- Не могу я убить себя сам… Сделай это для меня, брат.
- Что?! Ты с ума сошел?!
- Как раз напротив, - очень спокойно возразил он. - Не могу дальше мучиться. Все равно конец скоро, но еще немного, и я превращусь в бессмысленно воющего от боли пса. Не хочу, чтобы меня таким запомнили. Ты обещал помочь!
- Знал бы, чего хочешь…
Нет, совесть по этому поводу меня тревожить не станет. Это действительно последняя просьба, и отказаться нельзя. Не на пользу кому или чему - во имя избавления от боли и страданий.
- Прикажешь сбегать за пистолетом?
- Да ну… Потом расследовать примутся, виноватых искать. Ты за кого меня принимаешь?
За слегка сдвинувшегося старика. И страшнее всего, неизвестно, как я себя поведу в такой ситуации. Достойно умереть тоже непросто.
- Все будет без шума, крови и следов. Вот… - Он полез в карман и извлек коробочку со шприцем и пузырек с плотно притертой пробкой. - Просто один маленький укол, и я тихо усну. Ты не подумай чего. Там я все сразу выложу. Вины на тебе не будет.
Похоже, на полном серьезе утешает. Отмажет меня от высшего суда. Логики здесь ни на грамм. Если Он есть и так все видит и знает. И что все это хитрый уход от вины, мол, не сам я - тоже. История в очередной раз повторяется. Только в прошлом я остался в отдалении и так никогда не посмел даже намекнуть на подозрение. А сейчас придется сделать все самому. Одна радость - не корысти ради или по злости.
- Да не смотри так, - слабо хохотнул Гена, - меня сейчас плохо кипяченный шприц меньше всего волнует. Коли, - почти приказал он.
Минут через десять я встал и медленно покинул беседку. На душе было погано. И в случившемся мало приятного, и то, что один из немногих, кого я считал другом и кому доверял абсолютно, ушел навсегда, радости не приносит. Не мешает задуматься о вечном и перечитать завещание. Наверняка придется некоторые пункты изменить.
Как изначально собирался, я прошел по аллее к трехэтажной пристройке, не заметной от парадного входа, и постучал кулаком по обитой железом двери. Отворили с задержкой, изучив внимательно физиономию через маленькое зарешеченное окошко. Время позднее, и посторонним здесь не рады. Моя личная электрическая лаборатория, когда-то с успехом заменяющая филиал академии.
Лет через пять после первой демонстрации аккумулятора, собрав горящий энтузиазмом коллектив и проверив, насколько парни усвоили азы, я практически бросил команду на произвол судьбы, по горло занятый устройством Юго-Западного края. Мы переписывались, и свои обрывочные знания по части электричества я не скрывал от коллектива. Оказывается, любознательность, подкрепленная финансами, в сочетании с трудолюбием и приданным приблизительным направлением может расширить познания о природе различных явлений.
Раньше в этом здании работа так и кипела. Открытия сыпались как из рога изобилия, повергая в изумление и Европу, и меня. Уже через пару лет я перестал понимать, о чем парни спорят, помимо самых общих понятий: тепловое, магнитное воздействие тока, намагничивание иногда происходит в одном направлении, а иногда в другом, при тех же знаках заряда, электромагнит, электродинамика. С физикой я в школе не сказать чтобы дружил и все же на первых порах мог указать правильную наводку и посоветовать, например, искать связь между магнитными и электрическими явлениями.
Славы мне особо не требовалось, пусть при публикации очередной работы будущие академики - на сегодня семеро, и все это называется школой Ломоносова - регулярно ссылались на мои советы. Меня интересовало конкретное применение. Использование электролиза, создание простейшего телеграфа для связи. Короче, не прошло и двадцати лет, выяснилась принципиальная возможность создания аппарата. Одна мелочь - провода стоят дорого и их непременно сопрут. А закапывать в землю без нормальной изоляции бессмысленно.
И здесь мы как-то незаметно вышли на искровой передатчик. Не то чтобы я не сообразил первым. Представлялось, телеграф проще. Теория колебательного характера электрического разряда, изобретенная господином Синицыным, вышедшим из Сиротского дома и готовым трудиться над электричеством всю жизнь бесплатно, лишь бы кормили и не мешали, а также искусственные электромагнитные волны, полученные на опыте, заставили пересмотреть ситуацию. Дальнейшие работы были засекречены, и не посвященные в новые разработки переместились в Академию наук, на тамошние хлеба.
Прошло еще свыше пяти лет, и затрачены немереные капиталы. Сама идея достаточно ясна и прописана мной. Создается колебательный процесс в замкнутом контуре и антенной катушке. К сожалению, вместо однократного спада тока возникали биения. При этом в замкнутом контуре значительная часть энергии расходовалась впустую. Потребовался обычный техник, занимающийся практическим воплощением гениальных теорий, чтобы изобразить другую схему по собственному разумению, и изобретение стронулось с топтания на одном месте. Между прочим, он теперь обеспечен на всю жизнь. Подобного рода успехи нельзя оставлять без внимания. А отпускать столь знающего тем паче опасно.
Радиопередатчики по новой схеме позволяли существенно проще повышать мощность передаваемого радиосигнала. Если до этого дальность передачи составляла около двадцати верст максимально, теперь речь шла совсем о других расстояниях. После примерно года опытов при должном финансировании, подобрав опытным путем антенну и другие конструкционные особенности, стали принимать передачи на сотню и больше. В ближайшей перспективе свыше пятисот верст.
Если не считать до сих пор мешающей проблемы, что две одновременно работающие радиостанции практически забивают друг друга, я и скромненько так Россия - пусть в правительстве никто не поставлен в известность - получили огромную фору в политике и экономике.
Сегодня радиостанции установлены на западном направлении: в Гельсингфорсе, Риге, Кенигсберге, Стокгольме, Копенгагене, Данциге, Гамбурге, Берлине, Амстердаме, Лондоне и Париже. Конечно, иногда приходится пользоваться переносными приемниками на промежуточных станциях, но и это огромный успех. По линии Клеве - Мемель почту с 1655 года отправляли дважды в неделю; из Кенигсберга в Берлин она прибывала за четыре дня, из Кенигсберга в Клеве - за десять дней. Это была быстрота для того времени необыкновенная. А я получаю срочные известия в течение суток.
Есть вторая цепочка, недавно вступившая в работу: Киев, Львов, Варшава, Будапешт, Вена, Прага. Давно пора завести и третью, с прицелом на Стамбул, но все это сложно (производство вручную и очень малое количество доверенных людей), дорого (одна радиостанция обходится за все про все с хороший фрегат), и пока есть всего две, в Севастополе и Гаджибее. Чем большая дальность нужна, тем более громоздкая станция.
Приходится в каждую точку привозить почти тридцать пудов оборудования, что не так просто, да и вся эта радость влетает в огромные расходы. И все-таки идея себя уже окупила благодаря экономическим данным. Любые важные новости приходят мгновенно, позволяя реагировать опережающими темпами. Стоило случиться проблемам с урожаем в Европе и подняться котировкам на бирже, агенты Коммерческого банка скупили чуть не на корню зерно в России. Брать за горло уж совсем нагло не стал, однако свои затраты отбил в кратчайший срок, подняв расценки для иностранных купцов и корабелов.
У каждой радиостанции есть график выхода в эфир во избежание помех и недоразумений. Располагаются обычно при тамошних филиалах моих неофициальных контор, на манер представительства Коммерческого банка. Если не считать антенны, ничем такие дома не выделяются, а особо любопытным дают разъяснения про опыты с молниями и их безопасным отводом. Про электричество нынче все наслышаны, и пока все идет нормально.
На самом деле и в доме все уверены в правдивости ответа, за исключением тщательно отобранной парочки техников-радистов. Рано или поздно утечка случится. Чем больше народу в курсе, тем скорее об этом узнают и другие государства. Поэтому секретность абсолютная, и выплаты людям, имеющим отношение к радиопередачам, идут на уровне если не генеральском, то полковничьем. Для обычных ребят, набранных в основном по склонности к технике из сирот или бывших бродяг, предел мечтаний.
Изначально все это затевалось для совсем иных нужд. Мгновенная связь важна чрезвычайно на случай военных действий. Генерал, узнавший о выступлении неприятеля не в момент пересечения тем границы, и даже не через курьера, а через три дня после выхода войск и за неделю до их прихода к чужой границе, или адмирал, флот которого собирается как раз ко времени подхода вражеского, уже наполовину победили, заранее подготовившись. Но что знают двое, знает и свинья. Поэтому армия и флот остались пока без этого новшества. Если потребуется, в известность поставлю, но увеличивать количество посвященных в способ получения информации не собираюсь.
В еще одной закрытой комнате после условного стука и очередного осмотра мне с поклоном вручили шифровку. Я быстро просмотрел короткий текст. Ничего, слава богу, неожиданного. Лебедева не зря подсаживал в кресло генерал-губернатора Швеции. Он приказ выполнит мгновенно и без раздумий, о чем и докладывал предельно откровенно. Похоже, настал срок принимать окончательное решение. Степан тоже просил не затягивать.
Я сжег шифровку на глазах у охранника. Стандартная процедура.
Поскольку я много лет лично отвечал за перлюстрацию корреспонденции и заглядывание через плечо дипломатов, о спецслужбах, ворующих донесения, я в курсе. Давно в российских посольствах переведены на одноразовые сменяющиеся шифровальные книги, и все это добро хранится под тремя замками и под охраной доверенных лиц. И даже при том с самого начала я ввел шифрованные передачи, хотя алфавит из точек и тире никому не известен. Азбуку Морзе я тоже не знал, зато принцип не тайна. Сам и придумал соответствия. Только даже проверенным радистам не всегда положено знать, чего они ключом выбивают. Для общего спокойствия.
От продажной человеческой натуры никто не застрахован, и все же некий порядок удалось навести. Прошло время, когда брать на лапу от иностранных дипломатов за содействие считалось нормальным. Теперь за это следуют в Сибирь без промедления. Там работников в канцеляриях вечно недостаток. И это при условии, что секреты не передавались. Или как минимум доказать не удалось.
Попрощавшись, вышел наружу. Дождавшись лязга засова за спиной, шагнул в темную аллею и вздрогнул от неожиданности, остро пожалев, что даже шпаги не имею. Отделившаяся от дерева тень - явно не садовник, которому давно спать положено, - направлялась в мою сторону.
Глава 11
Похвастаться достижениями
- Софья! - воскликнул я, разглядев наконец, и с раздражением ощутил, что спина взмокла. Испугался Миша. Старый стал и глупый, а жить, промежду прочим, не надоело. - Какого черта пугаешь?!
- Я тебя, деда, ждала, - наивно заморгала она. - Ты вечером постоянно заходишь в лабораторию.
Кажется, не сообразила, что я чуть не навалил полные штаны от неожиданности. А я натурально стал излишне предсказуем и беспечен.
- Раньше я тоже заходила, а потом перестали пускать.
- Электричество, - пробурчал я внушительно. - Убить может. Помнишь Петерсона?
Был такой деятель. Решил лично убедиться, насколько громоотвод полезен. Возможно, хотел опровергнуть в очередной раз. Не он первый, не он последний. Доэкспериментировался. Теперь на его примере каждого предупреждают о нежелательности совать пальцы в розетку. Фигурально выражаясь. Электричество не игрушка. Зато в учебники попал.
- У них там батареи мощные, от случайного прикосновения удар немалый. А иногда и просто находиться в помещении небезопасно. Когда хлор получили электролизом, чуть все не перетравились. Удачно вышло, что вытяжка мощная.
Эксперимент в целом простейший, и я даже предупреждал, чтобы были осторожными. Но они же ученые и все лучше знают. Давно не обижаюсь, мой способ пропускания тока через раствор поваренной соли все равно только для показа годится. До дешевой энергии крайне далече. Вот и выделяют чисто химически - соляная кислота на хлорную известь. Очень полезный элемент хлор для отбеливания тканей. И польза немалая.
- Я понимаю, - голосом пай-девочки ответила она.
- Чего-то тебе надобно, лиса, а?
- Мудрости!
- Истинно говорю: старость ее не приносит.
- Зато знания накапливаются.
- Это - да. Если память нормальная. Иные знакомые замечательно поделятся о событиях многолетней давности, а про вчера и спрашивать без толку.
- Тьфу-тьфу-тьфу, - сплюнула она через левое плечо. - Не про нас будь сказано.
- Полагаю, и в пожилом возрасте полезно головой работать. Читать, считать, и вообще не сидеть просто так, даже если ноги не ходят. Мозги нужно нагружать, как мускулы. Кроссворды решать тоже полезно. Иначе в нужный момент работать не станут по слабости. Стоп! Сбила с мысли. Спросить хочешь чего важное?
- Ну как… о прошлом. Как это было.
- Опять про императрицу?
- Про Вторую турецкую.
- И зачем? - невольно поморщился я. - Что могу такого интересного поведать, о чем в старых газетах не найти? В Публичной библиотеке есть подшивка, не сомневаюсь.
- Зачем официальные реляции, когда я о тебе писать собираюсь?
- Ну и что такого важного обо мне в те времена? - невольно развел руками я. - Ну в Первой я герой и полководец. В атаки ходил и в крови купался. А Вторая… Сидел в тылах и подвигов не совершал.
- Про Анапу с Кубанью и Крым папа до меня поэтически поведал, - небрежно отмахнулась Софья.
- Поменьше сарказма в голосе, когда об отце говоришь, - холодно посоветовал я.
- Да ничего такого, - слегка растерялась она. - Стиль у него… не для документальной литературы. Вечно на излишний пафос сбивается.
С чем я полностью согласен. Но произнести это вслух было бы непедагогично. Родителей положено уважать в любом веке. Тем паче во всех отношениях нормальные люди. Без заскоков.
- Ладно, будем считать, ты поняла. Возвращаясь к нашим баранам, о чем секретном поведать?
- Ну вообще… - Она сделала неопределенный жест. - Обстановка, причины, твои предложения. Решения императрицы.
- И всего-то? - Я натурально развеселился. - Давай присядем, - предложил, направляясь к скамейке, - разговор может затянуться.
- А тебе не холодно? Может, в дом зайдем?
- Пока не холодно. Слава богу, не зима на дворе.
- Я хочу знать историю не для всех. И потом, - не дождавшись ответа, выдвинула она убойный, с ее точки зрения, аргумент, - я обещала не отдавать в печать до… - И запнулась. Да уж, про грядущую могилку напоминать не шибко красиво.
- История не есть прошлое; она совокупность наших представлений о нем. Вот причина, почему возможны разные истории. Я вижу факт так, другой интерпретирует случившееся иначе.
- Но мне интересен именно твой взгляд!
- Ну что же… Слушай и перебивай, если не поймешь. После Силезской войны случился дипломатический переворот. Объяснять, что такое, надо?
- Ну не настолько я глупа.
- Может, просто молода. Подробностей не помнишь. А тогда вся Европа гудела в недоумении от английского финта. Все прежние договоренности превратились в пыль. Англия пошла на союз с Пруссией. В результате произошел разрыв отношений Берлина с Парижем и был заключен франко-австрийский союзный договор. Это, в свою очередь, повлекло за собой разрыв русско-английских и налаживание русско-французских отношений.
- Ну это всем известно…
- Все дело в том, как конкретно это выглядело для русской стороны. Торговый договор России и Франции, заключенный несмотря на противодействие Англии, - прекрасно. Еще один рынок сбыта. Маленькая сложность - пробка из Турции, закрывающая выход из Черного моря. Французы обещали возить товары на своих судах, но здесь мы попадали в ловушку зависимости от хорошего настроения Людовика. А он остался крайне недоволен захватом Польши и не горел желанием облегчать жизнь России. Наша держава не была союзницей Франции в прямом смысле. Париж сотрудничал лишь через посредство Вены.
Я помолчал, подбирая слова. Прошло достаточно времени, чтобы смотреть непредвзято на ситуацию между двумя европейскими войнами. В момент перемены фронтов и союзов на первом этапе я даже оптимистически смотрел в будущее. Входя в договор с Петербургом, Париж вынужденно должен был дистанцироваться от Стамбула. Победа над Англией для него важнее поддержки ничего не дающей политически Османской империи. Я слишком хорошо подумал о тамошних вельможах с дипломатами. Хотя среди них попадались и здравомыслящие типы, погоды они не делали. Решал лично король, и вышло сплошное разочарование.
- Людовик не соглашался войти в прямые переговоры с петербургским двором. Он предпочитал давать деньги Австрии для последующей передачи России, но не общаться с Анной даже при посредстве посла. Франция стремилась низвести ее от статуса участницы союза до положения вспомогательной державы. Насколько было возможно, Россию принуждали подчинить свою политику и даже ведение войны австрийским и, хуже того, турецким интересам. Несколько раз царица и официально, и тайным образом предлагала Людовику Пятнадцатому заключить новый договор, более обширный, чем те простые соглашения о присоединении России к коалиции. Но король каждый раз не соглашался на это. Из страха перед усилением России он не хотел ее побед даже над общим врагом. Победив Фридриха, русские стали "слишком требовательными и дерзкими".
- И чем это отличается от отношения Британии? - спросила Софья.
- Очень правильный вопрос. С моей точки зрения, ничем. Обе страны хотели получить торговые льготы, не связывая себя политическими обязательствами, и использовать русские войска, покупая кровь за золото. На западном направлении Россия удачно поглотила земли, населенные в основном говорившими на русских диалектах и исповедовавшими православие. Тамошние жители симпатизировали империи, притом хватало сложностей. Идти дальше воевать за чужие интересы… - Я пожал плечами. - Другое дело, если бы на юге у нас были развязаны руки. Крымское ханство, даже приведенное к смирению и лишившееся части территории, разрывало наши границы и опасно вклинивалось в русские земли. Сохранять устья Дона, Днепра, Буга и Керченский пролив в руках кочевников-татар было дико. Как и, если мы хотели нормальных коммерческих связей, нельзя было существовать при запретах хождения русских судов по Черному морю и невозможности защищать свою торговлю без военного флота. Вот это было действительно важно, однако Людовик отказывался идти на сближение в обмен на помощь его целям войсками.
А ветерок становится неприятным. Да и спать пора. Но меня самого увлекли воспоминания.