Полицейские послушно засмеялись; помощник префекта позволил себе вялую улыбку. Один только Пэдуэй не разделял всеобщего веселья, посчитав такой юмор излишне грубым. Вскоре прибыл градоначальник. В роскошной тунике с двумя пурпуровыми полосами римского сенатора, Гонорий шествовал величавой поступью; с мясистого квадратного подбородка свисали жирные складки, что в сочетании с надменным выражением лица и маленькими холодными глазками делало его похожим на черепаху.
- Ну, в чем дело? - Голос сенатора напоминал скрежет напильника по металлу. - Быстро, быстро, я человек занятой!
Начальник полиции и помощник префекта изложили каждый свою версию. Чиновник подал толстенный свод законов. Три важные персоны отошли в сторону и зашептались, переворачивая страницы и ссылаясь на положения.
Наконец помощник префекта капитулировал и деланно зевнул.
- Хорошо, хорошо. Все равно тащить его в Равенну - такая тоска! Тем более начинается сезон москитов… Рад был повидаться.
Он отвесил учтивый поклон градоначальнику, небрежно кивнул шефу полиции и удалился.
- Ну, а что мы будем делать с заключенным теперь, когда он наш? - спросил Гонорий. - Дайте-ка мне эту жалобу.
Чиновник торопливо протянул лист бумаги.
- Гм-м… "…Далее упомянутый Мартинус Пэдуэй вступил в омерзительную связь с дьяволом, по наущению коего практиковал преступную науку магию, тем самым подвергая опасности жизнь и благосостояние римских граждан…" Так… Подписано: Ганнибал Сципио из Палермо.
Пэдуэй поспешно рассказал про события, вызвавшие его разрыв с бывшим работником и толкнувшие того на донос.
- Если же он имеет в виду печатный станок, - добавил Мартин, - то я готов доказать, что это простое механическое устройство, не имеющее ничего общего с колдовством.
- Гм-м… Может, и так, - промолвил Гонорий. - А может, и не так. - Он хитровато прищурился. - Говорят, твое дело процветает?
- И да, и нет, мой господин. Я кое-что зарабатываю, но все деньги в обороте. Наличных у меня хватает только на пропитание.
- Что же, плохо, - мрачно произнес Гонорий. - Похоже, жалобе придется дать ход.
- О мой господин, полагаю, не в твоих интересах доводить дело до суда, - заявил Пэдуэй с напускной уверенностью.
- Вот как? У нас очень опытные следователи. Ты признаешься во всех смертных грехах, прежде чем они закончат тебя… э-э, допрашивать.
- Господин, я сказал, что у меня мало наличных. Зато у меня есть ценное предложение, которое наверняка не оставит тебя равнодушным.
- Очень ценное? Это уже лучше. Лютеций, я воспользуюсь твоим кабинетом?
Не дожидаясь ответа, градоначальник открыл дверь в маленькую комнату и кивком велел Пэдуэю следовать за ним. Шеф полиции проводил их хмурым взглядом, явно оплакивая уплывающий куш.
- Уж не собираешься ли ты подкупить меня? - холодно спросил Гонорий, устроившись в кабинете.
- Ну… не совсем подкупить…
Гонорий жадно подался вперед.
- Сколько? - рявкнул он.
Мартин облегченно вздохнул.
- Сейчас объясню.
- Только не вздумай заговаривать мне зубы!
- Все очень просто. Я бедный чужеземец и, естественно, могу полагаться лишь на собственную сообразительность - больше у меня ничего нет.
- Ближе к делу, молодой человек.
- У вас есть закон, запрещающий учреждение должностными лицами обществ с ограниченной ответственностью?
Гонорий поскреб подбородок.
- Когда-то был. Не знаю, как сейчас - ведь власть сената распространяется только на город. Вряд ли готы возвращались к этому вопросу. А что?
- Если бы сенат принял поправку к старому закону - жест, возможно, необязательный, однако, согласись, красивый, - я мог бы показать тебе и нескольким другим достойным сенаторам, как получить недурную прибыль от организации и деятельности подобной компании.
Гонорий надменно выпрямился.
- Я с негодованием отметаю это гнусное предложение! Тебе следовало бы знать, что честь патриция не позволяет ему стать вульгарным ремесленником.
- О мой господин, при чем тут ремесло? Вы будете держателями акций.
- Мы будем… кем?
Мартин объяснил, что такое акционерное общество.
- Да, кажется, я понимаю, куда ты клонишь… Чем же будет заниматься наша компания?
- Оперативной передачей информации на большие расстояния - гораздо быстрее, чем может сделать это гонец. У меня на родине такую связь называют семафорным телеграфом. Разумеется, компания будет взимать плату с частных пользователей… Ну и совсем нелишне, если ты сумеешь добиться дотации из королевской казны - под тем предлогом, что подобное новшество повысит обороноспособность государства.
Гонорий задумался.
- Сейчас я ответа не дам. Мне надо все хорошенько взвесить, посоветоваться с друзьями… Ты же пока останешься на попечении Лютеция.
Пэдуэй широко ухмыльнулся.
- Господин, говорят, твоя дочь на следующей неделе выходит замуж?
- Что с того?
- Моя газета могла бы дать с торжества красочный репортаж; список почетных гостей, описание прекрасной невесты, ну и все прочее.
- Гм-м, недурно… Да, недурно.
- Тогда не следует меня задерживать. Ведь, если такое грандиозное событие не получит освещения в печати лишь потому, что издатель в то время сидел в тюрьме!
Гонорий поскреб подбородок и криво усмехнулся.
- А ты не так глуп, как можно ожидать от варвара… Тебя освободят немедленно.
- Премного благодарен, господин. Хочу добавить, что если жалоба на меня будет отклонена, я с еще большим воодушевлением смогу воздать хвалу дивному обряду бракосочетания твоей дочери. Мы, люди творческие…
Удалившись от тюрьмы на порядочное расстояние, Пэдуэй глубоко вздохнул. Он весь был покрыт потом - и вовсе не от жары.
Едва уладив насущные дела, Мартин надолго заперся с Томасусом, и, когда на Длинной улице появилась процессия паланкинов, на которых прибыли Гонорий и еще четыре сенатора, был готов к приему высоких гостей. Сенаторы не просто дали согласие, но даже искренне загорелись стремлением вложить в проект свои деньги, особенно после того, как Пэдуэй показал им красивые, только что отпечатанные акции. Правда, у патрициев были довольно своеобразные взгляды на деятельность компании.
Один из сенаторов ткнул Пэдуэя кулаком в бок и хитро улыбнулся:
- Дорогой Мартинус, надеюсь, ты не собираешься на самом деле строить эти глупые башни?
- Вообще-то…
Сенатор подмигнул.
- Понимаю, придется возвести парочку для отвода глаз, чтобы можно было выгодно продать наши акции. Но ведь мы-то знаем, что это обман, не так ли?
Пэдуэй не стал вступать с ним в спор. Не удосужился он также и объяснить, почему Томасус-сириец, Эбенезер-еврей и Вардан-армянин взяли каждый по восемнадцать процентов акций. Сенаторы, возможно, удивились бы, узнав, что три банкира заранее условились принимать решения совместно и по указанию Пэдуэя. Таким образом, имея в своем распоряжении пятьдесят четыре процента акций, Мартин получил полный контроль над компанией.
Он твердо вознамерился добиться успеха, в первую очередь возведя линию сигнальных башен от Неаполя через Рим до Равенны и используя получаемую информацию в газете. Вскоре возникла первая проблема: чтобы вложенные деньги хоть когда-нибудь могли принести прибыль, башни надо располагать как можно дальше друг от друга. Следовательно, нужны телескопы; следовательно, нужны линзы. Но где их взять? Конечно, ходили слухи об изумительном лорнете императора Неро…
Пэдуэй отправился к Секстусу Дентатусу - жабоподобному ювелиру, обменявшему его лиры на сестерции. Тот посоветовал обратиться к некоему Флориану-стекольщику.
Из недр маленькой темной мастерской вышел, обдавая все вокруг винным запахом, светловолосый мужчина с длинными поникшими усами. Да, когда-то в Кельне у него был собственный стекольный заводик, но в Рейнских землях дела идут плохо. Знаете, тяготы жизни под франками, неуверенность в завтрашнем дне… Он прогорел. А теперь еле-еле сводит концы с концами, застекляя окна.
Пэдуэй растолковал, что ему требуется, выдал небольшой аванс и удалился. Когда в назначенный день он вернулся, Флориан так всплеснул руками, будто намеревался взлететь.
- Тысяча извинений, господин! Очень трудно купить стеклянный бой для переплавки. Еще несколько дней, молю! И если бы еще немного денег… Времена тяжелые… Я беден…
Придя в третий раз, Пэдуэй застал Флориана мертвецки пьяным и тряс его, как мальчишка яблоню, но стекольщик лишь промычал какой-то галльский романс, содержание которого осталось для Мартина тайной. В мастерской не было ни материала, ни инструмента для изготовления линз.
Ближайший стекольный завод находился в Петилии, городке близ Неаполя. Пэдуэй разыскал Георга Менандроса и назначил его главным редактором. А потом три дня, до потери голоса, обучал Издавать Газету. Мартин пустился в путь с дурными предчувствиями, вкусив прелестей знаменитой лодочной переправы, воспетой Горацием.
Везувий не дымился, но сам городок был полон смрада. Фритарик на удивление быстро нашел источник зловония - горстку грязных сооружений. Навстречу вышел хозяин стекольного завода Андроникус - невысокий мускулистый мужчина, с ног до головы покрытый сажей.
Узнав, зачем явился Пэдуэй, Андроникус вскричал;
- Ах, прекрасно, господа! Проходите. У меня есть как раз то, что вам нужно!
Вдоль стен его кабинета стояли полки, ломившиеся от стеклянных изделий. Андроникус изящным движением выхватил откуда-то вазу.
- Взгляните! Какая прозрачность! Ах! В самой Александрии не найти стекла чище!.. И всего два солида!
- Я пришел не за вазой, уважаемый, - напомнил Пэдуэй. - Мне…
- Не за вазой? Не за вазой? А, вот то, что нужно! - Неаполитанец схватил другую вазу. - Только посмотрите! Форма!.. Чистота линий!.. Невольно приходят мысли о…
- Я же сказал, меня не интересуют вазы. Я хочу купить…
- …мысли о прекрасной женщине! О любви!.. - Андроникус восторженно взмахнул рукой и расцеловал кончики пальцев.
- Я хочу купить несколько небольших кусочков стекла, обработанных по особому…
- Бусы? Ну разумеется, господа! Прошу. - Стекольщик зачерпнул пригоршню бусинок. - Нет, но каков цвет! Изумрудный, бирюзовый, на любой вкус! - Он зачерпнул из другой емкости. - А вот посмотрите сюда: видите, изображения двенадцати апостолов, по одному апостолу на каждой…
- Не бусы…
- Ага! Значит, кубок! Вот, пожалуйста. Какой очаровательный горельеф: Святая Троица…
- Боже всемогущий! - завопил Пэдуэй. - Ты будешь меня слушать?!
Сделав на минуту передышку и уразумев наконец, что нужно клиенту, неаполитанец сказал:
- Разумеется! Очень хорошо! Я видел утварь подобной формы. Сегодня ее немного подработаю, а завтра…
- Не пойдет, - перебил Мартин. - Меня устроит лишь строго сферическая поверхность. Нужно тереть выпуклость о вогнутость с… как это по латыни? - корунд? наждак? - в общем, со шлифовальным порошком.
Пэдуэй и Фритарик поселились в Неаполе, в доме кузена Томасуса, Антиоха-купца. Приняли их весьма прохладно. Антиох оказался ортодоксом-фанатиком, и вскоре его язвительные выпады в адрес еретиков заставили гостей съехать. Пришлось им перебраться на постоялый двор, где отсутствие элементарных удобств сильно действовало на нервы чистоплотному Мартину.
Каждое утро Фритарик и Пэдуэй ездили в Петилию следить, как продвигается выполнение заказа, и Андроникус неизменно пытался продать им тонну стеклянного хлама.
В Рим Пэдуэй увозил дюжину линз: шесть плосковогнутых и шесть плосковыпуклых. Оставалось закрепить линзы на одной оси и подобрать оптимальное расстояние между ними. Лучший результат дало расположение вогнутой в окуляре, а выпуклой примерно в тридцати дюймах от нее. В стекле были пузырьки, изображение получалось размытым, и все же эта примитивная подзорная труба позволила разместить сигнальные башни вдвое дальше друг от друга.
В газете между тем появилось первое рекламное объявление. Томасусу пришлось хорошенько прижать одного из своих должников, чтобы тот купил пол-полосы.
ХОТИТЕ УСТРОИТЬ СЕБЕ
ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ ПОХОРОНЫ?
Собираетесь отдать Богу душу?
Но и в могилу надо сходить со вкусом!
Если заботу о ваших похоронах возьмем на себя мы, то
ВАМ НЕ О ЧЕМ ВОЛНОВАТЬСЯ!
Не рискуйте спасением души - не обращайтесь к гробовщикам-халтурщикам!
НАШИ СПЕЦИАЛИСТЫ ИМЕЮТ ДЕЛО
С САМЫМИ БЛАГОРОДНЫМИ
ПОКОЙНИКАМИ В РИМЕ!
Гарантируем отправление любого религиозного обряда.
Особые цены для еретиков.
За небольшую доплату обеспечивается скорбная музыка.
Похоронное бюро Джона-египтянина
(близ Виминала)
ГЛАВА 6
В кабинет Пэдуэя без стука ввалился Юниан, начальник отдела строительства компании "Римский телеграф".
- Работа… - Он судорожно перевел дыхание и начал снова: - Работа над третьей башней неаполитанской линии остановлена сегодня утром подразделением солдат римского гарнизона. Я спросил, какого черта они вмешиваются, а они ответили: "По приказу!" Что будем делать, о великолепнейший босс?
Итак, готы возражают?.. Надо выходить на высшие армейские чины. Пэдуэй скривился при мысли о необходимости вновь лезть в политику.
- Ладно, пойду к Лиудерису.
Начальник римского гарнизона, крупный осанистый гот с кустистыми белыми бакенбардами, говорил по латыни довольно прилично, однако время от времени поднимал голубые глаза к потолку и беззвучно шевелил губами, будто молился; на самом деле он склонял и спрягал глаголы, стараясь избежать ошибок.
- Мой дорогой Мартинус, идет война! А ты возводишь эти… э-э, таинственные башни, не спрашивая у нас разрешения. Некоторые из поддерживающих тебя патрициев… э-э, известны своими прогреческими настроениями. Что нам прикажешь думать? Скажи спасибо, что мы тебя еще не арестовали.
- Я надеюсь, мои башни пригодятся армии для передачи сведений военного характера, - указал Пэдуэй.
Лиудерис пожал плечами.
- Я простой солдат и выполняю свой долг. Мне не разобраться в этих… э-э, устройствах. Возможно, ты и прав. Но я не могу взять на себя такую… э-э, ответственность.
- Значит, ты не отменишь свой приказ?
- Нет. Тебе надо обратиться за разрешением к королю.
- Но у меня нет времени ехать сейчас в Равенну…
- Решай сам, дорогой Мартинус. Я выполняю свой долг.
Пэдуэй сменил тактику.
- Какой трезвый ум! Какая осмотрительность! Будь я королем, не пожелал бы себе лучшего солдата!
- Льстец! - На лице гота расплылась довольная улыбка. - Мне искренне жаль, что я не могу удовлетворить твою просьбу.
- Каковы военные новости?
Лиудерис помрачнел.
- Безрадостные… Впрочем, лучше помолчать. Я уверен, что ты человек гораздо более опасный, чем кажешься.
- Можешь смело мне доверять. Все мои симпатии на стороне готов.
- Вот как? - с сомнением произнес Лиудерис. Он задумался в поисках доказательств. - Какой ты веры?
Пэдуэй ждал этого вопроса.
- Я - конгрегационалист. У меня на родине так называется арианство.
- Ну, тогда, наверно, все в порядке. Новостей немного, а те, что есть, - дурные. Велизарию противостоит лишь горстка войск под командованием Эвермета, зятя короля. А наш славный король…
Начальник гарнизона вздохнул и вновь пожал плечами.
- Превосходнейший Лиудерис, может, ты все же отменишь свой приказ? А я немедленно напишу Теодохаду.
- Нет, добрейший Мартинус, не имею права. Сперва получи разрешение. И, если хочешь дела, отправляйся к королю сам.
Так, помимо собственной воли, Пэдуэю пришлось оседлать смирную кобылу и направиться через Аппенины к Адриатике. Фритарик сперва был от похода в восторге - так хотелось ему снова сесть на коня. Однако очень скоро его настроение изменилось.
- Хозяин, - ворчал он, - я человек простой, необразованный. Но в лошадях толк знаю. Я всегда говорил, что хорошая лошадь - лучшее вложение денег. Если сейчас вдруг выскочат разбойники, наши старые клячи нас не спасут. О, я не страшусь смерти и тем более разбойников. Но сдохнуть подобно шелудивому псу в какой-нибудь безымянной могиле - что за позорный конец для благородного вандала! В моем прекрасном имении в Африке…
- Я не держу конюшен, - раздраженно сказал Пэдуэй - и смягчился, поймав обиженный взгляд Фритарика. - Ничем, старина, когда-нибудь мы позволим себе добрых лошадей. Пока же у меня такое чувство, будто я сижу на муравейнике.
Они достигли Равенны на исходе четвертого дня. Косые лучи заходящего солнца пробивались сквозь туманную дымку и высвечивали золотые купола. Подал голос церковный колокол, и лягушки в лагунах умолкли; потом вновь принялись заунывно квакать. Таким Мартину и запомнился этот город у дамбы: перезвон колоколов, кваканье лягушек и пронзительная, безжалостная песнь москитов.
Главный церемониймейстер, казалось, просто родился с медоточивой улыбкой.
- Добрейший, все аудиенции у нашего короля расписаны на три недели вперед.
Три недели! За это время механизмы сломаются, а работники разбегутся. Менандрус, натура щедрая, особенно с чужими-то деньгами, доведет газету до банкротства. Тупик!.. Пэдуэй, после конного похода согнутый, словно старый паралитик, тяжело вздохнул и повернулся, чтобы уйти.
Вельможа, который сразу потерял половину гонора, воскликнул в искреннем изумлении:
- Как, разве у тебя нет денег?!
Конечно, устало подумал Мартин, кто принимает отказ всерьез?..
- Каковы же твои расценки?
Церемониймейстер принялся торжественно загибать пальцы.
- Ну, за двадцать солидов я предоставлю тебе аудиенцию завтра. За двухдневное ожидание я обычно беру десять солидов; но это будет воскресенье, поэтому могу предложить аудиенцию в понедельник за семь с половиной. На неделю вперед - два солида. Две недели…
Пэдуэй прервал монолог, предложив взятку в пять солидов за аудиенцию в понедельник. На том и порешили, когда Мартин добавил еще бутылочку бренди.
- И не забудь подарок королю! - напутствовал церемониймейстер.
Теодохад, сын Таразмунда, король готов, Главнокомандующий войсками Италии, Иллирии и Южной Галлии, наследный принц клана Амаль, герцог Тосканский, Благороднейший Патриций и т.д. и т.п., болезненно тощий и ростом с Пэдуэя, поглаживал короткую седую бородку. Он зыркнул на посетителя водянистыми глазками и проблеял тонким дребезжащим голоском:
- Ну, здравствуй, милейший, с чем пришел? Ах да, Мартинус Падуанский, ты, кажется, выпускаешь газету? Так-так…
Король без малейшего акцента говорил на классической латыни.
Пэдуэй чопорно поклонился.
- Да, мой господин. Прежде чем приступить к делу, я хотел бы…
- Отличная вещь эта твоя печатающая машина. Я о ней слышал. Неоценимая находка для ученых мужей. Надо познакомить тебя с Кассиодором. Уверен, ты захочешь напечатать его "Готскую войну". Великолепный труд. Заслуживает широчайшего признания.
Пздуэй терпеливо выждал.
- Я принес тебе скромный дар. Весьма необычный…
- Э? Дар? Прекрасно, прекрасно. Доставай же!
Пэдуэй раскрыл изящный кожаный футляр.