Да, многие из курляндских изобретений опережали время, но чаще всего потому, что в реальной истории сильные мира сего не всегда обращали внимание на ст о ящие идеи. Тот же Папен в начале 18 века поставил на лодку изобретенную им паро-атмосферную машину, и получил желаемый результат. Но лодочники реки, где производил свои опыты Дени, уничтожили его лодку из боязни конкуренции. В результате, Папен просто не смог найти средств для продолжения опытов.
В нынешней версии истории такого уже не случится. Гениальность Папена и мои воспоминания помогли создать нам сначала паровую машину Уатта (которая теперь будет носить имя французского изобретателя), а затем пароход, похожий на ранние образцы Роберта Фультона. Надо ли говорить, какова была реакция восхищенных курляндцев, когда они увидели необычное судно, идущее против течения без весел и парусов. На боку судна красовалась надпись "Дени Папен", а расчувствовавшийся изобретатель не мог сдержать эмоций.
К сожалению, удавалось мне далеко не всё и не всегда. Ломать под себя реальность было сложно. И если бы не задел, который оставил после себя Якоб Кетлер, вряд ли мне удалось бы так много сделать. Приходилось крутиться, как белка в колесе. И стараться не упустить ни одной мелочи. Поскольку мелочей в политике не бывает. Разумеется, заранее всё предусмотреть невозможно. Но то, что поддается прогнозу - упускать нельзя. И я вмешивался в события.
Допустить, чтобы Петр влюбился в Анну Монс? Да ни за что! Впрочем, в Немецкой слободе парню было неинтересно, гулянок он не закатывал, и не особо впечатлялся тамошними традициями, поскольку в доме Фердинанда были похожие. Тверь стала, наверное, самым чистым и благоустроенным городом России, не говоря уж о Гусе. Ну а девицы… если Петр рано созрел, об этом следовало побеспокоиться. Так же, как в свое время отец побеспокоился обо мне.
Задача оказалась не из легких. Мало того, что любовница должна понравиться Петру, она обязана будет делать именно то, что от нее требуется. И тут могли возникнуть проблемы. Наследник герцога и царь - это две очень разные величины. Корона любой женщине, даже самой разумной, может вскружить голову. А мне не нужно, чтобы она интриговала в свою пользу или в пользу своей семьи. Мне требовалась профессионалка, которая научит Петра всему, чему нужно, и свалит, когда придет время. А уж наградой я ее не обижу.
Поиском достойной дамы сердца занялся Отто. Кому-кому, а ему я мог доверить это деликатное дело. Ну не самому же мне искать нужную кандидатуру по борделям! Жена не поймет. А Отто хоть и был уже в возрасте (как-никак за 60 перевалило), хватки не растерял. И отыскал именно то, что требовалось. Красивая 25-летняя вдова ради своей семьи была готова на все. Она, собственно, и в борделе оказалась, чтобы не сдохнуть с голода, когда осталась после смерти мужа ни с чем. На руках - престарелые родители и двое детей, а в перспективе - вообще ничего нет.
Я быстро решил эту проблему. Семья вдовушки получила неплохой дом и приличное содержание, и осталась в Курляндии. А Элизабет отправилась в Россию на три года. Если она правильно себя поведет - имеет все шансы стать богатой женщиной, не думать о деньгах до конца своих дней и устроить счастливую судьбу для своих детей. Я пообещал оплатить пацанам школу и, если они будут стараться, предоставить им место в Академии. Ну а если все эти предосторожности не помогут, и Элизабет занесет… у меня имеются умельцы для решения подобных проблем.
Элизабет доехала до Петра к 1687-му году. Как раз тогда, когда Вася Голицын отправился покорять Крым. И донесения я начал получать прелюбопытнейшие. С Петром все прекрасно удалось. Наивный парень рухнул в любовный роман и набирался опыта. Правда, учеба заброшена не была. За этим пристально следили. И Элизабет, и Фердинанд. А я, читая послания, начал подумывать, что возможно, встреченная мною когда-то на просторах интернета теория о том, что Петра подменили, не так уж неправа. Ну ведь нормальный же парень растет! Без жестокости, закидонов и припадков. Вполне вменяемый молодой человек.
С Голицыным все было гораздо печальнее. И даже частично обновленное оружие ему не помогло. События продвигались практически так же, как в знакомом мне варианте истории. И я готовился к неудачному окончанию этого похода. Второго такого удобного момента ждать еще долго. Да и не нужно. Поражение Голицына нанесет удар по репутации Софьи, и этим необходимо воспользоваться. Верные люди наготове. Матвеев и Нарышкины бьют копытом, желая действовать немедленно, часть стрельцов подкуплена, как и часть прислуги. Столкнувшись один раз с русским бунтом, я не желал его повторения. Переворот должен пройти быстро и бескровно.
- Ваша светлость, донесение из Московии, - прервал мои размышлении секретарь. Когда-то Генрих Берн начинал в составе двадцати мальчишек, приставленных ко мне для игр. Однако оказался на диво умен, молчалив и исполнителен. Так что, в числе немногих, остался среди моих приближенных. А потом и вовсе стал доверенным лицом.
- И что там у нас? - я развернул послание, пробежал глазами отчет и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло по плану.
- На словах велено передать, что царевна Софья постоянно сердита. И отзывается о царе Петре… нелицеприятно. Доверяет только паре-тройке людей. Пытается подкупить стрельцов, чтобы те поддержали ее претензии на трон. Но денег в казне нет. А со стрельцами и наши люди работают.
Нервничавшую и старавшуюся укрепить свою власть Софью можно было понять - Петр стремительно взрослел. Он вообще был довольно ранний мальчик, а постоянные физические нагрузки и регулярные занятия заставляли его развиваться гармонично. Петр быстро вытянулся, но не путался в своих конечностях и не сутулился. И вел себя как подобает - несмотря на активный образ жизни, панибратства не позволял, регулярно посещал церковь и активно вникал в дела. Единственное, что можно было поставить ему в упрек - неумение медленно, почтенно двигаться. Стопроцентный холерик, подвижный, как ртуть, Петр просто не мог долго стоять на одном месте. Ему с большим трудом давались и официальные приемы, и церковные службы.
- А что наши люди о Петре доносят? - полюбопытствовал я. - В письмах всего не напишешь.
- Говорят, вполне разумный молодой человек. Порывист излишне, так то пройдет с возрастом. И правитель из него выйдет достойный. Уже сейчас людьми командует с разумом. И те подчиняются охотно.
- Фердинанд жалуется поди, что денег на эти развлечения много уходит? - вздохнул я.
- Федор Федорович, - поправил меня Генрих, - учит царя считать деньги. И зарабатывать. Для начала мануфактуру ткацкую ему под управление отдал. Под надзором, конечно. Так Петр, как первую прибыль получил, на закупку новых станков ее потратил.
- Да, это моему отцу спасибо, он нас так к делам приучал, - кивнул я. - Заставлял считать, сколько денег на каждую забаву уходит. Помню, я и полевые кухни сам оплачивал, и форму для вас. Очень способствует правильному пониманию процесса.
Набрать мальчишек, которые будут принимать активное участие в играх и занятиях Петра, оказалось несложно. И в итоге, вместо Преображенского и Семеновского полков появились Тверской и Гусевский. А какой наряд удобнее для сражений - определял сам Петр. На собственном опыте. Но поскольку он уже давно одевался и жил по курляндскому образцу, сложностей не возникло. А потешные сражения строились по четким правилам, под присмотром специалистов, так что ни раненых, ни убитых в результате игр не было.
Петр учился быть именно командующим. Хотя, конечно, рвался в гущу битвы, не без этого. Ну… не мне его осуждать. У самого гормоны так же играли, и хорошо, что это закончилось только сломанным носом и выбитым зубом.
Забавно, но несмотря на все изменения, которые я внес, история старалась вернуться в свое русло. И Алексашка Меньшиков все равно возник рядом с Петром в качестве денщика. Бойкий парень, остряк и зубоскал, мог втереться в любую компанию и быстро находил с людьми общий язык. Впрочем, стать близким другом царя в этот раз Алексашке не светило. Во-первых, я, как только о нем узнал, сделал соответствующие распоряжения, а во-вторых, рядом с Петром был сын Фердинанда, Михаил Федорович Кетлер, который самому Петру приходился племянником. Максимально подходящий по происхождению, финансовому положению и увлечениям. Миша работал как сдерживающий фактор для своего чересчур активного царственного родственника, а его рассудительность практически скрадывала трехлетнюю разницу в возрасте.
Поскольку рядом с Петром нарисовался-таки Меньшиков, я решил поискать и других исторических персонажей. Влияния на царя они уже не получат, но могут принести пользу. Я, кстати, и Голицына не собирался упускать. Неглупый тип. Если уж его хотят отправить в ссылку, нужно выбрать место подальше. Южная Африка, например, вполне подойдет. Там как раз чиновников не хватает. А то у казаков не всегда получается найти общий язык с голландцами. Впрочем, это дело будущего. Не стоит загадывать так далеко вперед. Поход еще не закончился.
Надо отдать Голицыну должное - своему назначению на столь высокую должность он не обрадовался. Мало того, Вася упирался изо всех сил. Понимал, что он ни разу не полководец, и пытался увильнуть от похода. Но если Софья вбила что-то в голову - бесполезно. Слушая подхалимов, она, похоже, и сама поверила в то, что не может ошибаться. Так что никуда Голицын не делся. Глава Посольского приказа? Отвечаешь за внешнюю политику царства? Вот и отправляйся защищать интересы страны.
- Боже мой, ну кто так готовит походы! - возмущался я, читая донесения.
- Василий Голицын не является военачальником, ему трудно принять правильное решение. Напрасно царевна его назначила возглавлять поход, - покачал головой Генрих. Мой секретарь, поставлявший мне новости со всех уголков мира, разбирался в политике на уровне опытного дипломата. И обладал неплохими аналитическими способностями. Так что к его советам и комментариям я всегда прислушивался.
- Я тоже не военачальник… но надо же знать элементарные вещи! - возмутился я.
Поход был подготовлен… да вообще никто и никак его не готовил. Нет, русский Авось - он, конечно, рулит, но не до бесконечности же! Гетман Самойлович, который вместе со своей 50-тысячной армией присоединился к армии Голицына у реки Самара, между прочим, вообще довольно прохладно относился к идее похода. А многие представители старшины и простых казаков и вовсе не одобряли союза с Польшей. Кроме этого, в походе участвовали и донские казаки атамана Минаева, и отряд Касогова, который плыл на судах по Днепру к крепости Кизи-Кермен.
- Ну, обстановка сложилась благоприятная - турки увязли в войне с Польшей, Австрией и Венецией, а потому помощи Крыму оказать не могут, - заметил Генрих. - Но поможет ли это Голицыну?
- Сомневаюсь. Слишком уж бездарно все организовано. Точнее, вообще не организовано.
Собственно, чего гадать, если заранее знаешь результат? Армия Голицына не дошла даже до Перекопа. Лето выдалось жарким, степь пересохла, а колодцы иссякли. Крымские татары специально засып а ли их и жгли траву, создавая поля пепла, по которым отказывались идти лошади. А угадайте, как относились недавние крестьяне к периодически возникающим миражам? Это если не упоминать куда более важных вещей.
Войско отправилось в степь, ага. Вот только ориентироваться там не умели ни московские командиры, ни Голицын. А уж снабжение было и вовсе отвратительным. Не запасли даже уксуса для охлаждения пушек при возможной стрельбе. Войску не хватало самого необходимого, начались эпидемии. А как отреагировали бойцы, когда обнаружили, что зерно испорчено, и вовсе не стоит говорить. В некоторых мешках был мусор или заплесневевший хлеб, что, понятно, тоже не подняло войску настроения. Ужасные условия привели к тому, что за первые два дня похода позади осталось лишь 12 верст.
Надо отдать Голицыну должное - он хотя бы не уперся, как баран, и не возжелал стоять до последнего. Созванный им совет решил возвращаться, но тут все было не так просто. Василию нужно было как-то оправдаться перед Софьей. А как это лучше сделать? Естественно! Назначить крайнего. И вот тут на сцене нарисовался генеральный есаул Мазепа. И угадайте, на кого покатили бочку? Естественно, на Самойловича. Типа, степь пожгли его казаки. В результате, гетман был обвинен в измене, арестован и сослан в Сибирь, а его старшему сыну отрубили голову.
Самое мерзкое, что Мазепа в свое время находился у Самойловича в большой милости, и даже был в свое время учителем его казненного сына. Но предатель - он всегда предатель. И ходили упорные слухи, что за свое избрание гетманом Мазепа заплатил Голицыну, ни много ни мало, 20 000 золотых червонцев. Ну а Вася во всей этой истории только выиграл. Крайнего нашел, денег получил, и мог оправдаться перед царицей. Ну и какие выводы после такого могли быть сделаны? Да нет никакие. Единственный плюс - поход Голицына отвлек Крымское ханство от войны со Священной лигой. Но стоили ли того европейцы?
Поскольку у меня были свои люди в войске Голицына, я получил полную картину происходящего и смог сделать выводы. Нелицеприятные для русского войска. Стрельцы уже давно были ненадежны, больше интересуясь своими промыслами в Москве. Медленно и неохотно собиравшееся дворянское ополчение воинскому делу обучалось кое-как. А те ратники, которых дворяне приводили с собой, вообще ничего не умели. Ну, а про интендантскую службу я уже говорил. Она отсутствовала. Вообще.
Ну и с оружием беда была. Большинство пушек никуда не годилось, а тех, что были закуплены у Курляндии, оказалось слишком мало. Да и покупали что подешевле - наверняка большая часть денег, выделенная для этого приобретения, осела в чужих карманах. А уж чем были вооружены стрельцы… это слезы. И стоит ли уточнять, что командиров подбирали по знатности, а не по знаниям и способностям? В результате, и воинская дисциплина хромала на обе ноги. На фоне этого безобразия даже потешные полки Петра выглядели грозной силой.
В общем, даже если бы я не знал точно, чем закончатся походы, предугадать итог было несложно. А уж не воспользоваться ситуацией… полный идиотизм. Устраивать свержение Софьи именно сейчас было, наверное, рановато. Петру 15 всего! Не совсем тот возраст, чтобы управлять огромной страной. Но затягивать тоже не стоило. Уже в следующем году мое внимание будет направлено в совершенно другую сторону, и я не смогу следить за ситуацией. Так что следовало подсуетиться заранее. Тем более, не факт, что история пойдет привычным маршрутом. Я до сих пор не уверен, что попал в прошлое своего собственного мира. Так что лучше поостеречься, береженого бог бережет.
- Ваша светлость, в Москве все готово к тому, чтобы Петр сменил Софью, - доложил мне Отто.
Получив задание подыскать для царя любовницу, мой верный слуга не только прекрасно его выполнил, но и не поленился сам съездить в Россию, чтобы убедиться в том, что все идет, как задумано.
- И как тебе царь?
- Молод. Горяч. Но не глуп, и к старшим прислушивается.
- А что про Софью скажешь?
- С характером. Власть любит. Но удержать ее не сумеет. Даже если мы не станем помогать царю. Если только Софье удастся вовсе от Петра избавиться, - вздохнул Отто.
- Царицы из нее не выйдет? Почему ты так решил? - заинтересовался я.
- Воспитывалась Софья в тереме. И пусть получила хорошее образование, жизни по-настоящему не знает. И в людях плохо разбирается. Сколько она уже у власти? Пять лет? Немного, но достаточно, чтобы укрепиться. А у нее нет истинно верных сторонников. Даже Василий Голицын, которого она выделяет, жизнь за царевну не положит.
- А что в народе о Софье говорят?
- Не одобряют. Считают, что нечего девке незамужней во власть лезть. Но думается мне, от нее и от замужней толку немного было бы, - осуждающе покачал головой Отто. - Вашу матушку и жену заранее готовили быть супругой правителя. И то дальше балов да благотворительности дело никогда не шло. А царевна, говорят, пьесы неплохие пишет. Вот и писала бы.
Если бы все так просто было! Софья, несмотря на свои закидоны, умна. Этого у нее не отнять. Из нее мог бы получиться неплохой правитель, если бы имелись шансы заполучить трон. Но шансов не было. При живых Иване и Петре в патриархальной Московии к власти ее никто бы не допустил. Софья ведь делала отчаянную попытку венчаться на царство - приближенный дьяк царевны, Федор Шакловитый, даже начал агитацию среди стрельцов. Однако те не забыли, что произошло с князем Хованским, и отказались поддержать Софью.
Еще одной попыткой удержать власть стала свадьба Ивана. Тот явно не мог управлять страной, и Софья надеялась, что останется регентшей при его наследнике. Однако брат ее пока вообще потомством не радовал. И здоровьем тоже. Можно представить, как бесилась царевна из-за того, что другой ее братец и претендент на престол вполне здоров, разумен и имеет поддержку у самых разных слоев населения.
Тут надо отдать Петру должное - в этой реальности он вел себя намного сдержаннее. Не вступал с Софьей в пререкания и не делал ей замечания. На таком фоне царевна выглядела выскочкой, а ее выходки (типа участия в крестном соборном ходе) подвергались всеобщему осуждению (не без засланных казачков, конечно, которые распускали нужные слухи). Единственным выходом для нее было избавиться от Петра. Но Софья полагала, что время терпит. А вот я не намерен был ждать. И собирался воспользоваться подходящим моментом.
Петр, с которым Фердинанд провел довольно откровенную беседу, согласился на нашу авантюру. Его тяготил авторитаризм Софьи. Да и не был Петр дураком - понимал, что его жизнь зависит от правильного решения. Тут или он, или она. С властью добровольно не расстаются. А Софья уже отправляла своих подсылов, и уцелел Петр только благодаря грамотной охране. Бандиты напали во время очередного путешествия Петра из Москвы в Тверь, но курляндское оружие выиграло вчистую против кистеней, сабель и устаревших мушкетов.
Одного из нападавших, между прочим, Петр подстрелил лично. Не испугался, не растерялся, и повел себя так, как учили. Уж этот человек не сбежал бы в Троице-Сергиев монастырь в одних подштанниках! Между прочим, я не помнил, чтобы мне встречалась в исторических хрониках упоминание о данном происшествии. И это еще больше подстегнуло меня начать активные действия против Софьи. Пусть сам Петр и его потешные полки были молоды, но усиленные верными людьми, они превращались в грозную силу.
Несмотря на соблюдение секретности, Софье донесли о возможной опасности. Впрочем, долго сохранять в тайне приготовления все равно было нельзя. И учениями тут не прикроешься. Идущее в сторону Москвы войско спрятать нереально. Так что у Софьи были все причины для волнения.
Она, разумеется, кинулась собирать верных людей. И в очередной раз призвала стрельцов на защиту. По Москве поползли слухи, что потешные полки Петра идут для того, чтобы умертвить царя Ивана и правительницу.
С крикунами боролись наши люди, но это было небезопасно. Пока вся власть в Москве оставалась в руках Софьи. Однако оказалось, что у нее не так уж много сторонников. Слухи о разумности Петра давно уже разошлись по стране, и многие не верили в то, что он способен на смертоубийство. Ну а неудачный голицынский поход только подкинул дров в костерок всеобщей нелюбви к правительнице.