Я не возражал против национальной ирландской одежды и местных праздников. Но главное - нас сближала общая нелюбовь к Англии. В той истории, которую я помню, многие ирландцы сражались на стороне Якова Стюарта во время его попытки вернуть себе трон после Славной революции. Однако тогда речь шла больше о защите своей католической веры. А теперь Яков стал воплощением всего того, что ирландцы ненавидели - английского диктата. Многим и Анна из-за этого не слишком нравилась, так что для них я, в качестве неофициального правителя, стал оптимальным вариантом.
Полагаю, ирландцы рассчитывали со временем от нас с Анной избавиться. Однако я методично и неустанно начал их опутывать кредитами, предоставлять новые возможности и помогать увеличивать доходы. Ирландия должна накрепко быть привязанной к Курляндии. Полностью зависеть от наших промышленных товаров и оружия, превратившись в сельскохозяйственную страну. Возможно, позже здесь появятся какие-нибудь свои заводы, но пока я не собирался давать в руки ирландцам лишних козырей.
Разумеется, меры по безопасности следовало усилить. Меня и мою семью охраняли надежные и обученные люди. Я не профессионал, но живя в 21 веке с его обилием информации, трудно не запомнить элементарных вещей по организации охранных служб. Больше всего, разумеется, бдили за детьми. Это было моим самым уязвимым местом. И дочь, и сына, я любил, и прикладывал усилия, чтобы не избаловать их, а воспитать нормальными людьми. Поэтому даже при самых больших авралах я старался выкраивать время, чтобы проводить его с детьми. Тем более, что старшая дочь, несмотря на малое количество лет (всего семь) уже была сговорена.
Признаюсь честно - я планировал помолвку с самого ее рождения, но не слишком рассчитывал на то, что авантюра удастся. Ведь в качестве потенциального жениха я рассматривал ни кого иного, как Петра I. Несмотря на то, что воспитывался он должным образом, и влияние на него имели нужные люди, помолвка могла сорваться. Если бояре начнут ставить палки в колеса - ничего у меня не выйдет. Так что я не торопился и ждал удобного момента. Ждать, надо сказать, пришлось недолго.
Если государственным умом Наталья Нарышкина не отличалась, то житейской смекалки ей было не занимать. И она прекрасно понимала, что лучшее средство укрепиться на троне - это обзавестись наследником. А потому уже начала искать Петру невесту. Наталья почему-то надеялась, что в браке Петр остепенится. С чего бы это, интересно? Короче, ситуацию нужно было брать в свои руки. Как я уже это делал, поставляя Петру нужных любовниц и постоянно проверяя его окружение.
Не зря, кстати. Сколько за Петром охотилось "случайно гуляющих" прелестниц - не перечесть. И Анна Монс, между прочим, в их числе. Правда, избалованный женским вниманием Петр с первого взгляда внимания на ее прелести не обратил, а второй встречи не состоялось. Мой братец за этим проследил. Однако количество дам, стремящихся запрыгнуть к Петру в постель, тоже повлияло на решение Натальи Нарышкиной женить сыночка. И пришлось извернуться, чтобы уговорить ее не торопиться.
Сам Петр вообще не горел желанием жениться. У него и без того проблем было выше крыши. Один только Нерчинский договор чего стоил! Я подозревал, что он ничем не будет отличаться от того, что был заключен в моей реальности, и оказался прав. Собственно, кроме личностей тех, кто вел переговоры, ничего и не случилось эдакого, что могло бы повлиять на результат. Другое дело, что со временем Петр мог вернуться к этому вопросу и изменить расклад в свою сторону, но пока он только злился на договор, считая его личной неудачей. Хорошо хоть у молодого царя хватило мозгов не повторять "подвиг" Голицына и не затевать сразу же нового похода на Крым. Понимал, что пока не готов.
К счастью, в нашем варианте истории на Петра больше оказывал влияние мой брат, чем его мать. Да и кандидатура Лопухиной в качестве невесты, если честно, не выдерживала никакой критики. Что даст этот брак? А я в качестве приданого обещал корабли, пушки, помощь в неизбежной войне со Швецией и постройку нескольких заводов при условии должного соблюдения секретности и разумного дележа доходов. Причем все это не после свадьбы, а прямо сейчас. Не сразу, конечно, а постепенно, но предлагал я более чем щедрые условия.
Если кто-то вдруг решил, что я с чего-то решил заняться благотворительностью, спешу огорчить. Влезть на российский рынок мне самому было выгодно. Полезных ископаемых здесь куда как больше, чем в Курляндии, рабочая сила дешева, а глухих уголков, которые можно закрыть от иностранцев - не сосчитать. И уж конечно, дележ доходов будет идти таким образом, чтобы принести мне выгоду. Плюс, вербовать народ в Курляндию и колонии будет проще, да и с Уралом связь пора было плотнее налаживать. Но одно дело - влезать во все это в качестве правителя чужой страны, и совсем другое - в качестве потенциального царского тестя.
Словом, помолвка между моей дочерью и Петром все-таки состоялась. Ну и прекрасно. А лет через восемь можно будет им встречу организовать. Вместо Великого посольства по всяким Голландиям, затащим царя в Курляндию. Поучиться там есть чему, и проследить за его безопасностью будет проще. Ну а там и в российскую политику можно будет поглубже влезть. Хотя Петр, нужно отдать ему должное, со своей работой неплохо справлялся. Для 17-летнего - так просто превосходно.
Инженерная и Навигацкая школа возникли лет на 10 раньше, чем в реальной истории, как и Приказ Военных дел. А одним из первых указов запрещалось снимать шапку и становиться на колени перед дворцом, а также подписывать прошения на высочайшее имя уничижительными именами. Все-таки, некоторые европейские веяния неизбежно проникали в Россию. Впрочем, Петр старался не нервировать лишний раз бояр, и на торжественных мероприятиях строго соблюдал все традиции.
Царь искренне считал одинаково неудобными и русские, и европейские парадные одежды. Поэтому в узком кругу носил "курляндский костюм" - удлиненный пиджак и брюки. Но больше всего ему нравилась курляндская военная полевая форма. В ней можно было хоть на голове стоять. Она не стесняла движений, была не маркой и удивительно дешево обходилась. А Петр оказался весьма рачительным молодым человеком. Он даже любовницам слишком щедрых денежных подарков не делал, предпочитая обходиться продукцией со своих предприятий.
Словом, воспитали Петра нормально. Надеюсь, что и с другим моим воспитанником получится не хуже. Я последние лет пять прикармливал Ференца II Ракоци. Что называется, с малых лет. Юный потомок трансильванских правителей воспитывался в иезуитских школах, поэтому подсунуть ему своих учителей оказалось не так уж просто. Пришлось договариваться напрямую с его матерью - Илоной Зриньи. Железная дама, должен я сказать. Сдалась она только на обещании поддержки войны за независимость.
Упор в обучении Ференца делался на военное дело. Гоняли парня серьезно. И к 1692 году, к своим 16 годам, он выглядел старше своего возраста и умел уже довольно многое. Не хватало практики. Но с этим было проблематично. Я несколько раз подумывал - не вмешаться ли мне в ход событий, и каждый раз отступал, полагая, что еще рано. Поэтому когда австрийцы начали осаждать Мункач, я только усилил охрану Ференца. Встревать в эти разборки у меня не было ни сил, ни желания.
Я спокойно следил и за отправкой Илоны Зриньи в Вену, и за ее последующей высылкой. Пока что Ференцу ничего не грозило. Более того, уже в следующем году парня должны были назначить ишпаном (управляющим) Шарошского комитата. Немного самостоятельности ему не повредит. Ну а там посмотрим, как будут развиваться события. Если я правильно помнил, восстание должно было начаться через пять лет, и я не собирался его торопить. К этому событию нужно было как следует подготовиться.
* * *
Дела в Ирландии шли ни шатко, ни валко. Упертый консерватизм местного населения мешал продвигать многие проекты. Особенно тормозило старшее поколение. Дескать, привык я ходить в рубище и пасти двух овец, значит, и дети мои будут это делать. И никакие разумные доводы не помогали. Приходилось действовать хитростью, обходными путями, а то и опираться в переговорах на местный фольклор. Местные католические священники после этого начали смотреть на меня с неодобрением. Так что пришлось всячески изворачиваться и их успокаивать. Дескать, у меня в Курляндии живут люди разных религий. И никому это не мешает.
Я даже пожертвование католической церкви сделал. Пусть противно, пусть официально я принадлежу к другой вере, но ссориться с этими людьми не стоило. Мрачное средневековье в Европе вовсе даже не закончилось. Буквально пару лет назад на рыночной площади Варшавы сожгли литовского дворянина Казимира Лышынского, обвиненного иезуитами в атеизме. И сам Карл Лотарингский , хоть и не одобрил данного действа, но и выступать против не стал.
Ну а в этом году и вовсе произошло одно из самых громких дел против колдовства - "охота за ведьмами" в Салеме, в результате которого 19 человек было повешено, один раздавлен камнями, а почти две сотни человек оказались в тюрьме. Жутковатое событие. И оказаться в рядах тех, кого обвиняют в колдовстве, мне совершенно не хотелось. Некоторые короли, конечно, и получая анафему лично от папы, жили неплохо. Но я еще не достиг такого уровня крутости. И за семью свою опасался, не без этого.
К сожалению, отношения с Анной постепенно разладились. Она так и не смогла мне простить, что я заставил ее стать королевой Ирландии. Причем дело было не в короне как таковой (глупо протестовать против подобного). Анну разозлило, что ее заставили поступать так, как ей не хотелось. Что я пошел против ее воли, желаний и предпочтений. Плюс, не нравилась ей Ирландия. Дескать, отсталая страна. Курляндия и то прогрессивнее.
Сначала я пытался хоть как-то повлиять на супругу, а потом понял, что это бесполезно. Анна уперлась, как баран. Лелеяла свои обиды (большей частью надуманные) и не хотела идти мне навстречу. Она совершенно не стремилась принимать участия в управлении страной и окружила себя англичанами и курляндцами. Ну а к супружескому долгуАнна охладела совершенно. Толи это так повлияли на нее неудачные третьи роды (несмотря на все старания врачей, ребенок родился мертвым), толи сказывалась болезнь, от которой у нее начали отекать ноги. Причин этому могло быть множество - от неправильной работы почек до сердечно-сосудистых заболеваний, но медицина пока еще не была достаточно продвинутой, чтобы поставить верный диагноз.
К несчастью, мой верный Отто скончался в самом начале 1692 года. Конечно, возраст у него был уже преклонный, но потеря была ужасной. Я и не осознавал, какой груз он на себе тянет и сколько уюта привносит в мою жизнь. Вместо него пришлось брать трех слуг. Но никому из них я не мог доверить миссию найти мне постоянную любовницу. А озадачивать этим Генриха было неправильно. Он и так на себе весь секретариат тащит.
Впрочем, несмотря на ухудшившиеся отношения с женой, я ее ценил и уважал. И старался всячески показывать свое расположение. Ну а наших детей просто обожал. Старался как можно чаще с ними заниматься, изобретал для них одежду и игрушки (изготовление фарфоровых кукол быстро превратилось в одну из статей дохода), и писал книги. В большинстве своем, это был плагиат различных сказок народов мира, которые я сам читал в детстве. Ну а за выпуском сборника дело не стало. И иллюстрации к нему я нарисовал с любовью. И, кстати, покупали данный сборник охотно.
Образовательные книжки я тоже не бросил писать, а теперь пришлось озаботиться и произведениями с моралью. Стоит ли говорить, что я желал своей дочери только самого лучшего, и несмотря на то, что распланировал ее брак, желала, чтобы она была счастлива? Именно исходя из этих соображений, я написал очередную книгу о том, чем может закончиться для страны нежелание правителя исполнять свои обязанности. Да и не только правителя.
Это были связанные между собой истории нескольких людей. И начинались они как в популярных романах этого времени - с Великой любви или тяги к приключениям. Принц женился на пастушке, принцесса сбегала с бедным дворянином, сын кузнеца отправлялся в дорогу с бродячими музыкантами, а сын крестьянина решал посмотреть мир. И поначалу, вроде бы, все было прекрасно, но затем… затем романтика заканчивалась, и начиналась жизнь.
Принц осознавал, что пастушке не место в высшем обществе. Она не только не имеет манер и не умеет себя вести (этому, худо-бедно, можно научить), но и не может быть достойной соправительницей, матерью наследника, ибо не знает множество мелочей, которым благородных девиц учат с детства. Принц слышит шепотки и насмешки за спиной, и в результате пастушка оказывается в монастыре, а принц женится на другой - той, которая составит ему достойную партию и принесет ценное приданое в виде дополнительных земель и новых льгот.
С остальными героями дело обстоит не лучше. Крестьянин по неопытности связался с бандой разбойников и закончил свою жизнь в петле. Кузнец, ставший наемником, к концу жизни не заработал ничего, кроме старых ран. А те соседские дети, с которыми он когда-то рос, обзавелись семьями и сами стали хозяевами булочниц, мельниц или сапожных мастерских. Ну а в кузнице, когда-то принадлежавшей его отцу, хозяйничали чужие люди.
Ну и побег принцессы не закончился ничем хорошим. Потому как соблазнивший ее авантюрист оказался вовсе не дворянином, а жить предполагал на те деньги и драгоценности, которые она прихватила. Разумеется, слуг в доме не было, а принцесса ничего не умела делать по дому. Да она даже одеваться не умела самостоятельно! К тому же король, который к ней сватался, был оскорблен тем, что его невеста сбежала с каким-то авантюристом. И в стране началась война. Глупый поступок принцессы стоил множества жизней и привел к гибели династии.
Словом, получилась довольно жуткая, хоть и поучительная вещь. А судя по тому, как ее раскупали, не я один был озабочен правильным воспитанием подрастающего поколения. Петру Алексеевичу, кстати, тоже был отправлен экземпляр. И царь тут же велел перевести книгу на русский язык. Умный парень. Марте Скавронской в данном варианте истории ничего не светит. Надо бы теперь еще озаботиться и подстраховаться с другой стороны - написать что-нибудь об опасности близкородственных браков. Жениться царям на пастушках, безусловно, не стоит, но свежую кровь периодически вливать необходимо.
Ох, как бы мне хотелось заниматься музыкой, литературой, живописью, и не думать о глобальных проблемах! Никогда я не пойму тех, кто рвется к власти. Помимо внешней мишуры и возможности набить карман, это налагает еще и серьезные обязанности. В том числе - общаться с людьми, которых на дух не выносишь. Например, с посланником Роберта Спенсера, второго графа Сандерленд, который окопался рядом с Вильгельмом Оранским еще до попытки Славной революции. Политик он был от бога, так что иметь с ним дело было небезопасно.
С другой стороны - ссориться с Вильгельмом я тоже не хотел. Тот вступил в Аугсбургскую лигу, а дружить против Франции было интересно. Вопрос воевать или не воевать перед принцем Оранским даже не стоял. Ему просто деваться было некуда - нужно отдавать безумные долги. Он даже хотел продать свой личный фьеф Оранж, располагавшийся на юге Франции! То есть, поначалу, Вильгельм предлагал его отдать папе в счет погашения долга. Но старый папа помер, новый не захотел связываться с сомнительной историей, и теперь предложение о покупке поступило мне. Вот честно - я даже не представлял, как на это реагировать!
В плюсе было то, что императоры Священной Римской империи признавали графов Оранских в княжеском достоинстве. У князя Оранского было право голоса в коллегии имперских князей, что тоже не последнее дело. Суверенность правителей Оранжа с XV века неоднократно подтверждали и короли Франции. Хотя последнее, как раз, не довод. Во время первой войны с Вильгельмом III, Людовик XIV не постеснялся оккупировать Оранж. Хотя, конечно, идея заиметь свои земли прямо во Франции… соблазнительно.
С другой стороны - княжество не просто маленькое, оно мизерное. Задавить его ничего не стоит. Плюс, Людовик меня не любит, и неизвестно, как отнесется к продаже. Ну и самое главное - денег Вильгельм просил за этот сомнительный огрызок земли столько, что никакому разумению не поддавалось. Нет, понятно, что в результате торгов цена снизится. Но на мой взгляд, все равно останется слишком высокой.
Я, разумеется, взял себе время на размышление, и тут же отправил в Оранж своего человека - на месте оценить, чего нам там предлагают. Несмотря на то, что я сильно сомневался в том, что стоит влезать в данную авантюру, исследовать вопрос следовало со всех сторон. Ведь вполне возможно, что покупателем будет кто-то другой, а я стану всего лишь посредником. Но тут тоже нужно обдумать все плюсы и минусы данной ситуации.
Впрочем, думать об этом на ночь глядя совершенно не хотелось. Стоит навестить детей, заглянуть ради приличия к жене и можно отправляться спать. Тем более что любовница для мня, как ни странно, нашлась сама.