить отсюда побег?
- А хочешь, я унесу тебя отсюда и оставлю недалеко от города?
Серёжка задумался. Предложение дракона казалось очень заманчивым. Одно дело улетать чёрти куда, это ему, конечно, не подходило ни при каких обстоятельствах. Только-только его догнали, а теперь Балису Валдисовичу и его друзьям опять придётся идти за ним неизвестно куда. Нет, так не годится.
А вот выбраться из школы на свободу и попробовать самому найти своих. Было бы очень здорово, но… Мальчишка задумчиво почесал лохматую голову. Нет, не годится. Куда он пойдёт босиком и в одной набедренной повязке? Сразу понятно, что раб. Когда ребят вели в порт и обратно, Серёжка не видел на улицах города ни одного такого раздетого мальчишки. Конечно, одежду можно попробовать спереть. Но всё равно. На входе в город стоят караульные, всех проверяют - это он ещё в караване запомнил. Если дракон унесёт его отсюда, то наверняка инквизиторы и стражники будут его искать. А городская стена - это не стена гладиаторской школы, на неё без верёвки не залезешь.
- Нет, мне лучше остаться здесь. А ты улетай один.
- Я не могу бросить тебя одного, - прошипел Скай. - За моё освобождение тебя жестоко накажут.
- Пусть сначала найдут, - как можно беззаботнее ответил Серёжка. - Ты унесешь с собой вот эту метлу и выкинешь её как можно дальше от города, чтобы никто не нашел. А без неё никто не догадается, как были открыты твои оковы. И на меня никто даже не подумает: я ведь не волшебник.
В глубине души мальчишка побаивался, что не учёл какую-нибудь важную деталь, и дракон одним ударом превратит его прекрасный план в объект для жестоких насмешек. Но Скай некоторое время молчал, а потом изрёк:
- Мудро придумано. Это может сработать.
- Это же я, - улыбнулся Серёжка. И тут же скривился: прозвучало хвастливо, а хвастаться ему вовсе не хотелось. Просто, была у парнишки такая присказка, которую он любил повторять, когда его за что-то хвалили. А ещё больше любил говорить: "Это же мы", когда хвалили не только его одного, а команду, звено, класс или хотя бы их вдвоём с Тошкой. Серёжка Яшкин всегда охотно делил радость и успех, а сейчас дракон мог подумать, что он - хвастун. Обидно.
Но ничего такого дракон, похоже, не подумал. Он только сказал:
- Если ты твёрдо решил остаться, то я улечу один. Но помни: отныне любой дракон и любой ящер помогут тебе в любой твоей просьбе. Скажи им лишь, что ты друг диктатора Ская Синего.
- Запомню, - кивнул парнишка. Помощь никогда не бывает лишней, вот только настоящая она тогда, когда тебе помогают, потому что надо помочь, не из-за того, что ты чей-то там друг. А если бы не был другом, так и прошли бы мимо, ничего не сделав? Неправильно это.
- Я сейчас перелезу обратно через забор и вернусь к себе в казарму. А ты подожди несколько минут и взлетай.
- Хорошо.
- Не забудь про метлу.
- Я дракон, а не безмозглая курица. Мне не нужно два раза объяснять, что и как нужно делать!
- Извини, - смутился Серёжка. Обидеть Ская он никак не хотел. - Ладно, я побежал, пока меня никто не заметил. Счастливо тебе долететь.
Мальчишка окончательно смешался. Наверное, с точки зрения взрослого он говорит глупость. Дракон ведь, хоть и не человек, но всё равно - взрослый. А взрослые очень не любят, когда дети глупости говорят. Даже родители иногда рукой махали: "Что ты, Серёжка, ерунду городишь". Редко, конечно, но бывало. Когда заняты были или настроение плохое. А вообще и папа, и мама понимали, что не так-то легко подобрать к мыслям слова. Оно как-то само получается: думаешь одно, а говоришь совсем другое.
Но дракон серьёзно ответил:
- А тебе дождаться друзей.
И мальчишка как-то сразу почувствовал себя спокойно и уверенно. Всё уже почти закончилось и закончилось хорошо. Оставалось только тихо и незаметно вернуться назад, в казарму. Серёжка осмотрелся: на стенах никого, в бойницах тоже. Мальчишка рывком, преодолел двор бестиария, быстро взобрался на стену. Бросил последний взгляд на дракона. Тот по-прежнему лежал у стены, свернувшись калачиком. Парнишка уважительно позавидовал выдержке пленника. Сам бы Серёжка на его месте, наверное, землю бы рыл от нетерпения. А дракон лежит, словно дома на диване. То есть не на диване, а… Ну, в общем, словно ничего не происходит. Вот это самообладание!
Мальчишка соскользнул по стене вниз. Нечего засиживаться, надо скорее возвращаться. Сейчас в казарму, под плащ, свернуться клубком, согреться и заснуть. Хотя, наверное, когда дракон взлетит, начнётся тревога, заснуть не дадут. Тогда, хотя бы согреться, ноги, наверное, холодные как ледышки.
Стражники появились из-за угла настолько неожиданно, что Серёжка чуть не врезался в живот первому патрульному. В последнее мгновение мальчишка затормозил и застыл на месте от удивления. А прежде чем пришел в себя, воины крепко схватили его за плечи.
- Ты что тут делаешь? - выдохнул стражник.
- Я… это… - промямлил мальчишка. Ноги вдруг стали ватными, защипало в горле. Попался и как глупо попался.
Воин грубо тряхнул парнишку за плечо.
- Что - это? Как ты посмел выйти со двора, скотина. Плетей захотелось?
Серёжка убито молчал.
- Совсем мелкота страх потеряла, - вступил в разговор второй стражник, в котором мальчишка узнал одного из тех, кто охранял ребят в порту. - Ты кем считаешь, малёк? Кто ты есть? Первогодок, да и для первогодка-то сопляк.
- Так это тот уродец, что дракона поил? - хмыкнул первый. - То-то смотрю, больно мелкий. Чего шастал? Опять ему какое облегчение удумал?
Он снова тряхнул Серёжку, на этот раз не просто грубо, а зло.
- Ишь, драконий защитник. В костёр бы вас всех, изонистов недобитых, вместе с нечками проклятыми. Вот тогда поскулишь. Говори, зачем ты здесь, ну?
Страха у Серёжки уже не было. Всё равно, ничего уже не изменишь. Как бы он себя теперь не вёл, всё равно, один конец. Но раз так - значит нужно вести себя достойно.
- Дракона освобождал.
- Что?
Даже в темноте было видно, как от удивления вытянулись лица стражников. Оба недоумённо уставились на Серёжку, будто мальчишка прямо у них на глазах превратился в невиданное чудовище.
- Плохо слышите, да? - с невинным видом поинтересовался парнишка. - Может вам уши надо лечить?
К Серёжкиному удивлению даже откровенная насмешка не привела патрульных в чувство. Вместо того, чтобы дать дерзкому рабу по шее так, чтобы надолго прикусил язык, воины продолжали тупо пялиться на него круглыми от изумления глазами. Тот, что охранял в порту, и вовсе выпустил Серёжкино плечо.
- Дракона… освободил… - наконец, выдавил из себя первый стражник.
- Ага, сообразили, наконец, - с издевательской улыбкой кивнул Серёжка. Впрочем, тут же понял, что поторопился. Это птица-говорун отличалась умом и сообразительностью. Местным стражникам до неё было далековато.
- Слышь, малый, ты так не шути, - заговорил вдруг второй охранник. - Надо соображать, что говоришь. Понятно, что за ночные прогулки тебе плетей всыплют, но за такие шутки… За такие шутки ланиста с тебя всю шкуру спустит.
- А я не шучу, - нарочито безмятежным голосом ответил Серёжка. И тут же, словно подтверждая его слова, из бестиария шумно взлетел дракон.
- Я услышу внятное объяснение: что именно произошло?
Мирон украдкой вздохнул. Кажется, крушить сгоряча всё, что попадётся под руку Балис не станет. Конечно, профессионал высокого класса, да ещё и литовец - просто обязан быть хладнокровным. Только вот кому он обязан - тот ещё вопрос, а Серёжка для него - почти родной. Тут голову потерять не стыдно никому. Но старый друг пока что не обнаруживал желания решить проблему методом Терминатора.
- Разве Саша вам не сказал? - удивился Олус. - Ночью Сережа освободил дракона.
- Это точно?
- Инквизиторы мне не докладывают, - Мирон чуть не выматерился от досады на неуместно прорезавшуюся иронию. Привычка - вторая натура, но, зараза, претендует на то, чтобы стать первой. Единственным способом хоть как-то смягчить ситуацию, было сделать вид, что ничего не произошло. - Но в то, что в школе Луция найдётся ещё один ученик, способный выпустить дракона я не поверю.
- А может, у наших новых союзников там был свой агент, про которого они нам не сказали?
- Они здесь не при чём, - твёрдо ответил благородный сет. - Бараса уже приносил вести от Олха. Они не имеют никакого отношения к произошедшему и удивлены больше нашего.
- Понятно…
Гаяускас опустился на табурет. Как обычно, ни черта толком неизвестно, только какое-то чутьё подсказывало капитану, что ошибки нет: дракона освободил именно Серёжка. Как только он не испугался подобраться к эдакой зверюге…
- И как ему вообще это удалось?
- Этого мы не знаем.
- Такого просто не могло быть, - вступил в разговор молчавший Йеми. - Дракон наверняка был заключен в магические оковы. Так положено. А отомкнуть их может только маг. Причём, довольно сильный маг.
Взгляды всех собравшихся обратились на Наромарта.
- Оковы, которые держали дракона, действительно содержали магию, - признался эльф. - Как мальчик мог их отомкнуть - ума не приложу. Ну, не волшебник же он на самом деле.
- Никакой он не волшебник, - уверенно заявила Анна-Селена. - Волшебник бы освободил из каравана меня и себя.
- Тогда - как? Не понимаю.
- Единственное объяснение: мальчик просто не подозревал, что это невозможно. Поэтому у него всё получилось, - предположил Наромарт.
Женька хохотнул, но его никто не поддержал. Подавившись смехом, подросток сконфужено пробормотал:
- Но так же не бывает…
- Бывает, - уверенно ответил чёрный эльф. - Очень, очень редко, но… бывает.
- Очередное совпадение, прекрасно, - мрачно констатировал Балис. - Что нам ещё известно?
- Только то, что мальчик был схвачен на месте и помещён в подвал Вальдского замка, резиденции Ордена Инквизиции в этом городе.
- И что его ожидает?
- То же, что и нас, если бы мы попали в лапы инквизиторов при попытке освободить дракона, - грустно ответил Йеми. - Если помнишь, за такие проступки сжигают заживо в просмоленной одежде.
- Что у вас за мир такой, - досадливо скривился отставной капитан. - Как что - сразу сжечь.
- Инквизиция использует морритские наказания, - пояснил кагманец, то ли не заметив сарказма, то ли ревшив не обращать на него внимания. - В других землях свои традиции. Здесь, в Толе, принято варить в кипятке. В Кагмане сажают на кол. В Нахате - заживо сдирают кожу.
- Йеми, мы тебя поняли, - перебил Нижниченко. - Но давай избавим детей от таких подробностей. В столь кровавые игры им играть рановато.
Женька тупо уставился в окно. Взрослые - они и в другом мире взрослые. Могли бы поинтересоваться мнением "детей". Он, например, ещё во втором классе в Doom играл со включенными спецэффектами, когда режешь демона бензопилой, а он визжит, и кровь по всему экрану летит красными ошмётками. Или в Mortal Combat играешь с fatality - тоже зрелище не для слабеньких. Но всё равно, они с Анной-Селеной для него - дети.
- Тогда, может быть, им лучше подождать в другой комнате? - хмуро предложил Йеми. - Я не получаю удовольствия от рассказов про жестокие казни, но мы должны смотреть правде в глаза.
- Серёжа - мой друг, - к удивлению Женьки решительно заявила Анна-Селена. - И я хочу ему помочь, чем возможно.
- Девочка моя, ты ему ни чем не сможешь помочь, - ласково произнёс благородный сет. Маленькая вампирочка ничего не сказала, только легонько улыбнулась. Женька поёжился: подруга по несчастью улыбнулась с таким видом, словно была Зеной - королевой воинов, которой только что пообещал защиту от уличных хулиганов очкастый студент-ботан.
"А ведь малышка взрослеет", - отметил про себя подметивший улыбку Наромарт. Тем лучше. Хорошо, когда можно полагаться не только на добрые побуждения ребёнка, но и на его здравомыслие. Больше шансов на то, что своими способностями девочка распорядится на общую пользу.
- Когда его будут казнить? - с ледяным спокойствием продолжал расспрос Гаяускас. Вот уж кто оставался внешне невозмутимым. И только Мирон догадывался, чего стоит другу это спокойствие.
- Точно это может сказать только Верховный Инквизитор. Но обычно принято приурочивать казнь к концу додекады. До ладильских календ остаётся семь дней, включая сегодняшний.
- Хочешь сказать, что у нас есть целых семь дней и кусок сегодняшнего в придачу? - сощурился Балис, явно что-то прикидывая.
- К сожалению, меньше, - грустно вздохнул Йеми. - От него будут добиваться, чтобы он назвал сообщников. Два-три дня - и дело дойдёт до пыток.
- Каких сообщников? - ужаснулась Анна-Селена. - Разве у него были сообщники?
- Не было, - согласился кагманец. - Но в это трудно поверить даже мне, знающему правду. А уж инквизиторы не поверят никогда. Маленький мальчишка в одиночку по собственному желанию освобождает дракона. Да проще принять за правду рассказы о том, как гномы умеют конструировать самодвижущиеся паровые машины, тянущие за собой цепочки из нескольких железных повозок.
- А что в этом невероятного? - изумился Наромарт. - Паровые локомотивы в моих краях известны в любом гномьем поселении. Вот использовать силу молнии для тех же целей умели только в столице.
Йеми уставился на тёмного эльфа круглыми от изумления глазами. Сашка и Олус - тоже.
- Ты это серьёзно? - переспросил кагманец.
- Совершенно. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, как это работает. Я понятия не имею. Наставники несколько раз пытались обучить меня точным наукам, но, в конце концов, поняли, что у меня нет ни способности, ни особого желания. Но об этом лучше поговорить в другой раз, сейчас есть дела поважнее.
- Просто, я всегда считал это сказками.
- Первые шестьдесят лет своей жизни я считал сказками цветы и звёзды. Но я согласен с тобой в главном: инквизиторы действительно не поверят, что мальчик действовал один и по своей воле. Правда, я не думал, что у них хватит жестокости пытать ребёнка.
- Не только хватит, а ещё и останется, - хмуро вставил Олус. - Ты судишь о них явно лучше, чем они того заслуживают.
- А может, его уже пытают? - Балис был по-прежнему спокоен, только еле заметно подрагивали пальцы. - Вот мы тут разговариваем, а его уже пытают.
- Ты преувеличиваешь, - уверенно ответил Йеми. - Ни один дознаватель не начинает с пыток, сначала используются менее хлопотные методы. Цепи, колодки, лишение пищи, воды и сна.
- Карцер, - эхом откликнулся Сашка.
Мирон непроизвольно поёжился, будто за шиворот попала вода. В Бутырской тюрьме ему разок довелось побывать. И на человека, точно знающего, что через несколько часов он сможет покинуть это заведение, оно оказывало жуткое давление, а уж на заключенных. Можно представить, каково было в камере четырнадцатилетнему Сашке. И каково сейчас в темнице инквизиторов маленькому Серёжке.
- А это что, не пытки? - удивился Балис.
- Ну и нравы у вас, ольмарцев, - с грубоватой прямотой изумился благородный сет. - Пытки - это дыба, кнут, огонь, железо и тому подобное. А колодки - просто наказание. Я рабов часто приказывал сажать в колодки. Хочешь сказать, я их пытал?
- Я хочу понять, что происходит с Серёжкой, - без выражения ответил Гаяускас.
- Скорее всего, его допросили и заперли в камеру, - предположил Йеми.
- Подумать, - добавил Сашка.
- Тебе-то откуда знать? - фыркнул Женька.
- А это тебя не касается, - по-русски ответил казачонок.
- Очень надо, - скривил губы маленький вампир.
- Парни, мне надо объяснять, что сейчас не время ссориться по пустякам? Или сами понимаете? - поинтересовался Нижниченко.
- Понимаю. Только Серёжку не станут пытать сразу. Не должны… Мирон Павлинович, подтвердите, что я знаю…
Давненько Саша его ни о чём так не просил. Нижниченко понимал, что стоит за этой просьбой: искреннее намерение помочь Серёже и нежелание выворачивать душу при посторонних. Что ж, парнишку можно было понять.
- Подтверждаю. Думаю, вам с Балисом Валдисовичем стоит поговорить наедине… чуть позже.
Сашка молча кивнул.
- Так что будем делать? - поинтересовался Наромарт, поняв, что продолжение разговора на неизвестном языке не последует.
- Можно попробовать обратиться к наместнику, - неуверенно предложил благородный сет. - Если благородный Порций расскажет ему правду, то, возможно, он вступится за мальчика. Сережа обращен в рабство незаконно, да и к тому же он принадлежит иноземному вельможе.
- Ты действительно веришь, что наместник поможет? - переспросил Йеми.
- Честно говоря, не очень. Но лучше делать хоть что-то, чем смотреть, как эти злодеи замучат ребёнка. А что мы можем, кроме этого? Не штурмовать же нам Вальдский замок.
- Не просто штурмовать, а разнести это гнездо вдребезги, - убеждённо ответил Нижниченко. - И даже обсуждать нечего: другого выхода господа инквизиторы нам просто не оставили.