Поступив на службу в сыскной секрет городской эпархии Константинополя-Царьграда бывший Алексей Смирнов, а ныне Алексий Пафлагон дослужился до старшего тавуллярия. Так и ловил бы он лихих людей на улицах столицы Ромейской империи, но неспокойное время - 40-е годы XV века. Турецкий ятаган, уже занесён над некогда великой Византией, уже пали Сербия и Болгария.
А значит дорога Алексия лежит в захваченную османами Болгарию-Румелию, навстречу воинам крестового похода, объявленного против турок римским папой Евгением Четвертым.
Содержание:
Глава 1 - Весна 1443 г. Константинополь. Напарник 1
Глава 2 - Лето 1443 г. Константинополь. Песня 5
Глава 3 - Лето 1443 г. Константинополь. Четверг 7
Глава 4 - Лето 1443 г. Мраморное море. За "Святым Николаем" 12
Глава 5 - Лето 1443 г. Мраморное море. Остров Дракона 15
Глава 6 - Осень 1443 г. Константинополь. Лучшие люди ведомства 18
Глава 7 - Осень 1443 г. Западная Болгария. Камнем по голове 27
Глава 8 - Осень 1443 г. Западная Болгария. Господа артисты! 37
Глава 9 - Осень 1443 г. Валахия. Факел 44
Глава 10 - Осень 1443 г. Граница между Болгарией и Сербией. Белград - город мирный 46
Глава 11 - Осень 1443 г. Сербия - Болгария. Черной крови супостатов напейтесь! 48
Глава 12 - Зима - весна 1443 г. Черное море - степь. Черная вдова 52
Глава 13 - Весна 1443 г. Ворскла - Верховские княжества. Люблю грозу в начале мая… 55
Глава 14 - Окрестности Мценска. Черное болото. Купальщики 56
Глава 15 - Наши дни. Дер. Касимовка. Электроники 58
Глава 16 - Ноябрь 1444 г. Варна. Битва, ночь, корабль 61
Глава 17 - Ноябрь-декабрь 1444 г. Константинополь. Кудрявый Зевс 63
Андрей Посняков
Крестовый поход
Глава 1
Весна 1443 г. Константинополь. Напарник
Что ж медлите! Проснитесь!
Без споров, без вражды
Друг друга выручайте
От общей всем беды!Константин Ригас
"Военный гимн".
Они подходили долго, мучительно долго, у Алексея уже заболела спина. Устал, устал лежать в кустах за полуразрушенным портиком бывшего дворца Паргалиона, когда-то - прекраснейшего здания, а ныне, за последние два века, обсыпавшегося, осевшего, разрушенного.
- Вон, вон, садятся! - пошевелившись, прошептал на ухо Панкратий - такой же молодой парень, как и Алексей, Лекса - напарник. По другую сторону портика хоронился Иоанн, третий - высокий, русоволосый, с задорной кудрявой бородкою. Интересно, ему тоже было неудобно лежать? Или, может, он и не лежал вовсе, а давно уже уселся на какой-нибудь камень, кусты-то в той стороне погуще.
Панкратий радостно потер руки:
- Ну, уж теперь-то возьмем, теперь-то они от нас никуда не денутся!
Лешка-Лекса - усмехнулся, шепнул:
- Не говори "гоп"…
И сам до боли в глазах всмотрелся в только что подошедших к заброшенному дворцу мужчин. Их было трое - двое молодых здоровяков, сильных, уверенных в себе, парней… пожалуй, даже слишком уверенных… самоуверенных - так уж куда лучше сказать. особого опасения они, кстати, не вызывали - Алексей видал и не таких. Вполне предсказуемые ребятки. И с ними третий… Постарше других невысокого росточка, неприметный, лысоватый, с редкой рыжеватой бородкой… Держится скромно, даже уселся чуть в стороне от парней, а потом, как начало смеркаться, так и вообще встал, неспешно прохаживаясь вдоль портика. Ну, ясно - этот так, на стреме.
Кивнув на сего субъекта, Алексей скосил глаза на Панкратия. Тот лишь пожал плечами - ну, напрочь незнакомый тип, ни разу пока не встреченный.
Да уж, много их было таких в этой шайке - не встреченных… Правда, кое-что знали.
Кто же это такой? Пигмалион Красный Палец? Нет, тот, кажется, здоровяк, да и помоложе. Адам Волчья Пасть? Так того, говорят, недавно зарезали в какой-то пьяной драке. Кераксион Младенец? А вот это - может быть… Интересно, почему прозвище такое - "Младенец"? Говорят, он весь седой уже, а лицо почти без морщин, розовое, нежное, как у младенца.
Впрочем, это все люди в определенных кругах известные - станут они стоять на стреме, как же! Скорей, сами кого хочешь, поставят. А этот лысоватый, скорее всего, просто пешка. Верно, они взяли его в каком-нибудь нищем братстве, арендовали на вечерок - можно так сказать. Или - пожилой - пусть даже на третьих-четвертых ролях - тоже входит в шайку? Ладно, не долго уже осталось, узнаем.
Стараясь не шуметь, Алексей сменил позу:
- Темнеет. Однако, где же ювелир?
- Придет, - сглотнув набежавшую слюну, прошептал напарник. - Раз уж они ему, наконец, назначили встречу… О! Слышишь?
И в самом деле, где-то неподалеку послышался стук копыт. Миг - и на заросшей акациями аллее, ведущей к заброшенного дворцу Паргалион появилась двуколка, запряженная парой гнедых. Судя по облупленной коляске - двуколка не своя, нанятая.
Сидевшие на покосившейся мраморной скамье парни, вальяжно поднявшись, махнули руками - иди, мол.
Вылезший из двуколки человек в скромном серовато-палевом платье - высокий, чернобородый, сутулый - выглядел каким-то испуганным, бледным, его вытянутое, осунувшееся лицо с тонкими чертами напоминало икону. Игнатий Волар, хозяин ювелирной мастерской у Амастридского форума. Аргиропрат, как их здесь называли. Молодец, явился таки, не струсил! Хотя - боится, боится - видно по всему. Ну, что же ты встал? Иди же!
Расплатившись с возницей, аргиропрат Игнатий Волар неуверенной походкой направился к парням. На плече он нес тяжелую - это было сразу заметно - матерчатую суму.… Деньги. И не мало - сто золотых иперпипов - месячный доход мастерской. Да, лиходеи попросили нехилую дань. И это - только разовый взнос. Игнатий, как умный человек, хорошо все понимал - потому, подумав, и обратился за помощью в ведомство эпарха. Ну и что из того, что Герасима Кривого Рта при одном своем упоминании заставляла дорожать обывателей от Амастридской площади до церкви Апостолов? Шаек в граде Константина имелось множество - и что, каждой платить? Так никаких денег не напасешься и вообще, можно закрывать мастерскую!
Возчик тронул поводья, осторожно разворачивая повозку… Черт, куда делся тот неприметный субъект? Ага, вот он… Вышел из-за акации. Остановился. Что-то сказал вознице, наверное, прогонял. Да, так и есть: кивнув, возчик подогнал лошадей и двуколка, подпрыгивая на ухабах, быстро покатила прочь.
Ювелир оглянулся, затравленно так оглянулся, испуганно - нет, все же он был не храбрец, этот аргиропрат Игнатий Волар, хотя и хватило смелости заявить… Хотя, тут, скорее не смелость - тут прижимистость и хорошо понятное возмущение.
Ну, что ж ты! Что ж ты так ищуще шаришь глазами вокруг? Ведь договаривались же… Если бандиты не дураки… Впрочем, хорошо, что уже темнеет.
Лешка напрягся, нащупывая руками небольшой арбалет - оружие, запрещенное еще лет триста назад особым указом базилевса. Ну, это так, на всякий случай. Вообще-то сейчас все должно обойтись гладко - недаром столько готовились.
А ювелир уже подошел к парням, что-то сказал, протягивая мешок…
Они ведь должны пересчитать, должны, неужели, поверят на слово? Нет, обязательно пересчитают, обязательно… Вот, тогда и брать!
Алексей закусил губу - ну, давайте же!
Ага! Есть! Послышалось звяканье - золото высыпали прямо в песок. Вот теперь - пора!
Еле слышный свист. И все трое - Алексей, Панкратий, Иоанн - стремительно выбрались на аллею: Лешка вытащил государственный знак - золоченую бляху с двуглавым орлом, поднял над головою повыше, спрятав заряженный арбалет за спину.
- Именем императора Иоанна!
Все трое - в ярко начищенных доспехах, не в панцирях - попробуй, полежи в них в засаде - в легких кольчугах, в орленых панцирях другие - стражники - пора бы уже и им подойти.
Лешка набрал в грудь побольше воздуха, крикнул:
- Всем стоять!
Так, что было слышно на весь заброшенный парк.
Ага! И стражники, наконец, появились - услышали. Во-он бегут, гремят амуницией…
Разбойники тоже не спали - тут же вскочили на ноги. Один из парней, выхватив нож, бросился на ювелира… Лешка чуть задержался, вскидывая арбалет… Прицелился в руку… Ввухх!!! Словно пружина, с шумом расправилась стальная тетива, и вытолкнутая ею стрела пробила бандиту грудь.
Выронив нож в траву, тот захрипел и повалился прямо в объятия вскрикнувшему от ужаса аргиропрату.
Второй здоровяк бросился было бежать, за ним погнались Панкратий с Иоанном. Нагнали и завязалась драка. Разбойник, как видно, оказался ученым - резко остановившись, выкинул вперед правую руку, ударяв в скулу бегущего Иоанна. Затем, ногой, пнул второго - Панкратия - развернулся… Эх, уйдет, уйдет!
Бросив бесполезный арбалет, Алексей со всех ног бросился в погоню, чувствуя позади тяжелый топот стражников. Ну, наконец-то, сообразили… Нет, чтоб заранее рассредоточиться по всему парку, теперь бы уж точно не пришлось бегать. Хотя, конечно, кто же знал, в каком именно месте разбойники назначат встречу?
Быстрей, быстрее… Вон он, мчится к старой базилике. Там, есть где укрыться: затерявшись среди деревьев, рвануть к площади Быка, раствориться в темноте городских улиц. Ночная стража? А что беглецу до нее? Откупиться либо вообще не будет бежать улицами - мало ли даже здесь, почтив центре, развалин? Не старые времена, когда град Константина был действительно великой столицей, нет, все давно уже изменилось, император стал вассалом турецкого султана, а многочисленные, прежде великолепные, дворцы и храмы разрушались, воочию являя собою закат Ромейской империи.
Врешь, не уйдешь!
- Стой, гад!
Бандит обернулся - дурак - и, слава Богу, споткнулся, зацепившись ногой за какой-то корень. Нет, не упал, тут же выпрямился, но потерял скорость - и для Лешки этого было достаточно. Сходу налетев на разбойника, тот схватил его за руку, заломил… Черт! Тонкая туника беглеца разорвалась, расползлась по всем швам, а тело оказалось мокрым от пота. И скользким. Бандит легко вывернулся и изо всех сил засадил Лешке под ребра. Хорошо - кулаком, не ножом и не кастетом. Но и так, что сказать, приятного мало.
Выпучив глаза, Алексей широко распахнул рот, словно вытащенная на берег рыба. Но следующий удар не пропустил, подставил руку, и ударил сам - прижатыми к ладони пальцами, словно "медвежьей лапой". Ударил в шею - разбойник сразу обмяк, растянулся в траве. А к базилике уже побегали стражи.
- Как там, не сбег?
Поднимаясь на ноги, Лешка устало вытер со лба пот:
- Не сбег. Вяжите!
Ввухх!
Что-то свистнуло, никто в первый момент даже и не понял - что. Только вот лежащий в траве бандит дернулся… Вскрикнул…
Что? Что такое?
Лешка уже с ужасом осознал - что. Осознал, да поздно - в ярком свете луны было хорошо видно, как на груди беглеца растекалась темно-красная лужица - кровь.
Выстрел оказался удачен: короткая арбалетная стрела пробила бандита насквозь, до половины уйдя в землю - это увидели, когда стражники перевернули быстро коченеющее тело. А Лешка узнал об этом потом - быстро сообразив, что к чему, он, петляя, словно заяц - мало ли, стрелявший уже успел перезарядить арбалет - бросился к темнеющей громаде базилики.
Висевшая за плечами луна освещала путь. Листья кустарников и деревьев в свете ее казались серебряными. Под ногами серебрилась трава и какие-то камни. Вот, меж акациями - тропка. Ведет к провалу… К провалу в стене.
Молодой человек без колебаний нырнул в темноту и замер, чувствуя, как гулко бьется сердце. С минуту он сидел в тишине… И вдруг услыхал шорох. Там, наверху. Лешка поднял глаза - кто-то шумно замахал крыльями. Тьфу-ты… Летучие мыши.
Что-то скрипнуло. Нет, не наверху, а где-то у противоположной стены. Показалось? Да нет. Кто-то явно пробирался осторожными шажками. Ну да - сейчас выскользнет на площадь - и ищи.
Вот, впереди промелькнула тень…
- Стой! - Алексей бросился на звук шагов… И растянулся на холдоном полу, споткнувшись о какую-то балку. Черт, больно как! У-у-у… Юноша тут же вскочил… Услышал, как громко скрипнула дверь… Побежал… Выбежал…
Над узкой площадью спокойно сияла луна, отбрасывая длинные тени платанов. И никого. И тишина. Нет, кажется, послышался стук копыт… Вот пропал… И лишь где-то недалеко, на постоялом дворе, закричал осел. Осел… Осел-то ты, господин Алексий Пафлагон, больше никто! Что и сказать - провалил давно задуманную операцию.
Поругав себя, Лешка сплюнул наземь и, повернувшись, угрюмо зашагал обратно к базилике. А куда еще-то?
Слава Богу, хоть все оказались целыми. Напарники - Панкратий и Иоанн отделались синяками, а ювелир Игнатий Волар - легким испугом. Впрочем, все понимали, что все это - только начало больших неприятностей. Ювелиру бандиты могли отомстить, а парней ждал страшный разнос начальства и, может быть, увольнение.
- Вы б все же уехали на время к родственникам, - взглянув на бледного аргиропрата, устало посоветовал Алексей. - У вас же есть, в Морее, кажется.
- Да, - еле слышно отозвался ювелир. - Я уже отослал туда семью.
- Правильно сделали.
Игнатий Волар вздохнул:
- Теперь, видно, придется продавать мастерскую.
Негромко переговариваясь, стражники забирали трупы. Прожектором горела луна.
- Продавать мастерскую?! - начальник сыскного секрета городской эпархии протокуратор Филимон Гротас был страшен в гневе. Щеки его пылали, глаза источали молнии а вислые усы топорщились словно копья. - А с чего это, дорогие мои, уважаемый господин Волар должен закрывать производство? С того, что государство - вы! - не может его защитить от каких-то там вонючих разбойников? А, между прочим, уважаемый господин аргиропрат честно платит налоги и является лояльнейшим подданным базилевса! И что взамен? Что, я вас спрашиваю?
Все трое парней сконфуженно потупились. Да они и вообще пока не поднимали глаз.
- А взамен - потерянная мастерская, разлука с семьей и - очень моет быть - разбойничья месть! - продолжил разнос начальник. - И что прикажете делать несчастному ювелиру и таким, как он? - Филимон язвительно прищурил левый глаз. - Податься к туркам? Уж те-то сумеют его защитить. А вы… Вы хуже турецких лазутчиков! Благодаря вашему разгильдяйству не только пострадал конкретный человек, обратившийся к нам за помощью, между прочим. Нет, дело куда хуже, чем вам, может быть, представляется. Этот Игнатий Волар, он ведь не сам по себе существует - у него имеются и родственники, и работники, и друзья - и все они сегодня… нет, вчера ночью - потеряли веру в устои нашей власти! Это что же выходит - разбойники сильней базилевса?! А? Я вас спрашиваю! Что молчите?
Парни молчали. А что говорить-то? Лопухнулись с ювелиром, чего уж…
Протокуратор Филимон Гротас смерил всю троицу презрительно-гневным взглядом и, заложив руки за спину, заходил по кабинету. Парни украдкой переглянулись - это хождение было хорошим признаком, похоже, праведный гнев постепенно покидал начальство.
- Ну, вот что, - Филимон, наконец, остановился, бросил недовольный взгляд на приоткрытую дверь. - Вот что я вам имею сказать… Ты, Иоанн, - начальник упер палец в грудь светловолосого парня с кудрявой бородкой и большим синяком, расплывшимся на левой половине лица. - Красавец, что и сказать. Работать можешь?
- Могу, господин Гротас!
- У тебя там что по последнему заявлению… кража свиньи, кажется?
- Да-да, свиньи. Там такая ситуация…
- Меня твоя ситуация не волнует! - снова взвился начальник. - Какую печать регистратор повесил на заявление?
- Зеленую.
- Сколько дней срок?
- Неделя, господин Гро…
- А у тебя сколько прошло?
- Пять дней.
- Пять дней?! Так что же ты тут стоишь?! Марш работать! И чтоб к завтрашнему дню эту свинью нашел! Нашел и передал владельцу! Марш!
Вытянувшись, Иоанн кивнул начальству и поспешно покинул кабинет.
- Теперь ты, - подкручивая усы, Филимон строго посмотрел на Панкратия. - Как там с нападением на зеленщика?
- Так это мальчишки пошутили, господин протокуратор, я уже с ним поговорил…
- Поговорил? А, между прочим, зеленщик недоволен остался! Иди теперь с ним говори, чтобы не написал жалобу эпарху! Марш!
Панкратий тоже ушел, правда, успев незаметно подмигнуть Лешке. Ободряюще так подмигнул - мол, держись. И вышел, прикрыв за собою дверь.
Проводив его взглядом, начальник устало махнул рукой оставшемуся в одиночестве Алексею:
- Садись, что маячишь?
Лешка поспешно сел.
- Ну, что скажешь? - Филимон вперил в него тяжелый взгляд.
- А что сказать - виноват, - поджал плечами юноша. И в самом деле, что тут еще скажешь?
- Это я виноват, не ребята, - продолжал Лешка. - Я же был старшим…
Протокуратор неожиданно хохотнул:
- Запомни, Алексей - виноватятся одни дураки. Умные люди - не бьют себя кулаком в грудь, а как можно быстрее исправляют допущенные ошибки.
- Так я…. Так я и готов…
- А для того, чтобы эти ошибки исправить, их нужно сначала найти, - Филимон резко вскинул голову. - Кто стрелял?
- Старик… Ну, тот, неприметный тип лет сорока…
- "Неприметный тип" - язвительно передразнил начальник. - Чем это он таким неприметен? Кераксион Младенец, кстати, тоже прекрасный стрелок… был… Теперь уж года три, как не ходит - ноги отнялись. Ладно, о стрелке потом. То, что ты выстрелил первым - правильно. Иначе б плохо пришлось ювелиру.
- Я целился в руку, - вскинулся Лешка. - Но, увы… Там темновато было.
- Ты и попал, куда целился, - начальник вдруг понизил голос. - В руку. А вот - другие стрелы…
Подняв лежащий на столе пергаментный лист, он кивнул на лежащие под ним металлические стрелки. Три. Две совершенно одинаковые и одна, слева, немного другого вида.
- Та, что слева - твоя, - пояснил Филимон.
Мог бы и не пояснять. И так ясно - того, что бросился с ножом на ювелира, тоже застрелил тот неприметный тип. Как же они его проворонили?!
- Неприметный, говоришь? - начальник задумчиво постучал по столу костяшками пальцев. - Ну-ка, еще раз опиши.
- Значит, так… - Алексей, вспоминая, чуть прикрыл глаза. - Невысокий такой, плюгавый даже. Волосы густые, кажется, рыжеватые. Седая же бородка. Лицо… Лицо я не разглядел - темновато было.
- Да уж, - снова забарабанил по столу Филимон. - Действительно - неприметный. Ладно, будем искать. Что думаешь предпринять?
Лешка почесал голову:
- Ну, во-первых, выставить на опознание трупы.
- Уже выставили, - кивнул начальник. - Полагаю, это мало поможет. В пределах Амастридского форума найдется мало желающих ссориться с Герасимом Кривым Ртом. Убитые ведь из его шайки.