- Разрешите? - министр прошелся пальцами по экрану планшета и вывел на настенную видеопанель спутниковую карту Южно-китайского моря. - Я вначале изложу все данные. Думаю, они должны навести нас на определенные выводы. На этом этапе и зарубежные, и наши ученые склоняются к тому, что выброс метана это природное явление. Мы знаем, что причиной взрыва была случайность. Его начальная точка совпадает с местоположением рыбацкого траулера. Скорее всего, газо-воздушная смесь воспламенилась от искры или чего-то похожего. И, несмотря на то, что причина выброса метана пока неизвестна, на данный момент все складывается во вполне определенную картину.
- Так что, же вас беспокоит, - настороженно спросил президент, понимая, что министр обороны пришел не с пустыми руками.
- Сразу после взрыва мы послали в этот район, малый противолодочный корабль. Он пришел туда не первым. Там уже находился наш сторожевик и подводный беспилотник запущенный с ооновской подлодки, находившейся восточнее. На нашем корабле имелось оборудование способное с большой четкостью просканировать морское дно. Если честно, мы сами не знали что ищем, поэтому сканеры и сенсоры работали в максимально широком диапазоне.
- И? - теряя терпение, спросил президент.
- Мы не нашли явных следов посторонней активности, но эхолокация дна выявила странную картину.
На экране появилась цветная трехмерная картинка сонарного сканирования дна.
- Я не специалист, и боюсь, мне нужна расшифровка, - президент вглядывался в экран, постепенно улавливая некую систему в разноцветных кольцах, полосах и изгибах.
- Секунду, - министр провел на планшете несколько быстрых манипуляций, убрав большую часть цвета и внедрив в рисунок трехмерную сетку координат.
- Это... Это похоже...
- Это похоже на шахматную доску, господин президент.
На экране схематичное изображение участка морского дна медленно вращалось в разных направления, давая рассмотреть в нем десятки углублений, почти правильной округлой формы, расположенных в идеальном шахматном порядке.
- Эти углубления остались на месте высвобождения метана из газогидратов. Диаметр до восьмидесяти метров, глубина до тридцати. Этот шахматный порядок углублений наблюдается по всей площади выделения метана, и я очень сомневаюсь, что в природе есть силы способные к такой самоорганизации.
- Боже сколько их... Вы хотите сказать, что это не природное явление? - президент почувствовал, как нарастает внутренне напряжение и заставил себя успокоиться,
- Нет, господин. Все говорит о том, что выброс метана имеет искусственное происхождение, - уверенно кивнул головой министр. - Природа не способна создать такое.
Несколько долгих секунд президент молчал, разглядывая картинку на экране, наконец, перевел тяжелый взгляд на министра.
- Передайте эту информацию нашим военным ученым. Обеспечьте, чтобы любая утечка была полностью исключена. Нам нужно мнение экспертов. И еще... Нам нужно больше доказательств. Пошлите туда наше океанографическое судно.
- Это будет сложно сделать, господин. Взрыв произошел в нейтральных водах. Весь район и прилегающая акватория взяты под юрисдикцию ООН, которая будет вести расследование обстоятельств взрыва.
- Но у нас есть права в рамках этой юрисдикции.
- Да. Мы не можем направить туда без согласования научное судно, но вправе направить боевой корабль сопровождения. Я уже отдал приказ о демонтаже с океанографического судна части оборудования и подводного спускаемого аппарата и установке его на наш фрегат, который будет осуществлять патрулирование района взрыва в рамках операции ООН.
- Это хорошо. Это очень хорошо. Интересно, как поведут себя ооновцы, увидев эту шахматную доску - президент кивнул головой в сторону экрана, - Ты правильно сделал, что решил поделиться этой информацией только со мной. Всё это может иметь весьма серьезные последствия и с этого момента подпадает под высший уровень секретности. Всю новую информацию докладывать лично мне. В любое время суток.
Когда за министром обороны закрылась тяжелая дверь из красного дерева, президент еще долго смотрел на экран, где медленно вращалась схематическая картинка морского дна. Он пытался разобраться в своих чувствах. В нем, как снежная лавина нарастала закономерная злость и желание отомстить Америке за разрушения и гибель десятков, если не сотен тысяч китайцев. В том, что за взрывом стоят американцы он теперь не сомневался, ведь только у развитых стран с мощной технологической базой есть ресурсы для разработки и воплощения такого масштабного плана. Он вспомнил, что лет пять или шесть назад правительство выдало одной международной нефтяной компании лицензию на исследование газогидратных пластов в Южно-китайском море и, недобро улыбнувшись, сделал короткую пометку в старомодном бумажном блокноте.
Но злость и желание отомстить были не единственным чувством. Он чувствовал еще какое-то странное облегчение. С момента удара корейских модулей по Йеллоустону и Ла Палма, он ждал, что США нанесут ответный удар. Вообще-то он предполагал, что реакция Вашингтона будет как всегда импульсивной почти на грани глупости и от этого очень опасной. Напрямую Китай с катастрофами связать было нельзя, поэтому предполагалось, что американцы нанесут удар по Северной Корее и, если не применят ядерное оружие, то на некоторое время увязнут там в боях с полуторамиллионной корейской армией, неплохо перевооруженной Пекином после снятия санкций. Но реакция Америки была на удивление сдержанной и больше всего походила на растерянность. Страна, казалось, впала в ступор после катастроф и не могла долгое время прийти в себя. Военный переворот, попытка западных штатов отделиться и создать свое государство и накрывшая страну пандемия еще больше осложнили внутреннюю ситуацию. Так или иначе, в то время правящая верхушка США казалась полностью деморализованной и неспособной принимать значимые шаги во внешней политике. Единственным, хоть глупым, решительным шагом, если не считать попутку Лэйсон развязать ядерную войну, была оккупация южных районов Канады, но тут мастерски сыграла Россия, выбив испуганных до смерти канадцев из НАТО и заключив с ними военный союз.
Все это могло означать только одно. США отложили удар возмездия по Китаю на неопределенное будущее. Какими будут природа, масштаб и время этого удара оставалось только гадать. Взрыв метана в Южно-китайском море, возможно, и был возмездием Америки. А, может быть, только его частью? В любом случае, это вносило некоторую ясность в то, чего стоило ожидать в будущем. Президент сделал в блокноте еще одну пометку провести тщательное обследование дна в прилегающих морях с целью поиска устройств, способных вызвать высвобождение метана из газогидратов.
Еще одна мысль тревожила президента. Ответный удар Китая по США в рамках ООН, в союзе с Россией или даже в одиночку, может развернуться в полномасштабную войну, которая разрушит все, что тандем с таким трудом создавал последние три года. К тому же США в последнее время все более явно демонстрировали, что настроены на сотрудничество, готовы к разоружению тактического ядерного оружия и открыто высказывались в поддержку новой, создаваемой Китаем и Россией, архитектуры международной безопасности. В случае конфликта вся эта позитивная динамика будет разрушена. А, может, это просто отвлекающий маневр, может у Америки есть еще какое-то неведомое никому супероружие или они находятся на пороге его открытия и просто тянут время.
Вопросы. Сомнения. Предположения.
Президент тяжело вздохнул. В любом случае надо взять паузу, посмотреть, как будут развиваться события, подождать новой информации, все еще раз хорошо обдумать.
И еще... Надо спросить совета у Лаоши* (*Лаоши-кит. учитель).
* * *
Капля кристально чистой воды, чуть зависнув на аккуратно закругленном кончике бамбукового желобка, сорвалась и, подсвеченная тусклыми бликами от стариной масляной лампадки, устремилась вниз к небольшой наполненной до краев водой нефритовой чаше. Звук, с которым она коснулась поверхности нельзя, было описать простыми словами, может быть потому, что звука, просто не было. Вернее он был, но просто тонул в чуть слышном, но от этого не мене гулком эхе, гулявшем по небольшому окруженному террасами дворику от других капель, падающих в нефритовые чаши, установленные в разных его углах.
Иногда, если долго смотреть на капли, казалось, что они на неуловимый миг зависают в воздухе, и тогда в их сумеречной глубине можно было увидеть будущее. Или прошлое... Или настоящее, то, что не открыто обычному взгляду. Президент очень быстро научился входить в это, очищающее разум и обостряющее до предела чувства состояние, может потому, что у него были незаурядные способности к медитации, а может быть потому, что Лаоши обладал каким-то сверхъестественным даром. Вот и сейчас он сидел на простой самотканой циновке посреди небольшого дворика, примыкающего к древнему монастырю, слушал тихий шепот эха от падающих капель и вглядывался в их бездонную глубину, стараясь отыскать там ответы на еще не заданные вопросы. Сейчас он чувствовал себя частью вечности и полной величавого спокойствия тысячелетней мудрости. Точно так же чувствовали три его предшественника приходившие в этот дворик до него. И, главное, он знал, что все ответы будут найдены.
- Ты пришел ко мне за советом, - тихим, но полным великой внутренней силы голосом сказал Учитель, сидевший напротив него с полузакрытыми глазами.
Президенту казалось, что слова материализовались сами по себе из вечерней тишины, из эха, идущего от нефритовых чаш. Он отвел глаза от летящей вниз капли и разомкнул губы, чтобы ответить, но не успел. Капля коснулась воды, и по двору вместо тихого шелеста эха набатным грохотом прокатился звук боевого гонга, возвращая его к реальности.
- На сегодня хватит созерцания, - так же тихо проговорил Лаоши, - Тебе сегодня нужна чистая голова и чистое сердце.
- Да... Я пришел за советом, - ответил президент, внутренне концентрируясь на реальности.
- Задавай свой вопрос.
- Вы знаете, что произошло?
- Да, - Учитель надолго замолчал, глядя куда-то вдаль, сквозь террасу дворика, сквозь древние стены монастыря в покрытые вечерней дымкой горы. - Снова проснулось большое зло. Снова оно принесло страдания нашей земле.
- Мы потеряли несколько десятков тысяч человек. Значительная часть побережья разрушена.
- Это печально... - медленно покачал головой Учитель. - Это очень печально...
- Мы сейчас думаем над тем, каким должен быть наш ответ.
- Думаете? - взгляд Лаоши будто обрел физическую сущность и впился в глаза президента. - Это хорошо. Мудрого человека от глупца отличает то, что он умеет думать. - В прошлом наша земля не раз испытала на себе удары природы. Вспомни Сычуань, вспомни Тангшан, вспомни Джиаджинг* (*Крупные землетрясение в Китае. Сычуань2008 г. погибло69777 человек,. Тангшан 1976 г. погибло 240 000 человек, Джиаджинг 1556 г. погибло около 830 000 человек).
- Но, Учитель... Это были силы природы. А теперь мы имеем дело с великим злом.
- Да. Против сил природы воевать бесполезно. Так же бесполезно воевать против сил истории, - учитель в раздумье опустил голову, затем резко вскинул ее, тряхнув длинными ниспадающими на плечи седыми до белизны волосами. - Знай... Жизнь одного китайца не значит ничего. Жизни тысячи китайцев не значат ничего. Жизни миллионов китайцев не значит ничего, если они отданы за процветание Поднебесной.
- Но ведь это проявление великого зла. За что погибли все эти невинные люди? Как их смерть связана с процветанием нашей земли?
- Их смерть может повлечь за собой еще больше смертей. Не тысячи, миллионы китайцев могут погибнуть. Вся страна может быть разрушена, если мой ученик поспешит принять необдуманное решение. И это меня очень огорчает. - Лаоши умолк и снова склонил голову, давая ученику осмыслить свои слова.
- Именно поэтому я и пришел искать твоей мудрости Учитель, - с почтением в голосе проговорил президент.
Они некоторое время сидели молча, слушая как с неотвратимостью самой судьбы, падают капли в нефритовые чаши.
- Сегодня ты познаешь смысл еще одного иероглифа, - Лаоши поднял глаза и протянул руку к тонкому длинному прутику, лежащему рядом на отбеленном куске грубой материи. - Он означает "благоразумие".
Грациозно изогнувшись прутик, ожил в его руке, описал в воздухе плавную замысловатую дугу, и, опустившись на поверхность стоящего рядом широкого деревянного подноса заполненного тонким слоем мелкого черного песка, замер в ожидании. Учитель взглянул в глаза президенту и почти шепотом спросил:
- Ты ведь знаешь, что такое благоразумие?
- Что мое знание по сравнению с мудростью тысячелетий, которой владеешь ты, - президент склонил голову в жесте уважения.
- Хороший ответ. Он мне нравится, - довольно улыбнулся Учитель.
Не гладя, несколькими короткими быстрыми взмахами кисти он вывел прутиком на черной поверхности иероглиф, который словно по волшебству засветился ослепительным контрастом. Видимо черный песок был рассыпан ровным тонким слоем по листу белоснежной бумаги.
- Безупречное искусство каллиграфии! - невольно восхитился президент. - Вы непревзойденный мастер.
- Это сложный иероглиф в его древней, почти забытой сегодня форме. К сожалению, он не так часто используется теперь, как и понятие, которое он обозначает. Он состоит из двух основных уже хорошо известных тебе частей.
- Да, учитель. Это иероглифы "мудрость" и "терпение".
- Взгляни на этот мир. Ты видишь, как он изменился? Где те силы, которые правили им пять лет назад? Они повержены ветром истории, как старые деревья, источенные жирными ненасытными короедами. Эти деревья долгие годы заслоняли небо, убивая все чего касалась их тень. Их корни высасывали жизненные соки из земли, оставляя лишь тлен и гниение. Но теперь они сами рассыпаются в прах, а их место занимает молодая здоровая зеленая поросль, которая жадно тянется к свету. Но, если к лежащим на земле старым трухлявым стволам поднести искру они могут вспыхнуть и в безжалостном пламени уничтожить и себя, и свежие зеленые побеги и все вокруг. Для того чтобы молодые стебли превратились в могучий лес надо оставить старые поваленные деревья в покое. Надо дать им время, чтобы они спокойно догнили свой век. Надо сделать все, чтобы не вспыхнуло пламя. Иначе...
Рука Учителя с тонким прутиком взметнулась вверх и в сторону, его кончик, со свистом разрезав воздух, на секунду оказался в пламени горящей рядом лампадки. Лаоши с отрешенным видом несколько секунд смотрел, как на конце прутика вначале робко, потом все увереннее разгорался огонек, затем, словно опомнившись, молниеносным движением утопил его в черном песке, на котором был написан иероглиф.
Дворик и окружающие террасы озарила яркая вспышка. Президент невольно отшатнулся, закрыв лицо рукой от жаркого пламени. Но огонь, взметнувшись над подносом почти на метр, сразу опал оставив вместо себя только облако сизого дыма и неярко тлеющие клочки бумаги.
- Порох, - прошептал пораженный президент. - Ты написал иероглиф на порохе.
- Да, мой ученик, - медленно проговорил Лаоши. - В этом сейчас и есть смысл благоразумия. Надо не дать миру вспыхнуть и сгореть дотла. Тогда погибнут все и враги, и друзья, и наша великая земля.
- Но ведь большое зло, почувствовав безнаказанность, может снова нанести удар.
- Поверь, большое зло будет наказано. Поверь, следующего удара не будет. Это был последний прыжок раненного зверя. Теперь это зверь будет домашним, и теперь он будет делать только то, что говорит ему его хозяйка. Как, впрочем, и раньше.
- Хозяйка? Но, кто его хозяйка, Учитель?
- История. Она теперь полностью управляет зверем, - Лаоши поймал недоумевающий взгляд президента и повторил: - Теперь зверь часть прошлой истории, а мы часть истории будущей. Верь мне.
- Я вам верю, - прошептал президент и умолк, снова поглощенный магией падающих в сумерках капель.
* * *
Старый, мудрый Лаоши. Он был учителем трех предыдущих президентов Китая. Возможно, он даже давал советы самому Великому Кормчему* (*Великий Кормчий - почтительное название Мао Цзэдуна председателя КПК с 1943 по 1976г). Хотя нет, вряд ли. Если бы председатель Мао прислушивался к добрым советам, он не совершил бы такого количества ошибок, не поставил бы страну на грань гибели столько раз. Сколько же ему лет? Если убрать выбеленные сединой волосы, на вид больше пятидесяти не дашь.
Обдумывая слова Учителя президент, рассеянно смотрел в окно самолета то на плотный, подсвеченный закатом ковер облаков простиравшихся внизу, то на мерно мигающий ходовой огонек одного из истребителей сопровождения летящего в нескольких километрах от борта номер один.
Мудрый Лаоши, конечно, прав. Если ответить Америке сейчас, ответить резко и необдуманно, можно развязать войну, которая перечеркнет все, что было достигнуто в ООН, а этого допустить нельзя. Тандем медленно, шаг за шагом, продвигается к цели, превращая ООН в единственную решающую силу на планете. Силу способную установить справедливый порядок и вести человечество к процветанию. И эту великую силу будут направлять Китай и Россия.
Нет допустить воны сейчас никак нельзя. Но и месть, несмотря на слова Учителя, никто не отменял.
Лаоши был уверен, что больше ударов по Китаю не будет, что зверь будет под контролем. Интересно откуда он это знает. Что за таинственный источник знаний позволяет ему владеть информацией, которую в государстве знают единицы. Откуда он узнал про Лунный Свет. Откуда он узнал по группу молодых ученых открывших "эффект" в одной из полукустарных лабораторий провинциального университета. Кто знает, что бы произошло, если бы он не поделился этой информацией с президентом Китая. Может, он действительно во время медитаций подключается к ноосфере планеты. Во всяком случае, все его советы были полезными, а некоторые просто критически важными. И на этот раз он, скорее всего, прав. Америка после случая с ядерными зарядами на Украине уже согласилась на разоружение тактических ядерных боеголовок. Следующим президентом США, скорее всего, будет Патрик Коэн, человек малоизвестный, но по программным заявлениям настроенный на плотную работу с тандемом по наведению порядка в мире. Если США, не то что поддержат, а, хотя бы, не будут мешать усилению ООН, то результат будет достигнут гораздо быстрее.
Значит надо ждать. И внимательно наблюдать за второй фазой ядерного разоружения и тем, какую политику будет проводить новый американский президент.
А за взрыв в Южно-китайском море Америка все-таки заплатит, но на этот раз не только жизнями своих граждан, а окончательной потерей экономического и политического влияния в мире и превращением в рядовую, играющую по общим правилам страну.
Китай. Хучжоу.
Штаб-квартира ООН.
13 июня 2013 года.