- Это точно. Встречают всегда по одежде.
- Вот-вот, - обрадовано согласился Нувенс. - Вижу, почтенный фар, ты действительно очень мудрый человек.
- В таком случае, ты должен понимать, что если я уйду отсюда довольный своей покупкой, то не премину заглянуть в твою лавку снова. Когда мне понадобиться купить что-нибудь из одежды.
Портной вскинул голову, с интересом глядя на клиента.
- Почтенный фар хотел бы купить что-то помимо плаща? Камизу? Шоссы? Кафтан? Ради такого клиента могу даже пошить хакветон.
- Точно можешь? - о том, что такое хакветон, Балис не имел ни малейшего представления, просто интересно было прощупать хозяина лавки, как говорится, на вшивость.
- Не сомневайся, почтенный. У меня прошлой осенью капитан городской стражи, фар Дидденс, полный комплект заказал. И хакветон, и лентер, и вапенрок. Всё ему в лучшем виде представил.
- Ну, вапенрок мне без надобности, - снова наугад сказал Гаяускас и снова удачно.
- Понятно дело, почтенный фар. Ты ж, извини меня, не благородного происхождения и, вроде бы, не Инквизиции служишь.
- Не Инквизиции.
- Вот, - было видно, что такой ответ портного обрадовал. - Стало быть, вапернок тебе и вправду ни к чему. А вот хакветон или, скажем, даже лентер…
Через открытое окно в конце улицы Балис увидел Йеми. Необходимость убивать время кончилась, пора было закруглять разговор.
- Я подумаю над твоим предложением, почтенный Нувенс. А пока всё же давай решим с плащом. Десять маретов?
Ремесленник вздохнул.
- Малые одиннадцать. Исключительно из уважения к твоей мудрости, и в надежде на новую встречу.
- Идёт…
Из поясного кошеля Балис высыпал на ладонь серебряные монетки, отсчитал одиннадцать и высыпал их в протянутую ладонь портного.
- Поздравляю с покупкой, почтенный!
Судя по ширине улыбки, в накладе продавец не остался. Перекинув покупку через руку, Гаяускас вышел из лавки.
Йеми стоял рядом у дверей. Один. Балис устало вздохнул. Предчувствие, не предчувствие, но вот не верил он, что вытащить Сережку из гладиаторской школы будет так уж просто.
- Не вышло?
- Ланиста велел прийти завтра.
- Почему завтра?
Кагманец очень натурально пожал плечами.
- Почём я знаю? Я же не псионик, чтобы чужие мысли читать.
- Понятно… - медленно произнёс отставной капитан.
- Пошли. Чего тут стоять.
- Идём.
Они медленно двинулись по узкой улочке.
- А что ты всё-таки об этом думаешь? - не утерпел Гаяускас.
Йеми испытующе поглядел на собеседника.
- Думаю, что самое правильное - подождать завтрашнего дня. Что бы ланиста не придумал, завтра он по всякому вынужден будет открыть свои замыслы.
- Надеюсь…
- Можешь быть уверен. У него нет никакого резона темнить.
- И всё-таки он темнит…
Йеми замедлил шаг:
- Балис, я вижу, что тебе очень дорог этот мальчик. Но не нужно раньше времени паниковать.
- А кто здесь паникует?
- Ну… - кагманец на мгновение задумался, подбирая слова. - Я, может, неудачно выразил свою мысль. Я хотел сказать, что сейчас, наконец-то, преимущество на нашей стороне. Мы знаем, где Сережа, мы знаем, что никуда он оттуда не денется. Его освобождение - вопрос лишь времени. Мне бы хотелось, чтобы ты был спокоен и терпелив, Балис. Завтра я приведу тебе твоего…
Йеми снова замолчал, подыскивая нужное слово.
- Спутника, - невозмутимо подсказал Балис.
- Честно сказать, я думал, что он твой родственник, - признался кагманец.
- Мирон же тебе сказал, что нет.
- Мирон мог не знать, не понять или перепутать…
- Это Мирон-то?
- Со всяким бывает. И, в конце концов, имею я право ему просто по-человечески не поверить?
Балис неожиданно усмехнулся.
- Наверное, не имеешь. У тебя, кажется, всё всегда продумано заранее.
- Благодарю за высокую оценку моих скромных способностей, - принимая шутливый тон, склонил голову Йеми, - но до такого совершенства мне далеко. Просто, каждый меряет по своей мерке. Мне трудно себе представить, чтобы человек мог так переживать за судьбу совершенно постороннего для него мальчишки.
- Постороннего, наверное, нет. Но разве Сережа мне посторонний?
- А разве нет? Он тебе не родственник, не слуга, не сын твоих друзей, не ученик, не сосед, в конце концов. Мирон сказал, что он тебе никто.
Балис машинально развёл руками. Получилось не очень хорошо: мешал перекинутый через левое предплечье свежекупленный плащ.
- Всё верно. Не ученик, не слуга, не родственник, не сосед. И не посторонний. Так бывает?
- Бывает. У нас это называется словом "друг".
- Э-э-э…
Спокойное замечание Йеми сильно удивило Гаяускаса. Как-то непривычно для взрослого человека употреблять слово "друг" по отношению к ребёнку. Проще что-нибудь более нейтральное: "воспитанник", например. Или "подопечный". Только… Балис вдруг почувствовал, что произнести простую фразу из четырёх слов: "Он мне не друг", у него не повернётся язык. Хотя бы потому, что они вместе с Серёжкой перешли красную пустыню. Как там у Высоцкого?
Если ж он не скулил, не ныл.
Пусть он хмур был и зол, но шел.
А Серёжка и не скулил даже. Слава богу, со скал никто не падал, до "стонал, но держал" дело не дошло.
- Ладно, это не так важно, - заявил кагманец, глядя на замешательство спутника. - В любом случае, я понимаю твоё желание освободить его как можно скорее. Поверь, завтра я его приведу в харчевню, где остановился Мирон, живого и здорового.
- Должен сказать, что ты это говорил мне вчера, - не преминул заметить Гаяускас.
- Я не замечал за тобой такой нетерпеливости.
- Я терпелив. Но при этом скептичен.
- Ты думаешь, мы делаем что-то не так? - остановился Йеми. Остановился и отставной капитан.
- Я не знаю, - честно ответил Балис. - Всё логично, всё вроде правильно, но… Знаешь, мы ведь уже не раз на этом обжигались: всё верно, а ничего не получается. Вот я продумываю, что делать, если всё пойдёт не так как надо.
- Договорились, - серьёзно сказал кагманец. - Если завтра у меня вдруг что-то сорвётся, то командовать будешь ты.
- Сначала Мирон, - улыбнулся Гаяускас. - А я уж в самом конце… Если понадобится разнести всю эту богадельню по камушкам…
- Договорились, - снова согласился Йеми. - Ладно, мне пора на встречу с Мироном. А ты собрался смотреть город?
- Пошатаюсь немного. К вечеру вернусь в любом случае. Как найти нашу харчевню я разобрался.
- Удачи. И смотри внимательнее, чтобы кошелёк с пояса не срезали…
Таинственные друзья изониста на встречу не пришли. Теокл принял Йеми и Мирона в своих апартаментах в гордом одиночестве.
- Там комната моей супруги, - кивнул он на дверь, ведущую в смежную комнату, - но она ушла смотреть ткани. Мы бываем в городах не так уж и часто, поэтому время очень дорого.
- Понимаю, - кивнул кагманец. - Что ж, позволь представить тебе моего друга Мирона. У нас с ним к тебе общее дело.
- Рад познакомиться. Прошу, присаживайтесь.
Трое мужчин расселись вокруг стола на тяжелых табуретах. Ещё один остался незанятым.
"Если что, то таким с одного удара можно мозги вышибить", - прикинул Нижниченко. - "Или окно выбить с рамой вместе".
Окно выводило на довольно людную улицу. Если выпрыгнуть - то отличные шансы затеряться в толпе. Но улицу можно оцепить… Тогда должен выручить ПМ, предусмотрительно захваченный на встречу.
- Итак, что же вы от меня хотите? - первым спросил Теокл.
- Поподробнее узнать, какого оборотня понадобилось твоим таинственным друзьям. И, если можно, то и зачем он им, - без лишних слов перешел к делу Йеми.
- Кто может искать оборотня? - принялся рассуждать вслух Теокл. - Либо власти, либо Инквизиция. Где твои хозяева, почтенный Лечек? В магистратуре, в базилике или в Вальдском замке?
- А если у меня нет хозяев?
- Позволь тогда узнать, для кого ты ищешь оборотня?
- Для себя.
- Вот как… - хозяин комнаты выглядел озадаченным. - Тогда позволь напомнить тебе, почтенный, что общение с оборотнем по законам Империи является серьёзным преступлением. Подозреваемые в нём подлежат суду Инквизиции, а из такого суда редко кто выходит живым. А большинство из тех, кто выходят - завидуют мёртвым.
- Я это знаю, - согласно кивнул Йеми. - Но, если верить почтенному Тесле, а у меня нет никаких причин ему не верить, то мы с тобой и так подлежим суду Инквизиции. И вина наша столь тяжела, что общение с оборотнем нашей доли не ухудшит. Так что, единственный человек, который чем-то рискует среди нас - это мой друг Мирон.
- Я готов рискнуть, - откликнулся Нижниченко. - Для того, чтобы помочь человеку совершенно не обязательно быть изонистом. Это может сделать каждый.
- Нам нужна твоя помощь, Теокл, - подхватил кагманец. - Мы очень надеемся. Но, если ты не веришь нам и опасаешься за свою судьбу…
- Дело не только во мне, - прервал собеседник. - Я уже сказал вчера, что оборотень интересовал не меня, а моих друзей.
Теокл выдержал многозначительную паузу.
- Я не спрашиваю, кто твои друзья и что им нужно, - заверил Йеми. - Я лишь хотел бы узнать, что им известно об оборотне.
- Вчера ты сказал, что мог бы объединить с ними усилия…
- Если они мне доверяют, то это вполне возможно.
- А ты? Вы с другом им доверяете?
- Да, я доверяю, - твёрдо ответил Йеми. - Я верю Тесле. Раз я верю Тесле, то я не могу не верить тебе. Раз ты веришь этим людям, называешь их своими друзьями, то и я им верю.
- Я сказал именно "друзья", я не произносил слово "люди", - уточнил Теокл.
- Мы с тобой одной веры, Теокл, а значит, для нас важно первое, а не второе.
Теокл с противным скрипом подвинул свой табурет.
- Иссон учит, что лучше по ошибке увидеть во враге друга, чем в друге - врага. Надеюсь, что я не ошибаюсь и вижу друга в друге, а не во враге.
- Возможно, очень скоро ты сможешь убедиться на деле в том, что я тебе не враг.
- Прямо сейчас, - прозвучал мелодичный голос.
Из смежной комнаты к столу шагнула закутанная в серый плащ невысокая женщина. Мирон на мгновение застыл на месте, не в силах оторвать глаз от её лица, каждая чёрточка которого казалась исполненной какой-то необыкновенной, нечеловеческой красоты. Впрочем, Нижниченко почти сразу понял, что человеком женщина не была: не могло быть у человека такой алебастрово-белой, нежной кожи, таких удивительно мягких, словно струящихся, волос цвета лунной дорожки на поверхности озера, таких бездонных, наполненных яркой синевой глаз и удивительно гармонирующих с этой красотой крупных ушей с длинными заострёнными кончиками. Наверное, женщина была дальней родственницей Наромарта, но очень уж дальней. Несмотря на всю свою худобу, целитель не производил впечатления хрупкости и изящности, была в нём какая-то неуловимая, но ясно видимая крепость, тяжеловесность. Рядом с этой с незнакомкой чёрный эльф производил бы то же впечатление, что и вырезанная грубым инструментом из базальтовой глыбы статуя на фоне своей копии, исполненной тончайшим резцом и рукой великого мастера вроде Леонардо да Винчи.
- Госпожа… - произнёс пришедший в себя Йеми.
- Льют Лунная Тень к вашим услугам, - склонила голову женщина. Мягкий и певучий голос словно оборачивал Мирона чарующим коконом, не давая сосредоточится и заставляя забыть о том, кто он такой и зачем пришел в это место.
- Город людей - плохое место для жителя леса. Госпожа очень рискует, - более привычный к такого рода сюрпризов кагманец сумел взять себя в руки. Хотя, конечно, потрясение было очень сильным. Живой эльф. В городе. Да дома в это просто не поверят. Сколько времени прошло с тех пор, когда Паук Господаря в последний раз встречал живого эльфа никто толком и не помнит. В Кагмане считалось, что эльфов инквизиторы и имперские солдаты истребили под корень. Ну, а если кто случайно уцелел, то такие просто обязаны были прятаться где-нибудь в лесных чащах, как можно дальше от обжитых людьми земель.
- У меня есть хорошая защита, - эльфийка, как ни в чём не бывало, опустилась на свободный табурет и оперлась правой рукой о столешницу. Поверх перчатки из тонкой кожи на указательный палец был одет массивный железный перстень с печаткой.
- Истребительница? - изумился Йеми.
- Приемная Дочь Императора Инриэль, - уточнила незнакомка.
Таким ошарашенным Мирон видел Йеми только однажды: когда Женя принёс весть о похищении ребят. Значит, сейчас они столкнулись с чем-то совершенно невообразимо редким, если уж умеющий держать себя в руках кагманец настолько удивлён, понял Нижниченко и постарался прийти на помощь товарищу.
- Прошу меня простить, но, честно говоря, я не понимаю, что тут происходит. Может, кто-нибудь не сочтёт за труд объяснить мне происходящее?
Судя по облегчённому выдоху Йеми, помощь пришлась кстати. Судя по тому, что напряжение кагманца не покинуло, положение продолжало оставаться очень серьёзным. Просчитать ситуацию Нижниченко не мог никаким образом. Под плащами Теокла и незнакомки мог оказаться целый арсенал каких-нибудь хитроумных средневековых штучек, о которых земное человечество к концу двадцатого века благополучно и прочно позабыло. А ведь в этом мире есть ещё магия, телепатия и ещё куча всего необычного. Честно говоря, генерал опасался, что в случае нападения выхватить пистолет он просто не успеет. Но ещё большей глупостью было бы начать пальбу прямо сейчас. Нет уж, пока Йеми однозначно не даст понять, что перед ними - враги, нельзя проявлять ни малейшей агрессивности.
- Это очень старая легенда, Мирон. Давным-давно, во времена, наверное, деда моего деда, Мора вела войну с лесными эльфами. Война была страшной и жестокой - на уничтожение. Священники и инквизиторы объявили, что эльфы неугодны богам, и потому на Вейтаре не должно остаться ни одного остроухого.
Среброволосая красавица кивнула, подтверждая правоту рассказчика.
- Лесной народ отчаянно сражался, но, в конце концов, потерпел полное поражение, - продолжал Йеми. - Говорят, что они были уничтожен под корень, и сейчас на всей территории Моры не встретишь ни единого эльфа. Как видишь, легенды несколько преувеличивают реальность.
- Судя по тому, как ты удивлён появлением госпожи Льют - не слишком сильно преувеличивают, - попытался подыграть Нижниченко.
- Не слишком, - согласился кагманец.
- Почти не преувеличивают, - подтвердила эльфийка. - На землях, находящихся под властью Императора, проще встретить демона, чем эльфа. Но, продолжай, назвавшийся Лечком. Честно говоря, я давно уже не слышала легенд об эльфах от незнакомого человека.
- Сказок и легенд об эльфах среди людей ходит великое множество, но не все они приятны для слуха. Люди говорят, что были среди эльфов те, кто купили свою жизнь ценой жизней многих своих собратьев. Император Октавий позволил предателям жить, объявив их своими приёмными детьми.
- Не Октавий, - поправила женщина. - Это был его сын, Констанций.
- Тебе виднее госпожа. Я лишь повторяю то, что говорят среди людей, - покорно согласился Йеми. - Император сохранил им жизни, и инквизиторы не осмелились перечить ему. Но взамен эти эльфы стали вечными слугами Инквизиции. Они обязаны были странствовать по всей Империи и везде сражаться с нечками, как укажут им инквизиторы. Естественно, это не способствуют долгой жизни. К тому же для любого не человека нет более ненавистного врага, чем эти предатели. Я слышал, что последний из Истребителей уже давно отправлен в чертоги Аэлиса.
- Люди заблуждаются, почтенный Лечек, - ровным голосом заметила Льют. - Кое-кто из приемных детей Императора ещё не покинул этого света. Но я не удивляюсь тому, что ты ничего о них не слышал: Мора велика, а Истребителей и вправду совсем мало. К тому же, они предпочитают держаться подальше от Угольного леса и, видят боги, у них есть на это серьёзные причины.
- Я слышал, Угольный лес когда-то был эльфийским лесом.
- Ты хорошо знаешь древнюю историю, почтенный Лечек. Для человека - очень хорошо. Люди очень быстро забывают о прошлом.
- Люди бывают разные. Как разными бывают и эльфы.
- Тоже верно, - согласно кивнула женщина. - Итак, ты хотел задать вопросы друзьям Теокла. Я слушаю тебя.
Йеми бросил взгляд на спокойно сидящего хозяина комнаты, потом на Мирона, тяжело вздохнул и произнёс:
- Какого оборотня вы ищите? И почему?
- На второй вопрос ответить очень просто: задание найти оборотня я получила от Верховного Инквизитора Толы отца Сучапарека.
"Наградили родители имечком", - подумалось Мирону. Хотя, чтобы оценить мрачный юмор в полной мере, инквизитору надо было переселиться на Землю, желательно - в Крым. На местном же языке его имя звучало вполне нейтрально, во всяком случае, на морритском, который был доступен Нижниченко.
А вообще, в прежней жизни Мирон Павлинович встречал шутки и похлещи. Взять хотя бы строительство того моста, о котором он как-то рассказывал Балису. Кроме всяких шуток, работал там прораб по фамилии Пидоренко. И ничего, дельный был специалист.
Правда, сейчас было не время для веселых воспоминаний.
- Что же касается второго вопроса, то на него ответить намного сложнее, - продолжала Льют. - Говоря откровенно, об этом оборотне неизвестно ничего, кроме того, что он здесь, в городе.
- Откуда это так точно известно?
- Отцы-инквизиторы не склонны делиться секретами… Даже с Приёмной Дочерью самого Императора.
- Получается, ты ищешь то, не знаю что? - вмешался Мирон.
- Можно и так сказать.
- И, как успехи?
- Никак. Абсолютно никаких следов. Ни в городе, ни в ближайших окрестностях. По правде говоря, мы не знаем, что и делать.
- Мы? - переспросил Йеми.
- Мы, - подтвердила эльфийка. - Я и мои воины. Поверь, они опытные воины, но на сей раз мы в тупике. Вот я и попросила наставника Теокла порасспросить среди своих друзей, не слыхал ли кто про оборотня. Вы - первые, кто что-то слышали.
- Мы ничего не слышали, - ответил Йеми. - Я и мои друзья разыскивают оборотня. Маленькую девочку, похищенную отрядом наёмников. Старшим у них был толиец, поэтому вполне вероятно, что девочка сейчас где-то в окрестностях города.
- А не можешь ли сказать, почтенный Лечек, - наконец-то заговорил и Теокл, - где и когда была похищена девочка-оборотень?
- Могу. Во второй день до атиульских нон, в Кагмане.
Повисла короткая пауза, Теокл и эльфийка прикидывали время и расстояние.
- Да, пожалуй, - нарушил молчание хозяин комнаты. - Примерно столько времени как раз и требуется на путь от Кагмана до Толы. То есть, несколько меньше, но…
- Если это тот оборотень, которого ищу я, тогда задержка в пути объяснима. Её везли не самой короткой дорогой.
- Почему? - полюбопытствовала эльфийка.
- Это важно? - напрягся Йеми. Мирон понял, что, кагманец, хоть и доверяет новым знакомым, всё же не расположен рассказывать им всю историю. На взгляд Нижниченко это было абсолютно правильно: очень редко бывают ситуации, когда имеет смысл отдавать информации больше необходимого минимума.
- Нет, просто спросила, - пожала плечами женщина. - Хотя, возможно ответ на этот вопрос и поможет найти похитителей. Согласись, они поступили странно.