– Вместо камней, возьмете каждый по куску ствола, втащите наверх, привяжете к спине канатами и будете спускаться с ним вниз. Считайте, что это бруски от метательной машины, которую надо перекинуть через хребет.
И добавил, увидев на лицах недоумение:
– А ну, живо, солнце уже садится!
В общем, Тарас гонял своих подопечных по скалам еще почти час, пока солнце действительно не стало падать за горы, а тени от деревьев расти на глазах, погружая все во мрак. Тогда он закончил тренировку, которая удалась на славу – "бойцы спецназа" просто валились с ног от усталости, но прошли заданный маршрут почти без сбоев и по нескольку раз. К удивлению Тараса, приготовившегося к возможным потерям, больше никто себе ничего не сломал.
"Еще несколько месяцев подобных тренировок и у меня будет свой отряд "альпинистов", который при случае даст фору даже гоплитам, – весело размышлял Тарас, глядя, как спускаются последние бойцы с набухшими от камней мешками за спиной, – тем более что тех подобным вещам не учили. В открытом бою они, конечно, проиграют, но эти ребята мне и нужны не для того, чтобы в строю фаланги стоять. У них другая профессия".
– Молодцы! – похвалил их Тарас, закончив занятия. – А теперь будем учиться ночевать в лесу. Всем собирать дрова для костра, готовить стоянку и разводить костер вон на той площадке.
Он указал на углубление между скальными выступами примерно на высоте тридцати метров над землей, где могло уместиться все его соединение. Вокруг по склонам горы росли кряжистые деревья, которые закрывали видимость на эту площадку почти со всех сторон, поэтому Тарас не слишком опасался внимания обитавших неподалеку крестьян. Кроме илотов из деревни наблюдать за ними было некому, а соглядатаев Деметрия он не ожидал здесь увидеть. Далековато они забрались, даже для его злобного любопытства.
Когда совсем стемнело, в углублении между скал загорелся большой костер, у которого грелись уставшие илоты, потягивая по глотку воду из бурдюков. Воды было в обрез, а еды вообще не было. Тарас планировал провести голодную ночевку в целях воспитания выносливости. Но, когда спустя несколько часов после отбоя, у костра объявились Этокл и Бриант, Тарас изменил свое решение. На плечах Брианта покоилась туша горного козла.
– Вот, – сообщил он, сваливая ее на теплые камни, – подстрелили на обратном пути из гастрафета.
– Выскочил прямо на тропу, – добавил Этокл, – ну, мы и решили поупражняться в стрельбе.
– В шею? С первого раза попал? – уточнил Тарас, приподнимаясь со своего плаща, на котором спал, и присматриваясь к окровавленному следу от стрелы на шее мертвого козла. – Ну что же, молодец.
А поймав несколько голодных взглядов, устремленных на тушу, махнул рукой.
– Ладно, – сказал он Этоклу с Бриантом. – Снимайте шкуру и вырезайте печень, они пойдут в жертву богам. Остальное можно зажарить и раздать всем по куску. Заслужили.
Спустя некоторое время довольные илоты и периеки насыщались закопченным на огне мясом. А Тарас, глядя на их усталые, но довольные лица, впервые ощутил какое-то единение, словно они были не его рабами, а скорее боевыми товарищами.
Глава тринадцатая
Огонь и море
До берега они двигались почти шагом, специально, чтобы пехота не слишком сильно отстала от колесниц. К счастью, им навстречу не попалось ни одного вооруженного отряда, ни конных, ни пеших. Затем, когда скалы остались позади, а дорога шириной в две повозки вышла на открытое пространство, где от персов было просто некуда деться, Тарас вскинул руку и крикнул Этоклу:
– Гони вон к тому кораблю! Дави всех, кто окажется на пути, – а обернувшись к алхимику, колдовавшему над горшками и огнивом, добавил: – Поджигай фитиль! Если не пробьемся на сам корабль, бросишь на ходу!
Темпей молча кивнул, сосредоточившись на высекании искры. Это было нелегко, колесница подскакивала на ухабах, а сложенные в мешок горшки бились о ее борт, грозя расколоться на ходу.
Тарас же смотрел вперед, сжав покрепче копье. Здесь у берега раскинулся настоящий походный порт. Множество рабов перетаскивали грузы по сходням на берег. Чего здесь только не было: амфоры с вином и маслом, еда, оружие. Краем глаза он даже заметил коней и верблюдов, которых выводили на берег из трюмов грузовых кораблей. Персидские моряки сновали по палубам своих судов. Многие жгли костры на берегу, ругаясь на ветер, который раздувал огонь слишком быстро и не давал спокойно приготовить еду. По мере приближения к береговой линии Тарас рассматривал одежды моряков, и они показалась ему какими-то "не персидскими". На глаза попадались не пестрые хитоны, а больше простые серые туники или одноцветные одеяния, хоть и ярких цветов. На моряках, тех, что сходили с "египетских" кораблей, были льняные панцири. "Впрочем, кто этих персов разберет, – думал Тарас, напряженно всматриваясь из-под нахлобученной на глаза тиары в корабельщиков и высматривая отдельные отряды пехотинцев и всадников, перемещавшихся вдали по берегу. – Ксеркс привел сюда столько народов, что эти морячки могут быть откуда угодно".
Кавалькада из колесниц беспрепятственно продвигалась вдоль берега уже метров триста в указанном Тарасом направлении. Бородатые и смуглолицые персы, занятые своими делами, изредка бросали на них косые взгляды, но никто пока не преградил дорогу. Даже пехотинцам. Видимо, никто из них не мог и представить, что греки способны забраться так далеко в тыл, и принимали это странное воинство за один из мало известных народов, прибывших сюда по приказу царя.
План нападения был простым. Тарас высмотрел еще с перевала группу из десяти военных кораблей, триер, по всей видимости, что были вытащены на берег и оставлены очень близко друг к другу. Если удалось бы поджечь одну или две крайние с той стороны, откуда дул ветер, то огонь наверняка перекинулся бы и на остальные. Тем более что рядом с триерами стояли плоскодонные грузовые суда. Из них рабы уже выгрузили на берег добрую сотню амфор, в которых Тарас с первого взгляда узнал масло. Именно содержимое этих амфор так прекрасно горело на складах у первого лагеря персов.
Тарас рассчитывал на колесницах пробиться к этим кораблям, рядом с которыми находились в основном моряки, и, сделав дело, тем же путем постараться уйти в горы. Обратный путь не был продуман тщательно, но Тарас и здесь решил понадеяться на удачу и суматоху, которая возникнет при пожаре.
Спартанцы были уже буквально в сотне метров от намеченной цели, как из-за установленных на берегу палаток вдруг показался отряд персидских копейщиков, человек тридцать, во главе с бородатым воином в кирасе, имевшим на своей голове даже плоский шлем. Он вскинул руку, требуя остановиться. Но Тарас шепнул Этоклу, приказывая продолжать движение.
– Не понимаю я на вашем языке, – пробормотал Тарас, когда колесница поравнялась с предводителем персов, и быстрым движением ударил его копьем в шею. Перс, не ожидавший атаки, пропустил удар и, охнув, упал под копыта коней. В агонии он тщетно пытался зажать рану руками, но кровь лилась так обильно, что вся его грудь уже была залита алым.
– Гони, родной! – рявкнул по-русски Тарас, хлопнув Этокла по плечу, но тот его отлично понял и без перевода. И, переходя вновь на греческий, добавил: – А ты, Темпей, пригнись пока!
Этокл хлестнул лошадей, и колесница врезалась в толпу лучников, насадив на "ударное" копье одного из них и подмяв под себя еще троих. Тех, кто находился по бокам, с такой силой порезали ножи, что кровь брызнула во все стороны, – если не считать предводителя, то остальные персы имели плохие доспехи.
Тарас отбросил свой плетеный щит и подхватил снизу медный спартанский. Вовремя. От него тотчас отскочило сразу несколько стрел, пущенных в него и Темпея. Прорвавшись сквозь лучников, колесница устремилась в сторону корабля, сшибая разбегавшихся во все стороны моряков. За ней устремилась вторая и третья, из которых гастрафетчики успели поразить нескольких персов, а остальных подавить копытами лошадей и колесами. Те, кто выжил, бросились бежать, но их добили подоспевшие на оставшихся колесницах спартанцы. Они на ходу метали приготовленные для такого случая дротики, не пуская в ход пока свои копья.
Расчистив дорогу для пехотинцев, колесницы прошлись "железным маршем" вдоль триер, выкосив почти всех, кто там находился, и, по приказу Гисандра, вернулись к первому кораблю, где их уже поджидала фаланга из периеков. Копейщики развернулись спиной к морю. А лучники обстреливали палубу ближнего корабля, на которой показались персидские пехотинцы, не давая им спуститься на берег.
– Лохмотья долой! – приказал Тарас периекам, решив поднять боевой дух своих воинов, да и не было больше никакого смысла прятаться. – Будем биться как посланцы Спарты! Пусть враг знает, от чьей руки он погиб!
Обрадованные периеки за несколько рывков избавились от своих тряпок и вскоре перед удивленными персами, что спешили сюда со всех сторон, возникла хорошо различимая фаланга спартанских гоплитов в красных плащах.
– Офриад! – крикнул Тарас, спрыгивая с колесницы на землю и подзывая к себе спартанца. А когда тот приблизился, избавившись по дороге от персидской одежды, с развевавшимся за плечами от мощного ветра плащом, приказал: – Пока я буду поджигать корабли, ты будешь командовать фалангой копейщиков. Никто из персов не должен приблизиться до тех пор, пока не заполыхают триеры.
– Ты можешь сжечь хоть весь флот Ксеркса, Гисандр, – усмехнулся Офриад, – ни один перс не подойдет к этим кораблям, сколько бы их здесь не появилось.
Тарас кивнул и направился к скоплению амфор, рядом с которым уже колдовал Темпей. А Офриад прошелся вдоль строя периеков, не отличимых теперь от него по одежде, и, потрясая копьем, прокричал, стараясь заглушить своим голосом ураганный ветер:
– Слушайте меня, периеки! Никто из персов никогда не узнает, что вы были здесь, потому что сейчас вы, одетые в доспехи спартанцев, будете биться как спартанцы, и умрете, как настоящие спартанцы. Поднять щиты и крепко держать копья! Сейчас мы будем биться за нашу родину!
Тарас не услышал за своей спиной лязга щитов, когда строй сомкнулся, ощетинившись копьями. Офриад готовился отбить атаку нескольких сотен пехотинцев, что спешили сюда с южной стороны.
Тем временем Темпей поджег склад амфор, и над побережьем появилась струя жирного черного дыма, которую крепчавший с каждой минутой ветер сразу же стал гнуть к земле и рвать на части. А Тарас, разглядев персидских пехотинцев, еще оборонявшихся на палубе ближней триеры, вскинул копье вверх и первым устремился по сходням.
– За мной, спартанцы! – крикнул Тарас, врываясь на палубу и пронзая первого перса насквозь своим копьем.
Двух соседних поразили Эгор с Архелоном, но вскоре перед ними предстало сразу множество персов, выбравшихся из укрытий, едва лучники периеков перестали стрелять, боясь угодить в своих. И эти ребята выглядели отнюдь не новичками. После двух выпадов Тарас понял, что перед ним крепкие бойцы, умеющие владеть копьем и мечом, к тому же облаченные в прочные доспехи. Персов оказалось человек тридцать, и на палубе неожиданно закипел серьезный бой, в котором на первых же минутах погибло несколько периеков. Даже его друзей едва не отправили на встречу с богами. Эти персидские морпехи довольно ловко лишили оружия Эгора и Архелона, но те вовремя прибегли к приемам рукопашного боя, которым научились у Тараса, и спасли свои жизни.
Увернувшись от направленного в голову копья, Архелон перехватил руку перса, резко ударил его ногой в живот, затем выбил оружие и провел бросок через плечо. Когда тот оказался на палубе, спартанец безжалостно сломал захваченную руку. А едва перс начал орать благим матом, извиваясь от боли, Архелон выхватил у него из-за пояса кинжал и всадил в горло, заставив замолчать навсегда.
Эгор действовал похожим образом. Оставшись без копья, он сначала ловко отбивался одним щитом. Затем провел подножку и перевел своего врага в партер, где провел мощный удар ногой в пах, заставивший перса позабыть обо всем. Когда же на него бросился второй перс с мечом, Эгор сначала пригнулся, затем выбил меч из рук противника и нанес тому столь мощный удар ребром щита в лицо, что перс вылетел через ограждение корабля и рухнул на камни, сломав себе позвоночник. Третьего перса он, отбросив щит, также перебросил через себя, а когда тот все же поднялся, ударом ноги в грудь отправил в полет следом за вторым. Наблюдая за схваткой своих друзей, Тарас невольно загордился собой – сенсей из него вышел неплохой.
В том же бою приняли участие и его "спецназовцы". Оставив гастрафеты внизу, они ловко орудовали копьями, а лишившись их, также ловко раздавали персам хорошие удары ногами и руками, чем вызвали восхищение остальных периеков, не обученных "колдовскому бою".
Вскоре сопротивление персов было сломлено. Большая часть осталась лежать прямо на палубе, пронзенная копьями. А некоторые были сброшены вниз на острые камни, – ведь нос корабля покоился на земле, в то время как его корму омывали набегавшие волны.
Осмотрев корабль, Тарас решил, что можно переходить к запланированному поджогу и отправил за врачевателем, который в это время "обрабатывал" соседний торговый корабль, также очищенный спартанцами от персов. Вскоре Темпей поднялся по сходням, своими руками волоча сильно исхудавший мешок.
– Давай торопись, – приказал ему Тарас, с удовольствием вдыхая дым от занявшегося "торговца", что пригонял сюда разыгравшийся ветер. Кроме того, к нему примешивался едкий запах горевшего неподалеку масла, – еще не известно, сколько продержится Офриад.
Последнее относилось к тому, что фаланга периеков была уже почти окружена отрядом персов, превосходящим ее почти вдвое, если не втрое. Персы предприняли атаку с ходу, но периеки под командой Офриада отразили ее и даже перешли в контратаку, отогнав персов на приличное расстояние от кораблей, потеряв при этом очень мало солдат. Лучники, выстроившись на флангах и позади строя, теперь тоже "работали" по персам.
Пока Темпей, с помощью возникших вслед за ним Этокла и Брианта, обрабатывал нижние палубы триеры, Тарас осматривал поле боя и море. С правого края к ним приближался небольшой отряд легкой конницы, человек тридцать. "Офриад с ними справится, – решил Тарас, глядя, как отважно сражали периеки, – а нам надо успеть поджечь хотя бы парочку кораблей. Ветер отличный, остальные разгорятся, как сухие дрова. А потом надо уносить ноги, иначе будет поздно".
В море волнение все нарастало. Разыгравшийся ветер вздыбливал уже такие волны, что становилось ясно – скоро грянет настоящий шторм. И горе тем кораблям, что окажутся на мелководье. Они должны были пережидать стихию либо в защищенной гавани, либо уже в открытом море, хотя Тарас не знал, что лучше. Этот же берег был опасен. И многие суда персов прямо на глазах Тараса покидали его, выходя в пролив между берегами Малиды и Локриды. Даже стоя на палубе корабля, который касался воды лишь кормой, Тарас ощущал, как вибрирует его корпус.
"Да, не позавидуешь морякам", – усмехнулся он, глядя как один из персидских кораблей, едва удалившись от берега, налетел на подводную скалу и раскололся надвое. Все, кто стоял на палубе, посыпались в воду.
– Молитесь Посейдону, чтобы он спас ваши жалкие души! – крикнул им Тарас.
– Они тебя не слышат, – заметил на это Архелон, стоявший рядом, – да к тому же персы ведь не чтят наших богов.
– А я слышал, что это не так, – вступил в разговор Эгор, опершись на копье, – говорят, персы в чужой стране приносят жертвы местным божествам.
– Ну, так пусть же помолятся Посейдону или Фетиде с нереидами, чтобы помогли унять бурю, – усмехнулся Тарас, видя, как еще один корабль персов налетел на скалу. На сей раз это был "торговец", – только греческие боги никогда не будут помогать Ксерксу.
Неожиданно у них под ногами затрещала палуба, и сквозь щели стали прорываться первые языки пламени. Потянуло дымком. А вскоре из задымленного трюма, словно из преисподней, появился Темпей.
– Все готово, господин Гисандр, – отрапортовал бравый поджигатель с таким радостным выражением на лице, словно не было для него большей радости, чем устраивать пожары.
– Быстрее на другой корабль, – приказал Тарас, бросив настороженный взгляд на сражение внизу, где, меньше чем в сотне метров от корабля, периеки отбивались от конницы. К персам присоединились лучники и вскоре стрелы стали долетать и сюда.
Темпей под прикрытием щитов Этокла и Брианта, позади строя сражавшихся спартанцев, пробрался на следующий корабль и разлил по палубе зажигательную смесь. За этим маневром Тарас наблюдал на этот раз снизу, дожидаясь пока вернется его команда. Корабль был заблаговременно очищен от персов. Однако на нижних палубах были обнаружены рабы, прикованные цепями к веслам. Узнав об этом, Тарас напрягся, но отступать было уже поздно. Приходилось уничтожать военные корабли вместе с их движущей силой. Первый корабль уже полыхал вовсю, пожар раздуло ветром за считанные минуты. Торговец рядом с ним тоже. Теперь загорелся еще один. Этого костра должно было хватить, чтобы заполыхали и три соседние триеры. Сразу за ними на небольшом отдалении Тарас разглядел еще три боевых корабля, команды которых покинули суда, но находились поблизости, ожидая, кто возьмет верх – персы или спартанцы. Драка шла слишком близко к ним, чтобы моряки могли не опасаться за свою жизнь.
Однако Тарас быстро понял, что даже при таком ветре пожар до них не доберется. "Вот бы еще эти три запалить," – подумал он в отчаянии, глядя, как дело принимает крутой оборот. Персов все прибывало. В небе над фалангой стрелы, пущенные в спартанцев, сталкивались друг с другом. А под командой Офриада оставалось уже человек пятьдесят, не больше. Нужно было срочно прорываться на дорогу к перевалу. И все же, едва Темпей вынырнул из дыма, Тарас принял самоубийственное решение.
– У тебя еще остались горшки? – спросил он, цепким взглядом обшаривая почти пустой мешок врачевателя.
– Всего два, – развел тот руками.
– Отлично, – кивнул Тарас, словно и не ожидал другого ответа, – бегом за мной в колесницу. Этокл, возьми гастрафет, будешь убивать всех, кто встанет у нас на пути. Главное, добраться вон до того корабля.
– Но там же персы! – в ужасе заявил врачеватель, все же забираясь в колесницу, словно только сейчас разглядел, что находится посреди персидского лагеря.
– Это моряки, – отмахнулся Тарас, сам взявшись за поводья, – твоя задача забросить по одному горшку на каждую триеру, до которой я доскачу. Останавливаться не будем, так что поджигай фитиль и смотри, не промахнись.
Темпей замолчал, смирившись со своей судьбой, и весь ушел в подготовку к бомбометанию. А Тарас, поймав на себе удивленные взгляды друзей, которым он ничего не объяснил, стегнул кнутом коней, погнав колесницу вдоль берега. На этом фланге персы выставили только лучников, Тарас легко смял их, увернувшись от пущенных стрел. Колесница подскочила несколько раз, и устремилась прямо на персидских моряков. Те едва успевали уворачиваться, но удалось это не всем.
– Приготовься! – крикнул Тарас, когда колесница подлетела к первому из намеченных кораблей. – Пора!
Он чуть натянул поводья, притормаживая, и тут же прилетевшая сзади стрела просвистела в сантиметре от уха.
– Быстрее! – заорал он на врачевателя, который замешкался. – А то нас тут всех перебьют зазря.