- Вот и плац. Чем не аэродром? - пробасил Пеллеров, и все трое наклонили головы, сопротивляясь ветру, гулявшему здесь.
- А вот и машина, - закричал Курковский и подбежал к огромному свертку брезентов: - не кажется ли она вам каким-то живым существом?
Он тыкнул в брезент рукой:
- Спишь, животное? Притворяешься кроткой, чистенькой, добренькой - в юбочку драпируешься, невинная девочка! А завтра, может быть, брызнешь кровью и захрустишь по человеческим черепам! Знаете, - обернулся он, и все увидели побледневшее, исступленное лицо: - я ее ненавижу и я в нее влюблен. Она мне, проклятая, снится, она преследует меня во сне!
Курковский остановился, засмеялся.
Когда Пеллеров отошел в сторону, Курковский попытался отломить краешек пластинки, торчавшей из-под брезента. Это ему не удалось.
Он стал осматривать плац и окрестности. Внизу громыхал завод. Вверху громоздились горы. Казалось, здесь в хаосе зачинается новая вселенная, походило, что здесь разразился длительный нескончаемый взрыв. Трубы ревели. Грохотали рельсы. Визжали лебедки. Сталь, недра уральских гор перерождались здесь в смирных чудовищ, которые выстраивались затем в длинные ряды греть стальные спины под солнцем.
Титов подошел к Курковскому и шепнул:
- Дружище, я не ошибусь, если скажу, что мы с вами здесь по одному делу. Помогите мне устроиться на службу и войти в доверие этого простака.
Курковский усмехнулся и ничего не ответил. Все трое направились вниз - обедать.
- А вы не боитесь, - бормотал Курковский: - что враги прилетят, сядут на ваш плац и заберут машину?
- Помилуйте! Мы находимся в недрах Урала. Кроме того, машина выключена и важнейшие части хранятся отдельно. Нет, будьте покойны!
- Но есть ли хоть охрана? - не унимался Курковский.
- Вы сегодня удивительно любознательны! - остановил его Пеллеров и переменил разговор.
5. Заговор
- Итак, вы зачислены вторым помощником и будете, главным образом, по испытаниям новых аппаратов, - сказал Пеллеров.
- Постараюсь оправдать ваше доверие, - сказал Титов, выразительно скосив глаза на Курковского.
Курковский спрятал улыбку в глазах. Целую неделю Курковский выщупывает Титова, проверяет, экзаменует.
Спят они через комнату. Курковский ночью недавно постучал к Титову и когда тот, сонный, отпирал дверь, Курковский спросил в упор:
- Где помещается Тайный Союз Золота?
Титов ответил без запинки. Недаром он изучал все сведения, имеющиеся в отделениях Г. П. У. Курковский засмеялся:
- Вы не сердитесь, что я так недоверчив. Мы недавно чуть не нарвались с ищейкой Вардиным. В настоящее время он снят.
- Простите, - пробурчал Титов, и в голосе его прозвучала горькая обида: - вы меня испытуете больше недели, а время уходит. Кажется, достаточно было моих документов?
- Теперь испытание кончено. Ваша ценность в том, что вы единственный среди нас пилот, знающий систему аппарата "Це". Между тем, аэротанки очень сходны по конструкции.
- Что вы знаете о пластинках-поглотителях? - спросил возбужденно Титов; - за границей все перепуганы. Возникая план об убийстве Пеллерова или о похищении его.
- Ну, это в крайнем случае. У нас уже выработан план, который чуть не расстроил Вардин.
- Сколько имеется людей? - спросил непринужденно Титов.
- Гм, - сказал Курковский, - это пока неважно. Вы поймете меня, что новичков мы несколько выдерживаем. Сначала нужно испытание в деле.
- Так вот поручите мне убить эту девчонку, - страшно вращая глазами, прорычал Титов.
- Какую девчонку?
- Ту, которая стоит на дороге со связкой ключей, как я понял из разговора в первый день, помните?
Титов сидел в одном белье на постели. Курковский шаркал туфлями взад и вперед по комнате. Свет не зажигали, это могло бы вызвать подозрение, тем более что по всему заводскому городку, по словам Курковского, шныряли шпионы и охранники, а над котловиной постоянно летал дежурный авиоциклет.
Титов великолепно разыгрывал роль горячего новичка. Курковский засмеялся:
- Девчонок не убивают. Их… берут. Предоставьте мне раздобыть ключи, планы, нужные части машин. Заговор уже составлен, но осуществление его - не дело ближайших дней. Ваша роль - встать у механизма. Я думаю, вы получите хорошую долю при дележе.
- Входит ли в ваш план похитить одну авиотанку или всю эскадрилью? - спросил с горячностью Титов.
- Конечно, одну, - важно пояснил Курковский: - через год у нас их будет больше, чем в этой дикарской дыре. Самое важное, чего мы добиваемся - это украсть синий камень.
Титов насторожился.
- Нам удалось выкрасть вещество, с которым близко познакомился Вардин. Но это не то. Важное приобретение, но не то. 186-ая химбаза, 5-й отдел - подвел.
- Что это за синий камень?
- Это то, чем Пеллеров гарантирует себе бессмертие, хотя открытие принадлежит его ученикам-лаборантам, а не ему… Итак, дружище, я пришел к вам сегодня сообщить, что вы приняты в нашу организацию. Проверочное испытание вам тоже назначено: вы должны пробраться за границу, получить инструкции из "Союза Золота" и привезти их нам. Вы согласны?
- Да, это очень рискованное дело, - замялся Титов: - Но я, конечно, согласен. Смерти я не боюсь.
- Выехать нужно через месяц. Пеллерова я подготовил. Документы вручу вам своевременно. После вашего возвращения назначим окончательный срок.
6. Срок жизни СССР
Курковским получено шифрованное извещение. Прогуливаясь, он шепнул Титову:
- Положение изменилось. Вы должны выехать не через месяц, а завтра же.
- Я готов, - произнес Титов. Поймав Пеллерова, он шепнул ему:
- Смените в мое отсутствие охрану 188 химбазы, 5-го отдела. Только не сразу после моего отъезда, недельку повремените. Я вернусь через месяц. С Курковским будьте настороже.
И вот Титов, при всяческом содействии агентуры Г. П. У. пробирается через границу. Он понимает весь риск поездки. Но рисковать - разве это не обычное состояние в его профессии?
Документы, полученные от Курковского, открыли двери в "Союз Золота", Титов беседовал с теми, чьи имена часто встречал уже в прессе. Встречали радостно. Засыпали деньгами. Устроили в честь Титова банкет. Из разговоров Титов уже понял, что там готовится что-то решительное и страшное. У всех на устах был некий Торн. Титову выдали одну всего бумажку, это было ничего не значащее удостоверение и подпись:
"7 ноября 1948 года.
Председатель "Союза Золота"
Стенлей Гвид".
- Почему же ноября? Сейчас только еще июль? - спросил Титов.
- Это описка. Неважно! - засмеялся лысый джентельмен, вручивший Титову удостоверение.
Другой, помоложе, остановил его:
- Зачем лгать, Том? Это наш человек и мы должны относиться к нему с некоторым доверием.
- Видите ли, - обратился он ласково к Титову: - вы еще новичок, можете влипнуть с бумагами. Между тем инструкции наши несложны и задания просты: сейчас первые числа июля, как вы верно изволили заметить. Следовательно, срок жизни СССР - четыре месяца…
Он сосчитал по пальцам:
- Август, сентябрь, октябрь, ноябрь… 7 ноября - дата, до которой вы должны или выполнить все задания, полученные раньше: похищение секретных бумаг, планов, а главное этого синего камня, о котором пишет Курковский. Если не успеете - вы должны просто взорвать весь завод, произвести панику, а мы будем действовать. Следовательно, использовать свой синий камень они не успеют… Хотя мы не особенно верим в этот синий камень… Этот ученый-выскочка Пеллеров очень раздут. Ну, вот и все инструкции. Правда, просто?
- Гениально просто! - пробормотал Титов: - срок жизни СССР - четыре месяца. Пустяки.
- Вас это не огорчает?
- Меня это приводит в бешеный восторг. Ведь вы представить себе не можете, сколько раз в день мы там рискуем своей головой, когда работаем по заданиям Союза Золота.
- Мы это оценим! - сказал лысый сэр. Титов поклонился и вышел.
Однако, выехать ему в этот день не удалось. Рабочие бастовали. Улицы замерли, затихли, погрузились в темноту.
Где-то прогремели выстрелы.
- Восстание на военных заводах! - пронеслось шепотом по городу.
Пролетели отряды полиции.
Титов узнал о новом способе, применяемом здесь к бунтовщикам: полиция с авиоциклетов сбрасывала особые колпаки на бунтовщиков. Колпаки выхватывали из толпы горсти людей, прикрывали их, разбивали толпу, остатки ее загонялись в особые изоляционные камеры.
Главным же средством были знаменитые прививки доктора Шторбе, которые убивали в человеке инициативу, притупляли его память. Эти прививки назывались "сывороткой кротости" и широко применялись при всех мятежах.
Несмотря на то, что на военных заводах громадный процент негров (это позволяет механизированный труд по системе проф. Гроггера, развившего положение старого практика 20-х годов - Генри Форда), несмотря на то, что были приняты крутые меры против бунтовщиков, восстание затянулось неделю.
Титов рвался обратно, ему нужно было тотчас известить о замыслах врагов Главный Штаб Революционных войск.
Но приходилось набраться терпения и ждать. Он бродил по бетонным коробкам улиц, вслушивался в дикую музыку разгульных кафе, щупал удостоверение и шептал:
- Четыре месяца! Четыре месяца - и снова польется кровь. Успею ли я проникнуть в недра организации и предупредить взрыв?
7. Связка ключей
Курковский не тратил понапрасну времени. За отсутствие Титова он выполнил задание на сто процентов.
В первые же дни своего приезда Титов понял, что между Юлей и Курковский установились ближайшие отношения. Наедине они даже говорили на ты.
Титов услышал обрывки разговора:
- Зачем старику машина! - говорил с жаром Курковский: старик обожрался славой, почестями, деньгами. Почему ты, я - оба молодые, - должны тлеть жалкими головешками, когда нам только протянуть руку - и мы возьмем от жизни ворох радостей, бессмертие, славу, золото. Или ты хочешь ждать, пока одно из бесчисленных покушений на старика удастся и все рухнет в бездну, останется неоткрытым навсегда? Он нисколько не бережется. Письма с предупреждениями, угрозами, с предложениями продать секрет он сжигает, не читая или оставляет их валяться, где попало. Чем же это кончится?
Юлия похудела за это время. Она не сводила глаз с говоруна, шептала:
- Вы гипнотизер, вы гипнотизер! Курковский продолжал:
- Ваша душа спала, как волшебная спящая красавица. Я пришел озарить вас, пришел звать вас к восстанию личности, к новой яркой яви!
- Удивительно, как она не замечает его театральности! - подумал Титов: - я гораздо лучше играю роль шпиона, чем он - роль соблазнителя.
Титов передал вести из "Союза Золота" Курковскому. Тот нахмурился:
- Они дураки. Думают, синий камень - шуточка. Дураки! Впрочем, мы обделаем дельце задолго до ноября. Девочка - видели - готова. Но ведь легко сказать - взорвать. Разве можно надеяться взорвать площадь в несколько квадратных верст? Наконец, авиотанки вывозятся в пограничные области. Они там совсем потеряли головы! Слушайте, дружище (Курковский подхватил под руку Титова). Вы храбрый человек? Я предлагаю вам рискованнейшее дело. Ставка: смерть или бессмертие. Мы захватим машину и секрет синего камня. С ними мы победим мир. Ведь этот старик - он мог бы сейчас повелевать всей планетой, а он сидит и ест вареную картошку. Заметили вы его обеды? Любой рабочий ест лучше, я не говорю об инженерах. Не знаю, это рисовка, не знаю, просто скверный плебейский вкус. Словом, мы с вами можем сделать хорошее дельце, если только я уломаю Юлию и заставлю ее отдать мне связку ключей.
- Но для этого нужно, чтобы Пеллеров уехал.
- Это налажено. Я могу особым аппаратом из соседней комнаты подавать радиограммы. Получив радиограмму-вызов, Пеллеров вытряхнется отсюда, мы все обделаем днем, пристукнув старуху…
- А стража?
- Стража! Ведь мы здесь живем. Никто ничего не заподозрит… Впрочем, мы еще одну попытку сделаем - выкрасть синий камень через подземный ход, через подкоп…
Тут Курковский споткнулся:
- Вы о подкопе не знали? Совсем забыл, что вы еще на испытании. Впрочем, вы сдали экзамен. Думаю, можно довериться вам?
- Мне было бы обидно, если бы вы и теперь боялись меня, - произнес Титов: - надеюсь, вы сделаете меня своим пайщиком, когда реализуете барыши от вашего замысла? Больше мне ничего не надо.
- Отлично. Вечером сегодня я вам покажу подкоп. Во всяком случае я никогда не соглашусь взорвать заводы, если бы даже это было возможно. Скорее, я соглашусь умереть.
- Я разделяю ваше мнение, - на этот раз совершенно искренне согласился Титов: - а как вы думаете, - согласится эта самая Юлия заключить с нами союз?
- Со мной она заключила уже некоторого рода союз, - засмеялся поганым смешком Курковский: - сознаюсь, девица - огонь. Но теперь нужно убедить ее, что она создана для славы, что она рождена управлять. И тогда дело в шляпе.
- Действительно ли, как я слышал, она не родная дочь Пеллерова?
- Приемыш. И от знатных родителей.
- Ну, так я думаю, вам удастся ее уломать. Закваска много значит.
- Я думаю, удастся. Она влюблена в меня, как кошка. А у женщины ведь это много значит…
- Я еще хотел бы спросить вас, что вы думаете о Торне? В него за границей веруют, Торн у всех на языке.
- Торн, говорят, изобрел новые истребители. Ему принадлежат самые жестокие изобретения нашего века. Но ведь они не учитывают пластинок Пеллерова. Пластинки обессмысливают всю химическую войну. Свойство их таково, что они поглощают все изобретенные удушливые газы, окисляясь ими. Работая одновременно с кислородными разрядителями, они превращают химвойну в детскую забаву.
- Но ведь есть еще воздушная война, есть еще сверхтанки и глушители, которые впервые применялись в войне 31 года?
- Есть еще много вещичек, о которых мы с вами не слыхали. Теперь в Америке целые военные города. "Союз Золота", "Союз Голубой Крови" и "Общество миллиардеров" образовали трест. Наступают дни финала. Кто-то должен победить. Сейчас штатские люди и организации в Америке - придаточный орган при военной туше. Грядут огненные дни. Это будет времечко, когда нужно успевать захватывать положение в обществе. Капитализм победит - и тогда…
- Тогда?
- Тогда девяти десятым человечества будут делаться при рождении "прививки кротости". Создастся армия скотинки, послушной, старательной, здоровенной, как все идиоты. Остальные будут прекрасно жить! Это будет сплошная радость! Вы любите золото?
- Гм…
- Я очень люблю золото. И думаю, что у меня будет его достаточно… Однако, мы чересчур разболтались. Вы хотите сегодня осмотреть наш подкоп? Сегодня я возьму вас на заседание ордена "Твердый знак". До ночи!..
8. Подземелья
- Кто идет?
- Из дома Пеллерова.
Синяя уральская ночь. Осенняя прозрачность. Ветер в горах.
Курковский торопится. Титов еле за ним поспевает. Вдруг он свернул куда-то вбок. Вот он отворачивает в сторону плитняк, открывается узкий колодец. Кнопка звонка.
- Эге, да у вас даже лифт устроен - смеется Титов, - усаживаясь рядом с Курковским в бадью.
Электрическая проводка. Сырые стены подземелья. Извилистые ходы.
Курковский опять торопится. Титов щупает на ходу электрический револьвер, обычный, каким вооружена вся красная армия.
- Наклонитесь! - кричит Курковский.
Вдруг ослепляет яркий свет. Они в громадной зале. Колонны. Скамьи. Оружейный склад. В дверях часовые. Десяток людей за столом.
Титов узнает двух инженеров. Других он, кажется, не видал. А это кто в углу? Титов кусает губы, чтобы не выдать себя: Вардин, которого Титов сам, своими глазами, видел в покойницкой, подал ему условный знак, знак агента Г. П. У.
- Объявляю заседание открытым! - говорит инженер Сургин: - в повестке дня суд над шпионом Титовым, начальником Г. П. У.
Титов вскочил. Но Вардин опять делает ему знак. Титов держит рукоять револьвера.
Курковский кривит губы в улыбку:
- Успокойтесь, товарищ Титов.
- Обвинение, - продолжает инженер Сургин, - в следующих поступках: первое, попытка запутать Курковского в убийстве Вардина. Между тем, Вардина убил орден "Твердого знака". Второе - Титов проник в тайны заговора, втерся в доверие Курковского и даже добился командировки в "Союз Золота". Третье - по-видимому, он предполагал расстроить заговор, предупредив Пеллерова и власти о замышляемом. Признаете себя виновным, подсудимый?
Титов во время медленных слов инженера успел разглядеть подземелье. В углу был склад бомб.
- Что если пустить их и самому с ними взлететь в воздух? Дня этого достаточно выстрелить в ворох бомб.
- Вы должны были, друзья, прежде всего разоружить меня, а после уже разговаривать. Разве можно судить в помещении, где лежат бомбы? Вы наивны, друзья! Достаточно мне выстрелить в провода - чтобы мы все оказались в темноте. К чему так глупо рисковать жизнью, как вы рискуете?
Кое-кто беспокойно оглянулся на бомбы. Курковский сказал:
- Вам тоже, милейший, не захочется умирать. Мы вас привели сюда не убивать. Мы вас привели сюда объяснить, что вы имеете дело с хорошо налаженным аппаратом. Вы понимаете, как мы узнали о вас? Вы дали расписку в получении документов и бумаг для "Союза Золота". Вы забыли, что почерк - это ваш паспорт! Теперь, чего мы от вас хотим? Хотим предложить вам миллион долларов за инструктирование в управлении аппаратом "Це".
- Почему миллион, а не два?
- Потому что второй миллион вы получите, если согласитесь поступить механиком на аэротанк.
- Так. Но где гарантия, что я, выйдя на свет, не заявлю тотчас о вашей организации? - спросил Титов.
- Гарантия? Мы вам ее покажем, для этого вас и привели сюда.
- Мигрин! - крикнул Курковский.
Подошел тот, кого принял Титов за умершего Вар дина.
- Проводите арестованного подземельем под дом Пеллерова. Покажите заряженные, готовые ко взрыву щели. Он поймет, что завод в наших руках и что взорвать его мы можем в любую минуту. Нам нужно не это. Если милейший начальник Г. П. У. захочет, он спасет от гибели изобретения Пеллерова: он будет молчать.
- Идемте.
Титова повели. Он шел впереди. Его страж - сзади. Вдруг Титов услышал шепот.
- Товарищ Титов, это я - Вардин.
- Черт возьми, но ты убит.
- Убит Мигрин. Я его выделал электрическим всасывателем под Вардина, а себя под него. Понятно?
- Но даже я ошибся. Кто его отравил?
- Я.
- Что со мной сделают?
- С вами? Ничего. Выпустят. Только вы не бойтесь. Все их батареи будут разряжены. Кучка сумасшедших. Я думаю, мы их обезвредим в скором времени. Главное тешить их мыслью о синем камне, тогда они будут беречь лучше нас товарища Пеллерова…
Когда Титов приведен был снова в зал, судьи спросили:
- Согласны ли вы на сделанные предложения?
- На второе - да. Быть механиком я согласен. А если я обучу вас - вы меня отравите, как поступили с Вардиным.
В подземелье поднялся хохот.