По местам былых боев прошлись в быстром темпе. Каледин натужно вспоминал все, что помнил о первой севастопольской обороне из прочитанных им литературных произведений, и излагал это своим подопечным. За исключением Марио и двух-трех девочек, они слушали его невнимательно, самые активные пацаны устраивали беготню по бастионам, остальные просто тихо скучали. Вадим не раз пожалел, что не нанял профессионального экскурсовода, хотя ему и не хотелось привлекать излишнее внимание к своей странной команде. В ходе своей лекции он несколько раз упомянул любимого им в детстве писателя Крапивина, в чьих произведениях Севастополь представал необыкновенным городом, чуть ли не филиалом рая на Земле. Выяснилось, что юное поколение о таком писателе даже не слышало, за исключением Хорхе, Бори и Корнея, которым в школьной библиотеке попадались в руки отдельные его произведения, но и там о Севастополе не было ничего. Удивленный таким невежеством, Каледин принялся выяснять их отношение к другим популярным книгам времен его собственного детства. Оказалось, что Толкиена читали все, причем особо им понравился вроде бы сложный для детского восприятия "Сильмариллион". В своих детских играх они даже пытались воспроизводить сценки из этого произведения, и далеко не все из них стремились играть на стороне сил добра. Эпопею о Гарри Поттере тоже прочли все, но некоторым она не слишком понравилась. При упоминании Кира Булычева и его героини Алисы юные кесаревцы просто делали круглые глаза. Уязвленный таким невежеством, Вадим уже хотел прочесть им лекцию о своих любимых книгах, да время поджимало. Он лишь намекнул Василидису, что если тот прочтет повесть Крапивина "Сандалик, или Путь к Девятому бастиону", то будет приятно удивлен.
Когда добрались до места, где некогда располагался античный Херсонес, Василидис действительно произвел там фурор. Вечно болтающиеся там туристы всей толпой ринулись фотографировать "настоящего древнегреческого мальчика". Василидис купался в лучах славы, охотно позировал, а с кем-то уже и откровенно флиртовал. Чтобы вывести его из кольца поклонников, Каледину пришлось прибегнуть к помощи Петра. Одного приближения этой мрачной фигуры в черном плаще оказалось достаточно, чтобы почитатели Василидиса почувствовали себя неуютно и поспешили ретироваться.
Наконец, дошла очередь и до последнего пункта развлекательной программы - морской прогулки вкупе с подводным плаванием. Пассажирский катер, до отказа набитый аквалангистами и просто зеваками, отвалил от пирса и двинулся в открытое море. Подводные красоты Черного моря, конечно, не могли конкурировать с пышным великолепием моря Красного и других освоенных любителями подводного плавания тропических морей, но зато здесь это увлечение обходилось много дешевле. В принципе, на участие в этой прогулке Вадим пошел исключительно ради Корнея. В Алупке обнаружились курсы по обучению плаванию с аквалангом, и мальчик немедленно туда записался. Пока его приятели беззаботно проводили время на пляже, мальчик самозабвенно осваивал новый для себя прибор и достиг в этом таких успехов, что получил диплом аквалангиста, каковой немедленно с гордостью продемонстрировал Каледину. Видя такой энтузиазм, Вадим не смог не пойти ему навстречу и раскошелился на билеты.
Катер отошел на изрядное расстояние от города и лег в дрейф неподалеку от подводных скал, где, по словам капитана катера, можно было посмотреть кое-что интересное. За долгие века в этих скалах застрял не один затонувший корабль, и их ржавые остовы привлекали немало аквалангистов. Сразу за скалами дно опускалось круто вниз, там тоже хватало корабельных останков, но чтобы спуститься на такую глубину, требовалось уже водолазное снаряжение.
Первыми в воду спустились взрослые, более опытные аквалангисты. Корнея как новичка отправили последним, особо проинструктировав, чтобы не смел заплывать внутрь кораблей, осматривал их с расстояния, и вообще не отплывал далеко от катера. Все наставления Корней благополучно пропустил мимо ушей. Погрузившись в воду, он сразу поплыл прочь от скалы, и только углядев глубоко на дне останки какого-то старинного судна, стал опускаться вниз.
Все остальные аквалангисты уже вернулись на катер, а Корнея все не было. Вадим забеспокоился. Он справился у капитана катера, каков запас воздуха в баллонах акваланга и не пора ли уже организовывать спасательную экспедицию. Капитан тоже начал нервничать и уже готов был отдать соответствующее распоряжение, когда метрах в двадцати от судна над водой показалась рогатая голова. Одной рукой Корней призывно махал, чтобы подплыли к нему поближе, другую же упорно держал в воде. Когда мальчика, наконец, извлекли из воды, оказалось, что все это время он прижимал к себе большую амфору.
- Откуда это? - спросил капитан.
- А там, - Корней показал рукой в воду, - на дне триера разбитая лежит. А рядом с ней горшки здоровущие из ила торчат. Вот я один и откопал.
- Да там же глубина метров сто! - поразился капитан. - Как тебя водой-то не раздавило! И сколько времени ты оттуда всплывал?
- Да как откопал, так сразу и всплыл, - бесхитростно ответил Корней.
- Мальчик, а слышал ты когда-нибудь об азотном отравлении в результате декомпрессии? Взрослых подготовленных водолазов и то не сразу с такой глубины на поверхность поднимают! При такой перемене давления в крови моментально начинает выделяться азот, и когда его пузырьки затыкают кровеносные сосуды, то… Мальчик, ты в самом деле нормально себя чувствуешь?
- Да вроде нормально, - пожал плечами Корней.
- Может, тебя все же в госпиталь отвезти на обследование?
- А давайте лучше я его здоровье проверю, - внезапно вклинилась в разговор Катя Ведунова и, видя удивленные взоры взрослых, пояснила: - Я умею видеть внутренние органы и сразу ощущаю, что и где у них не в порядке.
- Может на мне сперва попрактикуешься? - предложил капитан катера, весьма скептически настроенный в отношении всяческих экстрасенсов.
Катя кивнула и принялась пристально разглядывать его тело, словно сканируя орган за органом. По ходу дела она тихо шептала результаты исследования:
- Так, сердце у вас в порядке… желудок тоже… в печени есть больные участки, но пока еще небольшие… в желчном пузыре вижу камни, пока они еще маленькие, но скоро станут заметны…
Капитан вздрогнул, некоторые неприятные ощущения в этом месте у него уже начали возникать, но до сего дня он не придавал им особого значения.
- Кровеносные сосуды у вас почти в порядке, - продолжала тем временем Катя. - Вижу кое-где небольшие бляшки, но сужение некритическое. А вот с лимфатическими узлами у вас дело плохо, вижу следы прошедшего воспаления. Признайтесь, голова болела?
Голова у капитана и в самом деле периодически побаливала, и диагноз "воспаление лимфатических узлов" ему уже ставили. Но как эта пигалица сумела об этом догадаться?
- А вот здесь, - показала Катя на левую руку капитана, - у вас следы сросшегося перелома. И еще у вас не в порядке межпозвонковые хрящи в спинном хребте. Ну, это почти у всех взрослых бывает…
Перелом действительно имел место быть, да и в спину капитану иногда вступало. Он начинал проникаться все большим доверием к самодеятельному юному диагносту.
- А вот тут, - задумчиво произнесла девочка, уставя палец на низ капитанского живота, - у вас одна железа чрезмерно разрослась и уже мешает вам делать, ну, это самое…
- Все, все, хватит, верю! - спешно прервал ее капитан. - Можешь осматривать своего приятеля.
Катя перешла к исследованию Корнея. После нескольких минут старательного разглядывания она произнесла:
- Все у него нормально. Пузырьки в крови вижу, но все они, - и она постучала пальцем по рогу Корнея, - вот здесь, в рогах. Там большие внутренние полости.
Корней расплылся в широкой улыбке:
- Ну, я же говорил, что хорошо себя чувствую. У меня, как у горных козлов, если кровяное давление повышается, то вся лишняя кровь не к голове приливает, а прямо в рога уходит. Я мог бы и без акваланга нырнуть, только, боюсь, воздуха не хватит.
- Ладно, герой, - потрепал его по шевелюре Вадим, - а что с уловом своим будешь делать? Таможня может и не пропустить через границу. Скажут, культурную ценность вывозишь.
- Ну, с Петром нас любая таможня пропустит! - не согласился Корней. - Вы видели, как он их усмирил, когда мы сюда ехали? У-у! Самое интересное пропустили!
"Да уж, эта спевшаяся компания, если захочет, то любые ценности с Украины увезет", - подумал Каледин. "Их бы энергию - да в мирных целях!"
День, в который так ярко проявились способности Корнея и Кати, Вадим посчитал весьма удачным. Надо ли считать, что Катя Ведунова уже тоже инициирована? Или способность видеть внутренние органы людей у нее врожденная, а потом должно проявиться что-то еще? Не станет ли она тогда великой целительницей? А чего еще ждать от Корнейки? Что-то говорило Каледину, что этот мальчик способен преподнести еще немало сюрпризов.
На следующий день вся компания отправилась в прогулку по побережью. Венцом программы должен был стать обед в знаменитом ресторане "Ласточкино гнездо" - бывшей генуэзской крепости, живописно расположенной на скале у самого моря. Проголодавшаяся детвора с шумом заняла столики. В ожидании, когда принесут заказанные блюда, они громко смеялись, подначивали Марио заявить о своих правах на бывшую итальянскую территорию, интересовались у Корнея, не хочет ли он нырнуть в море прямо с зубцов крепостной башни, а у Влада с Хорхе - не повторят ли они там на бис свою высотную дуэль. Вадим подсчитывал в уме предстоящие расходы. Пользуясь популярностью места, владельцы ресторана взвинтили цены до предела. Когда принесли заказ, веселья малость поубавилось.
- А бифштексы у них жесткие, - пожаловался Марио, - не разгрызешь!
- Это как кому! - весело откликнулся Влад, разрывая кусок мяса своими бесподобными клыками. Мальчика ничуть не беспокоило, что на него уже оглядываются с соседних столиков.
- Ну, ты-то и сырое мясо можешь лопать, - обиделся Марио. - Ты, да еще Петр! А мой изысканный вкус такая еда оскорбляет!
- Пойди тогда поучи здешнего повара готовить! - усмехнулся в ответ Влад.
Их перепалка была прервана появлением за соседним столом новых посетителей: женщины средних лет с худеньким темноволосым мальчиком лет десяти и маленькой девочкой. Мальчуган этот немедленно обратил внимание на компанию по соседству. Сперва его глаза расширились в неверии, он замер на месте, но затем пришел в себя и, схватив маму за руку, потянул ее к столику, где в окружении девчонок сидел Боря.
- Мам, познакомься, это тот самый мальчик! - громко, на весь ресторан, произнес мальчуган.
Боря оглянулся на крик и удивился не меньше, узрев того самого Витю, которого он недавно спас от гнева Петра. Он понятия не имел, что именно наплел юный москвич мамочке о своем спасителе, но, видимо, что-то хорошее, поскольку она очень доброжелательно смотрела на Борю и даже предложила ему присоединиться к ним за их столиком. Пришлось откликнуться на приглашение.
Беседа их текла ни шатко, ни валко. Боре очень хотелось расспросить своих новых знакомых о Москве, но он отчаянно стеснялся и в результате только отвечал на вопросы витиной мамы о себе, о своей семье, о своем поселке Кесарево. О своих товарищах, многие из которых принимали участие в травле Вити, он предпочитал не распространяться. Витя смотрел на своего покровителя влюбленными глазами и внимал каждому его слову. Он, конечно, заметил, что здесь же в зале сидят и его недавние гонители, но в присутствии Бори чувствовал себя в безопасности.
Марио, видя, как мучается товарищ, решил его поддержать и пересел за тот же столик. При его появлении Витя испуганно вскинул глаза, но тут же успокоился: там, на пляже, среди своих преследователей он не видел этого лица.
- Позвольте представиться, я Марио Спецца по прозвищу Медиатор, товарищ Бориса по Кесареву, - произнес Марио, отвечая на немой вопрос витиной мамы. - А вы из Москвы, да? Мне всегда хотелось там побывать, только возможности не было.
Витина мать несколько замялась, поскольку никак не могла определить половую принадлежность нового знакомого, но, наконец, решилась:
- Здравствуй, мальчик, а я Любовь Андреевна, мать этого охламона. Да, мы москвичи, отдыхаем здесь дикарями. А у вас, вероятно, организованная группа? Имя у вас довольно необычное для России, наверное, вы итальянец?
- Да, итальянец, - подтвердил Марио, - по крайней мере, со стороны матери. Только я не мальчик.
- Простите, перепутала, - сказала Любовь Андреевна, - вы так необычно выглядите, что вас легко принять за мальчика, по вам никак не скажешь, что вы итальянка.
- Отец мой, вероятно, родом из других краев, - смиренно произнес Марио, прикрыв глаза своими пушистыми ресницами. - Только, уж извините, я и не девочка тоже.
- Да кто же вы тогда?!! - изумлению женщины не было предела.
- Гермафродит, - просто ответил Марио.
- А это как? - встрял Витя, буквально вылупивший глаза на такое чудо-юдо.
- Это значит, что я полумальчик-полудевочка, - спокойно разъяснил Марио. - У меня есть и те органы, которые положено иметь мальчику, и те, которые положено иметь девочке. Вот, Борис подтвердит.
Боря кивнул головой, дескать, все так и есть на самом деле.
- А разве так бывает? - все еще недоумевал Витя. Даже маленькая Леночка оторвалась от стакана с соком и пялила глазенки на столь непонятное существо.
- Бывает. Ты, наверное, еще биологию в школе не проходил. Ничего, придет срок - узнаешь, - покровительственно произнес Марио.
- А, это самое, в туалет ты как ходишь? - ляпнул Витя и густо покраснел.
- Как мальчик, - коротко ответил юный гермафродит.
Не только Витю, но и его маму теперь снедало жгучее любопытство. Ей о многом хотелось порасспросить Марио, но она смущалась, как и Боря недавно. Марио уверенно взял нить разговора в свои руки, рассказал о своей любви к кулинарии, продемонстрировал между делом свои лингвистические способности, не позабыл похвалить Любови Андреевне ее сына: "Ваш Витя - очень храбрый мальчик. Он ведь не побоялся вступить в конфликт с самим Петром, которого у нас в Кесареве даже взрослые боятся!" За получасовой разговор Марио успел много выведать и о Москве, и о семейных делах своих новых знакомых, еще выше превознес в их глазах Борю, рассказав, как тот любит возиться с малышами и как галантно относится к девочкам. Он охотно поговорил бы и еще, но юным кесаревцам пора было уже покидать ресторан. На прощание Марио обменялся с Любовью Андреевной адресами и получил приглашение непременно погостить у них в Москве вместе с Борей, буде представится такая возможность.
Последним запланированным Калединым мероприятием должен был стать поход по горам. Вместе со своей ребячьей командой он рассчитывал покорить Ай-Петри - длинную гору, возвышающуюся прямо над Алупкой. Можно было бы штурмовать ее и в лоб, но этому мешал заказник, чья территория простиралась сразу за Алупкой. Разрешения водить там экскурсии надо было добиваться особо, у Вадима не было для этого ни времени, ни желания, но разве такая преграда в состоянии остановить двенадцатилетних энтузиастов, впервые выбравшихся из своего маленького поселка в большой мир! Депутация в составе Влада, Корнея и Василидиса, заявившаяся в номер к Каледину, стала подбивать его лезть напролом.
- А если заловят? - пытался вразумить их Вадим. - Кто нас тогда отмазывать будет? Да, здешний мэр - приятель нашего покровителя Олесина, но руководство заказника ему не подчиняется. И вряд ли он рискнет пойти на общекрымский скандал, а его не избежать, если выяснится, каких странных личностей поймали зднешние егеря.
- Тю, какие еще егеря! - презрительно произнес Влад. - Я со здешними пацанами уже беседовал, так они говорят, что у этого заказника и охраны-то нет никакой! Они и сами там свободно лазают, и никто ни разу их не поймал!
Поупиравшись для порядка, Вадим согласился с предъявленными ему аргументами, и на следующее утро вся команда в девятнадцать человек, выйдя из гостиницы, направилась строго вверх по склону. Путь к Ай-Петри тут преграждала гора Крестовая, совсем невысокая даже по крымским меркам, но все же довольно крутая. Покинув город и беспрепятственно проникнув на территорию заказника (которую и в самом деле никто не охранял), группа юных горовосходителей подошла к подножию Крестовой. Пока Каледин размышлял, стоит ли лезть на нее напрямик или лучше обойти и взобраться по более пологому склону, разошедшиеся пацаны заспорили, кто поднимется на нее первым.
- Да куда вам, вы ж ни разу в дальние походы не ходили! - подзуживал приятелей Василидис. - Сдохнете на полпути!
- Горы покорять - это тебе не полям шастать! - отвечал Корней. - Ты всего один раз в опасную ситуацию попал, так и то чуть без уха не остался! Вот сорвешься с горы - на хрена тогда тебе будет вся твоя хваленая выносливость!
- Ага, а ты, если сорвешься, так кубарем вниз скатишься, как тогда в кювет, - иронично скривил губы Василидис. - Тоже мне, горный козел нашелся!
- А спорим, что я первый заберусь! - не уступал Корней.
- Нет, я! Я среди вас самый ловкий! - вклинился в спор Хорхе.
- Ловкий он… на бильярде играть! - усмехнулся Влад. - Тут сила нужна и энерпия. У меня к примеру руки посильнее, чем у вас, да и подлиннее. Петр, конечно, еще сильнее, но он слишком медлительный.
- А у меня зато их четыре! - представил свои аргументы Толик. - Легче цепляться будет!
Переругиваясь между собой, претенденты на первенство тайком от Вадима вышли на стартовые позиции и по сигналу Петра, вызвавшегося быть арбитром, одновременно рванулись вперед. Каледин очнулся от своих дум, только увидев их уже на склоне.
- Корней, Василидис, вернитесь, кто вам разрешил?! - заорал им вслед Вадим. - Влад, Хорхе, вы что, мало получили, добавки захотелось?! Толька, ну ты-то куда полез, вроде приличный мальчик!
Рядом с Калединым что-то тонким голосом кричал Марио, тоже пытавшийся вразумить товарищей. Все бесполезно. Эту пятерку теперь не остановить было даже угрозой расстрела. Вадим махнул рукой:
- Нет, Марио, они нас с тобой не послушаются, им, видишь ли, важно удаль свою показать, особенно перед девочками… авантюристы чертовы!
Прочая детвора, тем временем, активно болела за соревнующихся. Особенно старались девчонки. От их воплей у Вадима даже заболело в ушах. Тихая обычно Дэви размахивала всеми четырьмя руками и так громко кричала: "Толик! Толик!", что перекрикивала всех своих приятельниц.
С самого начала мальчишки избрали разную тактику достижения цели. Влад и Василидис немедленно разошлись в стороны, пересекая склон горы по диагонали в надежде быстрее достичь ее ребра, по которому будет куда легче взбираться. Толик целенаправленно карабкался вверх по прямой, цепляясь за камни всеми своими шестью конечностями. Хорхе взбирался по какой-то сложной кривой траектории, в каждой ее точке стараясь выбрать наиболее удобный на данный момент маршрут восхождения. Наконец, Корней попросту перепрыгивал с камня на камень, ничуть не заботясь о страховке. Увидев, как тот скачет по каменной осыпи, Вадим поспешил отвести оставшихся ребят подальше от горного склона: ему совсем не улыбалось попасть под спровоцированный Корнеем обвал.