Староверы и иноверцы буквально молились на Анну и ее верного помощника. Меня то бишь. Мы отменили все до единого прежние репрессивные постановления в их отношении. Тысячи обнадеженных людей потянулись домой из-за границы, а это всё работящие и деятельные руки. По правде сказать, мусульман я бы прижал при удобном случае, да вот на управляемых мной территориях их мизерное количество. Потому мы в основном не пересекались.
А в принципе иной раз кусок духовенству приходилось подбрасывать. За счет поляков в первую очередь. Отобрать у католиков приход, здание церкви и с благостной миной передать православным - святое дело. Базилианский орден был очень тесно связан с шляхтой, в его владении находилось около тридцати монастырей (бывших православных), располагавших крупной земельной собственностью. Отобрал по указу, как не ведших образовательной деятельности, с целью улучшения материального положения более многочисленного светского духовенства.
На этой почве из-за меня киевское духовенство с московским даже лаялось. Я местных православных поднимал над прежними властителями-католиками, им это очень по сердцу пришлось. Даже на шашни со староверами очи зоркие закрыли.
Мордва, мари, чуваши, считавшиеся "языческими" народностями, в сороковых были почти поголовно подвергнуты крещению. Это не меньше четырехсот тысяч человек. Без всякого насилия. Пряник имелся. Крестившиеся освобождались от крепостной зависимости от помещиков-мусульман. Крестьяне, принадлежавшие мурзам и не желающие креститься, были обложены такой же подушной податью, как и помещичьи, чего ранее не происходило.
Вблизи Башкирии и на ее территории открыли русские школы и запретили обучение в медресе. Позже это распространили и на другие области с татарским населением, но там христианизация шла туго, несмотря на давление. Прямо заставлять было запрещено, а экономические методы иногда срабатывают с задержкой.
- Спасибо, - сказал я, отодвигая тарелку. Пора и честь знать. Все уже давно поели и ждут разрешения подняться. - И попрошу не забыть, завтра после завтрака всем коллективом отправляемся посмотреть, что там Сашка изобрел.
Любины дети поддерживают восторженными воплями.
- Железный корабль плавать не будет! - категорически припечатала, морщась от шума, Татьяна.
- Но он же не зря все это затеял, - без особой уверенности возразила Стеша.
- Чтобы у Александра Михайловича очередная механика не вышла? - удивляется Люба. - Мельница работает.
Я не только ратовал за пристальное внимание к научно-техническому прогрессу. По мере сил старался способствовать применению новых промышленных технологий. А недостатка в важных нововведениях и инициативах и так не имелось. Паровая машина Ньюкомена существовала уже не первое десятилетие. После проверки признана компетентными людьми неэффективной. Но я-то точно знаю: за паровыми двигателями будущее!
Значит что? Именно! Если в семье есть собственный инженер, почему бы не изложить свое видение будущего, славы и всего сопутствующего, подсунув модель механизма Ньюкомена. Ни на что полезное, кроме откачки воды, она не годилась, и КПД до отвращения маленький. Требовалось нечто универсальное для замены водяных приводов.
Я уж не знаю, насколько сработало самолюбие, а где додавил отцовским авторитетом, но убедил. Тем более на алтайских заводах обнаружился некий Ползунов, построивший самостоятельно работающую модель. Он, оказывается, уже скончался, но первая в России паровая машина три месяца до прогорания котла успела поработать. Но она была способна, как и у Ньюкомена, лишь на движение вверх и вниз. Мне же требовалась годная приводить в действие любые машины, начиная от ткацкого станка и заканчивая кузнечным молотом.
Александр вытребовал к себе учеников мастера Ползунова - Левзина и Черницына. На своем Ижевском заводе поставил с ними кучу опытов и заметно усовершенствовал прототип. Теперь это была паровая машина двойного действия. Основная сложность заключалась в том, чтобы заставить работать поршень и цилиндр. Металлопроизводство было не способно обеспечить нужную точность изготовления. На доведение технологии и саму машину ушло три года. Улучшения позволили увеличить производительность в четыре и более раз, а потребление угля заметно снизить.
Он запатентовал схему в России, а мои агенты во Франции. Причем всю коммерческую часть я брал на себя, сыну оставалось только трудиться над технической стороной и улучшать механизмы, выпуская новые. Поскольку Александр Михайлович числился государственным служащим и все работы происходили на казенных заводах, я оплачивал расходы по экспериментированию и постройке машин. Для участников, включая министерство, неплохая сделка. Риск за мой счет и оплата затраченного времени и материалов тоже.
Конечно, я бы предпочел все прокрутить на собственном заводе, но он оказался мал и неприспособлен, загруженный другими заказами. Нет смысла перестраивать, когда на юге поднимается новый, по последнему слову прогресса. Сами отчисления от патента поделили чисто по-родственному - мне две трети, ему остальное. Пока это просто бумага.
С Англией вышла накладка. Выползли на свет божий какие-то Джеймс Уатт со товарищи Рэбэком и Болтоном и принялись размахивать некими очень общими описаниями, ранее очутившимися в патентном бюро. Причем нормальной работающей машины продемонстрировать были не способны, все больше упирали на отдельные детали и общие решения. Вот конденсатор реально придуман раньше, и без него машину проще выкинуть. До суда пока не дошло, но отступные попросили немалые. Переговоры идут, и, может быть, того механика удастся переманить.
Остальные просто деньги давали и, получив свое, заткнутся. А самого изобретателя неплохо бы прибрать в Россию. Годичный заработок по нашим понятиям немаленький - двести фунтов стерлингов. Только могу позволить себе и двойной оклад, сдобренный огромным уважением. Тут полно занятий даже в моих хозяйствах. Главное - выключить из процесса в Англии. Приоритет важно застолбить, чтобы претензий не было, и потом доить подражателей. На коммерческую основу поставить труднее. Государство в своем репертуаре - денег на внедрение не имеет. Ну и не надо. Слава богу, к Бирону или Миниху идти не требуется с поклонами. Сам был фаворитом и занес на подпись императрице.
За свой счет поставить первую в мире паровую мельницу в обмен на сущий пустяк: десятилетний срок поставки провианта и фуража для войск Санкт-Петербургского военного округа и некоторых местностей, снабжаемых из провиантских магазинов, при условии что хлеб доставлялся в зерне и перемалывался под надзором интендантства, а цена фиксированная.
Начала работу мельница с одним паровым двигателем, через год установлен второй. Вместе они развивали мощность в пятьдесят лошадиных сил и вращали двадцать пар жерновов, но обычно работали поочередно. Конструкция еще до ума не доведена, и вечно требовались ремонт и обслуживание. Тем не менее первоначальные темпы составляли двадцать девять тонн муки в сутки. После реконструкции доведено до тридцати восьми тонн муки в сутки при восьми работниках.
Уже любопытствовали насчет заказов на несколько новых двигателей, причем все заинтересованные из Англии и Голландии. Пока за полтора года изготовлено всего четыре рабочих механизма, из которых два стоят на мельнице, один в качестве модели на заводе, и вот сейчас появился последний. Торопиться особо некуда. Правильней отладить все производство. Поломки и перебои вызовут разрушение репутации, и незачем пороть горячку. Специалистам придется на месте собирать и налаживать работу механизма. А их пока не так чтобы сильно много.
Коммерчески идея себя, без сомнения, оправдает. На всю Британию сейчас и ста с лишком насосов старого типа от Ньюкомена не наберется. В России пока в очередной раз лениво наблюдают, признают ли успех работ иностранцы. А потому на начальном этапе все положено делать без спешки, в идеальном состоянии. Приятно, что Сашка явно пошел дальше первоначальных планов, пригласив меня на презентацию корабля с паровым двигателем. Значит, уверен в своей машине и ищет новое применение.
- Значит, потелепает, но медленно, - соглашается Татьяна.
Софья не по-девичьи ухмыляется. Она тетку, не то что брат, недолюбливает. Я бы тоже поделился соответствующим анекдотом про низко летающего ежика, но мир в семье важнее.
- Вот и посмотрим своими глазами, - ставлю я точку, - чего там наизобретал. Не все же мне, пора и сыну нечто удивительное сотворить!
Глава 9
Будущее по-прежнему туманно
Империя, империя, империя превыше всего. Сорок лет на нее работал прямо, косвенно, сознательно и случайно. Обидно вдруг оказаться на обочине. О, конечно, заслуги мои общепризнанны повсеместно, не в одной России, и это достаточно приятно. Помимо физики с химией, где оставил заметный след и отрицать никто не посмеет, есть и иные научные заслуги. Быть признанным авторитетом во всех существующих академиях наук, дело не просто престижное, еще и полезное.
Давно уже жалкое тявканье из подворотни дипломированных врачей меня не трогает и не интересует. Из года в год в приложениях к "Ведомостям" публикуется старательно собираемая статистика по части смертности, болезней, новых препаратов Института России и самых разнообразных идей и опытов. Если врач не клинический идиот, он станет мыть руки, кипятить инструменты, хотя бы чтобы к нему приходили больные. Сейчас все просвещенные, а в Европах еще и в газетах пишут про резкое возрастание смертности у пренебрегающих новыми веяниями.
Проблема не в этом. Чем старше становлюсь, тем чаще посещают грустные мысли. Пытаясь сделать лучше, как бы не запустил гораздо более неприятный механизм. Тысячи людей остались живы в результате моего вмешательства. Да, лечить болезни и без меня пытались, ничего нового нет. Вот победа над оспой или чумой увесистый вклад. У выживших родились дети. Великое дело свершилось, но как это отразится на будущем? Скачкообразный рост населения в Европе напрашивается. А это либо массовая эмиграция в колонии, либо кровопролитные войны. А скорее оба процесса одновременно.
О чем говорить, когда под боком в Швеции благодаря медицине и картофелю население выросло на четверть. Дополнительные полмиллиона, которые раньше бы просто не смогли прокормиться. При всех льготах и послаблениях удалось заманить на поселение во вполне благодатные места всего тридцать тысяч человек. Остальные и дома себя неплохо чувствуют. Но это ведь не может продолжаться бесконечно. Рано или поздно прорвет, заполнив все подходящие территории. И тогда придется что-то делать срочно и всерьез.
А все же не жалею. Слово "больной" происходит от слова "боль". Но боимся мы обычно не ее, а беспомощности и потери близких. Я пытался улучшить жизнь, а если все закончится кровью, так и без меня конфликтов хватало. Слава богу, Россия имеет куда девать дополнительное население. Вырасти оно в три раза при сегодняшних сельскохозяйственных технологиях, и начнется массовый голод. Только благодаря завоеванным землям есть изумительный предохранительный клапан. Помещикам раздавали земли в Причерноморье и на Кавказе. Государственных крестьян тоже переселяли иногда целыми деревнями. Так они далеко не всегда рвались на новое место.
В Курской губернии средний двор казенных крестьян имел пять лошадей, пять коров и чистый сбор в триста пудов хлеба - в три-четыре раза больше, чем нужно для потребления. Согласно ответам на анкету Общества экономического развития в 1765 году в Воронежской губернии у средних крестьян было от пяти до пятнадцати коров, а у зажиточных пятнадцать-пятьдесят коров. Вот соблазни таких на переезд! Для сравнения: в те же годы во Владимирской губернии на двор приходилась в среднем одна лошадь и одна корова. Так в центральных районах и оброчные работы на мануфактурах наиболее развиты.
А ты крутись. Предлагай северянам аж на Алтай своим ходом. Вольную можно пообещать, освобождение от налогов на длительный срок, но это же чистое разорение для государственного кармана. У помещиков ведь мужиков без веской причины или компенсации не отберешь, раз сам за частную собственность и закон. Почти открыто власти все годы моего генерал-губернаторства в Причерноморье беглых не замечали и позволяли им селиться. Но все равно не хватает людей. Крестьянам, испытывающим недостаток в земле, разрешили переселяться в южные губернии без каких-либо определенных условий. Поселенцы за казенный счет получали на одну душу мужского пола восемь десятин пахотной земли, по паре волов, по одной лошади и по одной корове.
По почину императрицы распространяли на Балканах манифест о привлечении иностранцев для колонизации русских земель. С удовольствием принимали балканских славян, греков, армян и прочий полезный в хозяйстве народ. Им стало неуютно в Османской империи после войны. В Крым и на Северный Кавказ направился мощный переселенческий поток из русских, украинцев, казаков, поляков, греков, румын, болгар, валахов, сербов… К настоящему времени за сто тысяч набралось.
Казенный фонд земель, из которого выделяли землю помещикам, составили ханский домен и владения феодалов, выехавших в Турцию, да и многие татарские деревни пожгли в очередной раз при попытке сопротивляться. Ногайцев почти уничтожили, и я второй раз приложил к этому руку. Остатки ушли в горы Дагестана и к калмыкам под начало.
Из немцев все больше ремесленников привечали и меннонитов. Эти были известны как образцовые земледельцы, а что сектанты-анабаптисты голландского происхождения, так империя всех переварит. Они просили беспрепятственного и свободного богослужения, освобождения на десять лет от всех податей, разрешения заводить фабрики в городах и деревнях, вступать в торговлю. И получили все это, но без освобождения от рекрутства.
Может, это и личный мой пунктик и проку от двухсот двадцати восьми семейств не особо много, однако ни одна народность не должна получить в этом отношении льгот. А в целом немцев не особо звали. И без того их огромное количество в присоединенной Восточной Пруссии, да и шведы на русских мало походили. А фактически уже каждый десятый житель России немец или протестант, и неизвестно, как такое отразится на державе в будущем. Иногда такое количество полезно в самых разных отношениях, но многих раздражает.
Экономические итоги первых лет колонизации вышли безотрадными. Условия обычно были не самые лучшие, да и начинать приходилось с пустого места. Примерно треть колонистов стабильно гибли или разбегались. И это не новость. По моим данным, переселение всегда тяжелый процесс. Смертность среди шведских переселенцев в Западную Финляндию в первые пять-семь лет под тридцать - тридцать пять процентов.
Казалось бы, ни тебе набегов злых индейцев или татар. Климат - почти одинаковый. Люди - тоже почти такие же. Видать, везде свои нюансы. Тут уж воспоминаешь про царствование Петра Великого, когда в бассейны донских притоков - Битюга и Осереди - переселены без малого пять тысяч крестьянских душ обоего пола. Это были крестьяне из дворцовых волостей Костромского, Пошехонского, Ростовского и Ярославского уездов. Так, по официальным данным, к 1704 году три тысячи четыреста девять человек умерло, тысяча сто сорок один человек - бежал. И сразу начинаешь гордиться собственными достижениями. У меня две трети закрепились на земле.
Вечная проблема, стакан наполовину пуст или полон. Полагаю, через столетия появится выражение "ломоносовские деревни", как символ ужаса и втирания очков на предмет освоенности территорий. А на практике все же не так и плохо оказалось. Многих разорившихся колонистов отправили на военную службу, обязали к принудительному труду или отпустили в города для неземледельческих занятий. Надо было кому-то заселять Херсон, Николаев, Гаджибей, Анинград и Севастополь.
Лично я и не ожидал мгновенного счастья, но правительство выделяло немалые средства на конкретное дело, а в реальности часть разворовывалась, часть пропадала по бесхозяйственности или неумению. Претензии же звучали в адрес генерал-губернатора Ломоносова, будто я обязан присматривать за каждым лично и вытирать слезки. Многое из-за недостаточного финансирования было начато и брошено, другое с самого начала оставалось на бумаге, осуществилась лишь ничтожная доля смелых проектов.
Ну не бывает все и вдруг! Нетерпение в обустройстве державы смертный грех. Объяснить это казне дело безнадежное. Иной раз в важных случаях приходилось платить из своего кармана, и куча до сих пор невозвращенных сумм висит безнадежно. Ну и что делать, если людей не хватает, как не создавать очередной план. "Всякого звания людям" было дано право получить в собственность крупные земельные имения (не более тысячи четырехсот сорока десятин) при условии заселения их за свой счет вольными людьми, желающими из-за границы или собственными крепостными в течение трех лет. Пустые участки возвращались в казну.
В результате богатые помещики получали много больше служивых. Для баланса и поддержания определенных людей требовалось поощрить военных и гражданских чиновников. Ну и ближайших помощников не забыл, а также генералов, адмиралов, фрейлин и многих других, приближенных к трону. Можно подумать, кто-то бы поступил иначе. Сотня-другая тысяч десятин на Южном берегу Крыма и в материковой части Причерноморья. Земли в первые десятилетия после аннексии зачастую шли даром, а если за них и назначалась цена, то около рубля за шесть десятин. Ты в старых губерниях такие расценки найди!
После присоединения Крыма к России многие татары стали покидать полуостров и переселяться в Турцию. Они бросали и землю, и остальное имущество, так как покупателей не было, ведь все можно было получить из рук власти бесплатно. Но если сады и виноградники еще подлежали отчуждению, то пашни и пастбища переходили в разряд выморочных и как таковые поступали в казну. Иногда вследствие ухода прежних арендаторов и хозяев зéмли приходили в запустение. Ну не принимать же всерьез повеление селить там отставных солдат. Они уже забыли напрочь всю науку сельхозтруда, а про виноградники и не слышали на родной Тамбовщине.
Для освоения края были нужны рабочие руки, но удерживать собирающихся на отъезд татар я запретил. Кому нужна пятая колонна? В тот момент ситуация была неопределенной и сложной. При сохранении в Крыму большинства татарского населения сохраняется опасность возмущений и сопротивления. Тем более восстания вспыхивали неоднократно. Частенько они были вызваны ошибками русских чиновников в управлении, происходящими от незнаний местных традиций. Только подавлять недовольство в любом случае приходилось жестко, и любви к властям это не добавляло. Случись высадка турецкого десанта, и полыхнуло бы всерьез. Проще заранее избавиться от нелояльного населения.
Да и поддержка подданными чужих вторжений значительно осложнит ситуацию на юге и положение Российской империи на международной арене. А Турция практически открыто готовилась к новой войне. Объем работ по военному укреплению Крыма был гигантским - по сути возникали новые города-крепости: Севастополь, Евпатория, Симферополь. И работать на стройках и добывании камня заставляли местное население. Приятного в том для них было безусловно мало. Но государственные соображения вечно важнее отдельных судеб.